***
Такси въехало на площадку международного аэропорта Бари имени Кароля Войтылы, преодолев волокиту с охраной. Заплатив наличкой за проезд, взрослый Гокудера вылез из машины и направился к другому жёлтому авто. Цуна вышла из такси и потянулась. Уже был поздний вечер. В освещении площадки аэропорта стоял белый частный самолет с надписью на боку «Эйр Вонгола». Из второго такси высадились остальные, и вместе со взрослым Хаято, подошли к Десятому, его жене и Цуне с Реборном. — Пойдёмте, — сказал Цунаёши и, развернувшись на каблуках лакированных ботинок, направился к самолету. — Блин, меня укачало… — Мукуро, бледнея, понёсся к самолету, сбивая Десятого с ног. Савада, узрев падение своей взрослой копии и мчащегося иллюзиониста, зажимающего ладонью рот, загоготала, согнувшись пополам от смеха. «Вот же Ананас хохлатый…» — утирая слезы, подумала девушка, смотря на подбежавшего к Десятому взрослого Гокудеру и Хром, стоящую чуть в стороне и хихикающую в кулак. На душе стало чуть легче. Улыбнувшись, Цуна подошла к друзьям, и они вместе направились на посадку в самолет. Миновали долгие часы перелета, в которые все периодически ловили носящегося по салону Ламбо, у которого совершенно сбился режим сна. Ребята отвлекались на это, не замечая грустных взглядов взрослых и мрачности Реборна. Хибари сидел отдельно от остальных, уронив голову на грудь в дрёме. Его вольная натура была вымотана после долгого общения и нахождения в кругу людей, которых он не очень жаловал. Наконец, самолет совершил посадку в Намимори. Компания не спеша шла к храму через улицы городка. Туда, где всё для них началось и для кого-то закончилось. Около красных торий стояли взрослые Ямамото, Рёхей и Ламбо-подросток. — Мы всё подготовили к телепортации, — Такеши, что-то нажав на прямоугольном устройстве с полой серединой, занимающей всё пространство под красными воротами, обернулся. — Готовы отправиться домой? — Само-собой, — Хаято-подросток посмотрел на свою подругу и босса. — Готовы же? — Конечно, — Цуна широко улыбнулась, подмигнула поджавшему губы подрывнику, и направилась к Десятому и Хром. Рёхей подошёл к своей взрослой копии и они, выкрикивая что-то о силе любви и той единственной, по-братски заключили друг друга в объятия. Хаято и Мукуро, фыркнув, поочерёдно подошли к взрослым и пожали им руки. Такеши, широко улыбаясь, бережно передал мечнику Вонголы реликвию семьи Ямамото и склонился в традиционном японском поклоне. Кёя стоял в стороне и наблюдал за прощаниями. Савада, встав рядом с Цунаёши, пристально посмотрела в глаза мужчины. — Сядь на корточки, пожалуйста, — попросила она. Шатен, удивлённо моргнув, выполнил просьбу, понимая, зачем это. Ему в плане роста похвастаться было особо нечем, но, всё же, он был прилично выше, чем пятнадцатилетняя девушка. Несколько секунд Цуна стояла рядом с Десятым, сидящим на корточках и чувствующим себя неловко. Затем, она миленько прищелкнула языком и сгребла мужчину в охапку. — Цу, не оставь, главное, всё как есть, — прошептала она Саваде прямо в ухо. — Надерите зад этому придурку-Бьякурану и сами останьтесь в живых. — Не могу этого обещать, но мы постараемся, — хлопая девушку по спине, ответил Цунаёши. — Всё будет зависеть от нас из прошлого. — Тогда я буду молиться, чтобы всё удалось, — произнесла шатенка, отстраняясь. Улыбнувшись, Цуна подошла к Докуро и заключила хрупкую иллюзионистку в объятия. — Спасибо тебе за всё, Хром. Мне так понравилась одежда, которую ты мне купила! Я буду её носить. Наги, прижавшись к хрупкому телу японки, наслаждалась объятиями. — Рада была стараться, Цуна-сан! Удачи тебе. Реборн подошёл к Цунаёши и посмотрел на него. — Недобосс, храни Вонголу этого мира, — сверля своими чёрными глазами-бусинками, сказал репетитор. — Конечно, это моя прямая обязанность, — ответил мужчина. Затем, оглядев всех, он произнёс: — Ну, вроде как, попрощались? — хлопая в ладоши, заключил Десятый. — Тогда предлагаю вам воспользоваться транспортными технологиями, разработанными моим другом. Хибари оторвался от красной тории и молча направился к устройству, лежащему на плитах между ворот. Остальные последовали его примеру и встали рядом. — Ну, прощайте! — сказал Цунаёши, подходя к устройству, и пяткой ботинка нажал на одну из кнопок. Цуна успела обернуться и помахать Десятому и его жене, подошедшей и приобнявшей его за талию. В следующее мгновение всё озарила яркая вспышка света, и пришлось закрыть глаза. Когда она открыла их вновь, то обнаружила себя стоящей в окружении друзей на том же месте, но старшего поколения Вонголы уже не было рядом. — Чего встали? — Реборн отошёл от красных торий на пару метров. — Да как-то странно себя чувствую… — пожал плечами Ямамото, оглядываясь. — А в Японии экстремально холодно сейчас! — Сасагава поёжился. Под легкую спортивную куртку задувал апрельский ветер. Хибари, выйдя из-под ворот, огляделся и уставился вдаль. — Кё-чан, какие планы? — спросила Цуна, покосившись на своего парня и старательно избегая пересечения взглядов с друзьями. — Пойти на крышу Намимори, выспаться и отколотить парочку травоядных нарушителей, — нехотя ответил он, доставая тонфа и направляясь прочь от храма. Савада тут же стухла. Рядом возбуждённо галдел Рёхей, пытающийся скрыть страх и любопытство насчёт того, сколько времени прошло в этом мире с момента их исчезновения. Шатенка с философским видом принялась ковырять землю носком кожаной туфли. — Ну что, расходимся? — спросил Хаято. — Не знаю, как ты, а я не хочу к своей чокнутой мамане, так что я к нашей даме, — сказал Мукуро. — Да я как-то тоже не стремлюсь домой, там всё равно никого нет. Десятая, — обратился Гокудера, — вы же не против? Цуна обернулась к нему и закусила губу. — Да, собственно, нет, — ответила девушка. — Ну что, расходимся тогда? Рёхей поставил на землю Ламбо, тут же ринувшегося к шатенке с возгласом: «Сестрёнка Цуна, Ламбо-сан идёт к тебе, нья-ха-ха!» — Тогда я пошёл, хочу увидеть Кёко, — сказал спортсмен. — А я по отцу соскучился за эти месяцы, — Ямамото улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках. — Тогда, всем до встречи! — огласила Савада. — Мне завтра надо съездить к Девятому и отдать Кольца Вонголы, так что до 8 марта, скорее всего, не увидимся. Ямамото и Рёхей разошлись в разные стороны, помахав напоследок. Цуна, взяв Ламбо за маленькую ручку, с остальными двинула к своему дому. Небольшой коттеджик семейства Савада радушно встретил их приятными запахами. Девушка, открыв дверь, погрузилась в мир домашнего уюта. — Цу-чан, ты уже дома? — спросила Нана, выглядывая с кухни и вытирая руки об фартук. — Я думала, что ты вернешься только завтра… Цуна молча подошла к матери и, заключив её в объятия, не разуваясь, направилась к лестнице и стала подниматься наверх. — Цу-чан, ты чего? — удивилась женщина. — И почему ты не разулась? Я только утром полы помыла! — Мама-сан, мама-сан, — Мукуро, строя из себя ребёнка, коим он и выглядел внешне, дёрнул Нану за фартук. — Ламбо хочет кушать, все уши прожужжал. Покормишь его? Савада-старшая улыбнулась, опустилась на корточки и потрепала иллюзиониста за щеку. — Конечно, Ми-кун, — добродушно ответила она. — А ты хочешь кушать? Рокудо отрицательно покачал головой и, изображая самолетик, быстро «полетел» к лестнице. Хаято и Реборн, смотря на это, лишь хмыкнули. «А он хорошо вжился в роль!» — усмехнулся про себя Гокудера. — Мама-сан, мы пока пойдём посидим у Цуны, — произнёс Реборн. — Потом поедим. Лучше покорми эту глупую корову. — Ламбо-сан — не глупая корова! — возмутился Бовино, кидаясь с кулаками на репетитора. Реборн, усмехнувшись, подставил ему подножку, и ребёнок шмякнулся носом об пол, тут же заревев. Пока Нана, кинувшись успокаивать малыша, была отвлечена, Реборн и Хаято стали подниматься наверх. Когда они остановились около двери в комнату Цуны, Гокудера растерялся. На кровати сидела шатенка и, уткнувшись в плечо Мукуро, всхлипывала.***
Не скоро успокоившись, девушка, потирая красный нос, направилась к шкафу и вытащила ватман. Подойдя к письменному столу, взяла чёрный маркер и расположилась на полу. — А теперь, послушайте мои мысли. Я хочу вам рассказать одну идейку, но мне нужна ваша помощь, — Цуна оглядела присутствующих. — Но вы не обязаны мне помогать. — Да что такое? — не выдержал Хаято, у которого все внутри сжималось в узел при виде мрачной решимости подруги-босса. И Савада рассказала. Иллюзионист, репетитор и подрывник шокировано уставились на неё. — Цуна, ты серьёзно? — удивлённо спросил Реборн. — Я от тебя такого не ожидал. Я даже и не знаю, что и сказать… Предлагаю завтра обсудить это с Девятым и твоим отцом. — Цунаёши, я согласен с Аркобалено, — Мукуро задумчиво почесал шею. — Ты понимаешь, что это очень серьёзно? — А я согласен с Десятой, — сказал в защиту девушки Хаято. — Мудрое решение. То, чего и стоило ожидать от Десятой! Цуна с благодарностью посмотрела на Гокудеру. — Тогда, слушайте дальше! — усмехнулась Савада и, открыв маркер, стала чертить и рисовать на ватмане. Обозначив нужное, она вытащила из кармана коробочки с кольцами и положила их на огромный лист бумаги. Шатенка говорила долго. По мере повествования лица у троицы вытягивались. — А-ха-ха, Десятая! — подрывник в полном восторге уставился на Цуну. — Я в деле. Это просто великолепно! — О, мой маньячный поклонник, я знала, что тебе понравится! — потирая руки, прогоготала девушка. — Элементы для создания вечного двигателя абсурда: я и грабли. — Пф, — Мукуро, фыркнув, подпер рукой подбородок. — Мне начинает нравиться идея. И когда она успела посетить твою дурную головушку, а? Неужели в самолете? Савада, пожав плечами, встала с пола и, подхватив иллюзиониста на руки, закружила в танце: — Мы едем, едем, едем! Мы едем прямо в Ад! И прямо вверх тормашками, на дно овражка бах! Сошли с дорожки мы и разбились в хлам! Припечатаем кого-нибудь сзади, и станет больше нас! И дружною компашкой поедем вместе в Ад! Мы едем, едем, едем! Мы едем прямо в Ад! Реборн, заткнув уши ладонями, закатил глаза. — Я, конечно, все понимаю, но давайте подождём решения Девятого! — Реборн-сан, а Вы думаете, что он откажет? — улыбнулся Гокудера. Репетитор устало потёр пальцами виски. — Да даже я согласен с её планом, что вообще ни в какие ворота не вписывается! — покачал головой он. — Да ладно тебе, — усмехнулась Цуна, все ещё кружа Мукуро в странном танце. — Забудем наши промахи и будем двигаться дальше! — А не боишься забыть нечто важное? — прищурившись, спросил Реборн. Остановившись, девушка развернула иллюзиониста лицом к репетитору и Хаято, и развела его руки в стороны. — Склероз — дело добровольное! — Да ни чёрта подобного! — Реборн недовольно посмотрел на ученицу. — Не боишься, что забудешь что-то важное, а потом не сможешь вспомнить, и это будет для тебя шоком? — Склероз — прекрасная болезнь! — Савада погрозила пальцем Мукуро репетитору. — Ничего не болит, и каждый день — новости!.. Ай! — Цуна, получив пинок от иллюзиониста, выпустила Рокудо из рук и недовольно покосилась на него. — Ты потом получишь! Ферштейн? Гут! Реборн махнул рукой, понимая, что говорить что-либо бесполезно. Ученица всегда умела выносить мозг. — А теперь, ещё кое-что! — Цуна, рухнув на пол, взяла в руки маркер и стала снова что-то рисовать. — Да и повторение — мать ученья для дятлов. И девушка вновь погрузилась в объяснения. Она даже не заметила мать, принёсшую ужин в её комнату.***
На следующий день Реборн, Цуна, Хаято, Мукуро, Девятый и Емицу сидели в кабинете босса Вонголы. Последний и отец девушки слушали удивительный рассказ, качая головами. Наконец, подведя чёрту и озвучив свой план, Савада посмотрела на двух главных людей Вонголы. — Дедушка, отец, я была слишком эгоистична. Так что считайте, что я взялась за ум. Частично, конечно. Да и в своём собственном стиле, но изменения, вроде как, есть. Девятый улыбнулся. — Девочка моя, всё нормально. Ты не виновата. Я даю своё согласие и одобряю. А ты как, а, Емицу? — Ну, если моя дочь так хочет… — мужчина замялся. — То так уж и быть. Я тоже одобряю. — Вот и отлично, — улыбнулась Цуна. Затем, достав из сумки шкатулку, она протянула её Девятому. — Дедушка, я возвращаю Кольца тебе. Пожилой итальянец принял из её рук шкатулку. — Ты уверена? — спросил он, открывая её. — Они теперь по праву твои. Ты прошла испытание Вонголы, я вижу по Кольцу Неба. Оно изменилось. — Нет, не нужны они пока мне, — покачала головой Цуна. — Не достойна я пока их. Да и, — девушка погладила кольцо Марии, надетое на средний палец правой руки, — у меня есть другое. — Ну, как знаешь, — Девятый закрыл шкатулку. — Так сколько вам нужно времени? Савада задумалась. — Наверное, чуть больше месяца, — усмехнулась она. — А вы пока подготовьте всё. Я настроена решительно!***
Месяц пролетел быстро. В одно утро Ямамото сильно опаздывал на урок после тренировки. Заглянув в класс, он увидел классного руководителя, стоящего около своего стола. — Можно? — запыхавшись, спросил Такеши. — Ямамото, ты как раз вовремя. Садись на своё место, — мужчина посмотрел на него. Бейсболист, облегчённо вздохнув, направился к своей парте, с удивлением отмечая, что ни Хаято, ни Цуны не было. Их парты пустовали. — Я как раз хотел объявить вам печальную новость. Уже месяц ваши одноклассники, Савада Цунаёши и Гокудера Хаято, сдавали выпускные экзамены нашей школы по всем предметам. Они попросили не говорить никому и сдавали их тайно от учеников после уроков… — классный руководитель обвёл притихших учеников взглядом. — Они экстерном закончили среднюю школу и перевелись в другую. Класс загалдел. — Как так?! — Почему они не сказали?! — Это нечестно! Я до сих пор не призналась Гокудере-куну в своих чувствах!.. Ямамото застыл около своей парты. Что-то внутри перевернулось и оборвалось. — Тише, ребята! — учитель постучал учебником по своему столу, пытаясь утихомирить учеников. — Это их выбор. Если они не сказали вам ничего, значит, у них на то были свои причины. — Сенсей… — надтреснутым голосом позвал Такеши. — Что, Ямамото? — А куда они перевелись? Учитель посмотрел на Ямамото. — Без понятия. Они не пожелали указывать школу. Но, насколько я понял, они переехали. — Неужели вместе?! — возмущённо ахнула одна из учениц. Такеши сорвался с места и вылетел из класса, несясь в сторону кабинета, занимаемого Дисциплинарным комитетом. Притормозив, бейсболист дернул дверь в правую сторону. Она скрипнула, ударившись о стену, что вызвало волну раздражения со стороны Хибари. — Хибари-сан, куда уехали Цуна и Гокудера? — с ходу спросил запыхавшийся парень. — Ты о чём, травоядное? — не понял Кёя. В тот день они так и не узнали, куда исчезли эти двое. Нана с Бьянки молчали, а явившись в дом, в котором под личиной ребёнка скрывался иллюзионист, застали недоумевающее семейство, которое не могло предположить, что случилось с их сыном. Он резко стал вести себя странно. Гокудера и Савада так же не принимали вызовы или были вне зоны действия сети. Цуна, Хаято и Мукуро исчезли из Намимори.