Метр с кепкой в кресле босса

За разговорами компания подошла к «частной школе Св. Петра». Старое здание цвета слоновой кости внушало трепет. Фарфалла и Сенья с ношами на плечах уверенно вошли в холл. Хаято, Мукуро и Цуна, тащившая за руку Кьяру, шли следом. — Так, мы этих дебилов сейчас по комнатам разнесём, а вы идите по коридору, пока не увидите чёрные дубовые двери, — сказала Фарфалла. — Или хотите с нами? — спросил Сенья. — Это, в принципе, недолго. И да, надо же Кьяру до вашей комнаты довести… — Да ничего, мы с вами пройдемся, — улыбнулась Цуна, потянув за руку застывшую было брюнетку. Фарфалла фыркнула. — Как знаете. Казначей и секретарь студсовета уверенно зашагали по коридору, который начинался сразу за небольшой аркой в пятидесяти метрах от парадного входа в школу. Пройдя, видимо, по переходу между зданиями, компания оказалась в совершенно ином по дизайну помещении. — А где мы сейчас? — поинтересовался Хаято. — В общежитии, — ответил Сенья. — Здесь живут ученики весь год до каникул. Некоторые остаются и на них. Это не запрещается. — Оя-оя, — покачал головой Мукуро. — Значит, кто-то не зря прикупил себе небольшой холодильник в комнату. Цуна хмыкнула и пожала плечами, как бы говоря: «Я, конечно, не совершенство… Но шедевр ещё тот!» Поесть ночью она любила. — Кстати, — произнёс Сенья, — не суйся лучше во всю эту фигню с сокровищем Козы Ностры. Тебя могут ждать неприятности. — Ну, как же в них не соваться? — возмутилась Цуна. — Они же ждут! Да и не в том я возрасте, чтобы неосознанно делать глупости. Я в том возрасте, когда их делают осознанно и с удовольствием. — Говорить бесполезно! — хором констатировали Мукуро и Хаято, которые хорошо знали подругу. Сенья и Фарфалла ничего не ответили. Пройдя по переходу, компания оказалась в коридоре с множеством дверей с номерами. Казначей и секретарь остановились около комнаты с номером «46». Сенья поковырялся в карманах, и достал связку электронных ключей. Найдя среди них красный, он поднес его к замку и тот щелкнул. Брюнет потянул на себя ручку, открывая дверь, и вошёл в комнату с тремя кроватями, встроенным в стену шкафом, огромной плазмой на стене и прочим. Подойдя к одной из кроватей, он уложил на неё Нино и вышел, закрыв дверцу прямо перед любопытным чуть курносым носом Цуны. Вновь приложил ключ к замку и, дождавшись щелчка, повернулся к ребятам. — Фа, давай я донесу Каролину до её комнаты, — предложил Сенья, подходя к своей девушке. — Милый, не беспокойся, — хмыкнула пепельноволосая, — Я сама её донесу. — У-у, у кого-то любовь-морковь, — хихикнула Савада. Фарфалла, густо покраснев, быстро направилась дальше по коридору и остановилась около комнаты «57». Достав такой же ключ, она открыла дверь и ввалилась в комнату. На одной из кроватей сидело пять девушек, крася друг другу ногти и хихикая. Но, увидев Фарфаллу, они замолчали, уставившись на неё. Пепельноволосая молча подошла к свободной кровати, сняла с плеча Каролину и небрежно скинула её на кровать. Почему-то, брезгливо вытерев руки об покрывало, она развернулась и вышла из комнаты. Закрыв ключом дверь, синеглазая фурия убрала ключи в карман своей курточки. — И что дальше? — спросил Мукуро, с усмешкой наблюдавший за действиями девушки. — А дальше, мы отведем Кьяру в вашу комнату и пойдём к директору, — ответил Сенья. — Пошли. Никто не был против своеобразной экскурсии по зданию. Чуть пройдя по коридору, они остановились около лифта, который Фарфалла вызвала кнопкой. — А что у вас за такие интересные ключи? — спросила Цуна. — Похоже, они открывают все комнаты, я права? — И с чего такие умозаключения? — с интересом спросил у неё Сенья. — Ну, у тебя есть связка, в которой выделяются лишь два ключа: красный и зелёный в сиреневых бабочках, — ответила Савада, заходя в лифт за остальными. — Ты взял именно красный и им открывал дверь. У некой фурии такой же, так что я могу предположить, что это универсальный мастер-ключ. Верно? Фарфалла фыркнула. — Молодец, можешь садиться на своё место, — усмехнулась пепельноволосая. — Как скажете, о, моя соплеменница бродячих философов, теологов, физиков, магов, учёных, художников, клоунов, да и просто, маньяков, — усмехнулась Цуна, делая реверанс, оттягивая по этикету краешки своих шорт. — Да ты сама маньячка, — покосилась в её сторону Фарфалла. Савада картинно пожала плечами под хихиканье и куфуфуканье своих друзей. — В детстве у меня была кукла, которую я одевала в настоящую одежду. И все думали, что это моя сестра, — глядя в потолок кабинки лифта, сказала Цуна. — Ты бы видела испуганные лица прохожих, когда я везла её зимой на саночках, а она по сто раз падала. Некоторые даже ловили. А летом я ставила куклу на балкончик дома, показывала ей улицу. Случайные прохожие, для которых показывалось это шоу, с ужасом смотрели на эту картину. Ещё бы! — загоготала она. — Взяла ребёнка и со второго этажа собиралась скинуть. Даже в детстве я издевалась над наивными людишками. Вполне себе маньячка, согласна с тобой, Фа. В лифте повисло неловкое молчание. — Кхм, мы приехали, — прокашлявшись, сказал Сенья. Двери лифта отъехали в стороны, и ребята вышли. Секретарь и казначей направились в правое крыло коридора. Остальные хвостом последовали за ними. Фарфалла открыла дверь с номером «322» и зашла внутрь. Цуна, таща за собой на буксире Кьяру, ворвалась в комнату, отпихивая всех в сторону. Оказавшись в уютном помещении с приятным запахом каких-то цветов, она огляделась. Посреди комнаты перед тремя кроватями стояла куча картонных коробок. На стене висела плазма, а под ней расположился стол с парой учебников, ноутбуком и письменными принадлежностями. В стену был встроен шкаф, около которого стояло два огромных чемодана на колесиках. В углу светился своей белизной и магнитом с надписью «Всё, что есть хорошего в жизни — либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению!» холодильник. — Нет любви более искренней, чем любовь к еде! — положив руку на сердце, пролепетала Савада. — А вот и моя радость, которой я буду поклоняться каждую ночь и вечер! Сакральный артефакт всея человечества! — Она вообще нормальная? — шепотом спросила Фарфалла у Мукуро и Хаято. Подрывник и иллюзионист прыснули. Пепельноволосая поняла всё без слов. — Так, где же успокоительное… — пробубнил Сенья, ковыряясь в одной из прикроватных тумбочек. — А, нашёл… Фарфалла подвела Кьяру к кровати, расстелила её и уложила девушку, сняв с неё обувь. Сенья подал пластинку с таблетками. Синеглазая фурия приняла её из его рук, выудила одну таблетку и сунула Кьяре в рот. — Всё, до завтра теперь проспит, — отходя от кровати сказала Фарфалла. — Пойдёмте к директору. Цуна послала воздушный поцелуй холодильнику и зашагала к выходу из комнаты. Когда все покинули помещение, за исключением спящей Кьяры, Сенья закрыл дверь. Компания направилась к лифту. Вызвав и дождавшись его, ребята зашли внутрь и доехали до первого этажа. Миновав переход, они оказались в холле. Цуна, едва ступив на ковёр, споткнулась и упала на пол, поцеловавшись с ним носом. К ней тут же подскочил Хаято. Савада встала на корточки и внимательно рассматривала ковер. — Анна, ты потеряла что-то? — спросил у неё Гокудера. — Ага, равновесие, — хмыкнула Цуна и поднялась не без помощи подрывника. — Чё-то автопилот сбился… — Надеюсь, у тебя больше ничего не сбилось! — фыркнула Фарфалла. — Пошевеливайтесь. Кабинет директора на этом же этаже, до него немного дойти осталось. Савада неторопливо отряхнулась и придирчиво посмотрела на свои белые капроновые колготки в оранжевых, малиновых и зелёных крупных цветочках. Пепельноволосая, не выдержав, подлетела к ней и, схватив ту за руку, потащила за собой. — Они друг друга стоят, — покачал головой Сенья и последовал за ними. Мукуро и Хаято засеменили следом. Фарфалла остановилась около двух добротных дубовых дверей. Взявшись за ручку, она нажала на неё и потянула на себя. — Мы к синьору Эннио, — бросила на ходу фурия, не обращая внимания на секретаршу, застывшую с телефоном у уха. Той оставалось лишь кивнуть и продолжить говорить. Фарфалла потянула Цуну за собой чуть дальше и постучала в чёрную дубовую дверь. — Войдите! Она втащила Саваду в кабинет. — О, Эннио, познакомься с моей ученицей, — усмехнулся Реборн, сидя в кресле перед столом директора, за которым сидел импозантный красивый итальянец за сорок с копной чёрных, немного вьющихся волос до середины шеи длиной, и в чёрном костюме-тройке. — Так это и есть твоя знаменитая ученица! — улыбнулся мужчина, с интересом разглядывая Цуну. — Я её себе именно такой и представлял по твоим рассказам, дружище. — Реборн? — опешила Цуна. — Ты-то какого лешего тут забыл? Репетитор, держа над блюдцем чашку с эспрессо, с удовольствием отпил чудесного волшебного эликсира бодрости, спасающего ежедневно миллионы людей. В кабинет зашли Мукуро и Хаято, а Сенья, замыкающий шествие, прикрыл за собой дверь. — Сенья, Фарфалла, рад вам представить нового президента нашего студенческого совета! — улыбнулся директор, умным взглядом глядя из-за своего стола на секретаря и казначея. — Синьор Эннио, вы шутите? — непонимающе спросила синеглазая фурия, недоверчиво смотря на мужчину, так и не выпустив руки Цуны. — Всё, я пойду спать, а то выключаюсь уже от этого несусветного бреда. Скоро карета превратится в крысу, а тыква в мороженое. Сладких снов! — с этими словами, Цуна совершенно беспалевным образом направилась к дорогому кожаному дивану и улеглась на него, отвернувшись к спинке лицом. В кабинете повисло молчание. Было слышно только дыхание присутствующих, похлёбывание эспрессо Реборном и легкий смех директора. — Реборн меня сразу предупредил о такой твоей реакции, — хмыкнул Эннио, подпирая рукой подбородок. — Но, он так же сказал, что ты быстро смиришься с этим. — Карликовый Дон Жуан, — Цуна повернулась к своему репетитору лицом, — ты заболел? Хотя, нет, ты — идиот. Идиоты не болеют… — она села на диване и скрестила ноги. — Что за хрень? Какая, нафиг, президент? Я пришла сюда тупо убить свои пять лет жизни на вхождение в мир мафии и новые знакомства. — Ну, президентство будет неплохой для тебя тренировкой перед принятием поста, — пожал плечами Реборн, отпивая напиток из чашки. Савада сидела на диване и массировала виски, анализируя информацию. — Вонгола, смирись, — раздался неожиданно близко чей-то голос. — Они уже всё решили. Присутствующие подростки повернули головы на стол, стоящий около стены, за которым сидел высокий блондин с длинной, завитой набок челкой, который что-то быстро печатал на компьютере, посасывая конфету на палочке. — Спаннер, ты что имеешь в виду? — спросил Сенья. Блондин оторвался от монитора и, не вытаскивая изо рта конфеты, сказал: — Эта девочка — следующий Десятый босс Вонголы, — ответил он, катая за щекой конфету, из-за чего палочка вертелась туда-сюда. — Ну, а я, тогда, святой Моисей, Спаннер… — фыркнула Фарфалла, подходя к дивану, на котором сидела Цуна, и плюхнулась рядом с ней. — Визуализировали, визуализировали, да не вывизуализировали визуализацию, потому что лучше визуализировать надо было… — мрачно пробормотала Савада. — Так, ладно, а теперь подробнее о той хрени, что сейчас тут происходит. А то на улице дождик, на улице слякоть и спешу домой я, мне хочется ка-а… кхм… ну, вы поняли. Реборн допил эспрессо и поставил чашку вместе с блюдцем на стол. Затем, он посмотрел на свою ученицу и присутствующих. — Мы с Емицу и Девятым решили совместить приятное с полезным. В этой школе происходит что-то странное, так что было решено подключить тебя. Ты станешь президентом студенческого совета этой школы, наведёшь в ней порядок и разберёшься с происходящим. Действительно ли Коза Ностра здесь замешана, и причастны ли они к исчезновению предыдущих президента и вице-президента этой школы? Уж больно много странностей тут произошло за последний год. Вот ты с этим и разберёшься. Воспринимай это, как задание лично от Девятого. — Погодите, — Сенья присел в одно из кресел, стоящих по периметру стен. — То есть, вы хотите сказать, что эта девушка — Савада Цунаёши, кандидатка на место Десятого босса Вонголы? Но, я слышал, что Савада Цунаёши — парень… — Ага, и я рада с тобой познакомиться, Сенья! — мрачно произнесла Цуна, свешивая ноги с дивана. — Я отважный паладин, несущий истинный Свет даже в самые мрачные подземелья! Не думала, что моё инкогнито раскроют сразу же. Отец говорил обратное. Ох, Реборн, нет на тебя моего чудодейственного ерша для чистки унитаза. Прочистила бы мозг. Мукуро и Хаято, поняв, что все затянется надолго, расположились на свободных креслах. Директор, убрав руку из-под подбородка, не переставал улыбаться. — Так что, знакомьтесь, Супербия Фарфалла и Маркато Сенья, перед вами Савада Цунаёши, которая скрывается под именем Кецуно Анна, и два её Хранителя — Гокудера Хаято и Рокудо Мукуро. Но они тоже инкогнито, так что зовите их Амефураши Мизухо и Хром Докуро. Также, я лично назначаю Саваду Цунаёши президентом студенческого совета. Фарфалла, прикусив свою пухлую нижнюю губу, оценивающе рассматривала сидящую рядом Цуну, сложившую на животе руки и болтавшую ногами над полом. — Не знаю, я не принимаю этого, — наконец, произнесла она. — Для меня президентом студсовета всё так же остается Алессандро. — Фарфалла, девочка моя, — перестав улыбаться, произнёс Эннио, — они с Паолой скорее всего мертвы. Нашли что-то такое, за что их решили устранить. И, ради них же, надо найти их тела и похоронить. Спаннер ещё раз всё перепроверил, но… Ведь так же, Спаннер? Блондин, вновь уткнувшись в монитор, кивнул головой. — Мне, в общем-то, всё равно, — подал голос Сенья. — Если сеньор Эннио так решил, то остаётся только смириться. — Вот и отлично, — сказал директор. — Сходите в столовую, как раз ужин сейчас. Там и познакомитесь. А нам с Реборном нужно ещё кое-что обсудить. И не забывайте, что они инкогнито, так что реальными именами их не называйте. — Тогда, с моей лёгкой мысли и не менее лёгкой ноги, мы вас покинем, — поднимаясь с дивана, произнесла Цуна. — Маньячный поклонник, Ананас, пошли отсюда. И в столовку мы не пойдем, сразу к себе по комнатам. Савада, убрав руки в карманы шорт, покинула кабинет. — А можно ключи от наших комнат? — спросил Мукуро. — А то она ушла. Видимо, забыла. Директор открыл ящик стола и вытащил оттуда три связки ключей. На каждой было по красному мастер-ключу и обычными ключами с номерами комнат. Рокудо подошёл к столу, взял связки, и они вместе с Хаято покинули кабинет. Цуна ждала друзей около добротных дубовых дверей, прислонившись спиной к стене. — И чего вы так долго? — недовольно поинтересовалась Савада. Мукуро протянул одну связку ключей Хаято, другую убрал в карман брюк, а третью отдал девушке. Цуна, приняв её, задумчиво осмотрела. Хмыкнув, она убрала ключи в набедренную сумку. — Не, а что, — сказал Гокудера, — президент студсовета — очень даже неплохо. Так проще будет прощупать почву. — Ага, разобраться и втянуться в среду этих долбаных покемонов, — хмыкнула Савада. — Пошли к нам с Хром в комнату. Там в коробках есть хавка. Да и вещи нужно разобрать…

***

Весь вечер и полночи Цуна, Мукуро и Хаято разбирали вещи, стараясь шуметь и смеяться потише, чтобы не беспокоить спящую Кьяру. На крючке около двери Гокудера повесил три комплекта школьной формы: свою, мужскую, и две женские — для Савады и Рокудо. Угомонились они только под утро. Хаято рухнул на среднюю кровать, а Мукуро Цуна уложила рядом с собой, используя как подушку, не слушая его недовольного бормотания с угрозами о всевозможных карах небесных. Проснулись ребята поздно, понимая, что опаздывают. Разбудив Кьяру, когда подрывник переоделся, они стали расталкивать свою подругу. — Истинное число Сатаны — это 7:00, а не ваше 666… — сонно пробормотала Цуна, переворачиваясь на другой бок. — Так, ну её! — сказал Мукуро, застегивая молнию на своей зелёной клетчатой юбке. — Я всегда хотел в школу из-за всей той хрени с детством, так что не хочу опаздывать! — Но… Иллюзионист дёрнул к выходу Гокудеру. — Не маленькая, пускай сама разбирается, не собираюсь с ней цацкаться! — прошипел Мукуро, выпинывая ногой в зелёном кеде подрывника. — Ей почти через неделю пятнадцать исполняется! Пускай сама думает своей головой! Наконец, выгнав из комнаты Хаято, Рокудо закрыл дверь. Подрывник и иллюзионист побежали к лифту, и, доехав на нём вниз, смотря в это время своё расписание на сайте школы в телефонах, они рванули по переходу и вскоре, хлопнув друг друга по плечам, желая удачи, разбежались в разные стороны, ища свои аудитории. Мукуро влетел в кабинет в последний момент. Заняв свободную парту, он рухнул на стул и позволил себе отдышаться. Отсидев урок итальянского, иллюзионист решил позвонить подруге, которая так и не объявилась и, видимо, до сих пор спала. Достав телефон, он нашёл в списке контактов её номер и позвонил. — И где ты? — спросил Рокудо, когда Савада приняла вызов. — Я веду прямой репортаж из кровати, — сонно ответила девушка. — Здесь реально хорошо! — А ну быстро оделась и пошла учиться! — рявкнул Мукуро, на которого тут же уставились одноклассники, и так пялящиеся на экзотичную азиатку. — Скоро второй урок. Дуй на второй этаж главного корпуса. Биология в триста двадцать седьмой аудитории! На том конце линии закряхтели. Что-то упало. — Меня накрыло и не отпускает… — как-то сдавленно пробормотала Цуна. — Одеяло — оно такое… — Всё, чтоб была тут! — сказал иллюзионист и отключил телефон. Скрестив на небольшой девичьей груди руки, он недовольно уставился на циферблат настенных часов. Вскоре прозвенел звонок и в аудиторию вошёл молодой учитель. Подойдя к своему столу, он положил пару папок на стол и повернулся к классу лицом. — Класс, рад приветствовать вас сегодня, — произнёс он, поправляя на переносице аккуратные очки в тонкой оправе. — Проведём перекличку. «Чёрт, где её носит?!» — недовольно подумал Мукуро, сверля взглядом дверь кабинета. — Кецуно Анна, — добрался по списку учитель до небезызвестной шатенки, но не услышал отклика. — Сегодня первый день учебы, а её нет! Какое хамство! В коридоре послышался топот и, вдруг, в аудиторию влетело страшное нечто. Цуна явилась в класс со слегка развязанным галстуком, залихватски перекинутым на плечо. Рубашка была застёгнута таким образом, что третья пуговица была вдета в четвертую петлю, а пятая в шестую. Джемпер надет наоборот и расстегнут. Молния юбки была не как положено, на правом боку, а где-то посередине. В одной руке Савада держала красные кожаные туфли. На бёдрах была надета чёрная сумка. Образ дополняли тапочки-ананасы на ногах, повязка для сна с двумя глазами на красном фоне на голове и подтёки туши под глазами. — В-вы кто? — испуганно пролепетал учитель. — Кецуно Анна, — мрачно ответила Цуна, поправляя юбку. — А почему вы опоздали? — уже злобно сверля её глазами, спросил учитель. Савада бросила на пол туфли и сняла с плеча галстук, завязав его как следует. — Утром я, как обычно, выключила будильник и закрыла глаза на секунду. Я так люблю рисковать! — И поэтому вы опоздали? — трясясь от злости, поинтересовался педагог. — Да и вообще, кто рано встает, тот всех бесит, хлопает дверьми, гремит чайниками и громко ходит. Я специально всё оттягиваю до последнего. Я просто очень люблю жить в дефиците времени. Знаете, так намного интереснее. Учителя уже колотило от злости. Стол под его руками ходил ходуном. Но Цуна, словно не обращая на это внимания, сняла с плеч джемпер, вывернула его и надела. Застегнув пуговицы на рубашке как полагается, она сняла с ног тапочки-ананасы и надела туфли. Щелкнув кнопками перепонок, Савада застегнула три пуговицы на джемпере и критически себя осмотрела. Опомнившись, она сняла с головы повязку и попыталась пригладить лохматые волосы, параллельно стирая подтёки туши. — Быстро к доске! — не выдержав, заорал учитель. — Расскажи мне всё, что знаешь о генах! — чуть ли не визжа, кричал он. — Иначе, ты у меня не сдашь биологию и физиологию на экзамене в конце курса! «Вот идиотка!..» — Мукуро, внешним видом подруги и происходящим у стола учителя, был доведен до такой истерики, что он, скрючившись на стуле и поджав под себя ноги, беззвучно давился от смеха. Цуна, почесав ногой голень, подошла к доске и, взяв чёрный маркер, стала что-то активно рисовать. Закончив, она повернулась к учителю и классу лицом. — Всем гуд монинг, но монинг совсем не гуд, так что я расскажу вам о генах и всей лабуде, с ними связанной, — тяжело вздохнула Савада и ещё раз почесала ногу, но уже рукой. — Так что я вам сейчас устрою занимательную и замечательную познавательную лекцию, после которой ваши бедные головы устроят свидания со столами, из-за чего у них впоследствии родятся миленькие шишечки. Внемлите мне, о, смертное сборище долбаных покемонов!