Метр с кепкой в кресле босса

Придя в свою комнату после очередных посиделок в кабинете студенческого совета, в котором им теперь приходилось часто зависать, Хаято обнаружил близнецов, возлежащих на кровати Джиджи. Почему-то эти двое, едва увидев подрывника, стали перешёптываться, как-то неприятно посмеиваясь. Это было несколько странно. Насторожившись, Гокудера кинул на свою кровать сумку через всю комнату и стянул с ног кеды. Стоя в носках рядом со шкафом, парень переоделся, чувствуя на себе взгляды. Было очень неприятно. Братья раздражали, и если бы пепельноволосый под влиянием подруги не стал спокойнее, избил бы их без зазрения совести. Надев белую футболку и спортивные шорты с полоской по бокам, он прошёл мимо обоих Брамбилла и только было хотел лечь на простынь, откинув привычно одеяло, но что-то его остановило. Зеленоглазый перевел взгляд на коврик, лежащий рядом с тумбочкой, и нахмурился: он весь был в каком-то белом порошке и коричневых пятнах, а в любимых и относительно новых шлепанцах-сабо лежало по банановой кожурке. Холодный, даже ледяной гнев обуял Хранителя Урагана. Развернувшись, подрывник обошёл свою кровать и подошёл к кровати Джиджи. Близнецы, сделав вид, что не при делах, уткнулись в айпод, который Джинни держал в руках. В следующее мгновение братья, схваченные за воротники маек, были волоком подтащены к ковру. Планшет лежал на полу, а осколки от экрана рассыпались рядом стеклянной крошкой. Хаято, бросив Джиджи и Джинни на ковер, босой пяткой дал одному из них в ухо. Старший из близнецов взвыл. — Придурки, я вам кажусь белым и пушистым? — холодно спросил Гокудера, стоя напротив испуганных братьев. — Неужели ещё не дошло? Вы — редкостные идиоты. Мозгов совсем нет. Чтоб своими погаными языками, — Хаято присел на корточки, сверля близнецов глазами, ставшими из-за гнева почти чёрными, — слышите, своими погаными языками тут всё вылизали и убрали к моему приходу. И лучше вам сделать то, что я говорю. На всё про всё вам тридцать минут. Поднявшись, пепельноволосый достал из сумки свой телефон со связкой ключей и, закрыв её, вышел из комнаты. Проснувшись на следующий день в скверном настроении, зеленоглазый подрывник решил заняться дрессировкой близнецов. Ему совершенно не хотелось терпеть этих глупых братьев несколько лет. Процесс воспитания прервал звонок. Взяв мобильный, Хаято принял вызов. — И тебе доброе утро, — сказал Гокудера, здороваясь с подругой. Близнецы перестали драить комнату, вслушиваясь, но кулак, показанный им, вернул их к работе. — Приветики-приветики-и-и, — пропела Цуна, — я тут собираюсь набодяжить Нино вкусняшку, от которой он загнётся. Будешь участвовать? — Не, спасибо, но у меня тут воспитание моего комнатного зоопарка, — вздохнул пепельноволосый, понимая, что отказывается от редкостного веселья. Повисла тишина. — Маньячный поклонник, ты что опять курил? — наконец, спросила Савада. — Ты вообще понял, что я сказала? — Я не курил, я вкушал зловоние поганых душонок богатеев, забивая этим послевкусие раздражения! О как! — хмыкнул он. — Так что прости, но без меня. — Ну и хрен с тобой тогда, — буркнула подруга и отключилась. Гокудера пожал плечами. Чем-то иногда приходилось жертвовать ради собственного спокойствия.

***

Поговорив по телефону, Цуна заправила блендер своей адской смесью и нажала на кнопку. Он тут же стал измельчать содержимое, превращая его в пюре. Шатенка усмехнулась. Когда всё было готово, она вылила содержимое в термос и, весело напевая какой-то мотивчик, направилась к себе в комнату. Мукуро всё так же возлежал на кровати с книгой. Приняв душ после тренировки, Савада подошла к шкафу и стала перебирать одежду. Ей нужно было что-то такое, что точно обрушило бы мировоззрение одного блондина. Она задумала отличную каверзу. Во всех исходах выходки она оставалась в выигрыше. Взгляд «зацепил» что-то бодрого оттенка «вырви глаз». Десятая помнила это платье кислотного цвета от Версаче, которое покупала в Милане по стёбу, транжиря в первый раз в жизни деньги отца. Натянув на себя наряд с блестящей вышивкой на груди и животе, сильно напоминающий индийское сари, она собрала волосы в низкий хвост и накинула на голову шалевой воротник-капюшон. Откопав свои серебристые балетки, девушка придирчиво оглядела своё отражение в зеркале на створке шкафа и осталась довольна: оригинально, левое бедро прилично оголено разрезом, а блестящая расшитая ткань достаточно мозолила глаза, дополняя образ звезды Болливуда. Цуна прихватила термос и, чмокнув Мукуро в щёку, удалилась из комнаты. Ученики обращали внимание на Саваду, плывущую по коридору с зажатым под мышкой термосом. Когда очередной студент, проходящий мимо, удивлённо провожал взглядом шатенку, она усмехнулась про себя: «Сломай логику! Раз, два, три, логика умри!» Цуна вышла из здания и направилась к футбольному полю, где Нино с остальными ребятами играли в футбол. Когда она подошла к спортсменам, её уже заметили. В первую очередь блондин. Бросив тренировку, он быстрым шагом направился к той, которая насмешливо смотрела на него, отвинчивая крышку термоса. — Анна, любовь моя, ты пришла ко мне! — восторженно выдал он. — Так ты согласна со мной встречаться? Десятая упустила момент, когда парень оказался слишком близко и уже обнимал её за талию. — Нино, дорогуша, попридержи коней, — отстранив от себя футболиста, произнесла она. — Ты меня правда так любишь? Савада смотрела на блондина взглядом глуповатой барышни, набивавшей себе цену, чуть надув свои пухлые губки. Нино, сам того не понимая, сразу попался на банальную женскую уловку. Схватив руку девушки, он прижал её к губам, запечатлевая поцелуй. — Анна, я люблю тебя так сильно, как не любил Ромео свою Джульетту! — уверенно произнёс он. «У-у, пацанчик, да ты совсем с мозгами не дружишь… — пронеслось в голове у шатенки. — Ишь на кого замахнулся… Ну, ничё, сейчас развлечёмся, главное сдержаться и не заржать в голос!..» Тем временем вокруг них собрались остальные игроки команды и кое-кто из случайных зрителей. Некоторые начали снимать на телефоны происходящее. — Ромео с Джульеттой друг друга любили, но любовь привела их до срока к могиле… — утирая несуществующие слёзы, громким шёпотом произнесла Цуна. — Я не хочу, чтобы у нас было так же! Ты меня не любишь! — Да что ты! — бросился переубеждать Саваду Нино. — Моя любовь к тебе чиста и невинна! Я ради тебя готов на всё! «Вот ты и попался!» — пронеслось у Десятой в голове. Затем, она сунула ему в руки термос. — Если ты и правда готов сделать ради меня что угодно, то выпей это! Я приготовила его специально, чтобы проверить твои чувства! — врала девушка. — Если ты сможешь выпить во имя нашей любви этот убойный напиток, то я буду с тобой! Глаза парня решительно блеснули. — Нино, пей давай! — крикнул кто-то из парней. — Или ты не мужик? Блондин заглянул в термос. У него тут же заслезились глаза от запаха. Переведя взгляд на Цуну, он увидел трясущиеся красные губки и слёзы в уголках глаз — шатенка была великолепной актрисой. Зажмурившись, Нино запрокинул голову и стал пить адское варево. Его тут же чуть не стошнило. Но слёзки на глазах Десятой и подначивания друзей не давали ему отступить. Содержимое было выпито. — Видишь, — утирая рот и возвращая в руки девушки термос, выдавил он, — я смог. Я тебя люблю и ты теперь моя девушка. Савада закивала головой, отсчитывая время. Вдруг, желудок Нино выдал пару нецензурных эпитетов. Глаза у парня полезли на лоб. — Нино, а ты знаешь, как расширить зрачки у собеседника? — склонив голову набок, спросила Цуна. — Смотри, первое — во время беседы резко превратитесь в окуня с крыльями (желательно, как у орла) и улетите в облака, — она загнула один палец, — второе — во время беседы заявите собеседнику, что вы мечтаете его родить под водопадом… — шатенка загнула третий палец, — третье — разложитесь на детали лего. Четвертое — наорите на собеседника, а потом резко лизните его подборок, — она загнула ещё один палец. — Пятое — хмуро выпустите молнию в виде синтезатора изо рта. Видишь, все эти действия крайне просты, но есть шестое. Многие о нём не знают… — Десятая притянула к себе за воротник блондина. — Накормите идиота бурдой и подождите реакции его организма. Так что… — её глаза насмешливо смотрели в его, на выкате. — Ку-ку. Подписал ты себе смертный приговор, дорогой Нино. Как североамериканская обезьяна, которая спала с дикобразами и одновременно ела чей-то стыренный кокос, будешь теперь. А ты знаешь, — хохотнула она, — что у тебя сейчас такое выражение лица, будто у тебя проблемы с кишечником и небольшой оттенок полоумия в глазах? Эй, не уходи в дебри своих маразматических фантазий! Я ещё не закончила! Присутствующие в шоке внимали словам хрупкой и милой с вида девушки. Желудок футболиста ещё раз забурлил. Охнув, парень понёсся куда-то в кусты под маниакальный смех Десятой. Когда он скрылся из вида, она послала всем воздушный поцелуй и направилась в общежитие.

***

Иллюзионист сидел на кровати, положив ногу на ногу. — И как прошло? — с усмешкой спросил он. Девушка показала большой палец. Мукуро поднялся на ноги и зааплодировал. Цуна шутливо сделала реверанс. — Вообще, идиот он несусветный, — хихикнула она, подходя к шкафу и стягивая с себя наряд цвета «выколите мои глаза, пожалуйста». — Нет, чтоб совершить отчаянную попытку спасти мозги, пока они не превратились в тесто… Как сказал бы Гокудера-кун, я — это НМС, то есть неопознанное мозговыносящее создание. Короче, мы теперь встречаемся, как я поняла. — Ну, и он прав бы был. Хорошая характеристика тебя, — фыркнул Рокудо. — Кстати, уже решила, что будем на твой день рождения мутить? — Ананасик, я тебя умоляю… — вздохнула Савада, стоя в одном нижнем белье около шкафа. — Днюху точно надо праздновать? Мне ж ещё давно пятнадцать исполнилось из-за путешествия в параллельный мир. Парень в теле хрупкой девушки погрозил пальцем. — Обязательно. Просто можно не устраивать чего-то масштабного. По-дружески посидим. Шатенка почесала пяткой голень. Натянув на себя длинную, доходящую почти до колен, явно мужскую футболку, она плюхнулась на кровать рядом с другом. — Кстати, а тебе не пора маме звонить? — поинтересовался иллюзионист. Десятая рассеянно кивнула. Покачав головой, Мукуро взял с тумбочки смартфон Цуны и бросил его в сторону подруги. Поймав его, Савада стала искать номер матери в списке контактов. Найдя нужный, она нажала на вызов и прислонила телефон к уху. — Здравствуй, Цу-чан, — прощебетала Нана. — Привет, мамуль, — расплылась в улыбке девушка. — Как ты там? Как Бьянки и ребятня поживают? — Отлично, Цу-чан. Они себя хорошо ведут, но скучают по тебе очень, особенно Ламбо, — ответила женщина. Шатенка подняла ноги в воздух и уставилась в потолок. Так много хотелось спросить у матери, но было страшно. Она решила перевести разговор на другую тему. — Кстати, ты же помнишь, что у меня через пару дней день рождения? — спросила Десятая. — Конечно-конечно! — хихикнула Савада-старшая. — Мы с отцом подготовили тако-о-ой сюрприз, что ты запомнишь подарок на всю жизнь! Цуна потеряла дар речи. Что ещё родители там придумали?! Об этом она и спросила мать, на что та, поспешно распрощавшись и пожелав успехов в школе, отключилась, оставив озадаченную дочь наедине с её мыслями.