Компания, состоящая из Десятой, иллюзиониста и бывшего главы Дисциплинарного комитета, шла по одному из переходов подземелья, петляющего, словно уж. Цуна издавала дивные трели — пела так, что Мукуро давно вставил в уши беруши и старался не обращать внимания на отсутствие слуха, которое любила демонстрировать подруга.
— Знаешь, я даже успел соскучиться по твоему идиотизму, — усмехнулся между тем Кёя.
— Ну, любовь — это тебе не через столик целоваться, — пожав плечами, Савада насмешливо толкнула Хибари и стала напевать другую песенку.
Два часа назад было решено разделиться, когда дорога предстала перед ними в виде развилки на два коридора. Поддерживая связь между группами, они шли всё дальше и дальше, но ничего к неудовольствию девушки не попадалось. Команда Хаято тоже ничего не обнаружила кроме сплошных переходов, ловушек и стай крыс с горящими в темноте глазами, но и это было около часа назад.
— Как же скучно! — остановившись, топнула ногой Цуна. — Если создатель и разработчик этого подземелья хотел довести до умов гостей то, что хотел донести, то у него это шикарно вышло! По крайней мере, это случилось со мной, поэтому я, погружаясь в происходящий идиотизм, даже ощутила себя героиней какого-то второсортного боевичка!
Шатенка вздохнула и села прямо на пол, прижавшись спиной к холодному бетону. Кёя остановился и недовольно уставился на свою девушку, чуть приподняв свою некогда рассеченную бровь. Мукуро встал чуть в стороне, не желая стоять рядом с брюнетом, с которым ещё не были решены некоторые дела. Оба парня старались игнорировать существование друг друга, делая вид, что так и надо.
— И что ты предлагаешь делать? — поинтересовался Рокудо, вынимая из ушей беруши.
— Не знаю, — буркнула Десятая. — Но мне скучно! Где моё приключение?!
Иллюзионист только было хотел высказать своей подруге всё, что о ней думает с её приключениями, но потерял дар речи: та достала из своей набедренной сумки морковку и смачно, с хрустом, вцепилась в неё зубами.
— Неужели ты голодна? — скорее не спросил, а задал риторический вопрос парень с «кустиком» на голове. — Два с половиной часа назад только ели! И как вообще у тебя всё в сумку помещается?!
— Травоядное, успокойся, — хмыкнул Хибари. — Если девушка попадёт на необитаемый остров со своей сумкой — она обязательно выживет.
Савада никак не прокомментировала сказанное и продолжила хрустеть.
— Ах, морковь так сексуально хрустит на зубах, нежно застревая между ними… — неожиданно выдала она.
Иссиняволосый вздохнул и плюхнулся рядом с ней. Кёя продолжил стоять рядом, уперев руки в бока.
— Кё-чан, радость моя гудроновая, не стой в позе чайника, — хихикнула шатенка. — Тебе не идет!
Брюнет ничего не ответил, а лишь поморщился при одном взгляде на морковь, которую он терпеть не мог ещё с детства.
— Кё-чан, давай я тебе загадки позагадываю, а то у тебя такое лицо, словно ты хочешь, чтоб тебе золотую клизму подарили или вставили! — взмолилась Цуна. Состроив глупую рожицу, она оттянула уголки глаз, решив продемонстрировать ему глупую шутку, популярную в «Частной школе Св. Петра» у студентов: — Я шоколадный заяц, я чокнутый китаец!
Чтец дисциплины никак не отреагировал на шутку и сказанное шатенкой. Та, картинно хлюпнув носом, доела морковку и заревела, размазывая по щекам тушь и карандаш для глаз. И тут сердце парня дрогнуло. Присев на корточки перед коварной особой, он погладил её по волосам и чуть приобнял. Мукуро, сидящий рядом, всячески пытался не заржать, тихо злорадствуя в душе.
— Цунаёши, тише, — попросил Кёя. — Загадывай свои загадки, главное не реви…
В ответ послышалось гаденькое хихиканье. Покраснев то ли от злости, то ли от смущения, бывший глава Дисциплинарного комитета отстранился и, отвернувшись, встал поодаль.
— Загадка: волос на волос, тело на тело — и начинается тёмное дело! — с восторгом произнесла Савада.
И тут иллюзиониста прорвало. Давясь куфуфукающим смехом, он со злорадством смотрел на озадаченного брюнета.
— Цунаёши, я даже боюсь что-то предположить, — наконец, выдавил из себя брюнет. — В голову, как назло, лезут только пошлые варианты…
— Тьфу на тебя! Это веки! — возмутилась Десятая, поперхнувшись воздухом. — Ладно, слушай другую: то холодный, то горячий, то висячий, то стоячий.
Хибари Кёя не нашёлся, что сказать. Весь его словарный запас словно куда-то испарился. Он скрестил на груди руки, говоря тем самым о том, что не знает ответа.
— Да это же легко! — прищурившись, шатенка посмотрела на своего парня, как на умалишенного. — Это душ, экий ты глупый! — погрозила пальцем девушка. — Фу таким быть. Ладно, лови следующую: что ты смотришь на меня? Раздевайся, я твоя!
Рокудо уже просто давился от смеха. Он прекрасно знал все эти загадки ещё со Дня рождения подруги, на котором она их загадывала друзьям. Ему даже стало немного жаль Хранителя Облака, дрейфующего сейчас в своих собственных мыслях о странных и извращённых загадках, несущих в себе явную фалличность и остальное, вытекающее по Фрейду.
— Цунаёши, я не знаю, — выдохнул гроза всея дисциплины. — Давай следующую.
— Кровать это, — вздохнула Цуна. — Хрен с тобой, на полегче: сзади подошёл, сунул и пошел!
— Да что, чёрт тебя дери, с тобой такое?! — не выдержал брюнет.
Савада, достав из набедренной сумки ещё одну морковку, непонимающе уставилась на своего парня.
— А что такое? Это всего лишь тапочки... — пожала она плечами, вставая с пола. Отряхнув джинсы, Десятая направилась дальше по коридору. Друзьям пришлось последовать за ней.
— Ничего, — отмахнулся Кёя.
Вдруг шатенка куда-то с удивлением уставилась. Затолкав в рот морковку, она быстрым шагом подошла к стене и со всего размаху треснула по ней кулаком. Часть бетона под её ногами неожиданно отъехала в сторону, и девушка, вскрикнув, полетела вниз, в пустоту. Испуганные парни подбежали к месту, где только что стояла их подруга, но пол уже выглядел так, словно ничего не произошло.
***
Разделившись на две группы, команда Гокудеры свернула налево и шла каждый раз по левой стороне. Попавшись в несколько ловушек и убегая от очередной катящейся по бетонному полу шипастой дряни, они где-то свернули и обнаружили спрятанную комнатку. В углу стоял небольшой и добротный стол с замками. Сбив их, Хранитель Урагана обнаружил то, на что никак не ожидал наткнуться.
Рёхей подошел к столу и наугад взял одну из папок из ящика. Пролистав её и сразу же потеряв интерес, он положил папку обратно.
— Осьминожья бошка, что ещё ты ищешь во имя экстрима? — вопросил боксёр, недовольно посмотрев на Хаято, сидящего на столе и читающего какой-то документ.
Подрывник поправил на переносице свои очки, продолжая вчитываться в написанное.
— Гокудера, да что это за документы? — поинтересовался сидящий рядом на пыльном диване Ямамото. — Рассказывай, давай, я ещё очень плохо понимаю итальянский, а тут написано уж слишком мудрено… Пока не мой уровень.
Пепельноволосый оторвался от изучения документов, заключённых в файлы и папки, словно узники в тюрьму, и задумался о том, как бы попроще объяснить двум спортсменам, что в документах в его руках и во всей комнате, пахнущей пылью, денег на миллиарды.
— Ох, как бы вам объяснить… — вздохнул Хаято. — Ладно, попробую попроще, — с этими словами он взял одну из папок и наугад открыл её, показав документ. — Коза Ностра поражает своей влиятельностью. В этих папках хранятся облигации*, по которым итальянское, американское, английское и испанское правительства обязуются выплатить просто ломовые суммы из бюджета своих стран. Эта семья держит неплохой такой букетик из своих должников.
— И сколько, к примеру? — удивился Такеши.
— Ну… — подрывник ткнул в цифру на бумаге. — Вот эта на сто тысяч долларов.
Бейсболист чуть не упал со стула, поперхнувшись воздухом, на что Ураган усмехнулся. Спрыгнув со стола, он стал нажимать на кнопку гарнитуры, связываясь с Цуной. Найдя нужную линию, он услышал какое-то пыхтение.
— Десятая? — нахмурив свой лоб, спросил Хаято.
— Что тебе, о, мой маньячный поклонник? — отозвалась подруга.
— Что там у тебя? — уже смутно догадываясь о чём-то не сильно здоровском, вопросил Гокудера.
Гарнитура зашипела: девушка явно делала что-то шумное.
— Да вот, захотелось стукнуть по стене, подо мной пол разверзся, и я угодила в ловушку, — ответила Савада. — Только что по другой линии со мной связывались мой Гудрон Волшебный и Ананас Консервированный, но я их послала куда подальше, ибо хорошо приложилась. Ладно, — шумно втянула в себя воздух шатенка, — ты чего хотел хоть? Нашли что-то?
— Весело там у вас, — усмехнулся пепельноволосый. — Так, я чего хотел? Ах, да… — начал припоминать он. — Мы тут обнаружили облигаций номиналом на миллиарды евро. Тут три толстых папки с ними и папка с документами на имя владельца сего подземелья с его замыслами, а так же ещё кое-чего. Я вот думаю, что с ними делать.
— Конечно же забирайте! — воодушевленно вскричала Десятая. — Попрём против Козы Ностры, сцапав их сокровище! Я на сто процентов уверена, что это оно. Хорошо, что это не банальное золото или ещё что, а бумаги!
Шипение стало громче — зеленоглазый услышал знакомую вибрацию.
— Так, ты там хочешь сделать то, о чём я думаю? — поинтересовался Хранитель Урагана, отмахиваясь от Ямамото и Сасагавы, прильнувших к уху с гарнитурой. — Дебилы! — не выдержал он. — Настройте линию и просто слушайте, как это делают сейчас Хибари и наш Ананас!
— Ага, Х-Баннер, он, родимый! — хихикнула Цуна. — Ахалай-махалай, методом страуса всё сшибай!
Тут же у подрывника, Кёи и Мукуро заложило уши от взрыва. Постучав по раковине, Гокудера убрал очки в очечник, положив его в рюкзак, и сгрёб папки с бумагами в охапку. Сунув план подземелья, который был найден ранее в столе, в руки Такеши, он поманил друзей прочь из помещения с многолетней пылью с паутиной, из-за которой было трудно дышать.
***
Савада в очередной раз подумала, разглядывая зияющую в потолке дыру, что техника, которой её обучил Цуна из параллельного мира, была неполноценной. Было очень трудно контролировать мягкое и жёсткое пламя, потому она подумывала о том, чтобы обратиться к Спаннеру и попросить его разработать какое-то устройство, компенсирующее это.
— Цунаёши, ты там жива? — услышала девушка голос своего парня.
— Мертвецам не бывает так больно, о Гудрон мой, — крикнула шатенка в ответ. — Я болею всем телом!
Из перчаток вырвалось чистое яркое пламя атрибута Неба. Взлетев, Десятая быстро преодолела расстояние до дыры и, пролетев ещё пару метров вверх, чуть не задев потолок, ловко крутанулась, и, оставив в воздухе огненный след, приземлилась на бетонный пол.
— Вы всё слышали, — сказала Цуна, снимая с рук варежки и смотря уже на друзей своими обычными карими глазами. — Пойдём навстречу группе Гокудеры-куна.
Цуна активировала свою гипер-интуицию и, ведомая ею, повела своих товарищей встречать остальных. Петляя по коридорам, они встретились с другой группой где-то через полчаса.
— Ну, и что дальше? — поинтересовался Мукуро, смотря на Хаято, прижимающего к груди стопку толстых папок, не давая им упасть.
— Может, стоит к директору? — предложил Такеши. — Всё же, это его касается.
— О, дельная идея, Ямамото! — согласилась Савада, беря одну из папок с облигациями из рук подрывника, тут же начав пролистывать её на ходу. — Но облигации я не отдам, ибо мои деньги теперь! Ничего не знаю! Просто доложим о происходящем.
Пепельноволосый улыбнулся.
— О да, ему понравится, я уверен, — хмыкнул он. — Вот он рукава от злости будет жевать после того, как узнает о том, что с укрывательством облигаций помог его собственный отец!
