***
Десятая плюхнулась на свою кровать, чуть не разлив чай. На душе было мерзко-премерзко. Тут скрипнула дверь, и на пороге комнаты нарисовался Реборн. Закрыв дверь, он подошёл к кровати и запрыгнул на неё. — Что, будешь воспитывать? — меланхолично спросила Савада. — Даже и не собирался, — улыбнулся репетитор. Цунаёши чертыхнулась. Вот это и раздражало её в Аркобалено больше всего. Он умел подобрать к ней ключик, давя на больное место. Это было получше всяких утешений, и тот это давно понял. — Реборн, ты можешь спокойно застрелиться из Леона, я разрешаю, — фыркнула Цуна. — Не дождёшься, — усмехнулся киллер. — Чёрт, но попробовать стоило… — раздосадованно буркнула Савада, парой глотков допивая чай и ставя чашку на прикроватную тумбочку. Повисло молчание. Реборн просто сидел и смотрел на свою подопечную, ничего не говоря. Ученица уже просто мечтала, чтобы он начал читать ей нотации, а не сверлил её своими омутами чёрных глаз, в которых, казалось, можно было утонуть. — Твоя взяла… — вздохнула Десятая. — Реборн, из чего состоит душа по-твоему? Репетитор был застигнут врасплох вопросом. — Не знаю, Цуна, — покачал головой мужчина. — Слишком сложный вопрос, я не смогу ответить. Савада развалилась на кровати, закидывая ногу на ногу. — Моя состоит из колючек, ракушек и зелёных лягушек. На колючки налили клея, ракушку одну разбили, а лягушек малость придушили. Вот незадача… Мафиози понял, к чему клонит девушка. — Цуна, проигрывать тоже иногда надо. Зато ты поняла, что нужно относиться серьезнее ко всему. Хороший урок, не правда ли? Саваде нечего было ему возразить. — Знаешь, я преодолела уже все стадии взросления человека, так что да, ты прав, — раздражённо выдохнула Цунаёши. И тут её лицо озарила сияющая улыбка. — Точня-я-як! Когда-то я боялась Фредди Крюгера, потом начала смеяться над фильмами о Фредди Крюгере, недавно вот предавалась ностальгическому умилению по фильмам с Фредди Крюгером, а теперь я солидарна с Фредди Крюгером! Пора переходить к следующей стадии! — Это какой же? — озадаченно поинтересовался Аркобалено. Ученица погрозила ему пальцем. — Моя проблема в том, что я спасовала перед Занзасом и его компанией. Какая разница, что обо мне думают? Я же давно забила на чужое мнение. Так что пора самой становиться Фредди Крюгером! Реборн самодовольно улыбнулся, когда Савада воспрянула духом. Когда та встала с кровати и скрылась за дверью комнаты, он облегчённо вздохнул, но тут дверь вновь открылась, и Цуна сунула нос в помещение. — И да, Реборн… Давно хотела тебе сказать… — Десятая замялась. — Что такое? — напрягся репетитор. — Мне жаль твой костюм. Он у тебя вроде бы итальянский, но меня беспокоят его претензии на китайское гражданство. Будь добр, реши уже через суд с ним свои дела… Леон был тут же превращён в пистолет и направлен на ученицу. Та с диким хохотом закрыла дверь, прежде чем он успел выстрелить. Настроение резко улучшилось. Девушка стала вновь самой собой — уверенной в себе особой, которой было чихать на чужое мнение. Летящей походкой та вплыла в кухню, игнорируя мать, бьющую Кёю по голове прихваткой. Заметив неубранный ужин, она села за стол и стала быстро уничтожать пищу. — Цуна, а ты разве не на диете теперь? — осторожно спросил Хаято. — И чё, мне теперь пожрать нельзя? — хмыкнула в ответ Савада. Нана перестала бить по голове Хибари, с умилением смотря на то, как её дочь уминает с любовью приготовленную еду. В кухню вошёл злой Реборн и уселся на свободный стул. — Ты у меня одна такая, Ты — моё счастье и беда. Так будь всегда со мною рядом, еда… Кёя, пока мать семейства отвлеклась на Цуну, уплетающую еду и читающую ей же стихи-признания в любви, перебрался на другой стул и облегчённо выдохнул. Хаято похлопал его по плечу, в душе радуясь, что ему тёща никак не грозит, за что схлопотал убийственный взгляд. — Ща, народ, — с набитым ртом пробухтела тем временем Цунаёши. — Я минутку ещё фигнёй пострадаю, и начнём серьёзный разговор! — и, отложив палочки для еды, которыми она прикончила остатки риса, положила руку на сердце: — Хочу, чтобы, когда я умерла, у меня на могиле посадили кошачью мяту. Бездомные коты будут тереться о мою могилу, опьяненные мятой, а все будут думать, что я кошачий бог! — Цуна, и к чему это? — не понял Ямамото. — Это я к тому, что до беспредела мы дошли, но это ещё не предел, — пожала плечами девушка. — Ладно, ближе к делу. Дело тут во фракталах. — Чём-чём? — тут уже не понял Мукуро. Гокудера только было хотел ответить, но взмах руки босса остановил его. — Существует две группы людей, из которых одна знать не знает про фракталы, а другая считает, что существует две группы людей, из которых одна знать не знает про фракталы, а другая считает, что существует две группы людей, из которых одна знать не знает про фракталы, а другая считает, что существует две группы людей, из которых одна знать не знает про фракталы, а другая считает, что… — Цунаёши, заткнись, прошу тебя… — «попросил» Хибари. — Ладно-ладно, — вмиг погрустнела Цуна, но её выдавала торжественная улыбка. — Мам, сделай нам чайку. Нана тут же захлопотала, заваривая чай и отходя к одному из ящиков буфета за чашками. Тем временем Савада-младшая придвинулась поближе к друзьям и Реборну. — Господа, кто мы есть? — спросила она у товарищей. — Мафия? — предположил Хаято. — Совершенно верно! — усмехнулась Савада. — Я — следующий босс Вонголы, Десятая, а вы — мои Хранители и семья. Мафию уничтожить, как мы все прекрасно знаем, нельзя, но зато её можно возглавить. А Занзас хочет отнять у меня то, чем я живу в последнее время. Нана, заметив, что её дочь шепчется со своими друзьями, вздохнула и решила пока выйти из кухни, проведать Бьянки и Фарфаллу, развлекающих детей. — И ты не хочешь терять своё место, так? — вопросил довольный донельзя Реборн. — Именно! — торжественно усмехнулась Десятая. — Потому, господа, план действий таков! И босс объяснила своим подчинённым новый план, сформированный на основе старого, но с некоторыми изменениями. — Цуна, я иногда поражаюсь тебе! — улыбнулся Ямамото. — Ты такая умная! — Меньше бы спортом занимался, тоже бы не был таким недалёким, — усмехнулся Гокудера, подкалывая вмиг смутившегося любовника. — Какая уж есть, — самодовольно фыркнула Цуна. — Потому завтра с утра зайдем за Сасагавой-саном, я извинюсь перед ним, и начнём приготовления! — Как скажешь, босс! — хором ответили друзья. Реборн, смотрящий за всем со стороны, был крайне доволен своей ученицей и её Хранителями. Он был уверен, что эта девушка приведёт Вонголу к новой эре.***
На следующий день к указанному времени компания подошла к чёрному входу в среднюю Намимори. — Ямамото, готов показать класс? — Цуна шутливо толкнула друга в бок. Такеши сжал в руке Шигуре Кинтоки. Да, он был готов, ведь на кону стояла не только семья, но и его личная жизнь. Гокудера, к слову, даже оставил Спаннера с Верде одних корпеть над коробочками, и сам пошёл с остальными к месту сражения, намереваясь лично смотреть за ним. — Вра-а-а-ай! Так вы не испугались?! Жаль! Савада нахмурилась, когда откуда-то выпрыгнул Скуало, встав посреди дороги. — А вот и акула патлатая из семейства окуневых… — процедила сквозь зубы девушка. — Да ладно тебе, расслабься, — ободряюще похлопал её по плечу Хаято. — Такого не будет, Скуало! — Такеши пошёл по направлению к Супербии, собираясь отстаивать свои права, не желая терпеть целый месяц. Из здания школы вышли две Червелло, сказав, что покажут дорогу к следующему полю сражения. Ничего другого не оставалось, как пойти за ними. Девушки привели их к одному из корпусов учебного заведения — южной башне. Все окна были забиты странными щитами с перекрещенными балками, полностью блокируя их. — Что это? — напряглась Десятая, разглядывая стены и окна некогда любимой школы. — Это «Акварион» — следующее боевое поле для сражения Хранителей Дождя, — ответила одна из Червелло. — Прошу проследовать Дождь внутрь, — сказала другая Червелло. Ямамото и варийский капитан переглянулись и молча проследовали за одной из девушек, которая повела их в здание. — А вас прошу последовать за мной, — девушка в маске пошла в другую сторону. Цуне не хватало Кёи и его поддержки, но он занимался сейчас другим, потому она надеялась лишь на своего любимого, Мукуро и Сенью, которые выполняли сложную миссию. От них зависело всё, и, положившись на них, Савада зашагала вслед за Червелло, слушая через наушник происходящее у них. Та привела их к небольшой трибуне, расположенной напротив огромного экрана на стене школы. На одном из рядов расположился Занзас и его офицеры. — Ши-ши-ши, а вот и явился никчёмный наследник, — демонстрируя ряд белоснежных зубов, странно рассмеялся Бельфегор. — И тебе не хворать, принц из неизвестного королевства! — поприветствовала потрошителя Савада. — Знаю, ты псих, но зато ж с короной! Гордись собой, шишишулечка! Улыбка убийцы померкла. — Босс, можно, я убью его? — спросил блондин, обращаясь к Занзасу. Босс Варии окинул Цуну меланхоличным взглядом и зевнул. Девушке тут же захотелось пересчитать ему и его по-идиотски смеющемуся подчинённому все зубы, но она решила подождать удобного случая. Она не наблюдала Голу Моску, следовательно, Хибари и Рокудо могли заняться им, и ей предстояло отвлекать Скайрини с компанией от возможных шумов, которые «случайно» могли возникнуть помимо тех, которые должны были в скором времени продемонстрировать Хранители Дождя. «Ничего, Зан, перекрестие прицела тоже может быть чьей-то точкой зрения, — усмехнулась про себя Цуна, усаживаясь в одно из кресел и знаком показывая друзьям, чтобы те тоже садились. — В наше время благородные цели не преследуют — их сразу берут на мушку!» — Битва представителей начинается, — огласила одна из Червелло. — Прошу обратить ваши взгляды на экраны. Экран мигнул, начав транслировать стоящих на расстоянии двадцати метров друг от друга Скуало и Такеши. Изнутри здание было почти полностью разрушено, а бьющая из расщелин вода вытекала не переставая. — Поле представляет собой трёхмерное сооружение, и огромное количество воды, текущее с крыши, — начала разъяснения Червелло. — Вода будет заполнять пространство, пока не дойдёт до крыши. — Капитан быстро утопит вашего бедолагу! — хмыкнул Леви-а-Тан. Савада проигнорировала замечание мужчины. И тут поединок начался. — Проигравшая собака будет стёрта, — неожиданно произнёс Занзас. «О нет, Ямамото вам не Сасагава, — фыркнула про себя босс. — И сейчас вы в этом убедитесь, идиоты!» Скуало ринулся на Такеши, но тот увернулся, отбегая в сторону. От меча Супербии отделились частицы, но и их мечник Десятой ловко отбил, и они взорвались в полёте. Капитан сделал следующий ход, и вновь в бейсболиста полетели взрывные составляющие меча. У брюнета не было возможности отклониться. Раздался взрыв. Но, спустя мгновение, стало понятно, что не всё так просто: Ямамото окружало белое облако — Шигуре Соен Рю, седьмая форма. Когда туман рассеялся, стало видно парня, сжимающего в странной боевой стойке катану. Брызжущий Дождь спас своего хозяина. И тут Цуна услышала в своём наушнике взрывы вместо голосов друзей. О да, они приступили, и уже совсем, совсем скоро она сможет выбить всю дурь из босса Варии. Но поблизости ничего не было слышно кроме звона клинков и взрывов во время битвы Дождя, потому девушка предположила, что друзья далеко увели Моску. Она торжествовала — Хибари с Сеньей уже победили одного робота, а тут их было трое. И пусть им нужно было теперь быть аккуратнее из-за Девятого, находящегося внутри, она доверяла своим Хранителям. Потому она была больше не в силах сдерживать себя. Её душа требовала шоу. А потом она скажет ожидающим с другой стороны школы Фарфалле с Рёхеем, ждущим вызова, принести пакет. Присутствующие услышали рыдания. Занзас повернулся и узрел Десятого, который вытирал волосами глаза. — Эй-эй, милашка, что с тобой? — всплеснул руками Луссурия. — Я — несчастный человек… — произнесла сквозь показушные рыдания шатенка. — Моя собака так пердит по ночам, что мне снятся кошмары... Я просыпаюсь ночью в холодном поту, слыша громкий ропот её ануса, и представляю, как смертельные газы, словно ядовитой тучей, просачиваются через щель в двери прямо в мою комнату, а оттуда — через ноздри мне в душу! Я — несчастный человек, у меня не хватает моральной силы, чтобы убить свою собаку… — на этом моменте она показушно и особенно громко всплакнула. — Я пытался с ней поговорить — ничего не выходит. Однажды я заклеил ей анус, когда она спала, но утром она меня покусала за это... Как мне дальше жить? Самое ужасное то, что я сам начал пердеть перед сном из-за страха быть опредженным собакой... Я ненавижу себя и свою собаку… Савада Цунаёши уронил голову и у него дрогнули плечи. Гокудере было очень трудно сдерживаться. Реборн же, привыкший к театральным постановкам своей подопечной, старался не обращать внимания, смотря на экран, но это было сложно делать. Хаято нагнулся к сотрясающейся от смеха подруге и тихо прошипел: — Что ты ржёшь, а? Совесть у тебя где? А, всё, вижу... — Бляха от сандалика… — еле слышно выдавила из себя Цуна, косясь из-под волос на охреневших офицеров и их босса. Подрывник её понимал, но у него не было таких длинных волос, за которыми можно было спрятаться. И тут чуть успокоившаяся девушка решила продолжить: — Но благодаря доктору, который согласился помочь нам с собакой, я, наконец, обрел покой. Бывают в жизни чудеса... Дело в том, что моя псина всегда любила есть яблочки на ужин, а потом всю ночь делать ЭТО. Теперь я даю собаке яблоки утром, одновременно открывая в квартире все окна. Когда я прихожу — чувствую лишь запах весны, а по ночам сплю спокойно. Моя собака больше не злится на меня за то, что я обзываю её «пердозой» и «тупорылой свиньёй». Моя жизнь начинает приобретать оттенок детской радости... — Йогурт с фейхуёй… — пробормотал пепельноволосый, и его выгасило. Больше сдерживаться он не смог. Десятый босс Вонголы и его Хранитель Урагана покатились со смеху. Реборн шлёпнул себя рукой по лбу, а потом надвинул на глаза шляпу. Вот тут-то ему стало стыдно за свою подопечную.