Зеркало, которое врет

Драко Отдельная комната старосты Слизерина. Небольшая, но отдельная, а значит – это привилегия. К хорошему всегда привыкают легко. Наверное, это привыкание можно отнести сразу к двум из семи смертных грехов – зависти и жадности. Ведь стоит только человеку познать что-то лучшее, он быстро втягивается в это, стремится забыть то, что было раньше. Но если отнять этот сладкий кусок и вернуть прошлое, возникает опустошение в душе. Опустошение по сути мелочное, но его раздувают, и вскоре оно с лихвой заполняется завистью. Завистью к тем людям, которые имеют что-то лучшее. Если же этот сладкий кусок богатства и власти не отобрать, то рано или поздно загорится огонек жадности. Однажды взяв, мы не можем остановиться и перестать хотеть еще и еще. Да, к хорошему всегда привыкают легко, но некоторым и привыкать не приходится. Драко Малфой, как и любой другой ребенок чистокровной богатейшей семьи с самого детства имел все, что только можно было пожелать. Хотя, ему даже желать не приходилось, потому что у него изначально было ВСЕ. У него даже была любовь, которой часто не хватало в чистокровных семьях. Самая обычная родительская любовь. Пусть у Драко она была только материнская, но Нарцисса легко восполняла и ту любовь, которую не смог подарить Люциус. Однако несмотря на фамильный особняк, золото, чин, дорогие вещи, власть, у Драко не было одного. И он ясно понимал, что вряд ли когда-нибудь сможет это получить. Да и вовсе этого не хотел. Ему пророчили красавицу-жену, которую он никогда не полюбит. Она может быть прекрасна, как звезда, добра, как мать, искусна, как сам Мерлин. Она даже может любить Драко, но вот он никогда не полюбит ее. И все только потому, что он не сам ее выбрал . Любовь вообще представлялась чем-то ненужным, лишним, туманным. Какая любовь, друзья мои? Какие чувства? Это все просто самообман, в который верят другие, но только не наследник рода Малфоев. *-*-* После Защиты от Темных Искусств стояла пара свободных занятий. Драко оставил молчаливую Пэнси и отправился на Магловедение. Ему снова представилась отличная возможность понаблюдать за Инчем, который полностью подтвердил суждение о том, что в тихом омуте черти водятся. Драко, войдя в класс, посмотрел на переднюю парту, и, как ожидал, не увидел за ней Эмерсон с ее постоянным высоким хвостом на голове. Класс был еще полупустой, многие до сих пор были на обеде. И в общем-то было непонятно, зачем сам Драко так рано покинул Большой Зал. Теперь, когда он обнаружил, что Эмерсон еще нет, даже следить за Инчем будет не интересно. Стоп. При чем тут Эмерсон? А ведь ее не было ни на завтраке, ни на обеде. Уж не загремела ли она в больничное крыло после вчерашней встречи с Драко Малфоем на лестнице? Юноша не лелеял себя мыслью, что это случилось из-за его убийственной харизмы и непробиваемого шарма. Хотя, для многих девушек Хогвартса это был весьма веский аргумент. Кабинет все никак не хотел заполняться учениками. Последним в класс, одновременно с ударом колокола, вбежал неуклюжий Лонгботом. Он зацепился мантией за угол парты, за которой сидел Драко, испуганно взглянул на слизеринца и что-то невнятно промямлил. - Лонгботом, советую приобрести очки, - с максимальным пренебрежением в голосе сказал Драко, - Раз не видишь куда идешь. Парень еще пуще покраснел, потом нахмурился, выпрямился и прошел дальше. Кроме Фламеи на уроке не было Грейнджер, конечно же, и… Инча. Сутулый гриффиндорец в этот раз не почтил захудалый урок Магловедения своим присутствием. Неужели так переживает из-за Грейнджер? Или из-за куда-то исчезнувшей Эмерсон? Но Драко предпочитал считать, что Инча мучает совесть за то, что он сделал с грязнокровкой. Сам он не испытывал жалости к Грейнджер, только желание узнать, какой скелет хранит Инч в своем шкафу. Профессор Бербидж очень удивилась, увидев скудное количество учеников на своей дисциплине, она обвела огромными голубыми глазами класс и изрекла: - Вас всегда было не так уж и много, но сегодня вы просто побили все рекорды. Что за такая эпидемия вас косит? Давайте отметимся, кого нет. Она взмахнула палочкой, с ее стола поднялся журнал и перо. Журнал открылся на нужной странице и профессор, осмотрев класс, спросила у Лонгботома: - Мистер Лонгботом, не скажите нам, куда пропал Симус Финниган? - Нет, мэм, я не видел, - ответил гриффиндорец. - А Брайан Инч? - Он, наверное, в больничном крыле, - предположил Лонгботом. - Что он там делает? – невнимательно поинтересовалась профессор Бербидж. - Он, пошел навестить Гермиону Грейнджер. Он сегодня неудачно ее атаковал на Защите. - Надеюсь, ничего серьезного, - все так же невнимательно проговорила Бербидж, посмотрела на пустующую первую парту и уже раздраженно добавила: - Ох, и Когтевран сегодня удивляет. Где Ребекка Ноус? Фламея Эмерсон? Да уж… если так и дальше будет продолжаться, то мне придется обратиться к Директору… Она с великим недовольством принялась вести урок. Фламея У Алисии стояли непрерывные пары. Сначала Зельеварение, потом Астрономия. Добежать от подземелий к башням меньше, чем за десять минут было настолько же нереально, как получить от Снейпа похвалу. А уж чего думать о том, чтобы забежать в больничное крыло! Так что Фламея уже приготовилась ждать до самого вечера, пока странную повязку с ее ноги не уберут. Девушку очень беспокоило то, что скрывал под собой бинт. Зеленоватая мазь, первый час не дававшая о себе знать, начала шевелиться. Сначала Фламее показалось, что у нее просто рябит в глазах, но бинт действительно ходил упругими волнами, а по лодыжки перекатывалась странные липкие ощущения. Шторы в лазарете были закрыты, и палата была окутана нежно-молочным мерцающим мраком. Сквозь узкую щель в занавески била тонкая полоска света. И в этой полоске красиво опускалась на пол невесомая пыль. Гермиона Грейнджер спала тихим сном, и не издавала ни единого звука. Поначалу Фламея переживала за нее, и даже прислушивалась: дышит ли она. Но Гермиона просто была погружена в целительный сон. Таинственная дремота была в стенах больничного крыла, которой невозможно было не подчиниться. Сквозь сон Фламея услышала чьи-то шаги. Тихонько, без скрипа открылась дверь. И кто-то тихо зашел в палату. Девушка приоткрыла один глаз и увидела мутную высокую фигуру парня в черной школьной мантии. Он невероятно сутулился и шел шаркающей походкой своих длинных ног. В фигуре Фламея сразу узнала Брайана, открыла глаза и села на кровати. Юноша приблизился к ней и, с угрюмым лицом, осмотрев ее ногу, сказал: - Алисия сказала, что ты здесь. - Да, ногу подвернула, - девушка развела руками, - А почему ты не на уроке? Сейчас ведь у нас Магловедение. - Да, точно, - Брайан исподлобья посмотрел на ширму, которой была огорожена кушетка Гермионы, - Но я решил навестить тебя, и посмотреть, что с… Он не стал договаривать, но его взгляд, сурово устремленный на ширму, говорил вместо слов. Брайан выглядел еще более угрюмым, чем обычно. Голубые глаза потемнели и смотрели остро и непроницаемо. Было видно, что в душе он решает – заглянуть за ширму, или нет. Фламея внимательно наблюдала за выражением его лица, заметила, как Брайан сглотнул и на его шее двинулся кадык. Юноша опустился на раскладной стул, стоявший около кровати, и перевел взгляд на подругу. Взгляд Фламеи говорил: «Не переживай. Ты не виноват». А взгляд Брайана ничего не отвечал. - Это я… сделал это с ней, - выдавил он, опуская длинные ресницы. Его голубые глаза исчезли под шторой бледных, в прожилках, век. Слова были сказаны просто, как факт. Но на скулах двигались желваки, а кулаки, напряженно лежащие на коленях, были сжаты, - Ты ведь, конечно, слышала. Об этом. - Почему так случилось? – тихо спросила Фламея, - Профессор Корнер сказал, что ты использовал обычный Ступефай, - девушка вздрогнула, увидев, как лицо Брайана исказилось гневом, но быстро вернулось к обычному отсутствующему выражению. - Я с самого начала не хотел, - заявил юноша, продолжая глядеть в пол, - Я боялся, что может случиться нечто подобное. Но как это объяснить ей, - он мотнул головой в сторону ширмы, - Пришлось нападать. А она не смогла отразить. Конечно же, она не смогла. Он вздохнул и быстро махнул головой, откидываю длинную челку со лба. Потом принялся с интересом разглядывать складки мантии на своих коленях. Фламея была удивлена словами Брайана. Почему он был так уверен, что Гермиона не сможет отразить его заклятие? Девушка протянула руку и накрыла ею ладонь юноши. Брайан даже не шелохнулся. - Почему ты так уверен, что она не смогла бы отразить твое нападение? Ты ведь… не использовал никакого запрещенного приема? – Фламея с опаской вглядывалась в лицо Брайана. Юноша вдруг вскинул голову и серьезно, придирчиво посмотрел в глаза девушки. - То есть ты не понимаешь? – с нажимом сказал он. - Не понимаю чего? Долгая минута прошла, а Брайана не отрывался от лица Фламеи, искал подвох, шутку. А потом отклонился на спинку стула и грустно улыбнулся. - Все ясно, - сказал он, и в его голосе послышалось разочарование. Как будто то, во что он верил и надеялся, в один миг развалилось, - Нет-нет, не сморит так на меня! Все хорошо… и зачем я только тебе это сказал? Ладно, я тебе как-нибудь позже расскажу, - заверил он девушку. Фламея удивленно смотрела на него. В ее глазах уже зажегся лучик любопытства, но расспрашивать Брайана о чем-либо она себе не позволила. А он поторопился перевести тему. - Как себя чувствует Гермиона? Ты не знаешь, она ведь… с ней все будет хорошо? - У нее сломано несколько ребер, плечо вывихнуто. Из серьезных травм – это всё, - Брайан опять сглотнул, оценив тот урон, который сам причинил хрупкой Гермионе, - Не надо себя корить. Серьезно: ты ведь не хотел, чтобы это случилось, сам ведь говоришь, что не хотел нападать, а значит – ты не виноват… - Да я ее чуть не убил! – горячо воскликнул Брайан, и крепко сжал челюсти, - Как ты можешь говорить, что я не виноват, если из-за меня пострадала девушка! Он почти кричал. Глаза его покраснели, а руки мелко тряслись. Сейчас он выпрямил спину, и казался большим и разъяренным. А Фламея мало того, что была чуть ли не в два раза меньше его, так еще и полулежала на кровати, отчего казалась еще более маленькой. Она сама ощущала себя такой, поэтому моментально сработала визуальная защита: спина выпрямлена, подбородок выдвинут вперед и чуть приподнят, глаза прикрыты. Девушка сама не заметила, как натянула эту маску самоуверенности, но ее заметил Брайан, он вдруг замолчал и громко выдохнул. - Прости, - шепнул он. Его слова заглушил мягкий скрип открывающейся двери и в палаты сердитой наседкой влетела мадам Помфри. Увидев Брайана, она уперла руки в бока и принялась его отчитывать. Брайан, понурив голову, выслушал всю тираду, ожидая, что мадам Помфри вспомнит о его причастности к той трагедии, которая случилась с Гермионой, и позволит проведать ее. Но медсестра не вспомнила и принялась выставлять его за дверь. - Мадам Помфри! – опомнилась Фламея, - Вы говорили, что после обеда мне можно будет уйти. Может быть, Брайан меня проводит? Женщина недовольным взглядом посмотрела на Брайана и сказала: - Подожди за дверью. Я сниму повязку. Брайан вышел, мадам Помфри призвала взмахом палочки тазик с водой и два полотенца, и принялась снимать бинт с лодыжки Фламеи. Девушка заинтересованно посмотрела на свою ногу, с которой сняли последний слой бинта, и чуть не вскрикнула. Зеленая слизь уже не выглядела, как мазь. Это были тысячи маленьких… нечто, похожих на горошины с хвостиками и присосками. Они с упоением держались этими присосками за лодыжку Фламеи и радостно шевелили хвостами. - О, боже мой, что это такое? – чувствуя, что ее тошнит, спросила Фламея и приложила ладонь ко рту. - Сосальщики хвостовые, - сосредоточенно ответила медсестра, - Ты их, можно сказать, вырастила. - В каком смысле? – острый приступ омерзения не давал Фламее отвести взгляд от зеленой массы. - Они были в мази, которой я намазала твою ногу. За эти часы они выросли, съели мазь и принялись лечить твою ногу. - Вы хотите сказать, что все это время эти сосальщики кишмя кишели на моей ноге? Какой кошмар! - Акцио, аквариум, - призвала мадам Помфри маленький стеклянный аквариум, и принялась перекладывать в него сосальщиков, который были этим недовольны, и пищали, - Давно уже растяжений не было. Все старые сосальщики подохли, а новых развести возможности не представлялось, - медсестра улыбнулась, - Твое растяжение было плантацией для них. Она вытерла девушке лодыжку, наложила легкую повязку и отправила домой. Уходя, Фламея украдкой заглянула за ширму Гермионы. Девушка лежала там совершенно спокойно, не было видно ни одной травмы, но это лишь потому, что Гермиона была по самую шею укрыта белой простыней. Ее волосы разметались по подушке, а лицо выглядело умиротворенным. На ногу было не больно наступать, но в лодыжке ощущалась такая слабость, что приходилось подпрыгивать на одной ноге. Брайан встретил Фламею в дверях лазарета, и произнес: - Теперь ясно, почему тебя одну не пускали идти, - с этими словами он подошел к девушке, чуть наклонился и крепко обнял ее за плечи. Путь до гостиной занял добрые полчаса. По пути им встретился один лишь третьекурсник пуффендуец, да раскрасневшаяся гриффиндорка, которая рассеяно поздоровалась с Брайаном и пошла дальше. Вылеченная нога была ватной и никак не желала нормально стоять на полу, так что Брайану приходилось почти что тащить девушку на себе. - У тебя шнурок развязался, - сказала наблюдательная Фламея, посмотрев на ботинок Брайана. Юноша сначала не отреагировал, не считая развязанный шнурок поводом для остановки, но потом, усмехнувшись, произнес: - Ладно б один шел. А так если оступлюсь, то упадем вместе. Придется вдвоем в больничном крыле куковать. Он прислонил неуклюжую Фламею к стене и наклонился, чтобы завязать шнурок. Но в этот момент девушка, не управляющая своей ногой, оступилась и поняла, что просто напросто падает на пол. Фламея выдвинула вперед руки, видя приближающийся каменный пол, и думала только об одном: «Только не лицо!». Ей сразу представилось, как Мадам Помфри делает ей маску из зеленой слизи с маленькими отвратительными сосальщиками. И пусть эти существа лечили только растяжения да вывихи, Фламея все равно этого боялись. Следующей мыслью было: «Сейчас будет больно». Потом: «А!». А сразу после этого – совершенно ничего. Ее лицо зависло в паре дюймов от земли. Фламея сощурилась, разглядывая маленькие трещинки на камне. Руки Брайана подхватили ее и рывком привели в вертикальное положение. Юноша выглядел угрюмым и недовольным, а девушка, чувствуя себя неловко, поправила волосы, вильнула плечом и немного надменно спросила: - В Хогвартсе что же, полы волшебные? Я раньше не замечала. - Э… нет. Полы самые обычные, - туманно отозвался Брайан, щелкнул пальцами по невидимой пылинке на плече у Фламеи, и они пошли дальше. - А что это тогда? – поинтересовалась Фламея, - Необычная магия, никогда о такой не слышала. - Такая есть в Министерстве Магии, - нехотя пояснил Брайан. - А ты откуда знаешь? – удивилась девушка. - На пятом курсе, когда все наконец поверили, что Сама-Знаешь-Кто вернулся, Гарри вместе с несколькими другими ребятами были в Министерстве. Не слышала об этом? - Слышала о чем-то подобном, но в Пророке говорят очень смутно. Особенно о таких вещах. - Ну так вот Рон рассказал Симусу, Симус – Дину и мне. Я толком ничего не понял, но запомнил момент, где ребята столкнулись с этой магией. Неважно. - Так это ты ее наложил? – догадалась Фламея, - Как она работает? - Не знаю, - признался Брайан, глядя себе под ноги и не забывая поддерживать хромающую Фламею. - А как же ты тогда?.. – но девушка не стала продолжать, видя, что юноша не настроен что-либо объяснять. В уме она поставила галочку напротив пункта: «выяснить, что это значит». Возле портрета гостиной Когтеврана молодые люди попрощались, Фламея сказала напоследок: - Не волнуйся, с Гермионой все будет хорошо. - Откуда ты знаешь? - Может быть я – великая прорицательница, - девушка подмигнула другу и, заметив насмешливый взгляд, добавила, - Глубоко в душе. - Очень глубоко, - хмыкнул Брайан и ушел. В проем закрывающегося портрета девушка заметила, что у Брайана не было с собой ни сумки, ни палочки. Удивленная этим наблюдением, Фламея, подпрыгивая на одной ноге, прошла в гостиную, мимо пустующих диванов, вздохнула у подножия лестницы, представляла длинную дорогу вверх по ней. И принялась подниматься. На первом пролете, ведущем к комнатам учеников четвертого курса, Фламея зачем-то обернулась и посмотрела на первые ступеньки. Нет. Никаких сероглазых блондинов с равнодушным лицом и самоуверенной осанкой. И если она сейчас снова оступится, то никто в порыве не кинется ей помогать. Девушка вспомнила вчерашний день и то, как так удачно спутала лестницы. Стоп! Почему это удачно? Она ПРОСТО спутала лестницы. И совершенно равнодушно отнеслась к Малфою, так внезапно появившемуся на задворках ее воскресенья. Она тряхнула головой и продолжила подниматься по лестнице, ощущая, как настойчиво холодеют руки от воспоминаний об этом льдистом взгляде и руках, гордо засунутых в карманы. Башня Когтеврана была безлюдна. Даже жутко безлюдна. Наконец-таки дойдя до спальни девушек седьмого курса, Фламея с облегчением опустилась на кровать. Посидела так пару минут, бессмысленно глядя на окно и матово-серое небо за ним, и решила написать письмо брату, мысли о котором так и крутились у нее в голове. Она боялась того, что Кэти могла ответить ему. Специально. Назло самой Фламее. А ведь у влюбленных мозги напрочь отсутствуют. Поэтому стоит написать Себастьяну. Написать самое обычное письмо, задать самые обычные вопросы, и в самом конце намекнуть, что не стоит делать глупостей. Пара строк об учебе. Пара строк о Брайане, одна короткая и серьезная строчка об Алисии. «И ты только помни, что я всегда рядом с тобой. И если вдруг соберешься сделать глупость, предупреди меня, чтобы я заранее знала, где искать своего глупого и любимого брата!». Сова согласно вылетела в окно, махнув на прощанье большими сильными крыльями. Скоро она исчезла на фоне неба. Небо, которое своим холодным цветом что-то явно напоминало. Драко - Мистер Забини, немедленно расколдуйте перо Уизли! – строго сказала профессор МакГонагалл, отрывая взгляд от своих записей, - Мне казалось, что я давала задание превратить песок в жемчуг, а не перо в ползающего слизняка. - Это вышло совершенно случайно, профессор, - невинно отозвался Забини, выпрямляясь на стуле. Рыжий Уизли кидал убийственные и смехотворные взгляды на Блейза. Забини палец об палец не ударил, чтобы расколдовать перо. А Уизли вряд ли знал нужное заклинание. Хотя, и сам Блейз нервно ёрзает на стуле. Отлично наложенное заклинание трансформации не всегда означает наличие у волшебника нужного заклятия отмены. - Мистер Забини? – МакГонагалл снова посмотрела на Блейза из-за очков, - Видимо, вернуть к исходному состоянию собственное творение вы не в силах. Останьтесь после урока. Она не глядя взмахнула палочкой и превратила толстого серого слизняка обратно в перо. В класс постучали, и вошла опоздавшая Пэнси. Она подошла к профессорскому столу и стала что-то объяснять МакГонагалл. Драко не видел девушку утром в гостиной, она не пришла на завтрак, опоздала на урок. И вчера вечером после ужина она улыбнулась ему безмятежной улыбкой, и, сказав, что у нее много работы, отправилась к себе в спальню. Драко не знал, что случилось с Пэнси, и почему она последние два дня ходит задумчивой и отстраненной. Не посмеивается над могучей троицей, не гоняет первокурсников, не морщит нос на травологии. Драко ожидал, что МакГонагалл станет возмущаться или назначит наказание, но декан Гриффиндора только понимающе кивнула и попросила Пэнси занять свое место. Девушка выглядела уставшей и поникшей. Но у нее хватило сил и наглости, чтобы бросить презрительный взгляд на разглядывающих ее гриффиндорцев. Она достала из шкафа горстку песка в блюдце, опустилась на свой стул, разложила учебники и со скучающим выражением принялась читать описание заклинания. Драко долго и пристально смотрел на нее, замечая крохотную морщинку, залегшую между ее бровей. МакГонагалл наверняка видела, что он отвлекается от урока, но отчего-то не спешила его одернуть. Пэнси изо всех сил делала вид, что не замечает Драко. Она сидела, подперев щеку рукой, и старательно выводила круги волшебной палочкой. - Ну что тебе? – наконец сказала она и пристально посмотрела в глаза Драко своими зелеными, с темными хрусталиками, глазами. Сегодня на ней даже не было косметики, а волосы были просто раскинуты по плечам. Однако это не мешало ей держать себя высокомерно. Она даже немного переигрывала. - Что случилось? – спросила Драко, не отрывая взгляда. - Ничего, - прохладно отозвалась Пэнси и вернулась к своему занятию. За долгие двенадцать лет знакомства Драко на отлично выучил каждое настроение Пэнси. Он знал, когда с ней можно пошутить, когда – разозлить или поставить на место. Но бывали такие моменты, когда Пэнси лучше было не трогать. Хотя бы для собственного блага. А если и не поэтому, то потому, что из ТАКОЙ Пэнси Паркинсон правду и щипцами не вытащишь. Когда урок закончился и Блейз остался в кабинете, чтобы получить нагоняй от профессора, Драко отыскал среди толпы учеников каштановую голову Пэнси, догнал ее и схватил за руку. Девушка не стала глупо выдираться из его ладоней, и недовольно прошлась до того угла, в который Драко ее завел. Они стояли за колонной, так что мало кто из учеников мог их видеть. Пэнси скрестила руки на груди и бесцеремонно отвернулась от однокурсника. - Что. Случилось? – членораздельно и жестко повторил свой вопрос Драко. - Ни-че-го, - не менее членораздельно ответила Пэнси. Она не смотрела на юношу и нервно качалась с пятки на носок. Драко быстро наклонился к ней и посмотрел в глаза. На зеленых глазах стояли слезы. Пэнси сморгнула их, и паутинка из слез опутала ее ресницы. Драко искренне не знал, как вести себя в подобной ситуации. В последний раз Пэнси плакала лет в восемь, когда у нее умер любимый кот. Драко еще тогда посмеивался над ней и говорил, что нечего над такими глупостями реветь. Пэнси зло посмотрела на него, вытерла слезы и сказала: «А вот и не буду». «Будешь, - заверил ее Драко, - Все девчонки плачут». А Пэнси действительно не плакала все эти годы, и для нее это, похоже, тоже было в новинку. Она еще сильнее отвернула голову от Драко, а он положил руку ей на плечо и серьезно сказал: - Пэнси… Девушка медленно наклонилась к нему и уперлась головой в его плечо. Драко провел ладонью по ее спине и забрал из ее рук сумку с учебниками. Пэнси плакала тихо, без всхлипов и причитаний. Только мантию на плече у Драко пропитали горячие слезы. Когда девушка успокоилась, она выпрямилась и прислонилась спиной к каменной стене. Все еще продолжая избегать взгляда Драко, она тихо сказала: - С папой что-то случилось. Мама в воскресенье вечером написала, что его вызывал к себе ОН. И с тех пор он все еще не вернулся. Девушка судорожно вздохнула и посмотрела себе под ноги. - Я не знаю, что с ним, - еще тише добавила она. - Я могу узнать у отца, - хмуро сказал Драко, - Он узнает… - Нет, не надо! – неожиданно звонко воскликнула Пэнси, - Если что-то все-таки случилось… то лучше я узнаю…потом. - Хорошо, - согласился Драко, - Но не надо так. Может быть все в порядке, и ты зря боишься. - Может быть, - безмолвно согласилась Пэнси. Но было ясно, что она в такое предположение нисколько не верит, - Наверное, в «Пророке» написали о чем-то подобном. Я просматривала газеты, но в них ничего нет. Она замолчала. - Успокойся, - посоветовал Драко, - И тебе лучше всего пойти на занятия. Не думаю, что ты сможешь спокойно просидеть одна целый день. - Сама знаю. Снейп позволил мне не заниматься сегодня. Похоже, он что-то знает. Но мне хватило десяти минут в пустой гостиной… Поэтому и опоздала. На глазах Пэнси высохли последние слезы, она забрала у Драко свою сумку, и они вдвоем вышли из-за арки. Весь оставшийся день Драко находился рядом с однокурсницей, чем вызывал насмешки Блейза, у которого жизнь вообще была веселой штукой. Забини не заметил, что с Пэнси что-то произошло. Кажется, что никто этого не заметил. Вечернее дежурство Драко хотел взять на себя, но Пэнси наотрез отказалась от подобного заявления. Они вместе патрулировали коридоры, а спустя час Драко под предлогом того, что ему нужно обойти верхние этажи, отправил Пэнси отдыхать. Сам же он, сделав крюк по пятому этажу, спустился в подземелья и направился в кабинет профессора Снейпа. Юноша постучал в дверь, через несколько секунд ему открыл декан Слизерина. Снейп выглядел не менее зловеще, чем всегда. Но его лицо чуть смягчилось, когда он увидел, кем является его гость. - Профессор, мне нужно с Вами поговорить, - с ходу сказал Драко, стоя в дверях. - Проходи, Драко, - отозвался Снейп и провел Малфоя в кабинет. Он сел на свой стул и предложил гостю присесть, но Драко отказался, - О чем ты хотел поговорить? - Я хотел спросить Вас о Метке, - с незаметным вызовом в голосе сказал юноша, - Нарцисса написала мне, что в этот раз Церемонию перенесли, и Черную Метку будут ставить не как обычно – на Рождественских каникулах, а позже. Почему? Северус Снейп тяжело смотрел на своего ученика своими черными, как уголь глазами. Его взгляд смотрел оценивающе, понимающе. Драко сжимал и разжимал кулаки в карманах мантии, ожидая ответа. - Ты понимаешь, что это запретная информация, - начал профессор, - Нарцисса сделала очень опасный шаг, когда написала тебе об этом. Даже представить на могу, откуда она узнала о том, что дата Церемонии перенесена. Но все же, она сказала тебе правду. Лорд решил, что в этом году все произойдет позже. Однако всех причин не знаю даже я. - Он должен был хоть что-то сказать, - процедил Драко, - Неужели Вы правда ничего не знаете? - Драко, если бы я даже знал все планы Лорда, то все равно не сказал бы тебе. Потому что это будет стоить нам обоим жизни. Могу только сказать тебе, что Лорду нужно кое-что сделать. А в его отсутствие Церемонии не проходят. - Пусть так, - произнес Драко, - тогда скажите мне только одно. Что случилось с отцом Пэнси? Северус Снейп повел себя так, будто с самого начала ожидал этого вопроса. Он сцепил пальцы и поднялся из-за стола. Сказал он спокойно. И от его слов по спине Драко пробежала мелкая россыпь мурашек. - Он мертв. - Как? – тихо спросил Драко, напрягшись, - Когда это случилось? - В конце прошлой недели. - Кто его убил? Сотрудники Ордена Феникса? Мракоборцы? - Нет, - оборвал Снейп, - На него не было никаких наводок. Он был одним из тех Пожирателей, которые умеют стоять в стороне от убийств и жестокости. Его убил Лорд. Драко прекрасно знал ответ с самого начала, но все равно не ожидал его. Он еще крепче сжал кулаки в карманах. В голове крутилась только одна оставшаяся мысль: - Пэнси ничего не знает. - Я не сказал ей, - глухо произнес Снейп, - Решил, что это должна сделать ее семья. - Вы так решили? – жестко бросил Драко, - Или просто не смогли ей сказать? С этими словами он резко отвернулся от профессора и вышел из кабинета.