Зеркало, которое врет

Драко - Как там Пэнси? Отец мне только сегодня написал, что случилось с мистером Паркинсоном. Видимо письмо долго шло. Я сочувствую Пэнси и ее горю, - искренно сказала Кэти. Но Драко знал ее достаточно давно и хорошо видел в узких темных глазах равнодушные, но при этом игривые нотки. - Мы оба знаем, что тебе все равно, что происходит с Пэнси, - холодно отозвался Драко, смерив Кэти непроницаемым взглядом. – Тем более с ее отцом. Девушка пожала плечами и ленивым движением поправила волосы, не отрывая взгляда от глаз юноши. - Ты как всегда прав, Драко, - сказала она. – Но Пэнси я все равно сочувствую. К такому горю нельзя остаться равнодушной. Но еще я вижу, как ведешь себя ты, - ее рука легла пониже плеча Драко – очень осторожно, но при этом неотступно. - Не понимаю, о чем ты, - надменно отозвался юноша, но руки не скинул. - Я вижу, как ты переживаешь о том, что случилось. Вы же с Пэнси друзья, правда? Ты волнуешься за нее. Тут Кэти окликнула Алисия, Драко нетерпеливо посмотрел на маленькую когтевранку, надеясь на то, что она уведет сестру. С другой стороны ему хотелось еще поговорить с Лэвито. Эта девушка всегда вызывала в нем спорные чувства, он никогда и не отрицал, что она ему интересна. Рядом с Алисией со спокойным лицом стояла Фламея. Она держала в опущенной руке сумку и ждала, когда Алисия договорится с Кэти. Драко стало интересно, о чем она сейчас думает. Когда же две когтевранки ушли, Кэти снова посмотрела на юношу с хитрым пониманием. - Не волнуйся, я не задержу тебя надолго, - пообещала она. – Просто хочу сказать, что ты всегда можешь поговорить со мной, если потребуется. Ведь я прекрасно знаю, что такое – заботится о дорогом человеке. - С чего вдруг такое участие? – поинтересовался Драко. – Никогда раньше не замечал в тебе желание помочь. - Не говори так, - притворно возмутилась Кэти. – Хотя, что касается других, я действительно часто остаюсь равнодушной. - Откуда же у меня такие привилегии? - Просто ты, Драко, всегда занимал важное место в моей жизни, - блеснув зачаровывающими очами, Кэти улыбнулась и пошла к лестнице Драко проводил ее задумчивым взглядом и отправился на Защиту от темных искусств. К чему Лэвито завела этот разговор, догнав у дверей класса? Она ведь всегда была медлительной, искусно-ленивой. Откуда взялась такая резвость? Да и на самом уроке Драко несколько раз отчетливо чувствовал на себе ее внимательный взгляд, на который трудно было не ответить. Но труднее, чем не смотреть на Кэти, было то, что Драко не мог подавить желание хоть раз взглянуть на другую когтевранку. На Эмерсон, которая варила свое зелье в другом конце класса. Но при периодических взглядах Лэвито возможности взглянуть на Фламею не представлялось. В итоге Драко резко одернул себя за столь странные и неподобающие желания, которые он сам себе не мог объяснить. Тем более у него были куда более важные проблемы, чем Эмерсон. Этой проблемой была Пэнси, которую Драко оставил в объятиях Блейза. Чуть ли не впервые в жизни он видел, что Пэнси позволила себе заплакать. И тот вечер, когда Драко застал ее с письмом матери в руках, не в счет. Тогда Пэнси держалась, крепилась. Ну а теперь это была истерика, боль, паника, слезы, рыдания, безысходность. И Драко совершенно не знал, что ему делать со всем этим. Ведь он вырос в правильном, чистом, безукоризненном свете общества, где на проявление чувств смотрели свысока. Чистокровные волшебники не привыкли показывать то, что они испытывают на самом деле. Они идеальны во всем. В эмоциях, жестах, семьях, жизнях. Им завидуют, их боятся. А что еще можно испытывать, когда смотришь на спокойные и надменные лица, взирающие с колдографий в газетах? Нельзя показывать свои слабости. И не только потому, что чистокровные во всем лучше простых смертных. А еще и потому, что тебя быстро сгонят на самое дно, стоит только проявить слабость. Драко не видел слез. Только в школе – девчонки часто плачут по пустякам. Но сейчас не об этом. Драко никогда не видел, как плачет дорогой ему человек. Нарцисса, Пэнси. Да, с ним они были настоящими, а не холодными и вежливыми, как на снимках и многочисленных светских вечерах. Но Драко даже не задумывался о том, что женщины могут плакать. Нет, только не Нарцисса и Пэнси. Не Дафна и Кэти. У них, наверное, нет слез. Ведь часто наши привычки становятся нашей сущностью. И вдруг – горькая реальность. Непримиримая и грозная Пэнси дрожит в его руках, стараясь загнать слезы обратно. Разве такое бывает? Драко до сих пор не мог поверить. И он был рад, что Блейз пришел так вовремя. Сам бы Драко мало что мог сделать. Блейз, наверное, тоже. И Драко бы не смог спокойно оставить Пэнси с ним, если бы не взгляд Забини. Он смотрел так… с мольбой, с уверенностью, с заботой. Как будто знал, что нужно делать, а ведь сам тоже чистокровен, да и рос без отца. Просто Драко видел, как Блейз смотрел на Пэнси, как осторожно и крепко обнял ее. Юноша уже давно подозревал, что Забини что-то испытывает к этой девушке. Но раньше это не шло дальше насмешливой симпатии, теперь же, похоже, вырвалось наружу. Хорошо, что Снейп позволил этим двоим сегодня отсутствовать, даже сказал, что сам предупредит остальных преподавателей. Драко был так глубоко в своих мыслях, что даже не заметил, как на него удивленно посматривают гриффиндорцы. Еще бы! Ненавистный им Малфой никак не реагирует на окружающий мир и на то, что Уизли снял пять баллов с Гойла за то, что тот нецензурно выразился в сторону Томаса. Дин уже полез с кулаками, но Уизли успел его остановить. А Малфою наплевать на это. Странно, очень странно. Недавним новшеством профессора Корнера было то, что он разбил пары ЗОТИ на два вида: практические и теоретические. Сегодня по плану была теория. Драко занял свою парту и уже привычно посмотрел на Брайана, который, как всегда хмурый и нелюдимый, занимал свое место. Он швырнул сумку на пол и с громким звяканьем поставил чернильницу на парту. Драко иногда наблюдал за ним в Большом Зале и сделал вывод, что таким раздраженным Инч бывает исключительно на Защите от темных Искусств. И что интересно – никто этого не замечал. Казалось, даже сам Яков Корнер не придавал этому значения. Прежде, чем Драко успел отвернуться, Инч поднял озлобленный взгляд и зацепился им за Слизеринца, сощурился. Малфой изобразил так хорошо дававшуюся ему презрительную ухмылку и лениво повернулся к преподавательской трибуне, продолжая ощущать, как его буравят недружелюбным взглядом. Корнер неаккуратным почерком написал на доске тему урока: «Интерференция и рикошет». Драко внимательно проследил за взглядом профессора, когда тот повернулся к классу. Ни одного намека на то, что он заметил Инча. А ведь заметил, колючего взгляда гриффиндорца нельзя было не заметить. Вместо этого Корнер посмотрел на переднюю парту и, улыбнувшись, сказал: - Мисс Грейнджер, рад видеть вас на занятии. Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо? - Да, сэр, - неуверенно сказала она и покраснела. Драко громко фыркнул, чем заслужил ненавистные взгляды Поттера и Уизли. - Он хорошенький, - раздался за спиной юноши голос Дафны Гринграсс. – Закончил Гриффиндор, но признаю – он ничего. - Не в моем вкусе, - низким голосом ответила Милисента. - Да ну тебя! – голос Дафны зазвучал выше. – Он половине школы нравится. - Ты-то откуда знаешь? – поинтересовалась Милисента шепотом, потому что Корнер заговорил. - Милли, просто я слежу за жизнью школы. Корнера уже третий месяц обсуждают. Драко фыркнул и стал записывать унылую лекцию Корнера. Да уж, скажем прямо – практические занятия проходили более эффектно и зрелищно. Фламея Фламея быстро посмотрела на стол Слизерина и отвернулась. Где этот самовлюбленный Малфой? Да девушке уже почти не хватает его высокомерного взгляда, от которого кровь в венах стынет. И Кэти нет. «Ну и славно, - заключила Фламея. – Одной проблемой меньше, можно спокойно поужинать». Кэти действительно не было, и волноваться было не о чем, но Фламея чувствовала себя неуютно. И даже каким-то необъяснимым образом уколола палец об вилку, которую пыталась взять не с той стороны. Девушка шикнула от неприятного ощущения и потерла руку. Слева раздался веселый голос Энтони: - Фламея, что ты такая нервная? Девушка посмотрела на улыбающегося паренька и легкомысленно ответила: - Нет, все просто отлично. - Правда? – Энтони приподнял брови и хитро ухмыльнулся. – Тогда почему ты пытаешься насадить на вилку свой палец, а не картошку? Фламея рассмеялась и легонько пихнула Энтони в плечо, парень совсем по-детски показал язык. Но на этом не остановился. - Смотри, - он взял в руку свою вилку, - берёшь. Поднимаешь аккуратно. Кстати, замечу: у вилки есть две стороны. Одна – чтобы накалывать еду, а другая – чтобы держаться. Ты только посмотри, какая удобная рукоятка! – он с воодушевлением провел пальцем по поверхности обычной школьной вилки. – Смотри, как она великолепно лежит в ладони! Так вот мы поднимаем вилку, крепко держа ее в своих умелых руках, и подносим ее к тарелке с едой. А вот теперь необходим навык. Видишь этот чудесный кусок жареной баранины с пюре и молочным соусом? Нужно аккуратно вонзить вилку в мясо, но сделать это нужно так, чтобы не повредить золотистую корочку… И Энтони с видом Короля Артура, который вместо того, чтобы вытащить меч из камня, вонзает его внутрь, проколол баранину и громко произнес, опуская обе руки: - Та-да-да-дам! Фламея со смехом зааплодировала, наблюдая, как вилка победоносно стоит на несчастном мясе. - Как тебе моя лекция? – поинтересовался Энтони с довольным видом, а Фламея шутливо ответила: - Мистер Голдстейн, это было потрясающе. Теперь я точно не забуду, с какой стороны нужно браться за вилку. - Польщен, весьма польщен, мисс Эмерсон, - улыбнулся Энтони и посмотрел куда-то за спину Фламее, девушка обернулась и увидела приближающуюся Кэтрин Хорвак. И по виду она была очень недовольна. - Энтони Голдстейн! – громко сказала она, подойдя ближе. – Почему у меня такое чувство, будто на нашем факультете один староста? И это я! - Что? – Энтони вжал голову в плече. - Да ничего! Ты сидишь тут, а я пытаюсь разнять двух второкурсников! - Каких? – Энтони выпрямился. - Джаред подрался с Эдвардом Мартином! Он из Слизерина. - Но Мартин вроде с третьего курса, нет? – неуверенно протянул Энтони и совсем поник под яростным взглядом Кэтрин. Фламее стало его совсем жалко. - Какая, Мерлин, разница! Мальчишки подрались, а мне пришлось их растаскивать одной. Почему ты ни за чем не следишь? - проговорила Кэтрин на выдохе и уже бессильно, с укоризной добавила: - Энтони! - Я же не знал. Малышня неуправляема, может быть, они где-нибудь и сейчас дерутся. Лицо Кэтрин вспыхнуло, Фламея поняла, что Энтони нужно выручать. И прежде, чем Кэтрин успела открыть рот, француженка уверенно похлопала ее по локтю, привлекая внимания. Кэтрин нервно обернулась на девушку, которую раньше и не замечала, ее лицо немного смягчилась. - Привет. Извини, что прямо при тебе… - Скажем так, не только при мне, - многозначительно сказала Фламея, Кэтрин удивленно посмотрела на когтевранцев, которые с особой тщательностью вели разговор и слишком уж наигранно жевали. - Да уж, - вздохнула Кэтрин. – Я как всегда… - Не переживай ты так, - посоветовала Фламея. – Ты слишком много волнуешься из-за пустяков, а они того не стоят… - Пустяки? – возмутилась Кэтрин. – По-твоему то, что двенадцатилетние мальчишки колотят друг друга – это пустяки. - Конечно нет, - серьезно кивнула Фламея. – Просто не стоит поднимать всех на уши. - Но мы ведь старосты! - Вы ходите на собрания и занимаетесь организацией, помогаете младшим в учебе. Разве этого мало? То, что дети враждуют – не ваша вина, для Хогвартса это нормально. Энтони прав, что они, может быть, и сейчас где-нибудь дерутся. Так что лучше не его ругай, а накажи драчунов. - Я итак наказала и сняла баллы, - лицо Кэтрин потемнело. – По-твоему, я не знаю, что нужно делать в таких случаях? - Нисколько не спорю, что знаешь. Но по-твоему, важны ли для них баллы? Уж лучше пусть почистят кубки или помоют полы в гостиных. И не срывай злость на Энтони. - Зачем ты его выгораживаешь? – воскликнула староста. – Ты же знаешь, что он тоже виноват, на нем лежит определенная ответственность, как и на мне… - Если ты им не довольна, то пойди к профессору Флитвику и попроси снять его с поста старосты. Пусть поставят кого-нибудь другого, - спокойно посоветовала Фламея, видя, как Кэтрин удивленно замолчала. – Кэтрин, не злись. Я же вижу, что ты уже сама не хочешь ругаться и возмущаться. Девушка смотрела на Фламею, потом зыркнула в сторону притихшего Энтони и демонстративно направилась к другому концу стола. Энтони перевел дух и скромно глянул на соседку. Фламея подмигнула ему. - Думаешь, она пойдет к Флитвику? – тихо спросил он, девушка закатила глаза. - Ты с башни упал? Это же Кэтрин, она позлится и успокоится. А ты сам виноват. - Что? – протянул Энтони. – Ты же на моей стороне! - Кто тебе такое сказал? Я считаю, что Кэтрин права, и тебе стоит быть более ответственным. Энтони недовольно фыркнул и стал ковыряться в своей тарелке. Фламея наскоро съела свою порцию, выпила сок и собиралась было подняться со скамьи, как к ней подошел Брайан и сказал: - Давай отойдем на минутку. - Что-то случилось? – тихо спросила Фламея, не понимая, почему у ее друга такое плохое настроение. Брайан не ответил до тех пор, пока они не вышли из Большого Зала. - Могу я тебя попросить? – вглядываясь в лицо девушки своими голубыми глазами, произнес он. - Думаю, да, - осторожно кивнула Фламея. - Будь осторожна с Малфоем, - выпалил Брайан, и девушка опешила. Не много ли Малфоя стало появляться в ее жизни? Особенно в одном флаконе с Брайаном. - Почему? В смысле… я итак с ним не общаюсь, – «почти», хотела добавить Фламея, но промолчала. - Ну и хорошо, - хмуро отозвался Брайан. – Я заметил, что он часто наблюдает за мной. Мне это не нравится. - Может быть, тебе кажется? – предположила Фламея. - Ой, вот только не нужно говорить, что я параноик, - скривился юноша. – Поверь, я знаю, что такое, когда за тобой наблюдают. - Но… - Просто скажи, что будешь осторожна с ним! - нетерпеливо попросил Брайан. - Да ладно-ладно, - послушно произнесла Фламея. – Буду за ним приглядывать. - Я не прошу тебя за ним приглядывать! Я хочу, чтобы ты была начеку. - Да зачем я ему нужна? – неверующе воскликнула девушка, но Брайан посмотрел на нее так серьезно и… глубоко в душу, что она только тяжело выдохнула и с легкомыслием в голосе спросила: - Хорошо, кого еще мне стоит остерегаться? Она ожидала, что Брайан хмыкнет, улыбнется, посмотрит на нее, как на меленького беззаботного ребенка, но он лишь еще больше посерьезнел. Челка упала на лоб, но он даже не убрал ее обычным движением руки. Не дождавшись ответа, Фламея требовательно спросила: - Брайан, отвечай! - И зачем я тебе это сказал? – удрученно произнес Брайан, и на его губах появилось некое подобие улыбки. - Ты всегда так делаешь! Сначала говоришь загадками, так что я днями напролет думаю о твоих словах, а потом это выливается в какую-нибудь фантастическую реальность, - с обидой и негодованием в голосе сказала Фламея, глядя накриво повязанный галстук Брайана. Из-за ворота рубашки была видна какая-то черная тонкая цепочка. Брайана, похоже, ее слова развеселили. Он улыбнулся еще шире, протянул руку и забрал у Фламеи сумку. - Пойдем на Маггловедение? – уже мягче сказал он. Идя бок о бок с Брайаном, Фламея думала о своем обещании, суть которого доходила до нее только сейчас. Перестать видеться с Малфоем? Она итак никогда не искала с ним встреч. Но что мог в нем увидеть Брайан, почему решил, что Малфой следит? Он же не мог. Фламея не могла быть уверенной в этом, но она чувствовала, что у Драко нет никаких злых намерений. Девушка не понимала, чем вызваны опасения Брайана. Разве мог Малфой?.. Нет, не мог, потому что были те несколько минут, проведенные в Общей гостиной, были те несколько минут на берегу озера. Мало слов, мало действий, но ощущение присутствия, отдаленной близости. И будь желание – можно просто протянуть руку и прикоснуться. Да, Драко был странным, резким, холодным. Но то, как он иногда смотрел на нее, подрывая спокойствие, которому Фламея училась с самого детства. Брайан ошибается. Совершенно точно ошибается. Но здравый смысл осторожно подводил Фламею к мыслям о том, что Малфой вовсе не далек от Того-кого-нельзя-называть. А Брайан очень необычный волшебник. И может быть такое, что Малфой… Фламея мотнула головой и на мгновение закрыла глаза. «Мерлин, пожалуйста, пусть это будет не так». Драко В гостиной весело потрескивал камин. Был вечер вторника, и за окном уныло лил дождь. Но здесь было тепло. Драко, уперев подбородок на руку, меланхолично переписывал четвертую страницу толстенного фолианта по Зельям, который лежал перед ним на столе. Рядом сидела Пэнси и разглядывала карту Неба, покусывая кончик пера. В кресле разместился Блейз. Из всех троих он был единственным, кто ничем не занимался, только отрывал от какого-то листочка узкие полоски и с помощью волшебной палочки переправлял их прямо в камин. Драко прекрасно видел, что Забини ритмично, каждый пять минут мимолетно посматривает на Пэнси. Драко так же видел, что девушка это давно заметила, но предпочитает никак не реагировать. От группы первокурсников, сидящих в другом углу, отделился Пэрсли и, сжимая в руках листок и ручку, приблизился к трем семикурсникам. Драко настороженно посмотрел на него. Еще не хватало, чтобы мальчик начал расспрашивать Пэнси о том, почему она отсутствовала. - Что ты хотел, Пэрсли? – посмотрела на него староста. - Я хотел спросить, как делается вот это задание, - он тыкнул пальцем на листок. – Нам профессор МакГонагалл задала. - А твои однокурсники тоже не знают, как оно делается? – спросила Пэнси, мальчик покачал головой. - Они его еще не делали, говорят, что завтра будут. А я хочу завтра пойти и посмотреть, как тренируется наша команда. - Понятно, - кивнула Пэнси и пододвинулась ближе к Драко, освобождая место для Пэрсли. – Садись. Показывай, что у тебя там. Мальчик уселся на диван и, положив листок себе на колени, принялся что-то спрашивать. Пэнси слушала, а Драко незаметно наблюдал за ними. Кажется, пронесло. И более того – Пэрсли неплохо влияет на Паркинсон. Это заметил и Блейз. Он как-то сразу расслабился в своем кресле и перестал каждую секунду смотреть на подругу. Драко заметил, как на лице у Забини промелькнула улыбка, полная грустного облегчения. Значит, жизнь продолжается. Вторник должен был выдаться тяжелым не только на уроки, но и на тренировку. Матч с Когтевраном приближался, и Блетчли наверняка будет нервничать больше обычного и, как следствие, гонять свою команду по полю, как заведенную. Быстро направляясь к теплицам на урок Травологии, Драко увидел первокурсников. Мелко моросил дождь, окутывая небо невидимой паутиной. Погода была мерзопакостная, а дети шли и смеялись. Высокая светловолосая девочка по имени Стефания с надменным и по-детски красивым лицом рассказывала подругам историю. Девочки смеялись, а мальчики смеялись над ними. Немного левее расхлябанной группой шли гриффиндорцы, не обращая внимания на слизеринцев. Но вдруг Пэрсли, идущий рядом со Стефанией, повернулся и с задиристыми нотками в голосе произнес: - Эй, Блэкмэн! Как тебе мандрагора? - Заткнись, Карлос, - огрызнулся Гриффиндорец, вмиг окрысившись. А Пэрсли с самодовольной улыбкой продолжал: - Просто мне интересно, как можно было косо одеть наушники? Сестру бы попросил помочь, что ли. - Не нарывайся, Карлос. Поколочу, мало не покажется, - пригрозил Блэкмэн. - Роберт, успокойся! – совсем маленькая гриффиндорка с большими глазами взяла Блэкмэна за руку повыше локтя. Они оба были очень похожи, прямо на одно лицо. Двойняшки, что ли? - Что, сестренка тобой так легко управляет? – с умилением произнес Пэрсли. – Мило. Блэкмэн сбросил руку сестры и хотел шагнуть к Пэрсли, но вовремя увидел приближающегося Малфоя. Поэтому остановился, просверлил улыбающегося Пэрсли ненавистным взглядом и быстро пошел дальше, не отреагировав на возглас сестры. Драко эта ситуация очень напомнила его самого в детстве. И то, как он постоянно задирал то Поттера, то Уизли, то Грейнджер. Время идет, ничего не меняется. И мальчик Пэрсли, корпевший над домашней работой вчера вечером, сегодня ведет себя как истинный Слизеринец. И пусть пока он просто задиристый наглец в глазах других. Совсем скоро из этого состояния он перерастет в другое: станет надменным, холодным, проникновенным. Слизерин учил двум важным правилам: подпускай к себе тех, кто нужен. Презирай тех, кого не подпустил. -*-*-*-*-*- Во время обеда на стол рядом с Драко опустилась записка, сложенная треугольничком. Юноша не стал глупо озираться по сторонам, а сразу развернул листок. «Буду ждать возле кабинета прорицаний в восемь». Драко приподнял бровь и перечитал снова. И снова, а потом еще раз. Чей это был почерк – понять он не мог. Явно писала девушка, но которая именно? - Любовная записка? – поинтересовалась Пэнси, накручивая макароны на вилку, Драко показал ей листок, девушка внимательно прочла. Вытянув шею, как только мог, записку прочел и Блейз. Драко не успел отодвинуть ее подальше от длинного носа Забини. - И кто же это может быть? – без особого интереса произнесла Пэнси. Как будто такая ерунда может ее волновать. Но после вчерашнего утра она вела себя почти как обычно: спокойно, сдержанно. Правда в глазах была пустота и отчуждение, которое еще не скоро заполнится чем-то лучшим, - Думаю, это Валентайн. Вон, смотри, сидит вся как на иголках. Драко сморщился и посмотрел на стол Пуффиндуя. Если это Роза, то можно даже не идти. - Боюсь, ты права, - вздохнул он и запихнул записку в карман мантии. Пэнси внимательно проследила за этим жестом. - Ты пойдешь? - Если только буду уверен, что это не Роза, - усмехнулся Драко. – Но сердце подсказывает мне, что это именно так. - А вдруг это кто-то из Гриффиндора? – предположила Пэнси. - В смысле? - Ой, не думай, что ты такой очаровательный, что за тобой бегают все гриффиндорки, - закатила глаза Пэнси. – Просто вдруг это ловушка? - Да, точно, - щелкнул пальцами Драко. – И там меня будет ждать Поттер с горящими глазами и трясущимися коленками. - Драко, я говорю серьезно, - Пэнси отодвинула от себя тарелку, - А вдруг… - Я прихвачу с собой Филча, - с улыбкой перебил Драко. – И миссис Норис заодно. - Но от Розы это вряд ли поможет, - хмыкнул Блейз. Но идя после тренировки к кабинету Прорицаний, Драко меньше всего думал о Розе. Это не могла быть она. И откуда такая уверенность – не понятно. Драко ничего не ожидал, НЕ ЗНАЛ чего ожидать. Был вечер, и мало кто выходил из гостиных, поэтому Драко без нежелательных встреч добрался до нужного коридора. Обогнув угол, он увидел стоящую к нему спиной девушку. С длинными распущенными волосами, в короткой темной мантии. Почему-то стало тесно в груди. Но стоило девушке обернуться на звук шагов, как иллюзия пошла крахом. Девушкой оказалась Кэти. Она улыбнулась и опустила руки, которые до этого держала скрещенными на груди. - Привет, - сказала она тихо остановившемуся в нескольких шагах от нее Драко. - Привет, так это ты писала, - юноша констатировал факт. – Меньше всего ожидал здесь увидеть тебя. - Мне стоит обидеться, но я воздержусь, - ухмыльнулась девушка, расправляя плечи. – Мне достаточно того, что ты пришел. - Зачем тебе понадобилась встреча? – спросил Драко. – Тем более в таком месте и в такое время. - Просто хотела увидеть тебя не как обычно - в суете учебных будней, а вот так просто. Помнишь, как раньше? - Это было давно, - отмахнулся Драко. - Не так уж и давно, - склонив голову набок, произнесла Кэти. – Но ведь ты все помнишь. Она сделала шаг вперед. Еще один. Драко наблюдал за ее движениями, видел, как она поднимает светлую руку и кладет ему на плечо, ослепительно улыбается. И вот ее губы уже по-хозяйски, страстно, дерзко целуют его губы. Год прошел, а он все еще помнил вкус ее поцелуев. Таких резких, порывистых, внезапных. И он отвечает: на эти поцелуи нельзя не ответить. Кэти крепко обняла его за шею, проскользнула горячими пальцами под ворот черной кофты. Драко сильнее прижал девушку к себе, стиснул материю ее мантии, чувствуя ненормальный, нарастающий жар во всем теле. На миг Кэти отрывается от него и хриплым шепотом говорит: - Пошли. Взяв его за руку, она открывает незапертую дверь кабинета Прорицаний. Под ногами трава, над головой – темно-синее небо, и даже ветер касается щек. Драко отшвырнул метлу в сторону, одновременно с силой захлопнув дверь. Хитрые глаза, губы, тела, отброшенная в сторону темная мантия и черная кофта, и снова горячие губы…