Зеркало, которое врет

Фламея Какая-то башня, с окнами без стекол. Лютые сквозняки бродят по пустому пространству. Мимо проплыло приведение печальной дамы и тут же скрылось за стеной. Перед большими окнами навален снег, который при такой температуре даже не собирается таять. Что-то оборвалось в душе, и Фламея, закрыв лицо руками, стояла напротив окна и чувствовала, как все ее тело мелко трясется. Глаза щипало. Фламея понятия не имела, как оказалась в этой башне, потому что даже не смотрела по сторонам, когда бежала. Ей нужно было как можно скорее остаться наедине с самой собой, потому что Драко опять вызвал бурю чувств, которые нельзя было допустить. Она все для себя решила, она уже готова была спокойно жить дальше, но вот он появился, прижал к стене, поцеловал. Зачем он это сделал? Чего хотел добиться этим жестом? Была мысль о том, что он хотел позабавиться, но те слова Алисии опровергали эту теорию: «Он смотрит на тебя. Постоянно». Неужели ему тоже было плохо? Фламея не хотела знать ответа на этот вопрос, потому что, черт возьми, всё уже для себя решила. А он взял и появился. И вот теперь она стоит здесь, в безымянной и незнакомой башне, где жутко холодно, и чуть не плачет. Из-за Малфоя. Из-за этого слизеринца, которому почему-то захотелось поцеловать ее. Проведя руками по лицу и подавив очередной всхлип, Фламея поправила мантию и направилась к двери. Какого Мерлина этот парень делал с ее самообладанием? А ведь утро началось так спокойно, она сходила на обед, потом догнала на лестнице Брайана, вручила ему купленные вчера черные перчатки. Он удивился, потом обнял ее и сказал: - Смешная ты, - его голос прозвучал нарочито грубо, но Фламея знала, что он был доволен. - Ничего подобного, мне просто не хочется, чтобы ты потерял пальцы от обморожения. Холодно ведь. - Мне тоже не хочется быть беспалым. Ладно, мне очень приятно, спасибо. - Смотри, чтобы больше никогда не ходил по морозу с голыми руками. Тем более во время вылазок, - Фламея понизила голос. - И ведь ты знаешь, что я переживаю. Но об этом говорить бессмысленно, ты все равно не послушаешь. - Я же тебе обещал, что буду осторожен, - закатил глаза Брайан. - Если бы ты мог сам влиять на то, случится что или нет. Но ведь мало ли, что может произойти. - Фламея. - Ладно, ладно, я умолкаю и ухожу. Они попрощались, договорившись встретиться вечером во время ужина, и Фламея отправилась в библиотеку. У нее не было урока, а все остальные пошли на Прорицания. И вот случился Драко. Оказавшись прижатой к стене, Фламея испытала острое чувство дежавю. Вот так ее несколько месяцев назад прижимал к стене Дирк, а теперь это был Драко. И это было совершенно другое – кружащее голову. Она буквально попало в плен его тела, запаха, голоса, взгляда... Ее еле держали ноги, а мыслить здраво помогла лишь воспитанная с детства сдержанность, которая итак ходила ходуном от одного его – Драко – приближения. А вечером в комнату прилетел филин. Открыла ему Ребекка, восхищенно присвистнув, разглядывая птицу. Фламея в этот момент как раз заходила в комнату, вытирая волосы полотенцем – она только что сходила в душ. Ей не пришлось даже задуматься над тем, кому принадлежала птица. Серый, потрясающе красивый филин, с высокомерным взглядом огромных черных глаз. - Он потрясающий, - на выдохе произнесла Ребекка, попытавшись провести рукой по спине филина, но тот предостерегающе щелкнул клювом. – И очень злой, - добавила Ребекка, обиженно усаживаясь на свою кровать. Фламея повременила возле двери, пожевала губы, не решаясь подойти, но потом шагнула к окну. Филин гордо на нее посмотрел. Фламея поставила руки на подоконник, разглядывая лапки птицы, на которых не было привязано никакой записки. Ничего не понимая, Фламея хотела выпустить филина на улицу, но тот вдруг потерся головой о ее руку. - Вот вредный! – возмутилась Ребекка. – Сам лезет, чтобы ты его погладила, а на меня щелкает. Противный. - И правда, - согласилась Фламея, неуверенно проводя рукой по гладкой голове птицы. Филин зажмурился от удовольствия. - Чей же он? Ты знаешь? - Да, знаю, - ответила Фламея, а Ребекка прекрасно поняла, что больше не нужно задавать вопросов. Потом Фламея открыла окно, и филин без всяких недовольств вылетел наружу, как будто его единственной целью было просто прилететь и потереться о ее руку. А в башнях всегда так холодно, особенно утром. За неделю до Рождественского бала это особенно ощутимо. Такой кипиш, такой хаос творился в общих комнатах. Особенно переживали, конечно, девушки. В их числе Ребекка. Она каждый день приводила к себе подруг, и они вместе громко и весело обсуждали наряды, прически и прочую радостную мелочь. Алисия сначала только посмеивалась над ними, а потом присоединилась к ним и тоже «заболела» Рождеством. Лэвито все где-то пропадала, а когда появлялась, только закатывала глаза и вздыхала так, будто все происходящее вокруг было недостойно ее королевского внимания. Спокойно было только по утрам, когда все спали, но выбираться из-под теплого одеяла совсем не хотелось. В приближении праздников ученикам дали возможность расслабиться. Уроки начинались позже и заканчивались раньше. В воскресенье снова был организован поход в Хогсмит. В основном для девушек, конечно. Предпраздничная суета не давала продохнуть, и Фламея, попрятавшись от нее за чтением учебников, нашла еще одного человека, которого эта суета тоже смущала. Этим человеком была Кэтрин Хорвак. По утрам Фламея приходила в ее отдельную комнату, они наливали себе чай и ели булочки, которые им оставляли домовые эльфы. Как будто хотели их порадовать. Девушки мало разговаривали, предпочитая просто наслаждаться спокойствием и тишиной. Безмолвие их не угнетало, скорее давало отдохнуть. Фламея почти не выходила из гостиной, только когда ее куда-то звал Брайан. А он в последние дни пропадал из замка, не рассказывая о своих вылазках. Фламея боялась встретить Малфоя, и одновременно очень этого хотела. Их негласное перемирие, заключенное посредством филина ничего не отменяло и не меняло. То, что он поцеловал ее тогда на лестнице – Фламея не забыла, но сделала вид, что не предает этому значения. Однажды, когда по лестнице в очередной прошелся громкий топот десятка ног и раздался веселый девчачий смех, Кэтрин прикрыла книгу, которую читала и со вздохом сказала: - Такое чувство, будто все с ума сошли. Я не узнаю свой факультет! И ведь каждый год – одно и то же. Чего они все ждут? Фламея подумала и ответила: - Может быть, волшебства? - Они все маги, куда уж волшебнее? – снисходительно улыбнулась Кэтрин. - Ну ты ведь поняла, о чем я, - склонила голову Фламея. - Поняла, - Кэтрин задумалась. – А ты с кем пойдешь? - Меня никто не приглашал. - Прости за мою бестактность, но как же Малфой? Разве он не звал тебя? По спине – мурашки от его имени. А потом спокойный ответ: - Нет, не звал. Я и не ждала, что он будет. - Выходит, что тебе не с кем пойти? – Кэтрин недоверчиво сложила брови домиком. - Думаю, что Брайан не откажется составить мне компанию, а если нет, то я пойду одна. Просто так, ведь кавалеры – не самое главное. А с кем идешь ты? - Меня звал Дин Томас, но я сказала ему, что подумаю, - и Кэтрин с серьезным выражением лица снова принялась читать. Фламея долго смотрела на нее, прежде чем произнести: - Ты ведь хочешь пойти с Энтони? Реакция последовала незамедлительно. Книжка резка опустилась вниз и Кэтрин возмущенно, со смущенным взглядом сказала: - Ну что за глупости! Я вовсе не жду от него приглашения. Да и он наверняка кого-нибудь уже позвал. - Не позвал, - тихо сказала Фламея. - Что? – не расслышала Кэтрин. - Ничего. Говорю, что всё ясно. Замок был просто потрясающе красив в это время. Висели гирлянды, под потолками кружился снег, повсюду раздавались праздничные гимны. Но красивее всего выглядел Большой Зал, в котором стояли три гигантские елки, сверху донизу украшенные мишурой, игрушками и свечками. На стенах откуда-то взялись узоры, похожие на те, которые появляются на замерзшем окне. Повсюду были украшения из остролиста и золотых колокольчиков. Никто, казалось, не грустил в эти дни, все было наполнено радостным предвкушением и улыбками. Когда вечером Фламея листала в полупустом и от этого еще более волшебном Зале учебник по Трансфигурации и пила чай, к ней подсел Энтони Голдстейн, робко улыбнулся и сказал: - Фламея, ты не занята? - Для тебя нет, - усмехнулась она, пододвигаясь на скамейке. – В чем дело? - Тут такое дело. Сегодня утром я внезапно осознал, что через четыре дня Рождественский бал, а я все еще никого не пригласил. И… ты не хочешь пойти со мной? У Фламеи непроизвольно расширились глаза, как будто Энтони только что заявил, что он – внебрачный сын Снейпа. - Что ты сказал? – сощурилась она. - Пойдешь со мной? – уже менее уверенно повторил Энтони. - Ты меня прости, но ты дурак. - Почему? – возмутился Энтони. - Ты как вообще додумался до того, чтобы позвать МЕНЯ? – с негодованием промолвила Фламея. – А как же Кэтрин? И вот тут Энтони опустил взгляд на свои ладони и всем телом повернулся к столу. Этот жест заставил Фламею успокоиться. - Она ведь идет с Томасом. Я сам слышал, как он ее звал, - хмуро произнес Энтони. - О, Мерлин! Она еще ничего ему не ответила, - Фламея взяла Энтони за руку. – Я уверена, нет! – я точно знаю, что она хочет пойти с тобой. Она сказала Дину, что подумает. А ты, такой глупый, сразу руки опустил. - Но она такая неприступная! Я иногда совсем ее не понимаю, - удрученно сказал Энтони, кладя голову на руки. – Может быть, она не хочет идти со мной? - Ау, планета Энтони! Фламея вызывает: ты меня вообще слушаешь? - проговорила Фламея. – Я только что сказала, что Кэтрин ждет твоего приглашения. Я тебе практически военную тайну выдала, а ты еще жмешься! - Ты не шутишь? - Еще раз это повторишь, я наколдую тебе зеленые волосы, - пригрозила ему Фламея. - Не наколдуешь! Я – староста и сниму с тебя баллы. - Зубы мне не заговаривай. Иди и действуй! - Всё-то у тебя так просто, - проворчал Энтони. - Милый, ты даже не представляешь, насколько у меня все сложно, - вздохнула Фламея и буквально насилу вытолкнула Голдстейна из-за стола. Он зыркнул на нее, но потом улыбнулся и сказал: - Спасибо, ты просто замечательная. - Ой, иди ты уже, - отмахнулась Фламея. - Нет, честно! Если бы не Кэтрин, я бы точно в тебя влюбился, - заверил ее Энтони. - Если бы не Кэтрин... Значит, ты влюблен? – поймала его на слове Фламея, а Энтони закусил губу и, сказав: - Всё-всё, ухожу, - направился к двери. Драко Вокруг крутилось столько девушек, что просто в глазах рябило. Половина слизеринок то и дело пытались появиться в поле зрения Драко, привлечь его внимание. Блейз, который все предыдущие годы тоже был желанным кавалером, таким «спросом» не пользовался. Сказывался его вечно угрюмый и безрадостный вид. А вот Драко буквально не давали прохода. За предпраздничную неделю он насмотрелся на такие чудеса косметической медицины, что в глазах начинало рябить. Блеск глаз, пышность волос, нежная припухлость губ… единственное, на что не решались слизеринки – воспользоваться приворотными зельями, потому что точно знали, что ни к чему хорошему это не приведет. А Драко не обращал на все это внимание – у него на уме была другая девушка, которая не прилагала совершенно никаких усилий, чтобы привлечь его, даже напротив – постоянно его отвергала. Это уже прекратилось в будоражащее кровь желание: добиться ее. Драко не мог объяснить, зачем ему это было нужно, но что-то внутри подталкивало его к этому решению. Нет, не просто добиться, чтобы потом бросить. Он хотел… он не знал, чего он хотел. А все эти девушки крутились вокруг. Такие красивые и сексуальные, что хотелось посадить их всех на корабль и отправить в кругосветное путешествие. Но Драко пытался. Пытался увидеть хоть в одной из них то, что привлекало его во Фламее. Вот эта также склоняла голову, а эта похоже улыбалась. Но всё это было не то. В мыслях Драко была одна лишь Эмерсон, и на других девушек он даже смотреть не мог. А ведь в этом не было ничего плохого – просто развлечься со слизеринками, которые сами жаждали внимания Драко. Но Драко почему-то не делал этого, даже не думал о подобном. Он отвлекался тем, что наблюдал за тем, как избегают его и друг друга Блейз и Пэнси. Особенно Пэнси. Но одним вечером кое-что случилось. Драко как раз спускался по лестнице в гостиную, когда увидел сидящую на диване Пэнси. А перед ней на корточках сидел Блейз, взяв девушку за руки. Вид у нее был растерянный и загнанный, а Блейз был серьезным. Он что-то ей говорил, а она молча кивала в ответ. И тут Блейз улыбнулся, поцеловал ее ладонь и, поднявшись на ноги, ушел за дверь. Драко не стал делал вид, что ничего не видел. Ему уже надоело это безмолвие, царившее между ними последние недели. Он уверенно подошел к неподвижно сидящей Пэнси, глядящей в одну точку, и сел рядом с ней на диван. Она медленно перевела на него взгляд и тихо произнесла: - Драко, прости меня. Я уже просто не знаю, что происходит, и что мне со всем этим делать. – С этими словами она положила голову на его плечо и закрыла глаза. Драко же сказал: - Я тоже ничего не понимаю. Что сказал тебе Блейз? - Он… - Пэнси запнулась. – Он пригласил меня на бал, и я согласилась. И что самое ужасное – я ведь точно знаю, что ни к чему хорошему это не приведет, что я потом буду жалеть, но сейчас ничего не могу с собой поделать. А ты был прав. Как всегда. - Ты слишком хорошо обо мне думаешь, Пэнси. - Я знаю про тебя столько всего, что думать о тебе абсурдно-хорошо точно не могу, - заверила она Драко. - Обычно это я играл роль эгоистичного реалиста, тебе была отведена роль мрачного романтика. Когда мы успели поменяться? - Когда умер мой отец, и когда ты встретил Фламею. По-моему все понятно. И расслабь плечи, я не собираюсь лить слезы. Драко послушно расслабился. Они помолчали, и Пэнси сказала: - Хотя, знаешь, очень приятно, что ты заботишься. - Беру свои слова про то, что ты теперь не романтик, обратно, - хмыкнул Драко. - Ты невыносим. - А ты идешь на бал с Блейзом. - А ты вообще ни с кем не идешь. Кстати, - Пэнси отстранилась от него, - а почему? - Я не собирался идти туда, не вижу смысла, - ответил Драко, глядя на разведенный в камине огонь. Пэнси улыбнулась и снова устроилась на его плече. Драко думал о том, чтобы позвать Фламею. Но после того, как он поступил с ней на лестнице, шансов у него не было. Забавно то, что Драко не мог сказать наверняка: тот случай еще дальше развел их с Фламеей друг от друга, или напротив – сблизил? Накануне Рождественского Бала многие ученики отправились в Хогсмит. В их числе была и Пэнси. Поначалу Драко хотел идти с ней, но потом передумал. - Ну и отлично, - заявила Паркинсон перед самым выходом из гостиной. Она как раз обматывала свою шею теплым платком. - Настолько не хочешь провести со мной время? - Вопросил Малфой. - Да нет, я лишь надеюсь, что в мое отсутствие ты найдешь возможность перекинуться парочкой слов с Блейзом. Я ведь знаю, что вы прочти не общались в последние недели. - О, да неужели? И кто же, позволь спросить, был виновником такого положения вещей? - Знаю, знаю! - Отмахнулась Пэнси. - Может быть, это глупо, но я хочу, чтобы теперь все было как раньше. - О, как мало мы ценим то, что имеем. До тех пор, пока это не утратим, - высокопарно произнес Драко. А потом уже своим голосом добавил: - Как прежде уже не будет. - Почему? - Все из-за тебя и твоей паранойи. - Конкретнее, пожалуйста. - Ты слишком много думаешь о последствиях ваших... хм... отношений с Блейзом, что немного портит атмосферу в нашем с вами "трио". Мой тебе ненавязчивый совет: просто, как говорят маглорожденные, не парься. Помнишь, как говорил Шамфор: чем больше ЕЕ боишься, тем скорее ЕЕ подхватишь…*, - продекларировал Драко. - Хм, тогда тебе в некоторой мере подходят слова Шекспира*, - сощурилась Пэнси. - И какие же? - «Всякое препятствие только усиливает ЕЕ…» - ответила слизеринка, победоносно расправляя плечи. - Ты говоришь вздор, - бросил Драко. - Тогда и ты несешь чушь. Мы квиты, - Пэнси улыбнулась. - Кстати, с каких это пор ты называешь маглорожденных - маглорожденными? Куда делось твое излюбленное слово "грязнокровки"? С этими словами, не дожидаясь ответа, Паркинсон покинула гостиную. Драко зачем-то пнул носком ботинка диван, отнес в свою комнату учебники и пошел на завтрак, который начался с час назад. Но перед тем, как уйти, он заглянул в комнату семикурсников. Там все еще царила почти непроглядная тьма, так как тяжелые шторы были задернуты, и ни один луч этого солнечного утра не проникал в спальню. Громко храпели Кребб и Гойл, а Блейз – Драко присмотрелся хорошенько – сидел на своей кровати и натягивал носки. - Добро утро, - сказал Драко. - Привет, - и Блейз улыбнулся, как всегда улыбался раньше. – С этими двумя просто невозможно нормально выспаться утром. Храп – похуже сигнальных гудков на пароходе. - Отличное сравнение. - Спасибо, я польщен. Не став дожидаться Блейза, который всегда собирался предельно долго, Драко отправился на завтрак. Эта небольшая проверка дала шанс на то, что все, кажется, налаживалось. Во всяком случае до Бала, а потом… потом будет сложнее. Держа в руках чашку с горячим чаем, Драко наблюдал за тем, как над ней поднимается завитушками пар, и тут же исчезает. Фламея как всегда сидела к нему спиной, а разглядывать узор на ее кофте и заплетенные волосы уже не хотелось. Тут над головой раздались крики сов, принесших утреннюю почту. Многие из них покружили над залом и улетели вместе со своей ношей, так и не обнаружив хозяев, которые сейчас либо спали, либо были в Хогсмите. Одной из последних прилетела большая серая сипуха. Широкими сильными крыльями она зачерпнула воздух и спланировала прямо на стол Когтеврана перед Фламеей. В своих лапах сова держала какой-то коричневый сверток. Драко с любопытством наблюдал за тем, как Фламея погладила сову по голове, почесала ей пернатую шею. В тот момент Драко понял, почему у его филина был настолько довольный вид, когда он вернулся из своего короткого полета к башне Когтеврана. Драко сам приказал ему не рыпаться, если Фламея решит его погладить, но филину, видимо, ласки пришлись по душе. Весь его вид в тот вечер говорил: «Если нужно будет слетать к ней еще раз, то я не против». Фламея осторожно щелкнула сипуху по клюву и протянула ей какое-то письмо. Птица тут же хлопнула крыльями и взмыла вверх. Драко сделал глоток, поставил чашку на стол и скрестил на груди руки. Он не видел лица Фламеи, но точно знал, что она улыбалась. На сверток она не обращала внимания – ее привлекло только письмо. Она читала долго, наверное, перечитывала несколько раз, когда ее отвлек Терри Бут. Драко напрягся, наклонившись ближе к столу. Фламея дружелюбно улыбнулась парню, а он стал ей что-то говорить. Лицо Фламея, до этого бывшее улыбчивым, медленно перешло в стадию «смущенная любезность». Наконец она пожала плечами и бросила короткий взгляд на Драко. Бут этого не заметил, только закивал и, подняв в прощальном жесте руку, ушел. Бесспорно, он звал ее на бал. Драко дождался, когда Фламея встанет из-за стола, тоже поднялся и догнал ее уже в коридоре. - Фламея. Она напряженно повернулась к нему, подозрительно глядя своими внимательными глазами, и сказала: - Да? - Я приглашаю тебя на бал, - Драко приподнял подбородок и выжидающе ответил на внимательный и удивленный взгляд. Фламея ответила не сразу. Она неподвижно стояла перед ним, только крутила на пальце кольцо. Драко терпеливо ждал ответа. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем губы Фламеи открылись, и она сказала: - Я согласна. Она тут же развернулась и стала удаляться. - А как же Бут? – поинтересовался Драко. - Он просил дать ему лекцию по Заклинаниям. У него с ними проблемы, - не оборачиваясь и не останавливаясь, ответила Фламея. А Драко, прислонился спиной к каменной стене и усмехнулся. Фламея - Терри, прости, но я не пойду с тобой на бал, - виновато произнесла Фламея, обнаружив Терри Бута в гостиной. Он поднял на нее жалобные глаза, вздохнул и сказал: - Ну что тут поделаешь? Ладно. - Не расстраивайся. Терри улыбнулся и ехидно заметил: - Ты меня извини, Фламея, но из-за девчонок я расстраиваться не привык. - В данной ситуации я рада это слышать, - хмыкнула Фламея. Она почти не слушала Терри, не совсем понимала, что говорит сама. Она испытывала такую сумасшедшую легкость, такую тревожное одухотворение, что не могла ни на чем сосредоточиться. Она ни на секунду не задумалась о том, чтобы отказать. Сначала до нее просто медленно доходил смысл вопроса Драко, а потом губы сами сказали, что да – она согласна. Она согласна и пойдет с ним на Рождественский бал. Может быть, это была глупо, но если бы она отказала… Нет-нет, она приняла правильное решение. Фламея села на диван напротив Терри и прижала к груди сверток, который принесла сегодня сова Себастьяна. Письмо она уже прочитала, и это письмо было еще одним поводом для радости, всей глубины которой Фламея еще не успела осознать. Она подумает об этом позже, потому что сейчас в голове был только Малфой. - Что это у тебя в пакете? – спросил Терри, указывая взглядом на посылку. - А, это… - Фламея рассеяно взяла сверток в руки, - платье. Мама прислала. - Покажи, - прямолинейно попросил Терри. - Да ничего особенного, - махнула рукой Фламея, - самое обычное платье. - Ну покажи, - не отступал Терри. – Ты отказалась от моего приглашения, а сейчас даже платья показать не хочешь. Прости, но это уже наглость. Фламея улыбнулась и поддалась на уговоры. Она попросила Мари прислать ей ее любимое бежевое платье и туфли к ним. Но стоило Фламее разорвать почтовую бумагу, как ее глаза удивленно расширились. Ткань, которую она увидела, была бледно-лиловой, кое-где виднелась вышивка серебряными нитками. Фламея двумя руками вытащила платье из пакета и, держа его перед собой, поднялась на ноги, чтобы лучше его рассмотреть. Терри присвистнул и одобрительно произнес: - Теперь я начинаю всерьез задумываться о том, чтобы своровать тебя с бала. - Зачем? – не поняла Фламея. - В таком платье ты будешь выглядеть просто потрясающе. Так что я хочу себе тебя. - Терри! – воскликнула Фламея. - Я совершенно серьезен, мисс Эмерсон, - делая вид, что поправляет на носу очки, сказал Бут. Фламея покачала головой, сложила платье и понесла его в комнату. Перед зеркалом она приложила его к себе, поднялась на цыпочки, покрутилась. Ну почему Мари не могла прислать то бежевое платье, в котором так удобно и привычно? А это – новое и совершенно незнакомое. Радовало то, что кроме вышивки по подолу и корсета на платье больше не было никаких излишеств. Девушка повесила его в шкаф возле самой стенки, спрятав за пышным темно-синем платьем Ребекки и алой нарядной мантией Алисии. Фламея провела пальцами по рукаву последней и улыбнулась, вспомнив про письмо, присланное Себастьяном. «…Я решил вернуться к родителям на Рождество, только пока ничего им не сказал. И Алисия ничего не знает. Я уверен, что после моего возвращения первое время никто даже не заикнется о помолвке, но я… Нет, не то, что бы я этого… Фламея! Не издевайся. Даже находясь так далеко, ты все равно заставляешь меня испытывать смущение. Сейчас я оглядываюсь на четыре месяца назад и понимаю, каким глупцом был. Кэти. Кэти Лэвито, которая так легко вскружила мне голову. И как я мог повестись на ее уловки? Поверить не могу, что они с Алисией – кузины. Алисия такая добрая и совсем на нее не похожа. Я так давно не видел ее, я не помню, какого цвета ее глаза, не помню, как она смеется. И от этого только больше чувствую себя виноватым за то, что оставил ее вот так, просто написав письмо о том, что уезжаю на неопределенное время. Отчасти я возвращаюсь ради нее. Я хочу ее увидеть. Каждое ее письмо наполнено светом и теплом. Хотя, будь я на ее месте, самого себя не простил бы. А еще я хочу увидеть тебя, наконец поговорить с тобой нормально. Мне многое нужно тебе рассказать. Например о том, что один мой знакомый, увидев твою фотографию, всерьез решил на тебе жениться. Он даже ездил к маме с папой, но они отказали. И я уверен, что ты ничего об этом не знаешь, я прав? На этой интригующей ноте я оставлю тебя. Скоро увидимся, сестрёнка. Себастьян Бернард Эмерсон. P.S.: Там тебе мама платье прислала, но ее сова параллельно заносила письмо и мне, и так запыхалась, что я ее пожалел, отправив платье вместе со своей совой». Фламея достала письмо из кармана и положила его в тумбочку. Она не даст Алисии прочитать это письмо, не станет портить сюрприза. Ведь если Себастьян вернется… как счастлива она будет. Фламея с такой ясностью предвкушала эту встречу, так хотела увидеть смущение и радость в глазах обоих. До это встречи оставалось по большей мере две дня, один из которых – завтра. Фламея приложила ладонь ко лбу, провела по лицу, задумчиво прикусила указательный палец. Зачем она это делала? Всё это: с самого начала. Она отказала Малфою в помолвке, поступила в Хогвартс, внезапно стала что-то испытывать к Драко, рассказала ему свою историю, попыталась разорвать всякое общение, а сейчас дала согласие на его приглашение. Им никогда уже не быть вместе, как бы они этого ни хотели. Малфои – горды, на отказ отвечают холодным презрением. Для Фламеи и Драко все было кончено сразу, как только Бернард Эмерсон оповестил Люциуса об отказе. Фламея сказала «нет», полностью отдавая себе отчет в том, что делает. Что она видела в Драко? Высокомерного парня, выросшего в свете корыстолюбия, лицемерия и фальши. Он был равнодушным с ней, как и она с ним. Они оба не хотели этого брака, оба были против решения родителей, и вот они свободны. Но что делают с этой свободой? От прикосновений Драко, его взглядов захватывало дух, Фламея не могла держать себя в руках рядом с ним. Но давно ли это стало так? Ведь они почти ненавидели друг друга летом, и это обоим было удобно. А теперь они сами вогнали себя в клетку чувств и обстоятельств. Дверь клетки была открыта, и Фламея пыталась выйти из нее, но Драко не пускал. Почему он не пускал? Ведь он тоже прекрасно понимал, что иначе нельзя, но как будто был уверен в том, что делает. И Фламея боялась этой его уверенности, боялась, что та захватит ее с головой, что ей уже не хватит благоразумия и выдержки. Рядом с Драко она ощущала его силу, чувствовала, что он знает все наперед. Но то, что они оба делали последние недели, заставляло Фламею в душе паниковать. Она боялась. И ждала… _________________ Автор просит не оставлять его в неведении и черкнуть пару слов отзыва :)