Стоя в самом центре, Фло пытался что-нибудь предпринять, но ни одна нормальная мысль не приходила в голову. Ситуация была вполне ясна, но расспрашивать о происходящем сейчас было бы не только глупо, но и немного странно. Казалось, парень в данный момент был готов исчезнуть, стереть свою личность вообще с земного шара. Однако Микеле по сравнению с ним выглядел уверенно и собранно, оставаясь хладнокровным в действиях.
— Мне пришлось это сделать, — австриец положил руки на стол и, будто бы пытаясь вцепиться в ровную поверхность, растопырил пальцы.
— Дай ключи от номера, — Локонте спокойно вручил сумку удивленному Флорану, стараясь на него не смотреть.
— Микеле, тогда, в марте... — парень сжал ладони в кулак.
— Кристоф, — неожиданно тихо произнес итальянец, — просто заткнись и отдай ключи. Я устал.
Удивившись неожиданно названному имени, Фло взглянул на бейджик, висящий на груди парня, и присмотрелся к маленьким буквам. Действительно, на бумажке довольно-таки крупно было написано реальное имя австрийца — Кристофер Люкнер. Казалось, родное имя ему не нравилось и, услышав это от Микеле, он недовольно скривил лицо, но необходимые ключи все-таки нашел.
— Пошли, — презирающе посмотрев на протянутую руку, но не взяв ключи, Микеле вновь поправил гитару на плече и медленно поплелся к лестнице.
— Спасибо, — ответив уже по-французски, Флоран выхватил связку ключей и взглянул на бирку с номером.
Локонте, по сути, даже не зная, где была необходимая комната, пытался быстрее уйти с цокольного этажа. Мот тут же ускорил шаг, стараясь догнать итальянца, который уже стоял на пролете лестницы. Он, не моргая, смотрел на пол, отражающий его собственное тело, словно тень.
— Я объясню, — Микеле поднял глаза, — но не сейчас.
Мот, ничего не ответив, взглядом отыскал нужную дверь и подошел к ней. Ключ довольно-таки трудно вошел в скважину, заставив француза помучиться, но через полминуты перед собой увидел довольно-таки просторное помещение с темно-бежевыми стенами и небольшим коридором справа, ведущим в душевую. В комнате стояло две широкие, хоть и одноместные, кровати, застеленные белыми пледами: одна из них прямо под окном, параллельно ему, а другая в самом углу, вплотную к стене.
— Моя эта, — Фло тут же скинул сумку на вторую кровать, увидев недалеко от нее розетку.
Микеле еле слышно промычал себе под нос и, оставив гитару около окна, полез в чемодан, пытаясь что-то отыскать. Спустя минуту он вытащил какие-то вещи, среди которых Мот смог заметить только черную футболку, и стремительно направился к выходу.
— Ты куда? — Фло спешно задал вопрос, расшнуровывая кроссовки.
— Никуда, — Микеле скрылся в коридоре.
Француз снял куртку и повесил её на маленький крючок возле кровати. Наконец-то, мужчина охотно лег на мягкую поверхность, раскидывая руки в стороны. Он не мог понять Микеле, да и, наверное, вряд ли поймет. Фло до сих пор помнил те глаза, наполненные отчаянием. В них была вся боль от неожиданного предательства. Вскоре шум в коридоре сменился шумом воды, и Фло почему-то облегченно выдохнул. Любопытство, увы, не позволяло ему просто спокойно лежать, и, потянув в свою сторону сумку, он вытащил разряженный ноутбук и длинный провод зарядки. Подсоединив шнур к компьютеру и увидев желтый свет, сигнализирующий о наличии электропитания, Флоран нажал на кнопку включения. Ноутбук быстро загрузился из режима гибернации, не заставив хозяина долго ждать.
— Так, Алекс, — Мот очень тихо заговорил с компьютером, — мне жутко стыдно, но и любопытно, — выбрав точку подключения к Интернету, француз кликнул дважды на иконку браузера. — Мне нужен март. Март месяц.
Вновь привычный синий сайт, вновь привычный диалог. Размышляя, как обнаружить именно то, что было необходимо, Фло отстукивал по металлической поверхности какой-то незатейливый ритм. Выбор был невелик, и мужчина начал смещать ползунок справа вверх, возвращаясь к старым сообщениям. Вот Микеле увлеченно рассказывает Моту о предстоящем фестивале, а еще раньше Фло хвастается твердой кожей на кончиках пальцев от гитары. Через минуту уже появились и последние сообщения Локонте с австрийцем, которые были еще в конце апреля. Флоран не особо вчитывался в набор букв, зная, что ему необходим март. Тем временем в комнате, несмотря на окна без штор и полдень, было тускло. Отсутствие солнца на небе создавало какое-то ощущение мрачности, которое подчеркивали тянущиеся поочередно облака. Привычно опираясь спиной на стену, Мот сидел лицом к окну и, не отрываясь, пялился в экран ноутбука. Самое удивительное, что апрель пролетел довольно-таки быстро в силу небольшого количества сообщений, и сейчас Фло медленно пролистывал переписку за двадцать пятое марта.
Mikele Loconte:
И что?
Feuer X:
Понимаешь, я так не могу.
Mikele Loconte:
Ты не можешь подойти и сказать прямо?
Feuer X:
Нет, не могу.
Feuer X:
Ну, не молчи.
Feuer X:
Микеле-е-е!
Mikele Loconte:
Все понятно, в общем, с тобой.
Feuer X:
Они просто не поймут!
Feuer X:
Ты так и будешь молчать?
Mikele Loconte:
Я все сказал. Решать тебе.
Feuer X:
Ладно, я попробую.
— Девятнадцатое марта, — позади внезапно раздался мужской голос.
Фло, вчитываясь в переписку, так не заметил, что вода уже перестала шуметь. Француз повернул голову в сторону и заметил там Микеле. Он успел уже переодеться в чистую одежду, сменив кофту на черную футболку, а кожаные штаны на более широкие, тоже черного цвета. Итальянец стоял в проходе, облокотившись спиной на косяк и сложив руки на груди.
— Я знал, что ты не вытерпишь, — Микеле с грустью ухмыльнулся и, закусив нижнюю губу, поднял голову вверх.
Флоран продолжал удивленно смотреть на Локонте в проходе, немного растерявшись. Услышав дату, он все же пододвинул ноутбук поближе к себе и нашел первое сообщение, написанное девятнадцатого марта.
Feuer X:
Я так не могу, Микеле.
Mikele Loconte:
Жаль, что несколько часов назад я заметил обратное.
Feuer X:
Понимаешь, мне уже тяжело.
Mikele Loconte:
И?
Feuer X:
Спасибо все равно. Если бы не ты, я даже не могу представить, что случилось бы.
Feuer X:
Я рад, что знаком с тобой.
Флоран замер. Он, не моргая, продолжал смотреть на последнюю строчку, будто бы ожидая, что она изменится.
— И что здесь такого? — Фло повернул голову в сторону.
— Я вот думаю, — Микеле внезапно отошел от двери и сел на кровать около окна, поставив локти на колени и сцепив ладони в замок, — ты действительно не понял или шутишь?
— Но... — Мот хотел было добавить, почему-то замолчал, отведя взгляд от монитора.
— Фло, — Локонте пристально посмотрел в глаза, — он любил меня не как друга.
— А ты? — Мот отставил уже ненужный ноутбук в сторону.
— Я? — Микеле неожиданно усмехнулся и закрыл лицо ладонями. — А я, придурок, тоже, — он убрал руки, продолжая почему-то улыбаться. — Только сделай вид попроще, насиловать тебя ночью я не собираюсь.
— На этом спасибо, — Флоран улыбнулся, понимая, насколько глупо выглядит. — О чем вы говорили тогда в конце марта?
— Ты уверен, что хочешь это знать? — итальянец закинул ноги на кровать и оперся спиной к стене.
— Микеле... — всем своим голосом Фло подтвердил свою настойчивость.
Локонте выдохнул и зарылся всей ладонью в собственных волосах.
— Я до сих пор помню этот паршивый день. Особенно тусклое солнце и полумрак в комнате.
***
Восемнадцатое марта.
Тусклое солнце и полумрак в комнате. Микеле, сидя за фортепиано, медленно проигрывал спокойную мелодию. На инструменте лежали помятые листы, уже наполовину исписаные нотами. Неаккуратным почерком Микеле с каждой минутой добавлял что-то новое, однако, проигрывая это вновь и убеждаясь, что это все не то, сминал бумагу и скидывал на пол. Иногда тяжело оградить себя и уединиться лишь с одной музыкой. Локонте с грустью убрал руки с клавиш и посмотрел сквозь окно на небо. Потихоньку наступал вечер, и если бы не тянущиеся одно за одним облака, то вполне возможно было бы увидеть даже заходящее солнце. Микеле, чувствуя в комнате тяжелую духоту, только дотронулся до ручки окна, как в квартире раздался внезапный звук звонка. Взглянув на часы, показывающие половину девятого, итальянец лениво последовал к входной двери.
— Микеле, — на площадке стоял австриец, запрокинув голову и удерживая руку около носа.
Локонте тут же испуганно посмотрел на неожиданного гостя: торчащие волосы напоминали больше солому в пыли, на правой щеке тянулась длинная царапина от глаза до скулы, треснувшая нижняя губа и ярко-алая рука, сдерживающая кровотечение из носа. Самое ужасное, что пугало итальянца, — полусонное состояние Фойера. Парень еле-еле стоял, удерживаясь свободной рукой за косяк, и постоянно закрывал глаза.
— Твою мать, ты же обещал, — Локонте схватил австрийца за черную куртку и затащил в квартиру, заперев дверь за секунду.
— Микеле-е-е, — Фойер прильнул к плечу итальянца и обхватился руками за его шею, пытаясь удержаться.
— Снимай куртку, — приказным тоном Микеле отцепил от себя вялое тело и начал сам расстегивать замок, подставив собственную ладонь к его носу. — Покажи руку, — окончательно расправившись с молнией, Локонте откинул куртку в сторону и схватился за левый локоть парня.
Фойер заторможенно оперся на стену и выпрямил руку. Около одной из вен стояла небольшая красная точка, вокруг которой расположились более мелкие. Понимая, что это значит, Микеле злобно схватил за футболку парня и насильно повел в ванную. Локонте одной рукой включил кран, переключив его на душ, и нажал на плечо австрийца, заставляя встать на колени.
— Мы будем купаться! — парень засмеялся и наклонил голову вперед.
Кровь из носа медленно стекала по стенке ванной, и Микеле, обратив на это внимание, вспомнил про свою руку. Вся внешняя сторона ладони была испачкана алыми каплями, но Локонте сейчас было не до этого. Настроив теплоту, он насильно засунул голову австрийца под воду.
— Мне больно, — Фойер внезапно завопил, пытаясь убрать лицо подальше от струи.
— Будешь сопротивляться, будет еще больнее, — Микеле быстро промыл светло-русые волосы и выключил душ, поднимая слабое тело вверх.
Не обращая внимания на непонятное ворчание парня, Локонте довел его до комнаты, в которой царила уже темнота, и заставил сесть на пол.
— Только попробуй снести здесь что-нибудь, — Микеле с какой-то грустью взглянул на фортепиано и прошел на кухню.
Сейчас перед ним предстояла задача отыскать все необходимые медицинские средства. Обнаружив в первом шкафу лишь активированный уголь, Микеле тяжело вздохнул и открыл сразу два выдвижных ящика. В одном из них, к счастью, оказались и необходимая вата в рулоне, и пузырек перекиси водорода.
— Ты где? — из комнаты раздался слабый стон, заставивший Локонте поторопиться.
Он моментально схватил свободную чашку и заполнил её наполовину водой.
— Придурок, — сев рядом на пол, Микеле выдавил из пачки сразу четыре черные таблетки.
— Ну... — австриец только хотел что-то добавить, но во рту сразу же оказался активированный уголь. — Я не буду глотать это, — Фойер замотал головой, но выплевывать ничего не стал.
Микеле лишь молча поднес стакан с водой к его губам и наклонил голову, схватившись за мокрые волосы всей ладонью. Недовольный парень все же проглотил все таблетки, жмурясь от противного вкуса. Оторвав от рулона немного ваты, Микеле засунул два кусочка в ноздри и еще один смочил в перекиси водорода. Он совсем аккуратно дотронулся до царапины на щеке. Фойер лишь еще больше сщурил глаза от неприятного пощипывания, но возмущаться все-таки не стал.
— Не опускай голову назад, — в этот раз голос итальянца прозвучал тихо и мягко.
— Забавно это, да? — Фойер улыбнулся и открыл глаза, рассматривая, как Микеле отрывал новую вату. — Ты так бережно ухаживаешь за мной.
Локонте молчал, лишь подготавливаясь дальше. В комнате давно единственным источником света служила лампа, и никто даже не собирался включать обычный свет.
— Ведь ты делаешь это не просто так, — австриец начал тяжело дышать, ощущая нехватку воздуха, и вытащил из одной ноздри вату.
— Если ты не заткнешься, я засуну тебе в рот еще активированный уголь, — Микеле схватил парня за подбородок, не позволяя двигаться, и медленно провел кусочком ваты по разбитой губе.
Фойер пристально вглядывался в глаза итальянца, стараясь заставить посмотреть на него.
— Ты же знаешь, почему я пришел именно к тебе, — австриец слабо взял запястье Локонте, останавливая его от излишней заботы.
— Ты под дозой, — Микеланджело убрал руку и начал закручивать банку перекиси. — Завтра ты все забудешь.
— Я и утром тебе могу это повторить, — вытащив второй кусок ваты из носа, парень наклонился вперед. — Я тебя люблю, Микеле, — он с неожиданно появившейся силой схватил Локонте за футболку, — но жаль, что это не взаимно.
— Да, жаль, что не взаимно, — Микеле поднялся с пола, убрав чужую руку с груди, и открыл до сих пор закрытое окно. — Кровать в твоем распоряжении, только разденься. Не будь свиньей.
Оставив парня наедине с собой, Локонте схватил с фортепиано лежавшие листы и прошел на кухню. Усевшись за стол, он начал медленно проверять такты. Однако в голове крутилась та, последняя фраза парня, и она, словно вязкий клей, намертво осталась в разуме.
***
— Почему ты соврал? — Флоран удивленно развел руками, дослушав до конца весь рассказ.
— Знаешь, Фло, что самое ужасное в этой истории? — Микеле вытянул вдоль кровати затекшие ноги, поочередно разминая ступни.
Мот отрицательно замотал головой. Локонте слабо улыбнулся, будто бы не сомневаясь, и добавил:
— На следующий день он действительно ничего не вспомнил.
