#
Всё было так: на этой неделе Смеллерби и Лонгшот организовали свои рабочие смены так, чтобы один из них постоянно находился со мной, чтобы незаметно – а иногда не столь уж незаметно – приглядывать за мной. У каждого из них свой стиль препятствия слежке. Лонгшот просто сверлит меня взглядом, а Смеллерби цепляет дурацкую бороду и хочет говорить со мной о моих проблемах. Всё это якобы для моего блага и для предотвращения «рецидива». Они серьезно восприняли мое обещание во время вмешательства и приложили все силы, чтобы я его сдержал. Мы трое провели очень много времени вместе в закрытом пространстве, и я уверен, что кто-то из нас скоро свихнется. Думаю, это будет Смеллерби. Смеллерби купила у лоточника бороду и книгу. Очевидно, они должны помочь ей «лучше понимать людей». Она поставила мне несколько диагнозов из книги. Согласно Смеллерби, моё «желание» к Ли нарцистично по своей природе, потому что у нас сходное телосложение, осанка и волосы (я немного протестовал по поводу волос – мои волосы потрясающие, а волосы Ли - отстой). У меня также склонность к одержимости (отсюда и моя одержимость Ли). Если верить книге, мне надо резко завязать и оборвать все контакты с Ли, и первая неделя будет самой трудной. С тех пор, как Смеллерби прочитала это, она взялась за мое дело по поводу слежки за Ли. Ещё она сделала так, что или она, или Лонгшот постоянно находятся со мной. Я ненавижу эту книгу. Я спрятал её на верхнем шкафчике – Смеллерби слишком низкая, чтобы достать. Выкуси, Смеллерби! Она была весьма недовольна. Я даже прочитал ту дурацкую книгу во время следующего дежурства Лонгшота, потому что быть запертым в одной комнате с неразговаривающим человеком непередаваемо скучно. Прочтение книги подало мне несколько идей. Идея номер раз: потихоньку убедить Смеллерби, что я в порядке, используя слова и фразы, найденные в её книге. Ха! В эту игру могут играть двое. Способ сработал, и она думала, что я на дороге к выздоровлению. Идея номер два: дать Лонгшоту и Смеллерби отвлечь друг друга, чтобы я снова мог вдохнуть сладкий запах свободы. Если эти двое отправятся на свидание друг с другом, это даст мне как минимум четыре свободных часа. Каждый раз, как мы с Лонгшотом оказывались вдвоем, я начинал вдохновлять его сделать что-нибудь по поводу его непроходящей влюбленности в Смеллерби. На самом деле, я действовал не как мерзавец, потому что знаю, что ей он тоже нравится. Я не стал бы раздувать в нем надежду, не чувствуй она того же. Лонгшот всегда обожал Смеллерби, и я предположил, что, возможно, пришло время что-то с этим СДЕЛАТЬ. Мы в новом городе, мы начинаем сначала. Почему бы не начать сначала с ней, а ещё лучше, освежиться вместе с ней! Поэтому сегодня вечером после более чем недели почти непрекращающегося присмотра, мне представилась возможность сбежать. Лонгшот пригласил Смеллерби выйти. Они вышли в коридор, чтобы я не слышал, но я всё равно слушал. Итак, Лонгшот сделал это. Он официально пригласил её на свидание. На СВИДАНИЕ! И спросил, хочет ли она быть его девушкой. Он на самом деле использовал слова. Для него это большой шаг. Он говорит только о по-настоящему важных вещах. Я никогда не видел, чтобы Смеллерби так краснела (ладно, я подсматривал в замочную скважину, а заодно и подслушивал, но это было не мерзко, я просто хотел знать, как у них всё прошло). Смеллерби хочет пойти на свидание, но не уверена, можно ли оставлять меня одного. Мне удалось убедить её, что я полностью отказался от слежки за Ли, и что её брошюрка, её «терапия» и «разговоры о моих чувствах» на самом деле помогли. И я не хотел портить их с Лонгшотом свидание (это даже не было ложью). Обнадеженные моей рассудительностью и подгоняемые юной любовью, Лонгшот и Смеллерби ушли. Мне пришлось пообещать им несколько раз, что я не стану следить за Ли и просто побуду в приюте. Это была маленькая невинная ложь.#
Лонгшот сэкономил достаточно денег, чтобы отвести Смеллерби на свидание в зоопарк. Этот зоопарк дохренищи дорогой, так что свидание «серьезное». Он хочет развлекать Смеллерби на полную катушку: ужин, зоопарк и всё такое. Кто знал, что Лонгшот в душе романтик? Кто знал, что Смеллерби так это воспримет? Она позаимствовала платье у цыпочки, живущей дальше по коридору, умыла лицо и всё такое. Лонгшот даже предложил ей руку, словно он был каким-то красавчиком из романтического свитка, и они вместе удалились. Их свидание займет их на много часов.#
Я просто собирался немного последить, правда. Просто проверить, какие пронырливые хитрости задумал Ли. Вот и всё! Но жизнь - дерьмо, всё летит кувырком, и человека по ошибке арестовывают как извращенца. Бывает.#
Пошел в чайную. Она стала гораздо многолюднее. Полно жителей из Верхнего Кольца, которые «посещают трущобы» в сопровождении жутковатых провожающих, лица которых ничего не выражают. Как и я, жители Верхнего Кольца находятся под постоянным присмотром, и жутковатые провожающие сопровождают их, куда бы они ни шли. Жутковатые сопровождающие по настоящему пугают Ли. Он всегда отходит на пару шагов назад и заметно нервничает, когда одна из них прямо с ним заговаривает. Одна из них бесшумно подошла к нему со спины и что-то сказала, и напугала его до усрачки. Он вскрикнул как девчонка и выронил чайник. Это было уморительно. Я рад, что у Ли до сих пор отстойная жизнь. Каждый раз, как я недоволен своим положением, я думаю о том, насколько дерьмовая жизнь у Ли (никаких перепихов, живет с чудным дядей-нудистом в дерьмовой квартирке и работает на дерьмовой работе) и каждый раз чувствую себя несравнимо веселее.#
Кажется, Жирный Дядя вступил в состязание по Пай Шо и выиграл два купона на полное обслуживание в общественной бане. Они с Ли собираются идти туда сегодня вечером после закрытия. Ли много говорил о том, что Пай Шо оказался не таким уж бесполезным, а Жирный Дядя улыбался так, будто Ли вручал ему миллион золотых при каждом таком высказывании.#
Я пошел за ними. Я не смог пройти за ними в баню, но я осмотрел здание снаружи. Мне потребовалась вечность, чтобы снова их отыскать. В некоторых ваннах и бассейнах есть окна со ставнями для вентиляции, и я заглянул сквозь одно из таких окошек и увидел Ли и Жирного Дядю, сидящих в одном из горячих бассейнов. Не мог увидеть ничего ниже ватерлинии. Не то чтобы мне хотелось увидеть что-то ниже ватерлинии. Всё равно я уже видел всё, что ниже ватерлинии у дяди. Но я видел их грудь. Я впервые увидел Ли без рубашки. Я смотрел не в таком смысле, не подумайте, я смотрел в совершенно объективной манере. И я не мог не заметить, что Ли был по-настоящему подтянутым. Он супер накачанный. Не в смысле громила-качок, просто он крайне мускулистый. Реально, у него на прессе не просто шесть булочек, их там целая хренова дюжина. Что это? Неужели в свободное время он только и делает, что приседает? Втихаря я просто кипел. Я самый мускулистый парень из всех, кого я знаю. Я горжусь своим горячим телом. Я усердно работаю над поддержанием формы. Я постоянно делаю наклоны ради дамочек, и до сих пор слышал только комплименты по поводу моей физической формы. Я могу победить практически кого угодно – даже Аватара – в честной битве. Единственная, кому я когда-либо проигрывал, - Сексуальная Командирша Катара, и она жульничала. Мне бы хотелось чувствовать спокойствие от знания, что я могу раздавить Ли, если дело дойдет до физической драки. Я всегда считал, что физически я буду сильнее. Но увидев его без рубашки, я задумался. Он мог оказаться сильнее. Блин! Я позволил завести себя в этот город. Без ежедневного лазанья по деревьям я определенно потерял мускульный тонус. Теперь я начну делать пробежки, приседания и всё это дерьмо. Я совершенно точно вызову Ли на состязание по армрестлингу в следующий раз, как мы встретимся. Просто чтобы решить раз и навсегда, кто из нас сильнее и круче. Это точно буду я… но надо убедиться. Я думал об этом, когда они встали и перешли в другой бассейн. Я попытался последовать за ними, но заглянул не в то окошко. Или в то окошко, это как посмотреть. Я быстро понял, что гляжу в женскую раздевалку. Мило. Честно, это была невинная ошибка. Я смотрел не для того, чтобы подсматривать… но мне никто не поверил. Ладно, хорошо, я подсматривал… а кто бы не стал? Это же была комната, полная голых и полуголых женщин. Как я мог не смотреть? Возможно, я слишком долго наслаждался видом. Потому что прежде чем я сообразил, одна из этих девчонок подняла голову и увидела меня. Она удерживала мой взгляд ровно одну секунду, прежде чем начала вопить во всю мощь легких. Послушайте, я понимаю, почему она неправильно поняла и решила, что я подглядываю. Но она даже не дала мне шанса объяснить, прежде чем начать орать. Дальше всё несколько смазано. Вбежал охранник и решил показать себя героем перед кучкой голых дамочек. Он распахнул окно и треснул меня ставнем прямо в лицо.#
Я очнулся во внутреннем дворике. Лежа на спине и с раскалывающейся головой. Я слышал, как девчонка распиналась перед каким-то офицером, как она была обесчещена, когда какой-то извращенец таращился на неё в окно. Мне потребовалась пара секунд чтобы понять, что она говорила обо мне. Я открыл глаза и увидел Ли, его дядю и двух городских стражников, стоявших надо мной. Один из стражников заметил: «О, он просыпается» полуодурманенным голосом. Позже этот стражник покажет себя «мозговым центром» группы. Его напарник, вероятно, самый глупый человек на планете. Наверное, на том месте, где должен быть мозг, у него живут белки. Ли ткнул в меня пальцем ноги и сказал: «Просыпайся, Джет. Эти милые офицеры собираются увести тебя». Одурманенный спросил: «Это твой друг?» Ли фыркнул и ответил: «Я бы так не сказал». Я с некоторым сарказмом заметил: «Я тоже не в особом восторге от тебя». Очевидно, именно такой реакции ожидали от меня Ли и Жирный Дядя. Жирный Дядя сказал: «О, хорошо, он в порядке. Пойдем назад?» Ли решил остаться, чтобы убедиться, что со мной поступят так, как я того заслуживаю. Он чересчур уж наслаждался происходящим. Пошел нахрен, Ли. Стражники были несколько резковаты со мной (потому что меня застукали за грязными извращенческими делишками). Кажется, Ли наслаждался этим. Он спросил, что со мной будет, и Беличьи Мозги ответил, что я буду в каталажке, пока кто-нибудь не внесет за меня залог. И я немного запаниковал. Я просто… однажды у меня был плохой опыт. По-настоящему плохой опыт. С тех самых пор я не выношу, когда меня запирают в чем-то, хоть отдаленно напоминающем клетку. Я просто не могу. Я бы не назвал это клаустрофобией. Скорее это тюрьмофобия. Тюрьмофобия превращает меня в полного придурка. Это единственное объяснение того, что было дальше. Меня посетила ужасная мысль. Как Смеллерби и Лонгшот узнают, где меня искать? Насколько они знают, я до сих пор дома в приюте для беженцев. Они придут домой, меня там не будет, и они никогда не узнают, что надо прийти и заплатить за меня залог. Я ни на секунду не доверял чиновникам этого города, и Беличьи Мозги даже не мог правильно застегнуть рубашку, не говоря уже о том, чтобы передать послание. Если бы я мыслил ясно, я бы понял, что Смеллерби и Лонгшот достаточно умны, чтобы после моего исчезновения в конце концов зайти в местный центр правопорядка. Но тогда я об этом не подумал. Нет, вместо этого я как идиот впал в панику и попытался сбежать. Но на меня надели наручники, и сбежать было сложно. Борьба была отчаянной: я извивался как сумасшедший, наступил на ногу Одурманенному и воспользовался его удивлением, чтобы вырваться на свободу. Но борьба оказалась тщетной, потому что покрытый плиткой пол оказался до смешного мокрым и скользким в том месте, где хренов Ли накапал на него своей хреновой водой. Поэтому я поскользнулся на луже, упал на зад и был снова схвачен. И на этот раз Одурманенный злился на меня. Стражники потащили меня прочь, и тут я потерял последний разум. Это говорила тюрьмофобия, а не я. Я просто не мог снова вернуться в камеру… В панике я выкрикивал разные вещи, а потом увидел, что Ли до сих пор находился здесь. Я крикнул ему привести Смеллерби и Лонгшота, что они были в зоопарке. Он сложил руки на груди и спросил: «А с чего я должен?» Я не мог назвать ему причину, по крайней мере такую, которая убедила бы его, и в конце концов я сказал самую жалкую вещь на свете. Пожалуйста. Я сказал Ли «пожалуйста» и удивился, что при этом вселенная не взорвалась, потому что день, когда я скажу «пожалуйста» покорителю огня станет днем, когда весь этот хренов мир рухнет, потому что всё вокруг потеряет смысл. Ли выглядел исключительно удивленным, когда я это сказал. Но потом легавые вытащили меня на улицу, и я больше не мог его видеть.#
Следующие несколько часов я провел, ненавидя Ли больше, чем кого-либо на планете. Он был таким хреновым ублюдком. Готов поспорить, он наслаждался происходящим. Я был уверен, что он будет просто смотреть, как я гнию здесь, а Смеллерби и Лонгшот волнуются. И он будет упиваться нашим коллективным несчастьем, как и положено такому злобному покорителю огня, как он. Я потратил много времени, представляя себе все способы, которыми свяжу его и заставлю умолять о пощаде во время нашей следующей встречи. Я некоторое время просидел в камере, пока Беличьи Мозги не зашел выслушать мои показания. Я попытался объяснить, что всё случившееся было честной ошибкой. Я не подглядывал за дамочками. Я собирал доказательства присутствия в городе покорителей огня. Я исполнял свой гражданский долг. Я обеспечивал безопасность Ба Синг Се. Я оказывал обществу услугу. Беличьи Мозги бросил на меня взгляд, который говорил: «Да ладно!» Очевидно, есть какое-то процессуальное правило, касающееся наводок на покорителей огня, потому что он спросил меня, что я обнаружил. Я подумал «Наконец-то!» Кто-то, кто меня выслушает. Разумеется, в тот момент я ещё не знал, насколько глуп Беличьи Мозги. Я описал свои подозрения, начав со встречи с Ли на пароме и до сегодняшнего вечера и всего этого недоразумения с подглядыванием. Беличьи Мозги слушал с довольно веселым видом. Я радовался, что кто-то из законных сил правопорядка слушал меня, и потому ответил на все его вопросы. В конце моего рассказа Беличьи Мозги смерил меня долгим взглядом. Затем он сказал, что хочет убедиться, что правильно понял историю. Он повторил мой рассказ для меня, но в его исполнении он прозвучал так безвкусно и по-гейски! Он сказал: «Итак, позволь подвести итог. Ты встретил этого мальчика на пароме, попросил присоединиться к твоим веселым ребятам, на что он ответил нет. Затем ты увидел его дядю с горячим чаем. Из этого ты сделал вывод, что мальчик является покорителем огня, и с тех пор преследовал его по всему городу. На самом деле сегодня днем в бане ты подглядывал за ним, а не за дамами». Я разозлился и яростно запротестовал. Да, сегодня днем я смотрел на Ли, а не на дамочек, но я смотрел на него в совершенно не гейском смысле. Я не делал ничего, что хоть отдаленно можно принять за извращенное подглядывание. Беличьи Мозги просмотрел свои записи и указал, что я пространно упоминал/жаловался на мускулистое, подтянутое тело Ли. Совершенно очевидно, что я всё как следует рассмотрел, и на взгляд Беличьих Мозгов это звучало немного извращенно. Именно тогда я понял, что Беличьи Мозги – глупейший человек на планете. Беличьи Мозги не осознавал собственной глупости. Беличьи Мозги даже жалел меня. Беличьи Мозги сказал, что верит мне. Не тому, что Ли является покорителем огня, но тому, что я подсматривал не за дамочками. Затем он предложил мне дружеский совет. Он сказал, что если Ли не хочет быть моим дружком, я должен это принять. Он поведал мне, что некоторые стражники тоже ставят свою палатку на другой стороне поля, и что есть специальные чайные для избранных посетителей. Я мог бы найти кого-то ещё, кто с большой радостью присоединится к моим веселым ребятам. И тогда будет весьма маловероятно, что то недоразумение, что случилось со мной сегодня, повторится вновь. Я был готов сильно разозлиться (это всегда неразумно, когда имеешь дело с представителем власти), но именно в этот момент показались Смеллерби и Лонгшот. Смеллерби выглядела очень привлекательно. А ещё она выглядела так, будто хотела меня зарезать. Лонгшот также бросил на меня взгляд, который говорил: «Чувак, ты испортил наше первое свидание. Это так некруто». За ними с недовольным видом стоял Ли. Ну, у него всегда недовольный вид, так что, думаю, он выглядел как обычно. Смеллерби разорялась на тему того, что теперь ко всему прочему я ещё стал любителем подглядывать. Подсматривать за дамочками в бане – ниже падать уже некуда. Она не могла оставить меня даже на пять минут и т.д. Её вечер был испорчен из-за меня, она была удивлена, ей было стыдно за меня. Ли слушал излияния Смеллерби с выражением веселья на лице, потому что ему всегда нравится смотреть, как другие кричат/ругают меня. Мне хотелось врезать ему по яйцам. Тогда ему уже не будет так чертовски смешно. Беличьи Мозги тоже веселился из-за речи Смеллерби. Он дал ей выговориться, а потом объяснил, что собирается отпустить меня с предупреждением и небольшим штрафом. Нам придется уплатить штраф, прежде чем меня отпустят. Поскольку зоопарк был таким дохренищи дорогим, у Лонгшота не оказалось достаточно наличных, чтобы покрыть штраф. Не хватало трех флоринов. Он посмотрел на Ли взглядом, который говорил: «Чувак, могу я позаимствовать три флорина, чтобы вытащить моего психованного друга из кутузки до того, как он спятит ещё больше?» Смеллерби повернулась и посмотрела на Ли взглядом, который говорил: «Пожалуйста, просто одолжи нам флорины, чтобы мы могли убраться отсюда и пойти домой. Моё свидание уже было испорчено, и теперь вечер покатится только под уклон, так что не ухудшай моё положение». Взгляд Беличьих Мозгов говорил: «Мне плевать, кто заплатит, главное, чтобы заплатили». Я посмотрел на него взглядом, который говорил: «Ты худшее, что когда-либо случалось со мной». Молчание становилось неловким. Ли спросил: «Почему вы все смотрите на меня?» Но мысля (или три флорина) до него дошла только через несколько секунд. Он воскликнул: «Черт, нет!», а потом: «Блин!» А потом сунул руку в карман и с величайшим недовольством передал монеты Смеллерби и Лонгшоту. Он буркнул: «Вы, ребята, должны мне!» Смеллерби посмотрела на него с благодарностью и сказала: «Спасибо, Ли». Она пообещала вернуть деньги. Ли ответил, что если они стеснены в средствах, то он примет в качестве платы то, что я перестану преследовать его. Смеллерби от моего имени согласилась на условия. Он был уже готов с топотом уйти, когда Беличьи Мозги попросил его задержаться на секунду. Он спросил меня, тот ли это Ли, которого я преследовал. Я подтвердил. Он окинул Ли оценивающим взглядом и сказал, что у него есть несколько вопросов к нему. Ли нацепил свое самое вежливое «я не хочу никаких неприятностей, офицер, клянусь, это даже не я» выражение и спросил, что Беличьи Мозги хотел узнать. Беличьи Мозги бросил взгляд на свои записи и пояснил, что в квартале существует правило расследовать все обвинения в покорении огня. Против Ли было выдвинуто обвинение. Ли посмотрел на меня взглядом, который показывал, что он не был впечатлен. Если бы взгляды могли сжигать, клянусь, я бы обратился в пепел от одного этого взгляда. Беличьи Мозги сказал, что процедура очень простая, и у него всего два вопроса. Ли кивнул головой. Первый вопрос Беличьих Мозгов был: «Ты покоритель огня?» Ли был застигнут врасплох прямотой вопроса и сказал: «Э-э-э… нет». Беличьи Мозги кивнул и сказал: «Приятно знать! Ладно, второй вопрос. Ты намерен вредить гражданам Ба Синг Се?» Ли снова ответил отрицательно. Беличьи Мозги хлопнул в ладоши, объявил, что он полностью удовлетворен, и поблагодарил Ли за сотрудничество. Ли спросил, может ли он идти, и Беличьи Мозги отпустил его. Беличьи Мозги повернулся ко мне и сказал: «Видишь, Джет, он не покоритель огня». Я немного разозлился. Признаю, на секунду я решил, что Беличьи Мозги поверил мне, и Ли наконец-то утащат легавые, как он того заслуживает! У меня теплился огонек надежды, который грубо загасила некомпетентность Беличьих Мозгов. Я указал, что, может быть, недостаточно просто спросить у него. Неужели Беличьи Мозги правда думал, что достаточно просто спросить? Беличьи Мозги пожал плечами и сказал: «Ну, ему лучше знать, не так ли?» Мне это не показалось смешным. Беличьи Мозги вздохнул и сказал, что мне понадобятся настоящие доказательства и с дюжину свидетелей, прежде чем обвинения в покорении огня будут приняты всерьез. Потом он и Лонгшот заполнили какие-то бумаги. Поскольку Лонгшот старший из них и по закону Ба Синг Се считается взрослым, меня отпустили под его опеку. Теперь Лонгшот мне начальник, и у меня есть чувство, что он долго будет использовать это против меня.#
Смеллерби читала мне лекцию часа три. Скоро у неё должен закончиться пар. Однажды я попытался прекратить словоизлияния и сказать, что не подглядывал за теми женщинами. Смеллерби уперла руки в бока и спросила, чем же тогда я занимался. Прежде чем я успел ответить, она добавила: «Надеюсь, ты не следил за Ли. Меня мучили подозрения, когда он пришел за нами, но я решила, что это была простая случайность. Потому что если ты следил за Ли, это означает, что ты нарушил данное мне и Лонгшоту обещание и посмеялся над оказанным тебе доверием. Доверием, которое ты никогда больше не сможешь вернуть». Когда она повернула дело таким образом, я решил, что безопаснее для всех заинтересованных будет признаться в том, что я извращенец.#
Смеллерби была на дежурстве по присмотру за мной. Борода для терапии не появилась, но она снова прочитала мне пространную лекцию о том, что мне нужна работа, что надо прекратить зацикливаться и просто взять себя в руки. Нам всем сложно приспособиться к жизни в новом городе вдали от деревьев, но мне нужно покончить с прошлым борца за свободу. Здесь я не сражаюсь с покорителями огня, я должен был начать сначала, найти работу и жить своей жизнью. Она очень настаивала на работе. Она сказала, что я должен Ли три флорина, и ни она, ни Лонгшот не одолжат их мне. Я знал, что она знала, что моя гордость не позволит мне находиться в долгу у хренова Ли, и заявление сработало как по волшебству. Каким-то образом (не знаю как), она обманом заставила меня вызваться помочь в пекарне завтра утром. Я сказал ей, что буду работать там только до тех пор, пока не заработаю достаточно, чтобы вернуть долг Ли.#
Утро со Смеллерби на самом деле оказалось забавным, и за свои хлопоты я заработал пять флоринов. Она объяснила ситуацию своему боссу, который является милым парнем, несмотря на то, что ещё жирнее Жирного Дяди. Он отправил меня месить хлеб. Я провел всё время, ударяя по тесту кулаком и представляя на его месте лицо Ли. Жирный Булочник объявил меня хорошим месильщиком. У него нет для меня работы, но он сказал, что помощь может понадобиться его другу, который владеет кондитерской возле рынка. Я отказался. Смеллерби сильно ударила меня локтем, когда я так поступил. Она совсем не впечатлилась. Но я не тот, из кого выйдет работник в пекарне/кондитерской. Мне не хотелось говорить это вслух и ранить чувства Смеллерби, но я выше работы в пекарне. Жизнь пекаря такая скучная и пресная. Может она и подходит Смеллерби, но мне нужно нечто большее! Я просто не могу заниматься какой-то скучной рутинной работой, вроде пекарни или магазина игрушек. Я не такой, как Смеллерби и Лонгшот. Мне нужна волнующая работа. После того, как я руководил борцами за свободу, всё остальное ниже меня.#
Смеллерби надо уйти, чтобы сделать несколько доставок. Одна из этих доставок – несколько подносов с пельменями в чайную Ли. Она предложила передать три флорина вместо меня, но я возразил, что хочу сделать это лично. Я мог помочь ей нести подносы. Я закончил следить за Ли. Более того, я хотел, чтобы он знал, что я не дармоед и заплатил ему из собственных денег. После долгого спора Смеллерби уступила.#
Когда мы пришли, Ли был на рынке.#
Смеллерби терзалась сомнениями. Как правило, меня оставляют в приюте, и Смеллерби с Лонгшотом организовали всё так, чтобы сторожить меня там. Им впервые приходилось сменяться, когда я был не дома. Я учуял шанс вырваться на свободу. Смеллерби разрывалась на части. У неё всё ещё оставалось несколько доставок, и она должна была сделать их до 11. Она также хотела довести меня до приюта, чтобы убедиться, что я не вляпаюсь в новые авантюры. Я обещал, умасливал и убеждал. Я сказал ей, что в порядке, что я сам вернусь домой. Я вполне в силах сделать это. Я немедленно отправлюсь прямо туда. Она не должна опоздать с доставками из-за меня. С тяжелой душой Смеллерби отпустила меня, заверив, что спросит у Лонгшота, во сколько я вернулся. Не уверен, что должна означать эта угроза.#
Нашел Ли на рынке. На этот раз я не следил, а подошел прямо к нему. Он вздохнул и закатил глаза, словно был величайшим хреновым мучеником на свете, когда увидел мое приближение. У нас произошла наша обычная конфронтация. Он велел мне отвалить, отъебаться и т.д. Сегодня он добавил, что вместо этого я могу снова пойти подглядывать за дамочками в бане, поскольку, кажется, теперь это моё новое хобби. Только для того, чтобы показать себя хреновым остроумным ублюдком. Я ответил, что просто хотел вернуть долг. Ли издал много охов и ахов по поводу того, что предпочел бы получить в виде платы обещание, что я покончу со слежкой. Я велел ему просто взять чертовы деньги и прекратить вести себя как хренов урод. Бери деньги, и будем в расчете. Ли сказал: «Отлично» и протянул руку. Но потом ситуация стала неловкой, поскольку у меня была монета в пять флоринов, и я очень хотел получить свою сдачу! Ли снова вздохнул. (Он просто мастерски издает крайне раздраженные вымученные вздохи). Он купил каких-то острых пельменей, чтобы разбить пятерку, и отдал мне сдачу. С секунду я неловко стоял на месте, и Ли велел мне идти своей дорогой и махнул рукой. Я не позволю гонять себя в такой покровительственной манере! У меня также был к Ли вопрос. Он мучил меня всю ночь. Понимаете, я на самом деле думал, что он бросит меня гнить в тюряге. Но он потратил силы и нашел Смеллерби и Лонгшота, хотя был совершенно не обязан. Это совершенно сбивало с толку. Ненавижу, когда Ли так делает. Всё это дерьмо с помощью мне должно прекратиться! Это дохренищи раздражает. Думаю, он делает это, чтобы морочить мне голову. Потому что он определенно работает над каким-то злодейским планом. Он делает всё это дерьмо, а в итоге я обязан ему в немонетарном плане. Это как с тигродилом, только хуже. Я не могу отплатить ему за то, что прошлой ночью он привел Смеллерби и Лонгшота, и это меня бесит! Я пошел за ним (он снова вздохнул). Я просто должен был спросить, почему он так поступил. Он ответил, что его явно слишком много били по голове, и у него травма мозга. Это единственное объяснение, которое он мог предложить, почему он потратил свой выходной вечер на то, чтобы выручить меня. Я состроил ему гримасу, и тогда он воскликнул: «Хорошо! Я сделал это, потому что ты сказал «пожалуйста»… и потому что ты по-настоящему вышел из себя, когда понял, что тебя посадят в тюрягу. В чем дело?» Я промямлил, что у меня был плохой опыт в тюрьме. Он спросил, что случилось. Я неверяще посмотрел на него и сказал: «У. Меня. Был. Плохой. Опыт. Ясно.» Я сказал, что мне не по себе, когда меня запирают, и это всё, что Ли нужно знать. Ли кивнул головой, словно понимал, когда нет ни единого хренова шанса на то, что он мог понять это чувство. Ли прекратил делать покупки и просительно посмотрел на небо, словно бы прося у духов терпения. Потом он сказал, что у него есть для меня совет, и я должен не вести себя как псих хоть две минуты и выслушать. Он рассказал, что квартальные стражники, арестовавшие меня вчера вечером, - это одно. Но Дай Ли – это совершенно другой короб охренительных мерзостей. И мне по-настоящему надо взять себя в руки, следить за собой и не упоминать войну или покорителей огня. А, теперь я вижу, куда он клонит. Он опустил свою корзину, врезал мне по уху и сказал, что говорил серьезно, и говорил ради моего же блага. Он поднял корзину, снова вздохнул, схватил меня за воротник, сказал «идем» и утащил в переулок. Просто я хочу обратить внимание, что это он затащил меня! Он огляделся и проверил, что больше никого нет. Он действовал по-настоящему подозрительно и украдкой. Но это была не та подозрительность и крадучесть, которые я видел у него раньше. Я занервничал, видя нервозность Ли… просто про себя. Он снизил голос и рассказал мне, что Дай Ли были дохренищи серьезным делом, и что в квартале их становится всё больше и больше, и мне надо следить за собой. Разве я не заметил, что в последнее время никто не упоминал о войне? Поскольку Смеллерби и Лонгшот держали меня в одиночном заключении последние десять дней, я не заметил. Ли посмотрел на меня с выражением недоверия. Затем покачал головой и сказал, что мне как минимум надо знать, чего избегать. Мы стояли прямо на углу переулка, и он указал мне, где притаились несколько агентов Дай Ли, присматривавших за рынком. Их форма отличалась от формы квартальной стражи. Они выглядели крутыми парнями. Ли объяснил, что любой, кто упомянул войну, «исчезал» вместе с Дай Ли. Прошлой ночью они забрали несколько швей и кое-кого из квартальной стражи, а за две ночи до этого кондитерская при рынке потеряла двух подмастерьев. Он рассказал, что теперь, когда большее число жителей Верхнего Кольца приходит в квартал, за ними потянулись Дай Ли и Джу Ди. Что такое Джу Ди? Ли показал на одну из жутковатых сопровождающих с пустым лицом. Она вела группу явных богатеев, которые пытались «смешаться» с нами, беднотой. Меня это немного разозлило. Они глазели по сторонам так, словно пришли в зоопарк, а мы были экспонатами. Ли добавил, что, очевидно, Джу Ди – это те, кому повезло. Это были женщины, ранее арестованные Дай Ли. Они отсутствовали месяцами, а иногда годами, а потом появлялись вновь. Они не узнавали свои семьи, не знали даже своих имен. Они были просто пустыми оболочками людей. И у Ли от них были хреновы мурашки. Если это были те, кому повезло, Ли предпочитал быть убитым на месте. Я спросил, откуда Ли всё это узнал. Он неловко помялся и ответил, что я кое-что пропустил, следя за ним. В чайной произошел инцидент. Одна из Джу Ди раньше жила в этом квартале. Его босс рассказал ему, что Дай Ли как правило старались не посылать Джу Ди туда, где их могли узнать. Но где-то что-то напутали. Эта Джу Ди занималась своими клиентами, когда к ней подбежала маленькая девочка и обняла Джу Ди за колени. Джу Ди была мамой девочки, но после того, что с ней сделали Дай Ли, она не узнавала своего собственного ребенка. У девочки началась истерика, она повторяла: «Мама, это я» снова и снова. Джу Ди вела себя так, словно не слышала малышку, и продолжала повторять: «Я не мама, я Джу Ди». Одна из посетительниц знала девочку и мать. Она взяла девочку на руки и унесла на задний двор. Его дядя и эта женщина оставались там и пытались успокоить малышку. И всё висело на волоске, потому что всего две минуты спустя пришел Дай Ли. Все в чайной до посинения клялись, что не произошло ничего необычного, и в Ба Синг Се нет войны. И положение было напряженным, жутким и неправильным. После этого его босс объяснил Ли и его дяде про Дай Ли. Потому что в чайной теперь дохренищи много посетителей из Верхнего Кольца, и Дай Ли постоянно инспектируют заведение. Он добавил: «Послушай, если тебя арестуют Дай Ли, с тобой произойдут чертовски плохие вещи. И если Джу Ди – те, кому повезло, я даже думать не хочу, что стало с остальными». Ли не хотел никаких проблем с Дай Ли и был дохренищи осторожен с тех пор, как они появились. Он сказал, что если я умный, я поступлю так же. Если я продолжу говорить о покорителях огня, то следующим исчезну я. Не могу ли я отпустить свою обиду на Народ Огня? Разве я не вижу, что на свете есть вещи похуже покорителей огня? Я резко выдохнул. Я не мог поверить в то, что он сказал такое. Меня захлестнула волна крайней ярости. Отпустить? Он правда такое сказал? Я сообщил, что может Дай Ли и плохие, но нет никого хуже покорителей огня. Я спросил, как мог Ли ждать, что я отпущу свою обиду. После того, что случилось с моей деревней! Я рассказал ему, что Лонгшот, Смеллерби и я были родом из совершенно незначительной деревушки, которой больше не было. Она располагалась на дороге между двумя колониями Народа Огня. Поскольку наша деревня была так мала, нас посчитали недостойными колонизации. Но это не означало, что мы были недостойны того, чтобы нас убивать. Было всего десять домов и рынок. Нас могли бы отпустить! Но вместо этого покорители огня согнали всех в амбар старика Шанга, заперли и загородили выход наружу… и подожгли. Выход был только один – окошко наверху амбара. Мой папа залез наверх вместе со мной, Лонгшотом и Смеллерби, поскольку мы трое были единственными детьми в деревне. Мы были на уровне второго этажа, и путь вниз казался очень долгим. Он заставил меня залезть к нему на спину, одной рукой схватил Лонгшота, а второй – Смеллерби. Он приказал нам держаться, а потом взял разбег и выпрыгнул из горящего здания. Он поступил так, чтобы смягчить нам падение. Теперь я это понимаю. Он плохо приземлился, сломал лодыжку, но мы были в порядке. Один из тех монстров услышал нас и объехал амбар, чтобы посмотреть, в чем дело. Папа велел мне бежать со всех ног, увести Смеллерби и Лонгшота в лес и спрятаться там, а он отвлечет покорителя огня, пока мы убегаем. Так он и сделал. Я всё видел. Я видел, что покоритель огня сделал с моим чудесным, храбрым папой, и как потом он стоял над ним и на хрен смеялся. Подошли остальные, и некоторые из жителей деревни тоже пытались выпрыгнуть в окно. Они зарезали всех, кто выпрыгнул, чтобы перекрыть единственный выход. В тот день все из моей деревни умерли, кроме Лонгшота, Смеллерби и меня. Если Ли думает, что я могу оправиться от этого и отпустить это, то ему стоит подумать ещё раз. Я никогда не оправлюсь от этого! Я никогда не отпущу! Ли смотрел на меня круглыми от шока глазами. Я перепугал его. Я пугал самого себя. Я никогда не говорил об этом. Никогда. Даже с Сексуальной Командиршей Катарой. А я-то думал, что если кто и сможет меня понять, то это она. Даже со Смеллерби, когда та была в режиме терапевта. Смеллерби тоже не может говорить о том дне. А Лонгшот вообще по-настоящему не говорит с того дня. Ли смотрел на меня так, будто по-настоящему жалел меня, и я так сильно возненавидел его в тот момент. Я ненавидел то, что каким-то образом выложил ему всю историю. У меня такое чувство, что он каким-то образом одурачил меня и заставил рассказать. Ли начал говорить, что он не понимал, что ему так жа… Я перебил его, оттолкнул изо всех сил и сказал, что если он посмеет сказать, что жалеет меня, я убью его на месте. Он не может сожалеть. Покорители огня не могут сожалеть после такого. И он никогда не должен снова говорить мне просто оправиться и отпустить, потому что такого не будет. Я сказал, что какими бы плохими ни были Дай Ли, они всё равно не шли ни в какое сравнение с Грубыми Носорогами. Я не успокоюсь, пока мир не будет избавлен от покорителей огня. Все покорители огня - злодеи, и им нельзя позволять жить после всего, что они наделали! Я бы предпочел быть схваченным Дай Ли, чем терпеть жизнь в одном квартале с покорителем огня. Ли бросил на меня жесткий взгляд и сказал: «Ну, возможно, твое желание исполнится».