Бессовестное

Джон, конечно, давно привык к выходкам Шерлока: к извечным заскокам, непонятным и абстрактным выражениям в его адрес (зачастую нелестным), к разложенным в холодильнике частям тела… или тел. И не мог не простить его совершенно немыслимый эксперимент – не сразу, разумеется. Сложнее было оставаться самим собой в ситуации, когда тебя хотят «приватизировать» - причем неизвестно, в каком смысле - и когда не оставляют ни одной идеи о сути совершенных поступков. Джон смотрел куда-то сквозь противоположную стену и никак не мог понять, зачем юный-Холмс-который-просто-притворялся: А) поцеловал его около суток назад Б) лежит сейчас у него на коленях с совершенно невозмутимым видом. «Все страньше и страньше», - отстраненно подумалось Джону, и он невесело усмехнулся. Глянул вниз на мраморное лицо мальчика (или нет?), лежащего с закрытыми глазами в совершенно расслабленной позе. Если бы Джон не был доктором, то подумал бы, что тот спит – по иронии судьбы он прекрасно отличал человека спящего от вполне бодрствующего. Шерлоку, конечно, совершенно ни к чему было притворяться, но Ватсон до сих пор ломал голову, что тот делает у него на коленях. - Прекрати смотреть. Раздражает. – Шерлок на мгновение открыл совершенно ясные и не подернутые пеленой сна глаза, после чего поморщился. - Почеши меня. Джон даже растерялся. Чтобы Холмсу – да голову чесать? Наверное, тут с ума сошел лишь он один, раз такое слышится. Но под пристальным взглядом неуверенно запустил руку в кудри мальчика. Они оказались на удивление мягкими, совершенно не спутанными, как казалось на первый взгляд. Трогать их оказалось довольно… приятно. Шерлок глубоко вздохнул и прикрыл глаза – Ватсон успел уловить его слабую улыбку, появившуюся на пару секунд и пропавшую без следа. Неторопливо гладя черные вихры, Джон переключился на более приятные темы для размышления. Более приятные темы почему-то быстро ускользали из головы, стоило только о них подумать, и все возвращалось обратно к вопросам о Шерлоке. Зачем? Почему? Для чего? – слишком много необъяснимого и противоречивого было в его действиях. Порой казалось, что Шерлок – это само воплощение противоречия, но тут он переплюнул самого себя. Время летело быстро и незаметно. Продолжая размеренно поглаживать Холмса, отстраненно смотря в окно, Джон не сразу понял, почему коленям стало тяжело. Опустив взгляд и вздрогнув, он не успел отдернуть руку, как его перехватила рука Шерлока – настоящего Шерлока, взрослого человека. Он довольно улыбался, как сытый кот, ничуть не меняя позы и не отстраняясь. - Шерлок?! Как? Что?.. – в голове Джона с трудом укладывалось произошедшее. То есть, он понимал, что это истекло время эксперимента, но почему без какого-либо шума или дыма, как в типичном кино про пространственное перемещение? Разрыв шаблона был настолько сильным, что вывел Джона из строя на добрых полминуты. Которых, впрочем, с лихвой хватило Шерлоку, чтобы подмять его под себя и крепко прижать к дивану, заводя руки за голову. - Сдавайся, - и милая улыбка, никак не вяжущаяся с действиями. Смотреть на растерянного и смущенного Джона было истинным удовольствием – Шерлок не считал себя садистом, нет, но это было приятно. Посмотреть в глаза, провести пальцами по скулам, остановиться на губах и поцеловать, глубоко и жадно, чтобы отстраниться и обвести взглядом такого беззащитного сейчас и раскрасневшегося Джона. Не дать сказать ни слова и продолжить сладкую игру, из которой победителем выйдет только один – Шерлок. Эксперимент определенно удался, даже несмотря на потерю первичных записей. Приватизировать Джона – что может быть более удачным завершением?