***
- Ты точно уверена в разумности своего решения? - все еще не унимался парень, который настойчиво тащил коробку до машины, - Просто отправлять тебя одну... - он недоверчиво взглянул на молодого водителя и, кивнув на него, отпустил глаза, - Я волноваться буду. - Не доверяешь мне? - хмыкнула я, скрестив руки на груди, - Ну, спасибо за поддержку. Я тут еду к дяде, которого не видела два года, а ты... - Тебе-то я доверяю, - переходя на шепот, заверил меня Сережа, - А ему нет. Сережа прищуривался, всматриваясь в лицо таксиста, чем поверг меня в приступ неудержимого смеха. Мне всегда нравилось, когда он волнуется. Сама не знаю почему. Просто нравилось. Погодка сегодня выдалась на славу. Начало сентября - это еще далеко не конец курортного периода в Бостоне, поэтому на улице во всю светило солнце. Даже в шортах и легкой белой футболке, которая размера на два больше, чем полагается, я жутко запарилась. Вскинув голову вверх, я взглянула на море. Не так высоко летели самолеты, готовясь к посадке на ближайшем аэропорту, в город иногда залетали морские чайки, разрезая своими криками шум города. Я сощурилась от яркого солнца. - Все нормально будет, - заверила я парня, - Я же не с маньяком-убийцей еду. - И вообще, какая организация будет заниматься перевозкой пассажиров из одного штата в другой? - нахмурился мужчина, - Глупость какая! Я весело рассмеялась, чмокнув парня в щечку. Он недовольно скорчился и, так же весело, как и я пару секунд назад, усмехнулся. - Не волнуйся за меня, - попросила я, усаживаясь на заднее сидение такси. Парень ничего не ответил. Я прекрасно понимала, что он волнуется за меня, и правильно делает. В салоне машины было жарко. Видимо, кондиционер сломался, поэтому предусмотрительный водитель поставил в машине маленький настольный вентилятор на батарейках. Я, задыхаясь от жуткой и противной жары, открыла оба окна и, обнявшись со своей бутылкой минералки, которая пока что была прохладной, съехала на кожаном сидение. Оголенные ноги и плечи прилипали к поверхности сидения, вызывая дискомфорт. Я не знала, как приспособиться, чтобы в салоне машины было хоть чуточку удобнее, но вскоре, выудив из рюкзака кофточку на случай прохладного вечера, подложила ее себе под попу. Вскоре, закончив протирать стекла машины, на которые беспардонно покакали чайки, в машину вернулся водитель. Я выглянула в боковое окно и, убедившись, что Сережа стоит буквально в шаге от машины, деловито попросила шофера наконец-таки поехать. Мужчина, широко улыбнувшись, завел свой разгоряченный транспорт и вскоре отъехал от ворот гостиницы. Наконец прохладный ветерок освежил мою горячую кожу, и я облегченно вздохнула. - Значит, в Калифорнию? - спросил дружелюбный и избыточно общительный водитель такси. - Нет, - тихо сообщила я, - Отъедите пару кварталов от гостиницы, высадите меня, пожалуйста. - Высадить? - сдвинув брови на встречу друг другу, переспросил мужчина, - Ваш муж сказал, что я должен доставить вас в Лос-Анджелес по определенному адресу, - мужчина кивнул на панорамное зеркало, на котором была прикреплена бумажечка с адресом дома Марка. - Я же сказала высадить, - я тяжело вздохнула и закатила глаза, - Пожалуйста. - Ну, как пожелаете... - снова радушно улыбнувшись, заявил мужчина. Больше ни я, ни он не говорили ни слово. Я, подвинувшись к боковому окну, позволила прядям волос колыхаться на ветру. Вообще, люблю ездить на заднем сидении машины. Такое чувство, что ты важная персона, которую везут на очень важное мероприятие. Но, к сожалению, я не важная особа. И ведут меня не на важное мероприятие. Вскоре машина припарковалась и я вынырнула наружу. Шофер помог мне достать из багажника эту чертову коробку и, пожелав хорошего дня, уехал. Конечно, я очень надеялась, что моя задумка получится, иначе придется ехать к Марку на автобусе. Вообще, стоило сначала убедиться, что все получиться, а потом отпускать такси. Я еле-еле дотащила коробку до ближайшей лавочки и, присев на нее, выудила из рюкзака телефон. Надеюсь, он не сменил номер... Послышались долгие звонки, которые сначала меня обрадовали тем, что до абонента хотя бы можно дозвониться, а затем расстроили, потому что трубку никто не брал. Я уже отчаялась получить ответ, как на том конце провода раздался тихий хрипловатый и жутко выдержанный голос. - Алло? Кто это? - Миша, привет... - прошептала я, будто боялась превысить громкость его голоса, - Это Лора! - Лора? - воскликнул Миша. В трубке послышалось какое-то шуршание, и я догадалась, что мужчина спал, а после щелчок дверей. Возможно, он вышел на балкон, - Алло, Лора, я тебя слушаю. - Я тебя, наверное, отвлекаю, - у меня, кажется, заиграла совесть, и я замялась, - Ты извини, зря я позвонила. - Нет, все хорошо, - быстро заверил меня мужчина, будто боялся, что я успею отключиться, - Что-то случилось? Теперь я засомневалась. Стоит ли просить его об этом одолжении? - У тебя на ближайшие пять дней есть какие-нибудь планы? - тихо просипела я, шмыгая носом, - Ну, может какие-то вечера, или еще что-то... - Эм... Я не уверен... Кажется, да... - Миша заколебался, вспоминая что-то, - Да, точно. - Извини тогда, я зря позвонила, - кинула я, заливаясь краской, - Какая я идиотка. - Нет, Лора, что ты! Не говори так! - Миша перешел на тон чуть громче, чем раньше, - Что ты хотела? - Да ничего... Просто... - прохныкала я. - Я все же настаиваю, чтобы ты мне сказала, - попросил меня он, как-то затянуто зевая, - Я тебе нужен? - Да, - пискнула я. - Сейчас я приеду! - пояснил мужчина, - Где ты? - Я на улице Вашингтона, недалеко от станции метро, - пропищала я, снова заливаясь краской, - Тут еще такое большое стеклянное здание. - Понял! - отрезал Коллинз, - Через десять минут буду! Я тяжело вздохнула, когда в трубке послышались короткие гудки. Никогда их не любила. И не полюблю. Сейчас мне почему-то стало жутко плохо и нестерпимо стыдно. Что же я делаю?! Он бежит на каждый мой зов, забивая на свои дела. А я пользуюсь. Хочется ударить себя по голове так больно, чтобы выбить такое свое поведение из своей натуры. Но ничего не могла поделать. Я захотела чего-то, он обязательно это сделает, потому что безумно меня любит. За спиной проезжали машины, и я не обращала на звук их моторов внимания. Я ждала лишь одну машину, такую знакомую и родную. Вернее, родным-то являлся ее водитель. Мне снова стало жарко. Ветра, кажется, совершенно не было, поэтому я, выудив из своего рюкзака какой-то листок бумаги, начала махать им перед лицом, вызывая искусственный ветер. Но и он почти не помогал. Вскоре за спиной послышалась машина, которая припарковалась неподалеку. И я почувствовала, что это он. Мой Миша. Действительно, обернувшись, я увидела его черную иномарку. Из нее вышел сонный, растрепанный, но опрятный мужчина. Я тяжело вздохнула, отругав себя за то, что попросила его приехать. Лучше бы спокойно ехала на такси в Лос-Анджелес и помалкивала, а мне вдруг стало нужно звонить именно ему. Миша не стал закрывать Машину на ключ, он просто захлопнул за собой дверь и, поправляя воротник рубашки, огляделся. Его испытывающий взгляд остановился на мне, и Коллинз на минуту задумался, а потом, помахав мне рукой, побежал ко мне. Ко мне в голову пришла бредовая мысль сбежать, но боюсь, что она не увенчается успехом. Я печально отпустила глаза. - Тебя что, из дома выперли, - подозрительно оглядев мой рюкзак и коробку, спросил Миша, но, заметив мое подвешенное состояние, спросил: - Что, правда выгнали? Или сама ушла? - Нет, - просипела я, грустно улыбнувшись, - Я просто решила поехать к Марку, но в ближайшем автовокзале билетов на Калифорнию нет, а с пересадками мне не удобно будет... Совсем завралась... Видимо, актерские способности достались мне от вышеупомянутого Марка, что и логично, он же мой отец. Миша улыбнулся. - Подбросить до какого-нибудь вокзала? - догадался мужчина, присев рядом со мной, - Поэтому меня попросила приехать? - Ты извини, пожалуйста, но я города совсем не знаю, - я пыталась загнуть всю ситуацию так, чтобы она выглядела по меньшей мере логично и реалистично, - Если у тебя нет времени, то не надо... Миша, закатав рукава рубашки, весело усмехнулся. Сегодня он был в хорошем расположении духа, и это меня несомненно радовала. Я смущенно улыбнулась, заливаясь краской. Наигранно тяжело вздохнув, Миша водрузил себе на руки коробку, которая меня ужасно смущала, и поплелся к своей машине. Я опешила, не решаясь сдвинуться ни с места. Миша, заметив, что я не плетусь за ним, обернулся: - А в машину тебя я потащу? - хмыкнул он, - А хотя, подожди-ка, стой там... Я нахмурилась, но наивно повиновалась, еще не догадываясь о том, что выкинет в следующий момент Миша. Он, поставив коробку на асфальт возле своей машины, вернулся ко мне и, влюбленно посмотрев в глаза, закинул на плечо. Я сначала не совсем поняла, что он делает, но вскоре взвизгнула и, замахав ногами, начала вырываться. Миша лишь рассмеялся и, поудобнее устроив меня на своем плече, побрел к машине. - Персональное такси заказывали? - наигранно серьезно спросил он, - Все включено. Симпатичный водитель, доставка до машины, удобный салон, кондиционер, за определенную плату, вкусные конфетки из бардачка. Вскоре я была бестактно закинута на переднее сидение и заботливо пристегнута ремнем безопасности. Миша, погрузив коробку в багажник машины и, закинув рюкзак куда-то на заднее сидение, уселся на водительское сидение и, пробубнив что-то о жаре, взглянул на меня. - Стоп! - меня вдруг осенило, - А что за определенная плата?!***
Я не знала, где находится еще один ближайший авто. Я вообще не знала, где и что находиться в этом огромном городе, так что в этом Мише не солгала. Хотя, мне было действительно плевать, куда мы едем, гораздо важнее было то, на сколько это все затянется. Я хотела как можно дольше побыть в обществе Миши. Я не хотела уезжать никуда, а тем более от него. Мне здесь нравилось все. И эта машина, и эти мягкие сидения, и брелок в виде футбольных мячей. Мне был приятен ветерок, проникающий в салон через открытое со стороны водителя окно. Мне нравилось, что Миша закрыл мое окно, переживая, что меня продует. Мне нравился его запах, который был как кислород. И его голос. И его сильные руки. Мне нравилось все. Только бы эта поездка никогда не кончалась. Миша был в белой рубашке и черных брюках. Я сначала удивилась, почему он надел именно эти вещи в такую жару, а потом сама для себя решила, что надел то, что выпало из шкафа, впопыхах, не заморачиваясь о своем внешнем виде. Это мне тоже нравилось. Большая фура, рядом с которой мы промчались, обгоняя ее, заставила меня вернуться в реальность, и только сейчас я осознала, что мы далеко не в городе. Огромные многоэтажки мегаполисов сменились маленькими коттеджными домиками с белыми заборчиками и вылизанными газонами. За домами растянулось зеленое поле, а с другой стороны небольшая безымянная речка. Я ошарашенно округлила глаза... - Стоп, ты меня, кажется, до автовокзала собирался довезти, - испуганным, но счастливым голосом пропищала я, - Куда ты меня везешь? - Ты, кажется, в Лос-Анджелес собиралась, - улыбнулся Миша, - Туда и едем. Не отпущу же я тебя на автобусе, глупышка моя... "Моя!" Да, я только его! Это его "моя" прозвучало до того печально и обреченно, будто он боится, что это далеко не так. Да и я этого боялась. Боялась, что больше у нас никогда ничего не получится. Нас все равно что-либо разделит: может расстояние (ведь если смотреть на все трезво, вскоре я уеду обратно в Россию), может нас разлучит Сережа и девушка Миши, может возраст. Очень много нюансов и моментов, о которых я даже не хочу думать. Потому что сейчас-то я здесь - рядом с ним. И эти мгновения, проведенные с ним, никогда не смогут выпасть из моей памяти. Просто я этого никогда не захочу. Потому что люблю. Безумно его люблю. Мы ехали уже довольно долго - около шести часов, и за окнами машины стемнело. Сейчас салон освещала лишь подсветка приборной доски машины. Лицо Миши было исчерчено тенями, и теперь я не могла разобрать его черты, я лишь была уверена, что он настолько же красив, как и всегда. Сильные руки держали руль, и я невольно на них залюбовалась. Такие напряженные, будто Мишу что-то беспокоит. А что его может беспокоить? Лишь я, сидящая рядом. Но вот какого рода будет беспокойство, это уже я не знаю: он либо так предано любит меня и с радостью везет туда, куда я попросила, либо же увозит меня подальше от своей новой возлюбленной, в надежде избежать того, что я налечу на нее с дракой. Ведь Миша-то знает, какая я психопатка. Обстановка была, конечно, романтическая, но мужчине, кажется, не было до этого дела. Он слишком уверенно вел машину, неотрывно следя за дорогой. Такой серьезный и сосредоточенный, как никогда. Я снова невольно залюбовалась, мне было интересно каждое его движение, каждое его действие. Будто если я что-то упущу, никогда не узнаю Мишу полностью, до мельчайших подробностей. Хотя, черт возьми, я и так о нем практически ничего и никогда не узнаю. Вообще, какой я располагаю информацией? Он - Миша Коллинз, ему уже 40 лет, он американский актер, у него двое детей. Да и все, пожалуй... Да, не густо, не густо... Мне вдруг стало неловко от того, что я взвалила на него такую непосильную ношу: сопровождать меня в Лос-Анджелес. Хотя, в принципе-то, он сам меня повез, я просила лишь подбросить меня на автовокзал. - Останови, пожалуйста, - пропищала я, опустив голову. Миша сначала не совсем уловил суть вопроса и, оторвавшись от дороги, прохрипел: - Что сделать? - Машину останови, - уже гораздо грубее попросила я. Мужчина тяжело вздохнул, осознав, что это очередной из моих выпадов. Он помедлил останавливать машину, я не знаю почему, а после медленно свернул на обочину. Машина со скрежетом колес о щебенку остановилась. Коллинз, положив руки на руль, тут же рухнул туда головой. Это меня лишь больше заставило заливаться яростью и, выскочив из иномарки моего спутника, я оказалась на улице. Вокруг не было практически ничего, или же это я ничего не видела в кромешной тьме. Миша, который все еще сидел в машине, выключил фары и, последовав моему примеру, показался наружу. Я даже не оглянулась, когда услышала хлопок дверью, а медленно прошагала за машины, заметив огромный мост. Вскоре я оказалась на нем и, облокотившись о перила, перегнулась через них, разглядывая внизу бурную речку, которую все же было видно не очень хорошо. - Что случилось, - за спиной раздался встревоженный голос мужчины. Миша подошел настолько неожиданно, что я чуть не перелетела через перила моста. - Ты любишь ее? - пытаясь держаться как можно тверже и не разрыдаться прямо на его глазах, спросила я. - Кого? - опешил мужчина, но вскоре догадался о чем я говорю и, засунув руки в карманы, неловко предположил: - Оливию? - Значит, Оливия... - выдохнула я, - Так любишь? - Лора, ты тогда уехала, я не мог быть один, я боялся, что с ума сойду. Да и два года прошло... - он посмотрел на меня, убедившись, что я все еще его слушаю, - Здесь ты не в праве меня осуждать. - Я спросила: ты ее любишь? - настойчиво прорычала я, дожидаясь нормального и внятного ответа. - А ты Сережу любишь? - что за дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос! Я развернулась к мужчине и, сощурившись, поджала губы. Будто я сама знаю! - Что будет, если я скажу, что не люблю? - прохныкала я. - Не знаю... - честно ответил Коллинз, - Лора... - Что? - А меня... - он осекся, - Меня любишь? Я разозлилась, что он все еще не может этого понять! Я ему звоню, я здесь с ним... Разве этого мало? Я решила промолчать. Зачем в таком случае нужны слова? Люблю ли... Конечно люблю! Я приблизилась к мужчине и, коснувшись рукой его шеи, прильнула к этим любимым и родным губам. Миша сначала отстранился, чем подверг меня в замешательство, а после и сам подался вперед, углубляя поцелуй. Вот он, мой ответ. И от ответил точно так же.***
За окнами то и дело мелькали огоньки какого-то городка, через который мы проезжали. На темных улицах не было не единой души, и лишь изредка встречались маленькие бездомные животные, один вид которых бросал меня в дрожь. Почему кто-то выбрасывает этих ласковых и беззащитных существ, оставляет их наедине со своими страхами, заставляет их голодать и бросаться в ноги каждому прохожему? Каким же нужно быть бесчувственным эгоистом, чтобы сделать то, что делают тысячи людей: выбрасить на улицу котеночка или собачку... Будь моя воля, всех бы себе взяла... Темные улицы, в некоторых местах освещаемые тусклыми фонарями, сменялись более или менее людными и яркими проспектами с неоновыми вывесками кафе, клубов и ресторанчиков. Изредка нам попадались кучки подростков, столпившиеся у каких-нибудь перекрестков, и каждый раз обарачиваясь на проезжающие машины, дабы убедиться, что это не потрульная. Я, уткнувшись лбом в холодное стекло, молча наблюдала за меняющимся пейзажем. Мы уже проехали достаточно, и я не удивилась, когда Миша тяжело запозевал и, быстро-быстро заморгав, сбросил скорость. Я нахмурилась, тоже осознав, что жутко хочу спать. - Что ты делаешь? - прохрипела я, заметив, как стрелка на спидометре скорости медленно стала приближаться к 50, - Едь, как ехал... - Меня Марк с того света достанет, если я тебя убью в этой машине, - усмехнулся мужчина, - Тише едешь, дальше будешь. - Ты устал... - проницательно подметила я, - Может отдохнешь. - А машину что, ты поведешь? - Миша взъерошил волосы на голове и, приоткрыв окно, подставил лицо под струйку прохладного воздуха. - Поздно уже, - я взглянула на наручные часы, стрелки которых наровились в скором времени перегнуть за полночь, - Давай остановимся где-нибудь. Мужчина удивленно вскинул брови, но желание отоспаться брало верх. Подметив указатель "Гостиница Рэббека", Миша завернул машину и, набрав скорость, поехал по прямой дороге, ведущей к гостинице. Вскоре машина остановилась, и к нам подбежал мужчина в красном замшевом пиджачке, заявив, что он парковщик. Мы решили не тоскаться с этой коробкой и оставить ее в машине. Миша, убедившись, что не забыл свой сотовый, отдал ключи парковщику и, взяв меня за руку, потянул к главному входу здания. За ресепшеном сидела милая девушка с длинными рыжими волосами и, щедро одарив нас добродушной улыбкой, поправила папку с бумагами за своим рабочим местом. Коллинз, оставвив мою руку в покое и предусмотрительно забрав мой паспорт, направился к портье. Я же, помедлив, начала рассматривать картины, весевшые на стенах вестибюля, вызывая тем самым подозрения у серьезного охранника. Решив больше не утруждать мужчину наблюдениями за любопытной мной, я подплелась к Мише, который выбирал номер. - Пожалуй, вот этот, - он ткнул в одну из фотографий, - Она же для новобрачных? - Чего? - пискнула я, удивленно вскинув брови. Вот это поворот событий, ничего не скажешь! Портье Анна улыбнулась и, подозрительно уставившись на Коллинза, тихо пояснила: - Вернее сказать, он просто для пар. Если вы хотите его снять, мне нужны паспорты обоих супругов, - девушка помедлила, - Ведь вы женаты? - Не совсем, - улыбнулся Коллинз, - Лора - моя невеста. Штампа в паспорте еще нет. Девушка открыла мой паспор и, пару рас сравнив фотографию с реальной мной, начала печатать что-то в компьтере. - Ну, в принципе, вашей спутнице есть 18, - пробубнила она, - Мы не имеем права вмешиваться в личную жизнь посетителей. Вскоре нас попросили расписаться в бланках, и Анна, пожелав нам приятного отдыха, отдала ключи от номера, куда мы и направились. - Невеста, значит, - ухмыльнулась я, когда мы зашли в лифт, - Ну что, жених, будешь выполнять семейный долг? Мужчина весело разразился смехом и, нажав на кнопку 5 этажа, подмигнул мне. Лифт двинулся с места и я, если честно, еле утоял на ногах. Видимо, 12-тичасовой путь давал о себе знать. Коллинз, одной рукой держась за перила, копался в телефоне, строча кому-то сообщение. В скором времени лифт остановился, доставив нас на пятый этаж и, ловко вынырнув в просторный коридор, я огляделась. Миша все еще не собирался возвращаться в реальный мир, плетясь где-то сзади, а мне стоило огромных усилий, чтобы забрать у него ключ с номером нашего номера. 149, 150, ах, вот и подходящий. Поковырявшись ключами к замочной скважине нашего номера, я вскоре открыла дверь и ворвалась внутрь. Там, однако, было довольно уютненько. А больше всего меня воодушевила огромная двуспальная кровать, которая заняла много места в номере. Мужчина, прикрыв за собой дверь, все же оторвался сотового и, засунув его в задний карман своих брюк, тоже огляделся. - Кому строчил? - любопытности моей нет конца, но я бы не была собой, если не спросила бы, - Небось, своей этой... Оливии. - А ты что, ревнуешь? - широко улыбнулся Коллинз. - Было бы кого, - хмыкнула я, скинув рюкзак на кровать, и срестила руки на груди, - Больно мне надо. - Ну да, конечно, - усмехнулся Миша и, по-привычке взъерошив свои волосы, шагнул вперед, - А я думаю, чего ты бесишься... - Никто не бесится, - взвизгнула я, кинув на него испепеляющий взгляд, - Это ты бесишься! - Ну да, - улыбнулся он, - Я. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не прокоментировать его последние слова, которые фразой то назвать сложно. Полчаса мы потратили на то, чтобы привести себя в порядок, я успела сходить в душ, а Миша провел это время за безуспешными попытками дозвониться до Джареда или Дженсена, которых даже не поставил в известность по поводу своего отъезда. Я, укутавшись в белоснежное гостиничное полотенце, робко вынырнула из ванной комнаты и, суша волосы другим - маленьким - полотннцем, присела на краешек кровати. Коллинз, заметив мое присутствие, кинул на меня беглый взгляд, и снова вернулся к чтению каких-то бумаг. Мгновенье, и его лицо исказило откровенное недопонимание. Подняв глаза, он осмотрел меня с ног до головы и, вскинув брови, слегка поерзал на стуле, где до этого момента очень удобно устроился. - Что? - я вскинула брови, не менее удивленно посмотрев на Мишу. Он, отложив в сторону уже не интересные ему бумажки, встал на ноги, все еще не сводя с меня какого-то томительного взгляда. Мужчина, приблизившись ко мне, встал рядом, все еще тараня своим взглядом меня. Мое полотенце, которое служило для сушки все еще влажных волос, теперь тоже потеляло значение. Запустив правую руку в жесткие и грубые волосы мужины, я дернула его на себя, вынуждая склоняться надо мной, а сама мило улеглась на кровать. Горячее дыхание обожгло оголенные плечи, ключицы, а затем шею, и я облегченно выдохнула, удостоверившись, что все это на самом деле настоящее. И эти чувства реальные. И это желание тоже вполне адекватное. Тяжело дыша, Миша навис надо мной, обжигая шею и ключицы горячими влажными поцелуями. Во мне проснулась непреодалимое желание вскрикнуть, застонать, потребовать продолжение банкета. Но мужчина лишь издевался над моим еще новым в этом деле телом. Я запрокинула голову назад, предоставляя мужчине места на шее, где можно было разгуляться. Медленно, оставляя за собой влажные дорожки от поцелуев, Миша прильнул к моим губам. Мягкие и нежные губы коснулись моих, и лишь тогда я почувствовала, что загорелась желанием. Желанием быть с ним здесь и сейчас настолько близко, насколько это вообще возможно. Я закатила глаза от удовольствия, отбросив все ненужные мысли, обхватила ногами бедра мужчины, заставляя его приближаться ко мне ближе и ближе. Вскоре я уже почувствовала на себе всю тяжесть тела мужчины, хотя прекрасно знала, что он из-за всех сил пытается сделать мне как можно удобнее. Полотенце, в которое я была до этого обернута, отлетело за спину мужчины. Прогнувшись в спине, я подставила Коллинзу свою грудь для бесчадных и страстных поцелуев, и тихо пискнула, когда теплые губы начали бродить по косточке между грудями. Со всех сил сдерживая свои воодушевленные стоны, я поджала губы. Запустив руки в волосы Мишы, я принудила его вернуться к моим губам. Тяжело дыша, он снова впился мне в губы, позволяя слегка покусывать свои. Почувствовав несправидливость, я дрожащими пальцами стала пытаться расстегнуть рубашку моего партнера и, когда у меня это получилось, помогла ему стянуть с себя ненужную часть гардероба. Почувствовав тепло его тела, по моей спине пробежался табун мурашек, и я, заулыбавшись, принудила Мишу слезть с меня, заняв его излюбленную позицию - сверху. Судорожно я попыталась разобраться с ремнем его брюк, но осознав, что это у меня выходит паршиво, позволила Мише самому уладить эту маленькую проблемку. Но ему пока было совершенно не до этого. Обеими руками обхватив мою талию, он притянул меня к себе, снова принявшись одаривать мою грудь щедрыми поцелуями, и только спустя несколько минут вернул меня на кровать, снова приняв влась в нашем дуэте. Отвлекая меня поцелуями, Миша вскоре освободился от своей нижней детали одежды, которая была в этом случае неприемлима, и резко вошел в меня. Я почувствовала резкую боль, которая в скором времени сменилась приятным и одурманивающим блаженством, разливающимся по всему телу. Толчок. Еще один. Миша вошел в ритм. Впервые я сама подалась вперед, обхватив его за плечи и, вцепившись пальцами в спину, чтобы не соскользнуть. Миша, почувствовав мое легкое неудобство, подхватил меня одной рукой и, придерживая, продолжил ласкать. Теперь с губ срывались сладостные стоны, которые давали Мише понять, что мне нравится все, что он делает. Еще один толчек, и Миша, почувствовав, что кончает, медленно отстранился, позволяя мене вдохнуть душный воздух гостиницы. И на самом деле, было жутко душно... Миша ласково мне улыбнулся и, позволив прилечь на нем, прикрыл нас легким пледом, который до этого с трудом стянул с кровати. Я только спустя пару минут осознала, что начинаю засыпать и, прикрыв тяжелые веки, с силой вцепилась в руку моего мужчины, чтобы быть увереной, что он никуда не пропадет по наступлению утра, погрузилась в сон.***
- Что так поздно не спишь? - мужчина, закрепляя на пояснице мое то самое полотенце, вышел на болкон нашего номера. Я, поджав под себя ноги, уселась у самого края и, держась за металлические перегородки, глядела вниз - на парковку при гостинице. Сегодня выдался довольно теплый вечер, поэтому мне ничто не помешало сидеть на болконе в белоснежной рубашке Миши, которую я без разрешения владельца стянула с люстры, куда та случайно залетела. - Вернее, что я не сплю так рано, - поправила я Мишу, указав на свое запястье, что означало в моем случае "время". - Да, - широко улыбнулся Миша, одарив меня ласковым взглядом, - Тебе идет. - Правда? - ухмыльнылась я, поправив на себе рубашку, - Вот и мне нравится. Мужчина усмехнулся, оперся о перила балкона и, поджав губы, снова взъерошил свои черные непослушные волосы. - Миш, что все это значит... - робко спросила я, - Все это... - То, что я люблю тебя, - прохрипел мужчина, в шаг преодалев расстаяние, разъединявшее нас, и прильнул к моим губам. - Подожди, Миш, - я отстранилась от него, - Мы же тогда - в аэропорту - все решили... - Решила ты, - хмыкнул он, - Ты не спросила моего мнения, просто уехала. - Но ведь теперь у тебя Оливия, - предусмотрительно напомнила я, - А как же она. - А как же Сережа? - стушевался Коллинз. - Не отвечай вопросом на вопрос. - А ты не уходи от темы, - Миша вытер влажные губы, - Я люблю только тебя. Никакая Оливия мне не нужна. Поняла? - Поняла, - улыбнулась я, угодив в объятья любимого человека, - И я тебя очень сильно люблю...***
- Слушай, а может не надо? - пропищала я, вопросительно взглянув на сопровождающего меня мужчину. Мы уже минуты две толпились у входной двери дома Шеппардов. Я, кажется, уже вот вроде бы решила позвонить, но в последний момент находила любую, даже самую невесомую причину, чтобы свалить отсюда куда подальше. - Надо, - отрезал разьяренный Миша, - Слушай, какого хрена мы тогда проехали целых пять тысячь километров? Чтобы развернуться и уехать обратно?! - А я тебе предлагала свернуть куда-нибудь, - пропищала я. - Я тебе сейчас сверну... - прорычал мужчина, заливаясь яростью, - Что-нибудь. Шею допустим. - А я думала, что ты меня любишь, - просипела я, широко улыбнувшись, - А ты вон оно как. - Глупышка, - усмехнулся Миша, надавив кнопку звонка. Я пискнула, ошарашенно округлив глаза, и отвесив Мише легкий подзатыльник, проверещала: - Коллинз! Какого черта ты делаешь?! - сквозь зубы пропищала я. Дверь в тот же момент открылась, будто хозяева дома заблаговременно знали о нашем визите и ждали у самой двери, пока на весь дом не разразится звонок в дверь. На пороге появился мой биологический отец, растрепанный, помятый, с кипой бумаг и очками в руках. Мужчина недоверчиво оглядел своих гостей и, когда его взгляд достался мне, Марк натянул свои очки, чтобы точно быть уверенным, что не обознался или не померещилось. Серые глаза готовились вот-вот вывалиться из орбит, будто Марк никак не мог поверить, что на его пороге стою действительно я... Его родная дочь, которая сбежала. - Лора! - воскликнул он, и уже в следующий момент я оказалась в крепких объятьях Шеппарда. Родные руки отца тут же прижали меня к себе, пресекая все мои попытки вырваться. Тяжело вздохнув, я почувствовала, как глаза слегка защипало, и облегченно уткнулась в плечо мужчины. -Боже... - прохныкала я, - Ты прости меня, мой любимый папа... "Папа!". Как давно я не произносила это слово вслух, и только сейчас смогла. Сейчас и здесь. На крылечке дома, который стал для меня родным. В не менее родном городе. Миша, робко улыбаясь, сверлил нас добродушным взглядом. Если бы не он, вряд ли я снова очутилась на пороге этого особняка... Рядом со своим отцом.