Ты - мой.

В кабинете царила звонкая тишина, нарушаемая лишь нетерпеливым шарканьем ботинок худого, настолько высокого мужчины, что казалось, будто он специально ссутулился, лишь бы не зацепить макушкой ярко светящую лампу. Стрелки лениво ползли по пожелтевшему от времени циферблату на тонком запястье оного, сдавливая чересчур затянутыми ремешками бледную морщинистую кожу. Это был завуч. Противный худосочный тип с вечным недовольством на желтом, с выступающими скулами лице и черными кругами под глазами. Его терпеть не могла вся школа из-за вечных придирок и расстрела на месте, коим мужчина совсем не брезговал. Напротив, он ловил какое-то особое удовольствие, наказывая детей по любому поводу и прекрасно зная, что все будет исполнено. Возможно, глубоко внутри от всех скрывалась какая-то другая сущность, добрая и ранимая, но завуч скрывал её за семью замками и вечными пренебрежительными фразочками. Темный костюм смотрелся на нем немного нелепо. Создавалось ощущение, что одежда на нем висит и всегда не в пору, какой размер он бы не надел. Белая рубашка всегда была безупречно накрахмалена, а галстук прикреплен позолоченным зажимом. Кстати говоря, из всего наряда завуч всегда менял только галстук и ничего более. Казалось, будто это его излюбленное занятие. В понедельник – синий с белым горошком, во вторник – чисто-красный. Каждый день одевал новенький, никогда не отклоняясь от своей традиции. В школе уже ходили про это анекдоты. Тино слегка пошевелился, пытаясь хоть немного размять отекшие конечности. Ноги начало нестерпимо покалывать, и сидеть на коленях, упираясь ими в холодный жесткий пол, было уже невмоготу. Слегка покусывая губу, он буравил мучительным взглядом пространство перед собой и пытался унять дрожь в руках. Нет, ему было не страшно. -Да как так можно?! – Неожиданно крикнул учитель и, схватив указку, ударил ей по столу. От громкого звука, ударившего по ушам, два парня вздрогнули. Завуч смотрел на них суровым взглядом, явно полагая, что пугает их уже только одним своим присутствием. Характерный ястребиный нос делал его облик просто хищным. Но финн не сравнил бы его с этой грозной птицей. Разве что со стервятником. Да, завуч несомненно был стервятником. Участливо покосившись в сторону Кетиля, северянин мягко улыбнулся. Хотел подбодрить его этим, но, кажется, норвежец не заметил. Или просто сделал вид, что не заметил. У него тоже дрожали руки. От напряжения. Они уже черт знает сколько времени держали руки над головой, не смея их опустить! Йенсен тоже слегка покусывал губу, но, в отличие от финна, вскоре прикрыл глаза. Вяйнямёйнен же не мог. С закрытыми ему казалось, что время тянется еще медленнее. Как жвачка. Мучительно и липко… -Выше руки. – Пробрюзжал учитель и указкой слегка хлопнул по локтю Тино, заставляя поднять руки еще выше. Тот с легким раздражением, промелькнувшим в глубине радужки, подчинился. А завуч хлопнул указкой по своей раскрытой ладони и вновь начал расхаживать взад-вперед, как самодовольный, уверенный в себе павлин. -Издевались над учеником своей же школы, - с преувеличенным возмущением негодовал он, похлопывая указкой по ладони. – Зачем вам понадобилось раздевать его? Нет, ничего не говорите, даже знать не хочу! Вы, два приличных, сильных молодых человека, как могли додуматься опуститься и требовать от своего слабого товарища деньги?! Да и прямо на территории школы! А ударили-то зачем?! Тино зажмурился, тихо простонав. Вспоминая, он был готов сквозь землю провалиться. «Я же просил его не бить», - подумал он, всеми фибрами души чуя, что просто так им с рук ничего не сойдет. Кетиль сидел уже с опущенной головой. Из-за упавшей на глаза тени невозможно было понять, с открытыми или закрытыми он глазами. Через тонкую ткань кармана его школьных штанов просвечивал экран телефона. Мобильный вибрировал уже где-то минут десять, но учитель игнорировал сей факт и не разрешал норвежцу опустить руки даже для того, чтобы отключить. Тино мельком заинтересовался, кто же такой настырный набирает его номер, но когда завуч вновь начал перечислять все их провинности, невольно вернулся в события недавнего прошлого. Тогда они с Йенсеном просто накинулись на рюкзак бедняги, забирая все запасы фотографий, которые были у того с собой. Ловкими пальцами норвежец перебирал снимки, ища нужные…и вдруг замер на одном. Не понимая такой резкой смены активности, когда время и так поджимало, Вяйнямёйнен заглянул скандинаву через плечо и увидел изображенного на карточке красивого белобрысого парня с пронзительными ярко-голубыми глазами, похожими на тающие ледники. Фотография, судя по всему, была сделана в раздевалке, как раз со спины. Очень подлый прием. Ровная спина с гладкой чистой кожей не могла не приковывать взгляд. Незнакомый парень тогда как раз снимал белую футболку через голову, и, наверное, его окликнули, раз он слегка повернулся в бок, обращая ясные глаза в пустоту. Следующие события повергли Тино в шок. Норвежец не показывал признака злости, а просто взял и наступил приподнявшемуся азиату на лицо, опрокидывая обратно на землю. Он быстро спрятал все фотографии в рюкзак, нагнулся и начал шарить по карманам пищащего очкарика. Смотря со стороны, шокированный Тино окрестил Кетиля зверем. Ему было интересно, почему такой невозмутимый и спокойный парень вновь, будто с цепи сорвался. Необузданный! Но и в голову не могло прийти, что Йенсен всего лишь по-своему себя выражает. Нет, не дикий. Вполне здравомыслящий и взрослый человек. Он был тихим и уравновешенным, но действительно очень страшным, если его удавалось разозлить. И, судя по всему, представление в саду было лишь цветочками. Настоящая злость скандинава – ледяная ярость и полное безразличие в глазах. Выражение эмоций всегда давалось парню трудно. Он то перебарщивал, то не дотягивал. И его заботу много кто не понимал, а то и не хотел понимать. Слишком тихий, но непредсказуемый и страшный в ярости, если таковую удалось вызывать. Но кто же знал, что может разозлить норвежца в следующую секунду? Видимо, люди сторонилось его именно по этой причине. Из-за того, что его было невозможно читать обычным людям. Тино вновь устало вздохнул. Он знал, что все происходящее с ними сейчас еще не самое страшное. Только начало, и это пугало больше всего. Такую позу, в которую сейчас их с Йенсеном посадили, называли «коленями позора». Это было самое распространенное наказание и назначалось за любые проступки. Если бы родители Вяйнямёйнена узнали, то тут же лишили бы карманных денег. С дисциплиной у них было все сурово, и мать решила бы скорее отправить его работать после учебного дня, чем поощрять такую дерзость. Не мог же Тино, в случае чего объясниться, да так, чтобы это не выглядело пустыми оправданиями. И не сказать же маме, что его сфотографировали голым с парнем! Мысленно северянин уже молился, чтобы его промах не дошел до Финляндии. Кто же знает, насколько далеко способны пойти эти учителя, чтобы еще сильнее отравить виновнику жизнь? Телефон без конца вибрировал. Финн уже привык к этому звуку, он даже немного успокаивал. Даже визгливые обвинения учителя уже оставались неуслышанными. Влетало в одно ухо и вылетало в другое, пока тот снова не ударил указкой по столу, заставляя вздрогнуть. Теперь уже только одного Тино. -Вы будете обязаны мыть класс после занятий целый месяц. – Беспощадно огласил завуч самое главное за всю их сегодняшнюю беседу и не сдержал злорадной ухмылки. Но самым жутким финну показалось то, что сказано было это чересчур спокойно. Совсем не таким тоном, каким он их ругал. Каким-то…еще более самоуверенным, а от этого тихим и ровным. – Если не хотите, чтобы этот инцидент вышел за пределы школы и не дошел до ваших родителей. Только услышав о наказании, Кетиль поднялся, поняв, что беседа закончена, и вышел из кабинета. -Эй! – Завуч чуть не задохнулся от возмущения. Видимо, он был не согласен, что все сказал. – Вот нахал! Мужчина искривил тонкие губы и громко фыркнул, но, видимо, гнаться за норвежцем не собирался. Тино неловко хихикнул, прикрыв глаза, когда раздраженный взгляд учителя пал на него. Развернув руки ладошками к нему, он ясно дал понять, что никак грубить, а тем более проявлять неуважение не собирается. -Ладно уж, убирайся, - немного смягчился завуч и махнул рукой в сторону двери, сразу отворачиваясь. Дважды повторять не пришлось. Тино аккуратно поднялся, все еще не чувствуя своих ног и рук, и направился к двери. Когда он уже закрывал её, ему долетело ворчливое: -Начнете с завтрашнего дня! Я проверю! *** Когда Тино вернулся домой, его из полумрака прихожей сразу встретила залитая приятным светом спальня. В сердце, отяжелевшем после длинного трудного дня, начало несмело разливаться тепло, даря долгожданную легкость. Будто камень, навалившийся на душу, по крошке уносился с водным потоком в океан. Так уютно. Финн снял туфли в темном коридоре и поставил их на предназначенную для этого полку. Поняв, что сосед вернулся, Бервальд стал упорно вглядываться в книгу, чуть ли не прожигая её взглядом. Он сам не знал, почему его одолело такое сильное смущение. Вообще, по натуре швед был очень стеснительным человеком. Особенно в детстве, когда боялся сказать что-то лишнее и распугать от себя всех своих друзей. Которых, кстати, считал скорее приятелями, чем друзьями. Оксеншерна был еще и разборчив. С возрастом стеснительность начала проходить, так как швед действительно с ней боролся. И, кажется, у него получилось. Никто ни в чем еще не отказывал, кроме противного норвежца и придурка, который всегда с ним. Бервальд специально не озвучил его имя, попытавшись даже в своих мыслях показать все свое пренебрежение. -Добрый вечер, - Тино тенью застыл в проеме и смущенно улыбнулся. -Угу, - швед кивнул в знак приветствия, делая вид, что полностью поглощён книгой. Вяйнямёйнен тихо прошел в спальню, чувствуя себя как в гостях, и положил рюкзак на свою кровать. Если в дверях он еще чувствовал уют, то сейчас один дискомфорт. Бервальд с таким лицом читал книгу, будто ему что-то очень не нравилось. Финн искренне надеялся, что не нравилось не его здесь присутствие. Было неловко даже от того, что заскрипела кровать, когда парень на неё присел. На спине выступил холодный пот, а встревоженный взгляд инстинктивно метнулся к читающему, будто ожидая укора. Было страшно помешать. Наверняка тут было очень тихо и хорошо до того, как Тино пришел. По крайней мере, так считал сам он, и, не смотря на шведа, который и ухом не повел на скрип, начал как можно тише разбирать рюкзак. Скандинав краем глаза наблюдал за сосредоточенным на своем деле парнем, искренне изумляясь, с какой аккуратностью он все это делает. И совсем не шумит. Даже, кажется, с его появлением стало еще тише. С логической точки зрения этого быть не могло, но Бервальду было с чем сравнить. По его ощущениям, тишина стала тяжелее. А также такой неловкой, будто Оксеншерну застали за каким-то аморальным занятием, а не книгой. Сейчас, в отличие от Бервальда, причесанного и опрятного, финн казался нашкодившим грязным котенком. В растрепанной светлой шевелюре виднелось несколько запутавшихся травинок, на щеках пара мелких царапин, а одежда оставляла желать лучшего и искренне надеяться на силу воды и порошка. Как ни странно, вид северянина никак не оттолкнул. Конечно, Бервальд был приверженцем чистоты, но глядя сейчас на этого парня, хотелось его скорее помыть, чем вышвырнуть из чистой студио-квартиры. Это вам не Хенрик, которого было страшно пускать на порог. Заметив на себе взгляд, Тино, который успел немного отвлечься своим занятием, почувствовал себя еще хуже, чем до этого. Нервы были натянуты до предела. Тишина стала еще невыносимее. -Сегодня…- неуверенно начал Вяйнямейнен, чтобы развеять жуткую атмосферу, и вежливо улыбнулся шведу, - хорошая погода, правда? Для Оксеншерны было полной неожиданностью даже не то, что парень что-то сказал, а то, как мило он ему улыбнулся. Скандинав сразу отвел взгляд и с таким упорством уткнулся в книгу, что финн растерялся, подумав, что тот не хочет с ним разговаривать. Он уже жалел, что сказал что-то. -Угу. – Швед тихо перелистнул страницу. Тино сначала не поверил своим ушам. Неужели подхватил разговор? Пусть даже так. Или просто отмахнулся? Опять нависла тишина. Уже не такая тяжелая, как раньше, но такая же неловкая. Взяв в руки свой пенал, финн зачем-то начал в нем рыться, чтобы хоть чем-то занять свои руки, и продолжил, как бы невзначай. -Весна почти пришла, - на той же ноте произнес он. -Угу. -У нас такой суровый завуч, - немного осмелев, Тино уже говорил то, что приходило в голову первым. Лишь бы не молчать. Сейчас он даже внимание не обратил на то, что, возможно, мешает, а полностью углубился в свои проблемы, смешно хмуря брови от воспоминаний. Бервальд незаметно поглядывал на соседа поверх книги. -Наш учитель? -Да. – Не обратив внимания, горячо продолжил блондин. – Несправедливый! Он с таким раздражением застегнул пенал, что чуть не порвал молнию. Осознав это, финн осекся и бережно его отложил, оставив наконец-то в покое. -Хмм.. – Задумчиво буркнул скандинав и опустил книгу себе на колени. Тино мысленно возликовал. Его риск начал оправдываться. Швед вклинился в разговор, хотя северянин и не уловил момента, когда это произошло. Он прикрыл глаза и продолжил возмущенно-доверительным тоном, будто рассказывал парню что-то очень личное. -Представляешь, наказал меня мыть класс целый месяц, - Тино неосознанно заправил выбившуюся прядку за ухо. Бервальд внимательно проследил за этим жестом. -Я, конечно, немного неправильно поступил, но прав же был.. -А что случилось? Скандинав спросил, не подумав, и мысленно сразу осекся. Редко, когда его так быстро чем-то увлекали, что он забывал свои принципы. Он не хотел лезть ни в чью жизнь… Не заметив это, финн беззаботно продолжил: -Я с одним парнем припугнул папарацци, - честно ответил он. - Ничего серьезного. Он не пострадал. Мы всего лишь… Тино немного замялся. -Его сфотографировали, - тихо добавил он и смущенно опустил глаза. Бервальд не понял, что в этом такого криминального, но вопросов больше задавать не стал. Это была личная жизнь Тино, и переступать черту из-за одного любопытства скандинав не стал. Заметив, что швед уже достаточно долго смотрит на него в упор тем жутким строгим взглядом, северянин внезапно зарделся и растерял все свои мысли. «Кажется, я обратил на себя слишком много внимания», - испуганно подумал он и поспешно встал с кровати. -Тебе, наверное, неинтересно, - непривычно быстро протараторил он, забегав глазами по комнате в поиске чего-то. «Почему?» - Искренне удивился Бервальд, но внешне даже головой не покачал. Лишь смотрел. Внимательно-внимательно. Тино неяковел под этим взглядом. Всякие мысли, только зарождаясь, сразу начинали путаться, а движения стали до ужаса скованными. Хотелось нервно засмеяться и быстро перевести внимание шведа на что-то другое. -Смотри, какая луна красивая, - выпалил финн первое, что пришло на ум, когда он скользнул взглядом по окну. Он почти с паникой указал на светлый месяц в темных мутных облаках. Когда Бервальд медленно перевел туда взгляд, Тино не смог сдержать облегчения и тихо выдохнул, положив руку на грудь. Не дожидаясь, пока швед снова переведет на него взгляд, Вяйнямёнен быстро схватил полотенце, которое до этого не мог найти, хотя оно было под носом, и быстро направился в ванную комнату. -А я пока в душ. Я ненадолго, не волнуйся. Когда Вяйнямёйнен скрылся за дверью, Оксеншерна облегченно выдохнул и с тихим шлепком закрыл книгу. Он совершенно не знал, как общаться со своим соседом. В частности, на какие темы говорить и как его не спугнуть. Не хотелось было сболтнуть чего-то лишнего, оттолкнув его от себя.