Заключение

Не знаю что или кого ожидал увидеть Ондолемар в древнем забытом всеми храме, но уж точно не эльфа-отшельника в сияющих доспехах, позавидовали бы которым даже самые знатные воины Алинора. Должен отметить, мой товарищ-талморец держался превосходно. Вот великолепный пример альтмерской выдержки и спокойствия. На красивом и всегда суровом лице эльфа не дрогнул ни один мускул, хотя, я готов поспорить, что даже он не мог не быть пораженным данной ситуацией. - Ондолемар, я бы хотел познакомить тебя с Гелебором, рыцарем-паладином ордена Ауриэля. - Но это невозможно. Это все какой-то нонсенс. Слова Ондолемара были прерваны мощным раскатом грома. Холодный вечерний дождь омывал замерзшую землю и стены древнего храма. - Лок! Ва! Кор! Сила туума, что вырвалась из моего горла, заставила тучи рассеяться, открывая звезды, дождь моментально прекратился. - Ребенок, - фыркнул посол Талмора, откидывая с головы капюшон, в ответ на мой самодовольный взгляд и вызывающе-гордую позу. Гелебор лишь снисходительно улыбнулся. Мы переместились обратно в святилище по инициативе рыцаря, ведь, "не смотря на то, что с моей помощью снегопад прекратился, его южные сородичи плохо переносят морозы". - Все факты указывают лишь на одно логическое умозаключение, но моя логика все же сталкивается с преградой. Ибо здравый смысл твердит мне, что это невозможно, ведь нам известна трагическая судьба фалмеров. - Я предпочитаю, чтобы меня называли снежным эльфом, - прозвучал как всегда спокойный голос рыцаря в ответ на замечание юстициара. - Я же говорил, Ондо, что мои исследования увенчались гораздо большим успехом, чем многолетние экспедиции дядюшки Колсельмо. Они с Айкантаром до сих пор находили лишь старую посуду и машины двемеров, а я откопал настоящего живого и весьма привлекательного снежного эльфа. Не находишь? Я широко улыбался переводя взгляд с одного блондина на другого, отметив про себя, как схоже они хмурятся, складывая руки на груди в замок, и косят на меня недовольные взгляды. И стоило убегать из Алинора от слишком беспокоящихся о моем благополучии и хорошем воспитании старших братьев, чтобы в итоге оказаться в подобной компании?

***

Я бы мог часами слушать рассказы Гелебора. Впрочем, так оно часто и бывало. Он говорил. Я слушал и записывал. Надеюсь, наконец у меня появится возможность внимательно изучить эти записи и заняться их публикацией. Ровный, привыкший произносить молитвы, голос снежного эльфа разносился тихим эхом по пещере пока он, педантично без спешки расставлял принесенные нами книги на ветхих полках и рассказывал нам свою историю. Когда Гелебор заговорил о своем брате, я содрогнулся от жутких воспоминаний, отложив в сторону остро заточенный кусочек угля. Мне всегда претило убивать сородичей и плевать, что Виртур был вампиром. Он был прекрасен. Истинный эльф. Я не сужу Гелебора за его решение. Если бы мой брат превратился в нежить, я бы поступил также. Но я слаб и даже не смог убить Вингальмо, советника Харкона. Я без жалости сжигал своей магией обитателей замка Волкихар одного за другим. Они падали к моим ногам кусками обгоревшей плоти, рассыпались в пепел. Позже мне пришлось слушать жалобы Сераны, моей дорогой боевой подруги, что несколько мощных заклинаний зацепили и ее. Однако, я не смог убить альтмера. Помню, словно это было лишь вчера, как я занес руку с уже готовым огненным шаром и замер в нерешительности, глядя в глаза собрату. Затем сгусток пламени погас, я молча развернулся и ушел, даже не волнуясь о том, что поворачиваюсь спиной к вампиру. Вингальмо не поднял против меня своего топора. После бойни у меня в голове пронеслась мысль, что необходимо найти его тело и отправить в последний путь как надлежит. Но я быстро откинул ее, как неудачную. Не хочу, чтобы в памяти возникало вновь и вновь его мертвое лицо и изрубленное, пронзенное арбалетными болтами тело. Достаточно того, что в снах меня мучает облик моего Анкано. - Пожалуй, я все же рискну бегло осмотреть храм, - отвлек меня от темных мыслей голос талморца. Ондолемар накинул капюшон на голову, готовясь пройти через портал. - Здесь должно быть безопасно, - кивнул я ему. - Я осмотрел каждый угол здания в свой прошлый визит. - Опасность меня не пугает, юный эльф, - с этими словами альтмер исчез в магических дверях, оставляя меня наедине с паладином. - Что тревожит тебя, дитя? - незамедлительно услышал я вопрос в свой адрес. - Я... Я принес тебе еще кое-что особенное, Гелебор, - увернулся я от ответа, натягивая фальшивую улыбку. Фалмер прищурил глаза, наблюдая за моими действиями, но настаивать на ответе не стал. - Я нашел их в Долине, когда в первые пришел сюда. Мне нужно было сразу отдать их тебе. Теперь я это понимаю, но тогда ученый во мне взял вверх и ликовал от этой находки. Я протягивал рыцарю стопку из четырех книг, которые в данный момент были едва ли не единственным наследием его народа. Светлая ладонь фалмера нерешительно коснулась серебристого солнца на золотой обложке, в его глазах я видел благодарность и, видит Ауриэль, я не заслужил ее. Я просто не имел права видеть это благоговение на лице рыцаря, до последнего верного своему богу, когда он принял из моих рук бесценную для него частичку некогда великой цивилизации. Я ничуть не жалел, что для того, чтобы уговорить Урага вернуть оригиналы книг, мне пришлось пожертвовать в пользу Арканеума тройную их цену и один Древний свиток. Ведь счастье в древних мудрых глазах одного-единственного эльфа было неизмеримым. - Это, скорее всего, последняя наша встреча, Гелебор, и мне так жаль... - Не стоит оправдываться, дитя, - снежный эльф прервал меня, мягко коснувшись рукой волос, - я вижу, тебя что-то тревожит. Твой друг любезно предоставил нам возможность побеседовать без свидетелей. Говори же. На этот раз рассказ вел я. Говорил долго, практически без остановки, сжимая кулаки и кусая в кровь губы от досады. Обида и злость выливались из меня, сочились, как гной из раны и на душе становилось легче. Паладин слушал молча. В его алмазных глазах читалось отеческое снисхождение. Наверное, именно поэтому мне было так легко с этим эльфом с самой нашей первой встречи. Поэтому я доверял ему беспрекословно. Гелебор был похож на моего отца. - Поехали со мной! - закончил я свою тираду, изрядно удивив собеседника подобным заявлением. - Что толку тебе торчать в этом полуразрушенном храме еще тысячу лет в одиночестве? - Ты знаешь, я не могу. - Но почему? Лук теперь у меня, тебе здесь нечего охранять. - Это мой долг. Священный долг перед солнцеликим Ауриэлем, как его рыцаря-паладина. И я не предам его, поддавшись страстям. А теперь подумай и ты, мальчик мой, о том долге, что возложен на тебя Ауриэлем вместе с даром драконьей крови. Первый мер, удостоенный нордами имени Исмир, Дракон Севера... Ты герой, песни и легенды о котором стали слагать задолго до его рождения. Не позволяй низменным эмоциям заставить тебя забыть о твоем предназначении. Ты - защитник этого мира, посланный богами смертным в трудный час. Люди могли забыть, что ты проливал кровь за них. Но ты не имеешь права забывать о своем долге перед ними.

***

- Похоже, мы заехали слишком далеко на север, - изрек Ондолемар и кивнул куда-то позади меня, складывая и пряча обратно в сумку карту Скайрима. - Поедем вниз вон в том направлении и скоро будем на дороге. До полудня нужно успеть добраться до Драконьего Моста. - Ты наконец поведаешь, что мне делать, прибыв на Солстейм? - спросил я, запрыгивая обратно на спину Тенегриву и разворачивая его в указанном Ондолемаром направлении. - Сомневаюсь, что там кто-либо поклоняется Талосу, знаешь ли. - На Солстейме ты перейдешь под начало Анкариона. Он и его солдаты недавно прибыли на остров. О цели их миссии Анкарион сам тебе поведает. - Секретная миссия во имя Доминиона значит. Это интригует! - Скажу только, что Анкарион очень нуждается в хорошем кузнеце. Насколько глубоки твои познания в этой области, Аранион? - Я одинаково хорошо умею работать, как с лунным камнем, так и с эбонитом. И даже приспособился делать доспехи и оружие из костей дракона. Ондолемар посмотрел на меня, как на умалишенного. - Что? У меня все сундуки в домах уже ломились от этого "редкого" материала! Я не был бы альтмером, если бы не нашел ему практическое применение. Ондолемар вскрикнул и упал с лошади прежде, чем я успел, что либо предпринять или даже заметить нападающих. Затем Тенегрив заржал от боли, ноги жеребца подкосились и я понял, что падаю вместе с ним. Потом удар, боль и кровь заливает мне глаза. На этот раз моя кровь. Последним, что я увидел прежде, чем тьма поглотила мое сознание, был расплывчатый силуэт в синем доспехе.