Избранный Силой: сны о былом

      Его поместили в больничный отсек сразу же после того, как он пришел в себя. Люк долго не мог проснуться, и перепуганная Лея вызвала для него бригаду скорой помощи. Врачи провели полное обследование. Внезапно занемогшему герою Альянса пришлось сдать множество различных анализов и тестов, ответить на бесчисленное количество каверзных вопросов о том, как он жил в последнее время, сколько спал, чем и насколько регулярно питался... К вечеру Люк готов был разговаривать исключительно самыми грязными ругательствами, подслушанными у Хана и товарищей по Разбойной Эскадрилье, а в особо тяжелых случаях применить любимый фокус своего отца с удушением. После того, как эта пытка закончилась, лечащий врач еще долго пугал его стрессами, моральными истощениями, психологическими травмами, скачками давления, синдромами хронической усталости и еще целой кучей страшных слов, объясняющих его внезапную сонливость, но Люк-то знал... Знал, как на самом деле обстоят дела, - это все Сила, это все - те самые, особенные сны, в которых ему открывалось прошлое отца. И если бы Лея не разбудила его, то, возможно, ему бы удалось гораздо больше узнать, ведь кто знает, когда теперь представится такая возможность увидеть что-нибудь еще. Нужно поскорее выбираться отсюда, - решил Люк, - Лея сильно переживает, да к тому же еще и Хан с Чуи и Ландо отправились в неведомые края по приказу руководства Альянса. Соло сейчас далеко, и она тоже за него волнуется, но, поскольку её родной брат рядом, до тех пор, пока не вернется «Тысячелетний Сокол», Скайуокеру придется отдуваться и за себя и за возлюбленного принцессы. Успокоив нервничающую Лею и едва ли не в приказном порядке отправив её готовить какую-то очередную речь во славу Восстания, он откинулся на подушку и попытался уснуть. Не получилось. Дождавшись ухода сестры, к нему в палату ввалились ребята из Разбойной эскадрильи, и тут уж ему было не до послеобеденного сна. Пришлось выслушивать кучу бородатых шуток про некую мифическую спящую принцессу, а после - заверять всех в том, что с ним все хорошо и его совсем скоро выпустят из медицинского отсека. Под конец Люк пообещал на ближайшем вылете продемонстрировать им, насколько с ним все в порядке, мол, ребята еще пожалеют о том, что он не остался под присмотром врачей подольше. Пилоты, вдохновленные обещанным летным шоу в исполнении Скайуокера, весело галдя, удалились, оставив после себя нехитрые презенты, чтоб ему не так было скучно коротать время до выписки. Выпроводив веселых гостей из палаты, Люк удобнее устроился на жесткой больничной койке и еще попытался хоть немного поспать. Выходило плохо. Он никак не мог расслабиться и отдать себя на волю сновидений - все мысли крутились вокруг отца, форсюзеров и имперцев, совершенно не желавших соответствовать его представлениям о врагах. Люк никак не мог решить для себя, как ему относиться к своему родителю. Кто он, в конце концов: Дарт Вейдер или все же Энакин Скайуокер? На какой сейчас стороне Силы? И что с ними обоими будет дальше? Что вообще будет с этой галактикой после гибели Палпатина и победы Восстания? Вопросов было еще много, однако ни на один из них у него не было более-менее внятного ответа - все упиралось в факторы, на которые даже герой Альянса никак не мог повлиять в одиночку. Еще Люк не мог перестать думать о Руках, которых, по словам Зевулона, было предостаточно в рядах повстанцев. Неужели они все Одаренные? И каким образом их можно вычислить? Не для того, чтобы сдать контрразведке - нет, юноша просто хотел спросить у них что-нибудь о своем отце и, если повезет, узнать больше о Великой Силе, хотя конечно, он с большим удовольствием пообщался бы с бывшей ученицей Энакина Скайуокера. Его весьма интересовало, каким образом Асока Тано смогла присоединиться к ситху, который на протяжении двадцати лет только и делал, что гонялся по галактике за выжившими джедаями? И почему отец не склонил её на темную сторону Силы, ведь у него была такая возможность и явно не одна? Когда двери его палаты в очередной раз совершенно неожиданно для него отъехали в сторону, Люк уже не был удивлен. Не изумился он и, увидев, кого занесло к нему лихими ветрами, более того, ожидал этого визита - слишком уж подозрительно косился на него Ведж, когда думал, что этого никто не видит из Разбойной эскадрильи. - Во что ты уже успел опять вляпаться, командир? - без долгих предисловий и хождений вокруг да около едва ли не с порога выпалил Антиллес. - Не понимаю, о чем ты, - как можно более небрежно пожал плечами Скайуокер, забираясь на койку и закутываясь в тонкое одеяло по уши. - Так дело не пойдет, дружище, - преувеличенно укоризненно зацокал Ведж, - за двадцать три года своей жизни ты так и не научился сносно лгать, так что... в общем, Люк, я тебя внимательно слушаю, - неловко закончил тот, сложив руки на груди и выжидательно уставившись на него. Антиллес всем своим видом демонстрировал, что никуда не уйдет до тех пор, пока не получит долгий и обстоятельный рассказ о том, из какой же истории им всем придется вытаскивать одну симпатичную задницу на этот раз. Чего скрывать, Люку приятна такая забота о его скромной персоне, но он сомневался, стоит ли что-то рассказывать? Хватит и того, что он уже вывалил на Веджа все подробности их с Леей семейных связей, от которых тот еще не до конца отошел. Да и что, собственно, ему говорить? Про ниспосланные ему Великой Силой сны об отце? Антиллес - это вам не вечный скептик Соло, но реакция на его рассказ будет примерно такая же, как у друга-контрабандиста на «все эти джедайские штучки». Или о том, что, как следует из этих самых снов, он, в общем-то, ничего не знает о своем отце? В Альянсе Вейдера считали живым воплощением Империи: её темной силы, насилия, пыток, беззакония и безжалостности - всего того, что было ненавистно любому нормальному человеку. И, соответственно, каждое из творящихся в галактике злодеяний, автоматически записывалось на счет ситха. Даже если в действительности отец с ними и рядом не стоял. Почему именно так, а не иначе, никто ему толком объяснить не смог - Люк специально проверял после того, как вернулся со второй Звезды Смерти. - Ну же, командир, не стесняйся, облегчи душу, - поторопил его изнывающий от любопытства пилот. - Это касается моего отца, - уже почти окончательно сдавшись, признался Люк. - О-о-о, - многозначительно протянул Ведж и вздрогнул. - И как же твой старик связан с тем, что ты едва не впал в столетний сон? - с нервным смешком изогнул бровь Антиллес. - Тебе еще повезло, что Лея забила тревогу, а то где бы мы потом искали прекрасную принцессу для спящего красавца, ведь сестры тут явно не прокатят? - насмешливо добавил он, все же не удержавшись от поддевки. Люк прикрыл глаза и мысленно высказал этой галактике все, что он думает об одном наглом кореллианце. На хаттском. И это ему пусть и слабо, но все же помогло - во всяком случае, ему больше не хотелось запустить в Антиллеса подносом со своим обедом, стоящим на прикроватной тумбочке. А после Люк долго и обстоятельно кололся Веджу обо всем, что ему удалось узнать за столь небольшой промежуток времени, при этом он с затаенным злорадством наблюдал, как по мере его рассказа все больше и больше округляются глаза давнего соратника. Он знал, нет, не так, Люк чувствовал всем своим естеством, что тот ужасающий шлейф слухов и злодеяний различной степени ужасности, это еще не все. Будто смерть и страх, что подобно черному плащу, окутывают фигуру лорда ситхов, помимо запугивания всей галактики, призваны скрывать еще нечто очень-очень важное. И круг тех, кому дозволено заглянуть дальше и увидеть больше, как оказывается, в достаточной степени широк, но, увы, в большинстве своем состоит из имперцев, с которыми у него, по понятным причинам, весьма натянутые отношения. Правда, о последней своей идее Люк решил не распространятся, опасаясь, что заботливый друг, решив, будто он совсем рехнулся, вызовет к нему людей в белом, которые будут долго пытаться излечить от умопомешательства. - Я, надеюсь, ты осознаешь, насколько бредово со стороны звучит все, что ты мне сейчас рассказываешь? - осторожно уточнил Ведж. Тон его при этом был мягким и увещевающим, словно бы разговаривал с неразумным ребенком. - Ты мне не веришь, - с обидой в голосе резюмировал молодой джедай. - Не то чтобы не верю, но... Люк, я все понимаю, на тебя в последнее время столько всего свалилось и... - видно было, что друг осторожно подбирает слова, чтобы не обидеть его, но смысл-то от этого все равно не изменился. - Врачи ведь не зря тебя тут держат, так что давай отложим этот разговор до твоей выписки, - миролюбиво предложил тот, и Люк отчетливо понял, что без железобетонных доказательств ему того не убедить. - Ведж, я знаю, что видел, и это точно не было бредом, - призвав на помощь все свое красноречие, горячо заговорил Люк, - поверь мне, так бредить просто невозможно. Пойми, я давно не чувствовал подобной ясности мыслей и незамутненности сознания! - Хорошо-хорошо, командир, - успокаивающе похлопал его по плечу Антиллес, - но ты же понимаешь, что без доказательств мне крайне трудно принять все это на веру. - Но я даже и не представляю, как мне тебе доказать, что не сошел с ума, - растерялся Люк. - Все мои познания о Силе исчерпываются всего парой-тройкой фокусов и весьма скудными навыками фехтования, я никогда не слышал ни о чем подобном, так что боюсь, тут я ни в чем не смогу тебя уверить. - Хорошо, с твоими джедайскими заморочками мы будем разбираться отдельно, - согласился более практичный Ведж, заметив, что он совсем пал духом, - а пока давай перейдем к вещам более конкретным. - Как это? - изумленно уточнил Люк. - Ты упоминал, что в своем последнем видении был на «Исполнителе» как раз в тот момент, когда Эскадрон Смерти удирал с эндорской битвы, верно? - Верно, - подтвердил он, все еще не понимая, чего Ведж от него хочет. - Значит, ты можешь дать мне какую-то конкретную информацию, которой нет в открытом доступе, и в то же время, которую можно легко проверить, - предложил ему Антиллес. - Фамилия и описание внешности командующего Эскадроном Смерти пойдет? - с милейшей улыбочкой поинтересовался Люк, загоревшись идеей. – Или, быть может, мне сказать имена обоих Одаренных, что вывезли отца со Звезды Смерти вместе со штурмовиками 501-ого легиона? - продолжил он искушать друга. Говоря это, он втайне наслаждался тем, как по мере высказывания вслух предположений, глаза Веджв все больше и больше округлялись. «Я тебе покажу, как мне не верить!» - внутренне посмеивался Люк, однако когда он упомянул отца, Веджа словно бы поразило молнией, весь боевой настрой друга угас сам собой. Похоже, его друг все никак не может воспринять тот факт, что лорд Дарт Вейдер - это на самом деле хорошо побитый жизнью Энакин Скайуокер. - Пойдет, мне все пойдет, - на этот раз, придя в себя намного быстрее, чем обычно, странным голосом протянул Ведж. - Вот только есть одна сложность. - Что за сложность? - резко переспросил Люк. - Как я могу быть уверен в том, что ты мне рассказываешь? - деловито поинтересовался его коллега по эскадрилье. - Это ведь никак не проверишь без соответствующего доступа в базы данных Альянса или закрытые источники Империи. - Да, об этом я как-то не подумал. - Люк обескуражено взъерошил волосы, с грустью осознавая, что его надежды на то, что ему поверят, рухнули, как Палпатин на дно шахты. - Может, воспользуемся голонетом? Хоть что-то там уж точно должно быть, - предложил он, хватаясь за последнюю соломинку. - Еще лучше! - фыркнул Ведж. - Хочешь, чтобы тобой заинтересовался генерал Кракен со всеми отсюда вытекающими? Нет, нам нужен кто-то, кто отлично разбирается в материале и при этом не станет трубить направо и налево... - ...например, кто-то с родственными связями в Эскадроне Смерти? - с многозначительной улыбкой закончил Люк за друга. - Ведж, ты гений! - восторженно воскликнул он, подскакивая на больничной койке. - А еще я отличный пилот и просто очень скромный человек, - шутливо раскланялся Антиллес и тут же посерьезнел. - Сиди здесь, никуда не уходи, я мигом, - командным тоном потребовал Ведж и тут же умчался на поиски Зевулона Вирса. - Интересно, каким это образом я мог бы уйти отсюда, если мне куковать тут еще целую неделю? Да и в чем бы я ушел? В больничной пижаме что ли? - с грустной иронией фыркнул Люк, безрадостно придвигая к себе поднос с уже давно остывшим обедом.