Baby Doll.

      — Что? — Его брови нахмурились.       — Чего ты хочешь от меня? Ты хочешь быть со мной? — Слова слетели с моих губ прежде, чем я успела обдумать их.       — Лия, это достаточно сложно, потому что…       — Я всего лишь «игрушка», — закончила я за него.       Мои глаза наполнились полнейшим разочарованием. Механизм, который я никогда не могла в себе контролировать.       — Не говори так, — его большой палец погладил меня по нижней губе.       — Меня буквально заставили… потому что я стала проституткой, — я не смогла сдержать своих эмоций, слезы выступили на глазах.       — Прекрати, Талия, — твердо ответил Гарри. —Ты совсем не такая.       — Но я именно такая. Шлюха, которую заставляют доставлять тебе удовольствие, в котором ты так нуждаешься, — мучительная боль внутри меня заставляла голос то повышаться, то снижаться до минимума. — Я ведь делаю это, не так ли? Я исполняю твои желания…       — Прекрати! Немедленно! — Его голос был громким и устрашающим.       Недовольство пробегало по его лицу, в глазах темнело, когда он смотрел на меня. Наше дыхание было прерывистым, я дышала гораздо глубже и быстрее, чем он сам.       Я изо все сил пыталась вырваться из этой непосредственной близости, но он удерживал меня на месте, плотно прижимая к себе. Руки накрывала дрожь, когда Гарри схватил мои руки. Я вынудила себя закрыть глаза, когда почувствовала подступающие слезы.       Всхлипы и рыдания наполнили комнату. Внезапная ярость, испуг и чувство безнадежности охватили и разум, и тело. Я чествовала, как сердце бешено ломится в грудной клетке, а голова моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Пальцы Гарри исследовали каждую часть моего лица, гладили — попытки успокоить меня.       — Лия, остановись, — проговорил он, но я игнорировала его. — Лия, — снова сказал Гарри, обхватив мое лицо руками.       Я подчинилась ему, так как во мне просто не оставалось сил на сопротивление. В горле пересохло, от чего дышать стало гораздо труднее, грудь быстро вздымалась и опускалась на прежнее место. Внезапно я ощутила поцелуи на своих закрытых глазах, и боль внутри меня утихала, что бы то ни было.       — Посмотри на меня, — прошептал он. — Пожалуйста, посмотри. Талия, — его голос казался очень низким, поправляя выбившуюся прядь моих волос за ухо.       Я взглянула на него и заметила, каким отчаянным был его взгляд, когда он пытался посмотреть мне в глаза.       — Я… я вижу все это, — пробормотал он. — Я вижу, как тебе… грустно, — его пальцы плавно поладили мою щеку, вытирая остатки слез. — Я… я хочу помочь тебе, Лия.       Это было совсем не похоже на Гарри. На Гарри, который мог говорить такие вещи, но они звучали достаточно искренне.       — Моя мама больна, — голос задрожал. — Мне нужно ее увидеть.       — Я думаю, что мы вполне сможем это устроить. Но только никому не стоит знать об этом… пока, — ответил он. — Я никогда не причиню тебе вреда, Лия. Я хочу, чтобы ты это знала.       Я кивнула ему в ответ. Не могла поверить в то, что только что произошло с нами. Казалось, что потеряла бдительность и сломалась окончательно. Гарри удалось увидеть меня в моем самом уязвимом виде, отношения между нами теперь вообще никак не могут стать прежними. Но мне так сильно был нужен этот Гарри, именно эта часть его души. Мне нужен был тот, кто смог бы заметить мое сломленное состояние, тот, кто понял бы насколько сильно я сломана внутри.       — Плакать – это нормально, — прошептал он прежде, чем я заметила, что он скатился с меня.       Он прижался спиной к изголовью кровати. И я села точно также, вытирая остатки слез под глазами тыльной стороной ладони. Он наблюдал за моими движениями, за тем, как я делю это, прежде чем протянуть ко мне руку.       — Иди сюда, — в этот момент я протянула свою руку в ответ, он же медленно потянул меня на себя, чтобы могла уложить голову на его груди.       Я осознавала, насколько сильно это неправильно, что вскоре испытаю сильнейшую боль, но сейчас я так отчаянно в этом нуждалась. Я пыталась отодвинуть свои противоречивые мысли на задний план.       — Я не хочу, чтобы ты делала те вещи… те глупости, что в прошлый раз, — сказал он, нежно поглаживая меня по волосам.       — Я не буду, — ответила, шмыгнув носом. — Когда я смогу увидеть свою маму, — мне вновь пришлось поднять эту тему.       — Скоро, — я почувствовала, как он прошептал это мне в волосы.       Он взял мою руку в свою, нежно проводя большим пальцем по костяшкам. Я задавалась вопросом, почему же он так поступает со мной. Это же не имело никакого смысла, просто не складывало воедино все кусочки головоломки. Меня поразило, как Гарри заставлял чувствовать себя так спокойно и защищено за такой небольшой промежуток времени. Но было достаточно больно осознавать, что эти чувства были не взаимны, и ничего больше не могло ранить меня сильнее.       Я была очень не образована в таких вещах, когда дело доходило до таких вещей. Не понимала, как все это работает, но была уверена, что Гарри испытывает ко мне определенные чувства, а именно жалость. Он дает мне утешение лишь потому, что жалеет меня, не иначе. Думать о том, что у такого парня, как он, есть ко мне любовные чувства к такой девушке, как я было глупо.       — Раз уж мы заговорили о матерях, не хочешь ли у знать о моей маме?       Я знала, что мать для него была всем миром, от чего показалось странным, что он захотел поговорить именно о ней в этот момент. Честно говоря, мне не хотелось слушать, какой гламурной и прекрасной была ее жизнь, в то время как я беспокоилась о том, насколько ужасна жизнь моей.       Но ответила ему все же положительным кивком головы. Я предпочла провести оставшуюся часть дня, слушая безобидную историю, чем оставаться наедине с удручающими мыслями. И была рада, что он решил продолжить наш разговор до того, как я разрыдалась. Я бы не смогла в одиночку справиться с этим.       — Моя мама вышла за отца, когда ей было всего восемнадцать, — начал он, я же решила, что просто послушаю и останусь в его объятиях, чтобы уснуть. — Я не думаю, что они были влюблены, так как ни разу не слышал между ними подобным слов, они будто оба не признавали этого. Они расстались вскоре после моего рождения, я остался жить с матерью. Ты ведь знаешь это, верно? — Сказал он, на что я кивнула. Я поднялась немного выше, проводя рукой по его торсу, устраиваясь поудобнее.       — Она часто уходила в основном из-за работы. Но самое смешное было то, что она выходила только ночью и возвращалась рано утром. Мои школьные друзья считали это странным. Говорили, что их мамы и папы никогда не оставляли их одних, особенно ночью.       — Ты оставался дома один? Сколько тебе было лет? — История Гарри пробудила во мне интерес, и поймала себя на том, что внимательно прислушивалась к его следующим словам.       — Мне было то ли восемь, то ли девять. Мы не могли позволить себе няню или что-то подобное, — ответил он. — В любом случае всякий раз, когда я спрашивал ее об этом, она отвечала, что ей приходится очень много работать, чтобы я мог оставаться в школе. Мой отец ни разу не навещал нас, но никогда она не ругала его за это, только говорила, что у него есть свои дела.       Мне было любопытно к чему он клонит.       — Итак, жизнь продолжалась. Но однажды, один мужчина постучал в нашу дверь, после чего мама отправила меня в свою комнату. Я сделал вид, что ушел, но на самом деле спрятался за диваном, чтобы понимать, что же происходит. Она открывает дверь, и этот большой парень начинает кричать на нее что-то вроде бы: «Я заплатил гораздо больше, чем за вот это» и «Я не удовлетворен». Она избавляется от него, выйдя с ним за дверь, — он сделал паузу, а я в ответ окинула его вопросительным взглядом.       — Твоя мама… — я замолчала.       Он кивнул.       — Моя мама была «игрушкой». Но их не называли таким словом и не давали каких-либо других имен. Они были просто… проститутками, — его лицо исказилось отвращением к собственным словам.