Древние

Глава 2

      В маленькой, но весьма приятной для домашнего хозяйства деревне, жили весьма обычные люди. Женщины всегда выглядели уставшими, ибо скот и дети не могли себя накормить и навести порядок в доме. Мужчины, в свою очередь, учили своих дочерей и сыновей тому, что знали сами и тому, в чем могло нуждаться их чадо в будущем. К примеру, верховой езде. Ну а дети, когда у них намечалось свободное время, резвились и даже оставались играть на ночь. Никакого повода для страхов не было, спокойствие царило в тех краях уже около нескольких десятилетий. - Ничего страшного, дорогая, в этих лесах лишь боязливые олени, да пару маленьких кроликов, - слова эти постоянно твердили мужья своим женам, и те покорно верили им, пока в один тоскливый момент не произошел ужас. POV, Элайджа       Однажды, достаточно-таки неприятным летним утром, ужасный крик женщины разбудил многих сонь в деревне. Я прибежал туда, откуда он доносился, в надежде не увидеть там родных. Однако как только перед моими глазами всплыло то самое зрелище, не на шутку испугался. Прибитое к стене, тело мужчины не давало мне покоя. "Я знаю его, он был у нас в гостях, буквально неделю назад. Но кто мог так хладнокровно расправиться со стариной Джо?" - подумал про себя я.       Огромный меч насквозь пронзил его, приковав к стене. "Это ж надо так, воткнуть оружие в человека настолько сильно!" - я ужаснулся от этих мыслей. Кровь вскипела, моментально стало жарко, сердце застучало так быстро, как только могло. Через несколько минут толпа начала появляться среди входа в сарай, женщины стали уводить своих детей по домам, а мужчины решали этот вопрос дрожащим голосом. Расталкивая народ, прибежала и моя мать, она схватила своего младшего сына за руку и повела его в неизвестную сторону, подальше от всех этих криков и ужасных решений мужчин. Больше за весь день я его не видел.       Уже через несколько минут Ник оказался в каком-то непонятном месте. Мама завела его внутрь, и они сразу же оказались посреди здания. Эта маленькая хижина была похожа на домик для скота - лишь одно небольшое окошко и большая металлическая дверь. - Николаус, будь здесь, не смей выходить отсюда, даже если кто-то придёт, не подавай никаких признаков жизни! После этих слов мать со слезами на глазах прижала сына к сердцу, погладила его по щеке и моментально скрылась, закрыв за собой дверь на ключ. Внутри было, хоть глаз выколи - Ник ничего, кроме кромешной темноты не видел. Однако в помещении было тепло. Нащупав руками стог сена, мальчик с облегчением выдохнул: "Ну хоть есть, где поспать" - подумал про себя он. Спустя минуту, маленький и слегка напуганный бедняга думал лишь о том ужасном нападении. Николаус хоть и был совсем не взрослым, он с легкостью мог смотреть на трупы животных. Только это было намного страшнее. Тем более, умершего человека он знал, как свои четыре пальца.       Николаус Майклсон родился с четырьмя пальцами на одной руке. Один его глаз был желтого цвета, но другой полностью черного, как бездна. Какая-то своеобразная гетерохромия и недостаток одного пальца на левой руке не давали Нику спокойно жить. Всю его жизнь дети и даже взрослые обходили его стороной. "Это плохой знак!" - постоянно твердил староста деревни, в которой он жил. Этот, никому не нужный, но весьма уважаемый дряхлый старик мог всю свою жизнь твердить эти слова. Ведь это из-за него Николаусу испортили и до сих пор продолжали портить детство. Постоянно приказывали пахать, как лошадь, а если что-то кому-то не нравилось, его тут же, без страха карали. Никто из родных не мог противоречить старику, лишь его родной брат, Элайджа, подбадривал мальчика и помогал ему в работе. Тайвин Бурерожденный - детоненавистник, он терпеть не мог и свое-то чадо, куда уж там простого парнишку из чужой семьи, а тем-более, калеку. "Дети - это всего лишь лишний рот".       Маленький Николаус сидел на сене, прижавшись к стене, уже больше дня. "Никого, странно. Где же мама?". Наконец, Ник услышал шорох ближайших кустов. От радости, что его не забыли и он еще кому-то нужен, просто так, из-за любви, мальчик резко вскочил на ноги. Тут же его внутренний детский голос дал о себе знать: - Нельзя же! Мама велела быть тут и не подавать признаков жизни. "Как же так? Я слышу, что кто-то приближается!" - Элайджа, ты? Собравшись с силами, дрожащим голосом произнес тот. Непонятно, почему он решил, что за дверью находился именно его брат. - Я, - тихо прошептал родной голос, но не успел Николаус обрадоваться, как тут его резко перебил его брат: - Эстер сказала, что ты тут. И еще велела взять две лошади и вывести тебя из деревни на время. - Эй! Не смей звать нашу маму по имени! Разве так трудно сказать просто "мама"?! Лошадей? Но я ещё не обрел навыки верховой езды! Мне папа не разрешает садиться верхом, ты же прекрасно это знаешь! Закончив читать папины нотации о том, что можно и нельзя делать, Ник подошел к двери и прислонил ухо к замочной скважине. Голос и шорох за дверью подозрительно стихли. Тут же, спустя минуты три, послышались новые шаги неподалеку. Но этот звук теперь напоминал цокот копыт и ленивое ржание беспокойного животного. - Это ты? - испуганно поинтересовался Николаус. - Да. Я открыл дверь, чего не выходишь? - удивленно вопросил голос за дверью. Ник слегка толкнул ее вперед, и та открылась лишь наполовину. Выйдя из своего временного убежища, он быстро зашагал в сторону брата и двух, уже хорошо подготовленных к долгому пути, лошадей. Дойдя до Элайджи, Клаус осмотрел коней и с ужасом в голосе произнес: - А где моя девочка? Где моя Фифа? Пошли домой, я без своего скакуна никуда не поеду! Ник уже было зашагал вдоль дороги, как вдруг крепкие мускулистые руки брата схватили его, подняли и посадили в седло. - Эй! А как же моя лошадь? - тревожно спросил мальчик у брата. - Этот тоже хорош. Фифа сейчас в тепле и безопасности, поверь, ей куда лучше, чем тебе. Элайджа уже подгонял Клауса, чтобы тот отстал от него со своими вопросами. - Ладно. В голосе мальчика послышалось облегчение. Не успел Ник спросить, куда они путь держали, как юноша тут же взял поводья его лошади и с ловкостью пришпорил своего коня. - Держись крепко! - приказным тоном крикнул Элайджа. Николаус, услышав это, взялся за гриву коня и кивнул брату в ответ.       Всадники скакали по центральной ночной дороге. Весьма опасное это дело, но другого пути у них нет.