Опавший лист и пропавшая вера

Джон ждал ее. Он пришел на кладбище за час до назначенного времени просто потому, что не мог сидеть дома и думать. Ватсон слишком много думал о том, почему ее не было, что с ней могло случиться, он даже позвонил Грегу, чтобы убедиться, что с Эми все в порядке. Но у Джона не было номера самой Эми, все эти два месяца их единственным местом встречи, единственной ниточкой, связывающей их, было кладбище. И когда Эми не пришла, Джон понял, что пора это менять. Эти два месяца ему было достаточно всего лишь встреч, разговоров, не затрагивающих все то, что творилось в их жизни, но так не могло продолжаться вечно, Ватсон позволил себе игнорировать все те мысли, назойливо терроризирующие его, но Джон не мог делать это вечно. И в тот день, когда Амелия Понд решила сделать шаг вперед, Джон уже ждал ее, чтобы пройти этот шаг вместе. Эми пришла ровно в час дня. Она выглядела как обычно: джинсы, клетчатая рубашка, кожаная куртка и аккуратно лежащие на плечах волосы. Но по мере ее приближения Джон смог заметить перемену в ее взгляде: неуверенность, смешанная со стойкой решимостью сделать что-то. В этом взгляде была вся Эми, будто за один день она сбросила с себя весь груз, накопившийся за месяцы без Рори, будто желания рассказать было достаточно, чтобы избавиться от всего этого. Но так казалось лишь сначала, потом взгляд померк, и стало ясно, что это был лишь проблеск и путь еще не пройден, Понд должна сделать последний шаг. Она должна отпустить. Эми подошла к лавочке, но не стала садиться, она постояла, молча глядя в глаза Джона и видимо найдя то, что нужно, достала из сумки книгу и положила ее на отведенное ей место на скамейке. Джон недоуменно взглянул на книгу, а потом вновь перевел взгляд на Амелию, не понимая, что происходит. - Открой, - Эми указала на книгу, она стояла на том же месте, не шевелясь, лишь наблюдая за Джоном. Он видел, что это проверка, но никак не мог понять, что же именно Понд хочет проверить. Ватсон открыл книгу на первой странице, на форзаце, это было старый учебник по истории, явно не раз читаемый его обладательницей. Он мог представить, как Эми с восторгом перелистывает страницы, открывая для себя все новые тайны прошлого, он не сомневался, что история была для нее своеобразным приключенческим романом, основанным на реальных событиях. Но Джону нужна была совсем не книга и не история, на самой первой странице этой книги лежал тот самый лист, который он с таким трудом сорвал с дерева. И в тот момент, когда Джон увидел этот лист, он все понял. Он понял, что ему надо сделать, понял, что все эти два месяца вели именно к нему, к засохшему напоминанию о лете. Джон взглянул на Эми и та, видимо прочитав это понимание в его глазах, наконец, взяла книгу в руки и села на отведенное ей место. Понд закрыла ее и положила на колени, больше не собираясь обращать на книгу свое внимание, взгляд Эми был прикован к Джону, сейчас она стремилась понять, не ошиблась ли, правильного ли человека она выбрала. Пути назад уже не было, для нее уж точно, но ей хотелось быть уверенной в том, что ждет впереди. Джон посмотрел на нее и перевел взгляд на книгу, не в силах выдержать выражение этих зеленых глаз. Теперь спустя два месяца в ее глазах вновь отражалась жизнь, эмоции, вера, все то, чего не было в ней в день их встречи. Ватсон не считал это своей заслугой, такое человек способен сделать только сам, он лишь был рядом, как и она была рядом с ним. А этот лист был обещанием, раньше они ничего не ждали друг от друга, точнее боялись признать, что чего-то ждут. Теперь от ответов их отделял всего лишь листок, всего лишь вопрос. Один вопрос, который сможет ответить на все остальные. Джону не пришлось долго думать над ним, он просто знал. Ватсон осторожно взял листок, теперь лежащий на скамейке, и, опасаясь, что тот рассыплется в его руках, взглянул на Эми. Она точно знала чего ждать от их встречи, не было приветствий и обычных любезностей, лишь взгляд и листок на форзаце книги, но эта встреча значила намного больше, чем все их предыдущие и слова, которые выразили бы это, не понадобились. Джон видел это в ее глазах, ему даже не нужно было спрашивать, но ей нужно было рассказать. Поэтому Джон, все так же осторожно держа листок в руках, произнес: - Что ты чувствовала, Эми? До того момента, как наши взгляды впервые пересеклись, что ты чувствовала? – В тот момент Джон так хотел взять ее за руку, просто коснуться ее руки и дать понять, что он рядом, не смотря ни на что, но Ватсон не мог, время еще не пришло, сейчас ей нужно было смириться со своим прошлым, прежде чем идти вперед. - Вину. Я до сих пор ее чувствую. Вину за то, что убила его, - Эми посмотрела на него глазами полными отчаяния, неприкрытого, настоящего отчаяния, с которым встречаются лишь единицы, она жила с ним, жила с этим ураганом внутри себя и только сейчас позволила ему увидеть свет. Джон не сомневался, что он первый человек, которому довелось услышать это, увидеть ее настоящую боль, а не тот отголосок чувств, что она показывала другим. Но однажды выпустив свои чувства на волю, ты уже не сможешь так просто загнать их назад, Джон знал это, когда задал вопрос. Он знал, что этот вопрос повлечет за собой историю, от которой Эми должна освободиться. И Джон Ватсон стал первым и последним человеком, которому довелось услышать эту историю из уст Амелии. – Когда мне было 7, у меня был воображаемый друг. Доктор в лохмотьях. Так я его называла. Растрепанный и в разорванном костюме он свалился на мой сарай однажды ночью в своей синей полицейской будке с бассейном внутри. – И когда Эми произнесла эти слова, ее взгляд затуманился воспоминаниями, она так давно не вспоминала о том, с чего все началось, она помнила свою вину, но старалась забыть ее причину, и теперь она будто рассказывала эту историю себе, и старые эмоции вновь возвращались к ней. - Доктор был самым удивительным, кого я когда-либо встречала. Он не был похож на других скучных взрослых, которые даже слушать меня обычно не пытались. Доктор был необыкновенным. Я видела его лишь около 20 минут своей жизни, а потом он улетел, сказав лишь, что вернется через пять минут. Но так и не вернулся. Я ждала его, наверное, всю свою жизнь, и я никогда не переставала верить. В семь, в пятнадцать или в двадцать лет, что бы ни происходило в моей жизни, я все равно верила и ждала его. Но я не могла вечно сидеть дома в маленьком городке. Я выросла, у меня были мечты, амбиции. Я знала, что Доктор все равно найдет меня, когда придет время, а пока этого не случилось я жила своей жизнью. И в моей жизни был Рори. Друг детства, который так отчаянно хотел стать моим Доктором, даже поступил на курсы, правда, стал только медбратом, но он не сдавался. Когда мне было 16, я узнала, что нравлюсь ему. Глупо, что я не замечала этого раньше. И знаешь, мне он тоже нравился, но ведь не в моем духе было это говорить, я принимала как должное, что он у меня есть. Мы выросли вместе, мы поженились и переехали сюда, в Лондон. Лондон – большой город, не то, что наш Лидворт, где каждый знает о чудачке Эми Понд и ее Докторе в лохмотьях. Здесь все стало по-другому. Но наша жизнь текла, как и раньше, мы ходили на работу, вечера обычно проводили дома, а по выходным ходили куда-нибудь с друзьями. Все было обыкновенно, может, поэтому я принимала все как должное, будто это всегда у меня будет, стоит лишь щелкнуть пальцем. Наверное, я слишком редко показывала, как много он для меня значит, никогда не говорила, что ему удалось стать моим собственным доктором совсем не из-за института, который он, наконец, закончил. Может он никогда и не был тем самым Доктором, но он был моим. И я поняла это лишь после того, как его ни стало. Слишком поздно. – Взгляд Эми больше не был затуманен воспоминаниями, сожаление вновь отражалось в ее глазах, и она по-прежнему не смотрела на Джона, предпочитая рассказывать, обращаясь к холодному камню, который не может ответить жалостью. Жалости она бы точно не перенесла. Но во взгляде Джона была совсем не жалость, а боль, его боль и боль Эми Понд, которой она поделилась с ним и часть, которой он бы хотел взять себе, лишь бы больше не видеть ее такой. – В тот день я задержалась на работе даже дольше, чем планировала…

***

Эми совсем не ожидала, что все нюансы с изданием номера так затянутся. Она была главным редактором и просто обязана была проконтролировать все, каждый шаг своих сотрудников, чтобы журнал вышел таким, как запланировано. Она всегда продумывала такие вещи заранее, поэтому думала, что задержится всего лишь на час, но оказалось, что в раздел путешествий поместили первый вариант статьи про Новую Зеландию, вместо того, что утвердила она. Поэтому на полпути домой ей пришлось развернуться и хорошо, что она успела вовремя, и в издательстве напечатали лишь два неправильных номера. Когда Эми, наконец, отправилась домой, было уже 8 вечера. На дворе была зима, и Лондон уже горел вечерними огнями. Эми любила этот город, ночной Лондон завораживал ее даже больше, это был город, где она нашла свое место. Амелия и сейчас вспоминала о Докторе, хотя не признавалась в этом даже Рори, во снах ее все еще ждали приключения, и она бы ринулась в них с головой, если бы только представилась возможность. Но теперь она поняла, что может быть счастлива даже здесь, в реальности бесконечных будней, для счастья ей нужен был всего лишь Рори, даже в ее снах и мечтах всегда был Рори. И ей потребовалось 24 года ожидания Доктора, чтобы понять, что ее Доктор на самом деле всегда был с ней. Понд ехала в такси, размышляя обо всем этом, ночной Лондон всегда пробуждал в ней воспоминания. Эми посмотрела в окно и поняла, что она почти дома. Рори и ужин уже ждут ее там, они каждый месяц отмечали выход очередного номера ее журнала. В этот раз Понд задержалась, но она отправила Рори смску и предупредила, Эми не хотела звонить, чтобы не услышать разочарование в его голосе. Она знала, что он не обидится на нее и даже в мыслях не обвинит в опоздании, но ей все же не хотелось слышать его расстроенный голос, даже если причиной его был всего лишь остывший ужин и два часа ожидания. Когда такси, наконец, подъехало, Эми, уже предвкушая прекрасный вечер, направилась к дому. Они жили в небольшом доме, жавшемся к другим таким же домам на обычной Лондонской улице. Понд специально попросила таксиста остановиться в квартале от их жилища, чтобы она могла незаметно проскользнуть и испугать Рори. Эми осторожно поднялась на крыльцо и тихо повернула ключ в замке, она отворила дверь, стараясь избежать скрипа и вошла. В прихожей горел свет, она еще с улицы заметила и подумала, что это не похоже на такого экономного Уильямса. Эми ожидала услышать звук работающего телевизора, но в доме стояла тишина, она прошла на кухню и заметила там тарелки, дожидающиеся ее прихода, чтобы еду на них смогли разогреть в микроволновке, бутылка вина стояла на столе, как и два бокала. Понд решила, что Рори заснул, дожидаясь ее, но пройдясь по всем комнатам, она не обнаружила ни следа присутствия мужа. Быть может, он вышел в магазин и захлопнул дверь, поэтому и свет в прихожей горит. Тогда он должен был оставить записку. Эми вновь вернулась к входной двери, прихожая у них была маленькая, но вполне вмещала небольшую тумбочку, на которую они складывали почту, Амелия сразу заметила записку, лежащую на столе. И почему она раньше не подумала об этом? Понд взяла записку со стола и только теперь поняла, что почерк ей незнаком, но как только она прочитала записку, весь ее мир рухнул в один миг. « У нас твой Доктор, Амелия, мы будем ждать тебя через два квартала направо, если не поторопишься, то найдешь на нем еще и лохмотья», а внизу подпись – Джордж Трент. В тот момент Эми уже знала, что все кончено, и ее Рори больше никогда не вернется. Она знала это, потому что записка была написана два с половиной часа назад, еще до того как Рори пришла ее смс, потому что рядом на столе лежал его телефон и светился надписью «Одно непрочитанное сообщение». Эми опоздала. Она понимала это, но не верила. Амелия, все так же сжимая записку в руках, выбежала из дома и свернула направо, через два квартала был проулок, и Понд не раздумывая забежала туда. Ей было все равно, что случится, она просто хотела видеть его живым. Но Эми опоздала. Рори лежал в том проулке в рубашке, которую она подарила ему на его 32 День Рождения, и по этой самой рубашке расплывалось красное пятно. Только красное пятно и остекленевшие глаза выдавали в нем подделку, это был не ее Рори, это была нереалистичная кукла, просто манекен. Это не мог быть он, нет. Это не мог быть он. Эми не помнила, что она делала после того, как увидела его лежащим там. В ее памяти образовался провал длиною в 15 минут. Очнулась она, когда услышала вой полицейской сирены, Эми даже не помнила, как вызвала полицию. Понд держала Рори за руку, ее рука тоже окрасилась красным, глаза Уильямса были закрыты, и можно было представить, что он просто спит. Эми представила, что они поужинали, что она пришла даже раньше, чем планировала, ужин все еще был горячим, и они вместе посмотрели очередной нашумевший фильм, а потом Рори заснул, и она держала его за руку, пока фильм не закончился. А потом пришли полицейские и оттащили ее, и мир вновь вернулся на свое место. Мечты не спасли ее. Доктор не спас ее. Никто не пришел, и она осталась совсем одна. Эми видела жалость в лицах этих людей, людей которых она даже не знала. Ей не нужна была их жалость! Ей нужен был Рори… Только они не могли его вернуть. Весь ее мир рухнул, все ее мечты сгорели, и она осталась совсем одна. У Эми Понд больше не было ничего. Разбитая семилетняя девочка, вся жизнь которой перестала иметь смысл. Вот кем она была сейчас и вот кем она останется.

***

- Они нашли их, полиции не составило труда отыскать Джорджа Трента, проигравшего картам и алкоголю свою жизнь. С ним были еще трое сообщников, но их я никогда не встречала, все они сейчас сидят за решеткой, Джорджу дали 25 лет, а его приятелей обвинили в соучастии, и каждый получил 4 года заключения. Но они не посадили главного преступника – меня, - на этих словах голос Эми сорвался, она была сильной все время своего рассказа, лишь слезы тихо скатились по ее щекам, когда она вспоминала день смерти Рори. Но теперь ее голос дрогнул, и она со злостью впилась ногтями в край скамейки, стараясь держать эмоции при себе. Джон уже не мог сохранять свою отстраненность, он понимал, что это может сделать мысли Эми еще запутаннее, но Ватсон не мог позволить ей терпеть это в одиночку. Поэтому Джон взял ее за руку, которую она от неожиданности разжала и выпустила пострадавшую неповинно скамейку, но глаз на Джона Эми так и не подняла. Понд продолжила свой рассказ, а ее голос стал ровнее, рука Ватсона сжимающая ее руку, неожиданно придала ей храбрости и уверенности. – Я училась вместе с ним, с Джорджем Трентом. Он был самым популярным и одновременно самым опасным в школе, ты всегда видишь, кем вырастет такой ребенок, жестоким, стремящимся показать свое превосходство в любой ситуации. Я всегда видела его будущее в тюрьме. А он видел меня своей девушкой. Он так долго добивался меня, ухаживал, а досталась я Рори. Лидворт всегда был слишком маленьким городом, все знали о каждом твоем шаге, после того как мы с Рори поженились, я уговорила его уехать, а Джордж Трент остался незначительной частью нашего прошлого. Он нашел нас случайно, наткнулся на Рори в продуктовом магазине в тот день, а потом проследил до дома. Он не подозревал, что я опоздаю, ведь Рори явно готовил ужин для вечера со мной, и Джордж воспользовался этим. Со своими тремя приятелями он вытащил его из дома и отвел в тот переулок. На суде он сознался во всем, рассказал всю историю в подробностях, но я не хотела знать, я не слушала. Мне и так снилось это слишком часто, я не хотела знать никаких подробностей о том, что случилось в том переулке. Я знала, что это Трент всадил в него нож, но даже не могла ненавидеть его. Я ненавидела лишь себя. В тот момент все рухнуло, рухнула я. Все мои глупые мечты, глупое ожидание воображаемого друга, который никогда не появится. Это был он, Доктор, Трент знал о нем, весь Лидворт знал, в маленьком городке чудачка Эми была частой сплетней, и Джордж просто хотел поглумиться, как и раньше, Трент был настолько самоуверен, что даже написал свое имя на записке, хотел, чтобы я знала, кто это. Он проиграл свою жизнь русской мафии в карты в тот вечер, ему не нужна была я, я уже давно была лишь прошлым, как и Рори, мы просто попали под горячую руку. Глупая девочка с ее глупой верой в несуществующее, и мальчик, который ее любил. И я все еще глупая девочка, Джон, все такая же глупая… Эми замолчала и глубоко вздохнула, она все еще смотрела прямо перед собой, но ощущала взгляд Джона. Эми не знала, что это был за взгляд, и очень боялась найти в нем жалость, найти в нем все то, что она сама сейчас чувствует к себе. Ей нужен был Джон, она не осознавала это последние два месяца, но сейчас это было так очевидно. Амелии Понд нужен Джон Ватсон, чтобы поднять ее на ноги, помочь ей идти вперед. Эми уткнулась головой в свои руки, одну из которых высвободила из руки Джона. Он не должен видеть ее такой, нет. Она уже была готова пожалеть о том, что рассказала ему все, как вдруг произошло то, чего Понд никак не ожидала. Джон обнял ее. Без слов, просто обнял за плечи и заключил в кольце своих рук, и Эми не оттолкнула его. Она почувствовала себя так уютно, правильно, будто именно так все и должно быть в этот момент, и Амелия не стала противиться этому чувству, она прижалась к плечу Джона, так же, не произнеся ни слова. Послышался звук удара, это книга упала с колен Эми, где находилась все это время, благополучно забытая хозяйкой. Понд попыталась высвободиться из рук Джона, чтобы поднять книгу, но он не позволил ей. - Пускай лежит, лучше останься со мной, - слова Джона потонули в ее рыжих волосах, в которые он уткнулся. И Эми послушала его, она позволила себе остаться в кольце рук Ватсона. Они просидели так какое-то время, не тревожимые даже мыслями, но это не могло продолжаться вечно, теперь право вызова было за Эми, очередь Джона исполнять ее желание, и Джон должен сделать кое-что. Понд отстранилась и взглянула на Джона, который догадался, что же она собирается делать, по крайней мере, он думал, что догадался. Ватсон уже был готов ответить на ее вопрос и рассказать свою историю, но Джон не подозревал, что Эми загадает ему совсем не это. - Не злись на меня, - Понд виновато взглянула на него. - Что? – эта фраза резко выдернула Джона из воспоминаний, которые уже готовы были вылиться в рассказ. - Это мое желание, постарайся не злиться на меня. Потому что я знаю твою историю, Джон, - Эми смотрела на него, ожидая негодования и обвинения в нечестной игре, даже в лицемерии, ведь все это время она знала все. Но ничего такого не последовало. Джон лишь недоуменно смотрел на нее. - Но как? Ты не могла знать. В интернете есть лишь ее начало, и мнение прессы по поводу того, как эта история закончилась, но ты ведь не могла знать, как она закончилась на самом деле, или… - Джон замолчал, в его глазах мелькнуло понимание. - Я подслушала тебя тогда, в день, когда впервые увидела, я слышала все, что ты говорил Шерлоку, прости, - Эми расправила плечи и решительно взглянула на Джона, приготовившись выслушивать обвинения, но реакция Джона не оправдала ее ожиданий. - Хорошо, - в глазах Ватсона читалось облегчение, он был рад, что ему не придется рассказывать эту историю снова. И в тот момент Эми поняла, что Джону совсем не нужно было, чтобы его выслушали, ему нужно, чтобы его поняли. У Ватсона был психотерапевт, который пытался помочь ему справиться с болью, но никто не понимал, что он чувствует. Никто, кроме Эми. И теперь она знала, что этого достаточно, и Джону больше ничего не нужно, ему хватит лишь ее рядом, чтобы пережить это. Как и ей, теперь, когда он знает все, хватает лишь его руки на ее руке, чтобы поверить, что жизнь может наладиться. Они оба еще не были уверены в том, что будет дальше, их раны еще не затянулись, и даже когда это случится, в душе каждого останется шрам, но теперь они знали, что пройдут через это вместе. И сейчас это большее на что они могли надеяться. Теперь они наконец-то могли надеяться хоть на что-то. - Хорошо, - Эми улыбнулась. Они оба подумали об одном и том же, и им не надо было произносить это вслух, чтобы понять. Понд, наконец, подняла несчастный учебник по истории, отряхнула и положила в сумку. Листика внутри больше не было, он рассыпался вместе с ее тайной и улетел куда-то вслед за ветром. Но теперь у нее был Джон, и сделка явно была в ее пользу.