Ангел-хранитель

<<Автор просит прощения за огромную задержку последней главы>> |не бечено| * * * К вечеру в дверь палаты снова постучали. В комнату вошел высокий парень в белой одежде. Честно говоря, я сначала подумал, что это мед брат, но, приглядевшись, я узнал в человеке никого иного как Павла. Да, все те же смольно-черные волосы и синие глаза. Вот еще его тут не хватало. Хотя… этого следовало ожидать. Парень пришел с небольшим букетом пышных цветов и пакетом с фруктами. - Привет – улыбался Паша, отдавая Кириллу цветы. Брат молча смотрел на своего парня, глаза его были пусты. Брюнет наклонился к лицу Киры и нежно коснулся его губ. Ответа не последовало. - Как ты? – Павел старался вести себя естественно, но странное поведение Кирилла явно его насторожило. - Нормально. - Ну это хорошо – парень присел на койку брата. Он посмотрел в лицо своего любовника, нежно убрал с его лба прилипшую прядь волос – почистить тебе мандаринку? Столько заботы было в его голосе. Мне даже стало жалко бедного парня. Но Кирилл только убрал его руку от своего лица. - Мы не должны больше видеться. - Что? – синие глаза парня от удивления увеличились раза в два. - Между нами больше ничего не может быть – голос Киры был холодным и без эмоциональным. - В каком это смысле? Что не так? - Я просто встретил кое-кого… кого-то очень близкого. - То есть… ты же говорил, что кроме твоего брата у тебя больше серьезных отношений не было. - Я не врал. - Значит – это мимолетное увлечение. Подумай. Тебя просто на время переклинило! - Слушай… просто уходи, ладно? - Нет! Не ладно! Объясни мне причину – Паша вскочил с койки, вопя на всю палату. - Я уже объяснил тебе! - Да ничего ты не объяснил! - Блять, Паш, иди уже домой! Павел, кинув пакет фрукты на тумбу, развернулся и быстро удалился из палаты, громко хлопнув дверью. Кирилл, зачем ты так с ним? Он ведь любит тебя, а ты из-за действительно временного помутнения бросил его. Я же не вечный, я не смогу всегда находиться здесь. У тебя-таки должен быть рядом человек, который любит тебя. И лучше это будет Павел, чем кто-либо другой, с ним я хотя бы уже смирился. Брат не сводил взгляда со стены, лицо его не выражало ни одной эмоции. Голова Киры казалась абсолютно пустой и ни одна мысль не могла втиснуться в этот вакуум. Черные круги под глазами делали взгляд Кирилла абсолютно пустым. Отсутствие какой-либо живости в нем пугало. Брата было просто не узнать. Я присел на кушетку, прямо напротив него. - Вот бы сейчас к тебе прикоснуться – я понимал, конечно, что Кира меня не слышал, но так хотелось мне с ним поговорить – осунулся, совсем не ешь, посмотри, даже кожа посерела. Ты, наверное, жутко холодный. Естественно, я зря распинался, Кирилл просто смотрел сквозь меня. Всё то же лицо без эмоций и каких-либо мыслей. Обидно, но этого, пожалуй, стоило ожидать. Ночь погрузила во мрак некогда кипельно-белую комнату. Пару раз в палату заглянула медсестра, дала Кире пару таблеток снотворного, увидев, что он не спит, и ушла уже до утра. Кирилл заснул почти сразу после ее ухода. Меня поклонило в сон сразу вслед за ним. ** * В глаза ударил противный свет. Я пытался игнорировать его, но чертов фонарь все-таки взял свое. Я открыл глаза. Передо мной белоснежный потолок – все та же больничная палата. Я привстал на локтях и огляделся и тут же понял, что ошибся. Белые стены, кипельный стол - да, это была та самая белая комната, но что-то в ней явно изменилось. Не было ни разбитого зеркала, ни собранных воедино посланий «с земли», но было еще что-то. Я внимательно осмотрел стены. Вот оно! Окно! Раньше его здесь не было. Огромное окно у изголовья дивана практически в человеческий рост с широким подоконником. Я пригляделся. За окном не было ровным счетом ничего кроме белого тумана, застилающего все вокруг. Я прикоснулся к прозрачному стеклу, которое на ощупь показалось мне больше льдинкой, чем стеклом. Ну и зачем оно здесь, если за окном нет ничего кроме тумана? Да и отсутствие зеркала меня сейчас совсем не радовало. Кирилл в больнице, а я даже не знаю, что с ним, а то состояние, в котором я видел его в последний раз, совсем не обнадеживало. Да ситуация однозначно не из лучших. Не придумав ничего лучше, я влез в теплую ванную. Давно я не чувствовал этого окутывающего тепла. Наверное, я снова просидел в ванной несколько часов, перебирая каждое перышко на своих белоснежных крыльях. Хорошо, что здесь нет никаких счетчиков, в противном случае мне эти многочасовые купания влетели бы в копеечку. Я накинул на бедра полотенце и вышел из ванной. Комната, уже в который раз, преподнесла мне сюрприз. За недавно появившимся окном смеркалось. Ну не уже ли! Наконец я буду различать день с ночью. Я уселся на подоконник, пытаясь разглядеть что-нибудь через туман. Так и заснул, облокотившись на ледяное стекло. Проснулся я так же неожиданно, как и уснул, даже не знаю почему, может, наконец, выспался. Зубы сводило от холода, сейчас бы, конечно, не помешало бы теплое пуховое одеяло. Снаружи, похоже, было далеко за минус десять. Я приложил руку к ледяной поверхности: - Кирилл, ну как ты там? Что это? В тумане я разглядел образ человека. Показалось? Нет, образ подходил все ближе к окну. Через пару минут я разглядел в расплывчатой фигуре Кирилла. Как? Как он тут оказался? На нем все та же больничная рубашка, кожа брата все еще такого же мертвецки-серого цвета, но что-то в нем обнадеживало. Взгляд. Да именно взгляд. В глазах Киры была какая-то искра, живость, надежда. Он подошел вплотную к окну, губы брата застыли в улыбке. Он приложил руку к моей руке. Так близко. Совсем рядом, и все, что нам разделяет – это дуратское ледяное стекло. Сказать честно, первое , что я хотел спросить – не холодно ли ему там, с той стороны в одной больничной рубашке. Глупо, конечно, но меня это действительно волновало. Я дыхнул на холодную поверхность и пальцем вывел: «Замерз?» Брат усмехнулся, но тоже последовал моему примеру. Текст получился зеркальным, так что приходилось читать его справа налево: «Без тебя мне всегда холодно» «Давно ли?» - я знал, что не стоит это писать. Но вся боль, что мне пришлось испытать почему-то лезла наружу. Улыбка мигом сползла с лица Кирилла. «Я все еще люблю тебя» «Я тоже тебя люблю» «Тогда почему ты не дал мне умереть?» «Ты должен жить» «Я не хочу без тебя» В носу противно першило от слез. Я любил его, хотел, чтобы он был рядом, столько боли вынес из-за него, но не мог позволить ему умереть. Не мог просто так забрать его к себе. Я перевел взгляд на лицо брата - худое, бледное, влажное от слез, почти утратившее те детские черты. Как же хочется сейчас обнять его. Один раз и навсегда. Чтобы никогда потом не отпускать, но я не мог. Из-за меня Кира теперь не хочет жить, из-за меня его ранили, из-за моей смерти он замкнулся в себе и перестал общаться со сверстниками. Я и так слишком многого его лишил, и жизни уж точно лишать не буду. «Увидимся на небесах через много-много лет» - написал я. Позади Кирилла появлялись первые лучики солнца. Вытерев слезы, брат развернулся и ушел куда-то вдаль, снова растворившись в тумане. Меня, толи от холода, толи от нервов, начало дико колотить. Я ненавидел себя. Ненавидел за все: за то что воскрес, за то, что вернулся к Кириллу, за то, что по сей день не даю ему жить спокойно. Зачем он пришел сюда? Как он вообще сюда попал? На кой черт мне нужно это гребаное окно?! Я с размаху ударил кулаком по прозрачному стеклу. Притупленный звук и ни единой царапенки. Еще удар, вслед за ним еще и еще. На ледяном окне не осталось и трещинки. Я обессилено упал на диван: - Ничего не изменить. Так будет лучше для всех. – Скорее всего, я пытался убедить в этом самого себя. Несколько часов подряд я лежал, уткнувшись лицом в диван, мечтая о том, чтобы провалиться в сон и больше никогда не проснуться. Чтобы все это исчезло. Я просто хотел умереть по-настоящему и не мучиться больше. Не мучить Кирилла своим присутствием. Мой разум уничтожал сам себя, сгрызая все до последней эмоции, и только когда я совсем потерял способность генерировать мысли, мозг провалился в темную бездну сна. * * * Утро началось с сюрприза, которому, сказать честно, я не был особо рад. По привычке осматривая комнату, я обратил внимание на стену, которую украшала белоснежная дверь с круглой серебряной ручкой. Все утро я смотрел на нее с недоверием, боясь даже представить, что скрывается за этим выкрашенным в белый цвет куском дерева. Мне не хотелось больше ничего менять, не хотелось ни о чем думать, меня устраивала перспектива длительного ожидания. Кому-то этот день сурка покажется скучным и однотипным, но мне сейчас просто жизненно необходимо было постоянство. Светлые лучики пробивались сквозь окно, солнечными зайчиками отражаясь от серебристой ручки двери. Я сел рядом и зачарованно смотрел на манящий предмет. Из-под двери веяло холодком. Кончики пальцев исследовали гладкую поверхность. Дерево, совершенно обычное, выкрашенное белой краской, дерево. Казалось бы, бояться нечего, но вспоминая все, что происходило со мной ранее, рисковать как-то не хотелось. Я коснулся блестящей ручки. По руке тут же побежали мурашки. Абсолютно гладкая, без единого изъяна ручка оказалась к тому же холодной как лед. Нет, если я ее и открою, то уж точно не сегодня. Солнце неожиданно быстро закатилось за горизонт. Спать совсем не хотелось, и я,от нечего делать, с каким-то пристальным вниманием разглядывал каждый уголок своей комнаты. Снизу, сидя на полу, в легком полумраке она не казалась такой уж неинтересной. Белоснежная мебель в темноте приобрела сине-голубой оттенок и возвышалась рядом со мной словно какое-то огромное здание. Вся комната, погружаясь во мрак, казалась мне раза в три больше обычного. Темнота создавала иллюзию чего-то неизведанного. С каждой секундой в помещенье становилось все темнее и темнее, по моему телу разливалось неизвестно откуда взявшееся тепло, создавшее невыразимый контраст с холодком, вырывающимся из-под двери. Вся эта атмосфера окутывала меня легкой дремотой. Вся комната растворилась в прозрачной тишине, как вдруг резкий звук резанул пространство. От неожиданности я вскочил на ноги. Кто-то стучал в дверь. Я прислушался. С обратной стороны двери действительно кто-то стоял. Несколько секунд молчания, и стук повторился. Я схватился за холодную ручку... стоп! Еще не известно что можно ожидать от этого места. Мало ли с той стороны стоит смерть с косой, и, если я выйду, то больше не зайду. Безопасность никогда не помешает: - К…кто там? - Коль… - этот голос. Кирилл! Я схватился за ручку, провернул… Стоп-стоп-стоп! Это вполне может быть ловушкой. - Что ты тут делаешь? – я как мог старался унять дрожь в голосе. - Не откроешь? – голос брата звучал тихо и, кажется, разочарованно. - Ты не ответил. - Я пришел к тебе. - Я не могу тебя впустить. - Почему? - Я уже говорил тебе… - Тогда выйди сам. - Этим меня к жизни не вернешь. - Знаешь, - голос Киры стал еще тише – сказать честно, это даже хорошо, что ты умер. «Что? Я, наверное, не расслышал… Что он сказал?» - Что? - Говорю, это хорошо, что ты мертв. «Нет, мне не послышалось, но как он мог? Как он мог такое сказать?!» - Уверен, ты сейчас думаешь о том какая я мразь, все дела. Но позволь мне объяснить… Просто… знаешь когда мы жили вместе, все было совсем иначе. Ты никогда не говорил мне, что любишь, редко обнимал. Все что между нами было – секс в любой удобный момент. О твоих чувствах я мог только догадываться, понимаешь? А ты ведь был тем единственным, кого я любил так по-настоящему. А когда ты начал готовиться к вступительным, у нас и секс прекратился. Я понимал, конечно, что так нужно, но ты совсем про меня забыл. Мы почти не разговаривали, и ты вел себя со мной так, будто мы друг другу чужие. Это было так больно и обидно. Ты даже не представляешь. И в одну ночь... я не знаю, что тогда на тебя нашло, но у нас было… ну, ты понимаешь. Однако, это было так дико, так по-зверски. Ты не обмолвился со мной и словом, а потом просто ушел. Я себя как резиновая женщина чувствовал! – голос Кирилла срывался – Я был так зол. Так зол, что специально оставил презервативы на кровати, чтобы их нашла мама. Я думал хоть так… - я слышал, как всхлипывает за дверью брат – думал хоть так ты на меня внимание обратишь. Я все ждал… ждал конца того дня, чтобы ты обнял меня как раньше, когда все только начиналось, и сказал «Все будет хорошо, Кирилл, я рядом. Мы справимся… Я люблю… тебя». Я так ждал… Мне так не хватало твоих рук, твоего шепота, да просто нежности! – Истерика захлестнула Кирилла, и он уже не мог остановиться. В моем носу тоже запершило, из глаз медленно поползли слезы: - Я просто так хотел услышать… Те слова… Это же так просто. Всего три слова. А потом, потом ты умер. И я в этом виноват. Если бы не я… Если бы не мой эгоизм, если бы не эти тупые презервативы!! Мое сердце разрывалось на части. Нет, я больше не мог это слушать! Я резко схватил холодную ручку и дернул на себя. Темно. Холодно, но все это было не важно. На пороге, заливаясь слезами, стоял Кирилл. Я собрал его в охапку, так тесно, как только мог. Это тепло, окутывающее наши тела, его сбитое дыхание, и моя футболка намокшая от горячих слез: - Ты ни в чем не виноват. Это только моя вина. Прошу, перестань. Перестань… Кирилл! Я встряхнул брата за плечи. Тот недоуменно взглянул на меня своими мокрыми от слез глазами: - Кирилл… я люблю тебя. Слышишь? Я люблю тебя! Я так тебя люблю – я снова прижал парня к себе, закапываясь носом в его виске – люблю тебя – мой шепот обжигал щеки Кире. Еще чуть ниже и я касаюсь теплых губ. Мягких и таких желанных мне. Кирилл обхватил мою талию. Поцелуй углубился. Поцелуй со вкусом наших слез, вины и желания. Я люблю тебя. Такие избитые, но такие нужные три слова. Неожиданно быстро настал рассвет и нас, таких нужных сейчас друг другу, залило белоснежным светом. * * * В горле пересохло, дышать было трудно и больно, горло как будто драли кошки. Я попытался вдохнуть, грудь тут же пронзила острая боль, я закашлялся. Открыть глаза с первого раза не получилось. На веки будто наложили железа. Голова жутко болела, а тела я и вовсе не чувствовал. Что со мной? Это неприятное чувство, когда ноги и руки затекли, а ты не можешь ничего с этим сделать. Я прислушался. Помимо звона в ушах, я уловил какой-то противный писк прямо над ухом. Так и знал, что не стоило открывать эту дуратскую дверь. А кстати об этом. Где Кирилл? С огромным усилием я открыл глаза. Все вокруг меня плыло, и единственное, что я уловил – серость. Грязно-серый цвет застилал мне глаза. Однозначно, это не моя белоснежная комната. Где я, черт возьми? Прошло несколько минут, прежде чем помещение, где я находился, стало приобретать четкость. Стены, выкрашенные в потускневший голубой цвет, большое окно справа от меня с посеревшими шторами, пол, покрытый серой плиткой. Все, что было справа – оставалось для меня великой тайной, так как моя голова была устремлена вправо, а шею я повернуть не мог. Но этот писк… я еще раз осмотрел комнату. Рядом с окном стояло небольшое кресло бежевого цвета, но на нем никого не было. Я перевел взгляд на себя. Моя кровать была примерно на высоте пол метра от пола. От изголовья и до самых бедер возвышалось серое пластиковое ограждение, такие обычно ставят… постойте-ка. Высокая кровать, голубые стены, противный писк– больничная палата! Как я тут… неужели… Я попытался произнести хоть слово, но из груди вырывался только хриплый звук. Краем уха я услышал какой-то шорох слева. Там кто-то есть? Превозмогая жуткую боль в шее, я повернул голову. В палате свет не горел, поэтому остальная часть комнаты была погружена в полумрак. Интересно, сколько сейчас времени… вот дурак, нашел о чем думать в такой-то момент. В темноте я разглядел небольшой диванчик, на котором кто-то сидел и пристально наблюдал за моими действиями. Кто это? Я попытался привстать, но тело совсем меня не слушалось, рывок, еще один и аппарат, стоящий рядом со мной, начал заливать все помещенье сбитыми истеричными воплями. Твою мать! Некто, сидящий в полумраке, тут же подскочил с диванчика и подбежал к моей койке: - Коля. Коленька! – на меня смотрели испуганные глаза Кирилла. Полумрак подчеркивал бледность его худенького личика. Он быт точно таким же как когда я только вернулся к нему. Передо мной снова стоял мой маленький братишка. - Коля, ты меня слышишь?! Я пытался что-то сказать, но хрипы делали мою речь непригодной к пониманию. - Сестра! – Кирилл вылетел из палаты – Сестра!! Прибежавшие на вопли брата врачи поставили мне капельницу, вытащили трубку из носа, выкачали, наверное, около литра крови на разные анализы, на улице, как оказалось, было пять утра. После часовой суматохи мне, наконец, принесли желанной воды. На улице уже совсем рассвело. После всех этих мучений, огромной дозы обезболивающих, я все-таки смог привести свое тело в горизонтальное положение. Врачи говорили мне что-то про физиотерапию, ежедневные тренировки и кучу-кучу лекарств, но я, честно говоря, их даже не слушал. Все это время я непонимающе таращился на Кирилла, не понимая, что вообще здесь творится. Высокий мужчина в белом халате дал мне направление на МРТ и сказал, что сестра придет за мной с каталкой через полчаса, как только оборудование будет готово. Даже после ухода врача, Кирилл подошел ко мне не сразу. Его шаги были нерешительны, и брат как будто чего-то боялся. - Кирилл? – я шептал, горло мое все так же болело. Кира подошел ближе. Лицо его не выражало ни одной эмоции кроме, пожалуй, дикого страха. Мне как-то даже обидно стало. - Ты что-нибудь помнишь? – Брат говорил тихо, делая огромные паузы между словами. - Я под машину попал – про все свои «приключения» я решил все-таки умолчать, эта действительность казалась мне более или менее реальной. Да и крыльев за моей спиной я как-то не наблюдал. - А до этого? – с какой-то надеждой в голосе говорил Кирилл. - Ты о нас? – я взял брата за руку, тот вздрогнул всем телом, на его глаза набегали слезы – перестань плакать, ладно? Не нужно быть таким сентиментальным. Я пытался как-то сменить тему. Сказать честно, мне порядком надоели постоянные слезы и истерики. - Ты… два месяца в коме был. На улице зима и… знаешь… - Ты ни в чем не виноват – перебил брата я – никто в случившемся не виноват, слышишь? Я обнял брата за талию: - Не обвиняй себя. И никогда больше не плачь – Кирилл склонился надо мной, горячие слезы его растворялись в моих волосах, но он не подавал никакого вида, что плачет. - Не буду больше плакать, обещаю – шептал Кира. После мучительных тестов, гудящих машин, лекций от разных врачей, я, наконец, вернулся в свою палату. Кирилл сидел на моей кушетке и, держа меня за руку, улыбался такой невинной и детской улыбкой: - Кирилл. - М? - Какой сегодня день недели? - Четверг. - А ты чего не в школе? - Каникулы же – усмехнулся брат – мы тут с родителями по очереди дежурили… Они, кстати, приедут скоро, с работы отпросились оба. - Естественно, ради такого случая – усмехнулся я. - Они волновались… - Я знаю – я накрыл своей ладонью руку Кирилла и тут же встретился с его голубыми глазами. - Кирилл… Я люблю тебя – сейчас, вспоминая все, что со мной произошло, я мог с уверенностью это сказать. Я действительно люблю его. По-настоящему. Кирилл смотрел на меня изумленным взглядом, не зная, что и ответить. - Люблю и всегда буду оберегать. Я даже после смерти никогда тебя не брошу - Я аккуратно взял брата за футболку и притянул к себе. Его губы были холодными, словно лед, но все такими же мягкими и влажными. За окном медленно парил снег, а мое сердце бешено колотилось, не давая мне возможности даже отдышаться. Словами не передать, как же я был этому рад. <<<<<<<От автора>>>>>>> Спасибо всем, кто терпеливо ждал концовки. Извините, если она вас в чем-то разочаровала. Жду ваших отзывов и комментариев. P.S. Может быть, это, конечно, не стоит вам сообщать но изначально в концовке планировалось, что Коля, все же, заберет Кирилла к себе. Однако, думаю, семья не пережила бы гибели обоих сыновей. Уж больно мне их стало жалко. Простите, если вас это разочаровало.