Ангел-хранитель

Сегодняшний день я запомню навсегда. 2 февраля 2012 года. Моей маленькой сестренке исполнился месяц. А еще в этот день меня насмерть сбила машина. Да, свой рассказ я начинаю именно со своей смерти. Как это ни странно, никакого «света в конце тоннеля» я не увидел. Единственное, что изменилось, так это необычное чувство легкости внутри. И кроме этого больше никаких ощущений. Я не осязал ни рук, ни ног, ни ветра на улице, собственно, вообще ничего. Я просто ходил по улицам, наблюдая за людьми. Первые минуты я, конечно, вообще не понимал, в чем дело. Вокруг меня куча людей. Какая-то женщина смотрела на меня, заливаясь слезами, кто-то вызывал скорую. Я приподнялся на локтях и попытался сообщить, что со мной все в полном порядке, но в итоге не вымолвил ни звука. «При ударе сломались шейные позвонки? Но ведь боли нет». Я легко встал на ноги и огляделся. Люди все так же суетились. Словами не опишешь, какой у меня был шок, когда я обернулся. На земле лежал я, искалеченный и залитый собственной кровью. Моё тело было в ужасном состоянии. Позвоночник сковало льдом. Хотя, это, наверное, самовнушение, ведь я не мог чувствовать холод, собственно, так же, как и жар. Однако в тот момент меня, кажется, даже затрясло. Боже! Что со мной происходит?! Я отшатнулся и, не удержавшись на ватных ногах, совершенно потерял равновесие. Я падал прямо на вызывавшего скорую мужчину. И, как бывает во всяких там мистических фильмах, провалился сквозь него. Ужас овладел мной. Я ринулся куда-то вглубь толпы, стараясь не замечать, что люди для меня перестали быть препятствием. Почему? Как это случилось? Я скрылся в каком-то узком переулке и попытался успокоиться. Мне было известно только одно – сегодня я умер. Родители будут в шоке. Стоп, родители? Они, конечно же, есть, но вот кто они? Как их зовут? Кем работают? А я? Кто я вообще? Я даже имени собственного не помню. Куда делась моя память? Что мне теперь делать? Во всех этих дешевых мелодрамах, призраков держало на земле какое-то невыполненное дело. В чем тогда мое? Да и как мне узнать, если я ничего не могу вспомнить. Черт, надо было меньше смотреть телевизор при жизни. Несколько дней я скитался по переулкам, расхаживал по мостовым. Наблюдал за суетливыми пешеходами. Изнутри меня съедало одиночество. Никто не видит, не слышит и уж точно не осязает меня. Что я только не пытался делать, вселиться в человека, поднять вилку в кафе. Люди оставались для меня «раскрашенным воздухом», а вилка, с которой я провозился весь день, даже на миллиметр не сдвинулась. Да что уж там вилка, салфетка то не шелохнулась. На третий день моих бессмысленных скитаний, проходя по мостовой, в моей голове вдруг появилась какая-то шальная мысль. Меня вдруг куда-то повело. Вдруг появилась цель, дойти в какое-то определенное место. Только вот куда? Наверное, я раньше здесь бывал, раз уж навеяло. В итоге, параноидальная цель довела меня до кладбищенского забора. Рядом стоял черный катафалк. Я прошел по протоптанной дорожке. Недалеко от центра кладбища я увидел толпу людей, одетых во все черное. Слышны были отпевальные слова пастора, кто-то тихо плакал. Я подошел ближе. Закрытый гроб навис над глубокой ямой. Уже свыкнувшись со своей физиологией, я прошел через толпу и нагнулся над темно-бардовой крышкой гроба. Через деревянную материю, я, конечно, тоже проходил без проблем. В темноте я разглядел уже давно знакомые черты собственного лица. Закрытые глаза, над синяками и кровоподтеками хорошо поработал косметолог. Мысленно пожалев себя, я посмотрел на каменное надгробие. На мраморной поверхности черными буквами было выведено: «Граневский Николай Андреевич - любимый сын и брат. Ушел от нас ты очень рано, Никто не смог тебя спасти. Навеки в нашем сердце рана, Пока мы живы, с нами ты Мы сожалеем, плачем и скорбим, Что ты остался вечно молодым, Помним, любим, скорбим» Ну что ж, Николай Андреевич, приятно познакомиться с самим собой. - Прощальное слово предоставляется родному брату покойного – Кириллу. – донеслись до меня слова священника. Из толпы осторожными шагами вышел невысокий паренек. Молодая женщина с ребенком на руках, судя по всему, мать, потрепала его за плече. Женщину приобнемал высокий, широкоплечий мужчина, судя по всему отец, в нем я узнал даже некоторые черты собственного лица, значит, родной. Мальчишка, которого ранее представили как Кирилла – моего родного брата, рукавом вытер наползшие на глаза слезы и начал: - Коля был для меня лучшим другом. Несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте, он всегда помогал мне и был рядом в трудные минуты. Я… очень буду скучать по нему. Ведь ближе брата друзей у меня нет. Он был частью моей жизни. Что-то тогда в моей груди больно екнуло. Хотя, это, наверное, тоже было что-то вроде самообмана, но не в том суть. Мальчику на вид было лет тринадцать. Такой же, как у меня, курносый нос и светло-русые волосы. Глаза у него были в мать – темно-синего цвета. Что-то в нем явно не давало мне покоя. Его лицо, слезы, стекающие по бледным щекам. «Не плачь, я терпеть не могу твои слезы» - удивительно, я впервые услышал собственный голос. Вернее, шепот, но, тем не менее, я понимал, что говорю. Я подошел ближе к Кириллу. «Прошу, перестань меня оплакивать». Как жаль, что он меня не слышал. Мои пальцы скользнули по его щеке, проваливаясь внутрь, но тогда мне показалось, что я чувствую его тепло. Мальчишка вздрогнул. Почувствовал? Прошу, пожалуйста, я ведь рядом. Кира тронул щеку в том месте, где я попытался его коснуться. Ну же! Но бесполезно. По светлой коже снова скатилась горячая капля. Почему мне так хочется его поцеловать? Прямо сейчас, что бы он чувствовал прикосновенье моих губ. Похоже, нас связывали далеко не дружеские отношения. Я был влюблен в собственного брата? Вот ведь извращенец. Хотя нет, о покойниках плохо не говорят. Любовь зла. Через несколько минут гроб погрузили в яму и засыпали землей. На сырую почву легло несколько букетов. Что ж, так и должно было случиться. После похорон я последовал за своей семьей. Всё-таки, это лучше, чем бессмысленно шарахаться по подворотням. Дома тихо, никто не разговаривает и ничего не обсуждает. Мама убаюкивала сестренку, отец сосредоточенно перебирал какие-то бумаги, я же решил последовать за братом. Он, даже не сняв с себя костюма, рухнул на нижний ярус кровати. Почему-то мне казалось, что раньше там спал я. Ну, да ладно, может, просто предчувствие или как его там. Я присел рядом. До ушей доносился тихий звук всхлипов братишки. «Ну же, перестань, я ведь здесь». - Коль… Коля, почему ты ушел? Я же так люблю тебя… почему? «Люблю?» Так значит, у нас всё было взаимно? Я, похоже, тоже люблю тебя, милый. Это чувство жжет мое сердце. Кирилл быстро заснул. Я вот не спал эти три дня, но совсем не чувствовал себя уставшим, так что, похоже, призраки не спят. Но сейчас мне просто безумно хотелось лечь и провалиться в сон. Я примостился к сладко сопящему брату, наполовину погрузившись в его тело, что не могло не пугать, и тут же улетел куда-то в бездну.