Между Ллойдом и Ракшатой ничего серьёзного

– Сесиль? – М? – отозвалась и с улыбкой повернула к Нине голову Сесиль. – А скажи – что между Ллойдом и Ракшатой… – девушка колебалась, стоит ли задавать этот вопрос. Неудобно спрашивать: чужие секреты. Да ещё и – чего уж тут – из праздного любопытства. А какое оно ещё может быть у заключённой, приговорённой к смерти? Ничего не изменить. Даже за пределы камеры не выйти, не то что подойти к учёному и… И какая разница, что за этим «и…» могло быть, если это невозможно? Щёки женщины краснеют, но этого не замечает Эйнштейн: поглощена своими мыслями. А может, и просто плохое освещение и стены мешают. Ещё один вариант: если вопрос для Нины праздный, не связанный с личными чаяниями, то для Сесиль – животрепещущий. Хотя… К чёрту всё. Время откровений же. Животрепещущее может быть у живых, а не у тех, кто мёртв за три вздоха от смерти. – Ну, насколько я знаю, ничего серьёзного. Девушка хлопает глазами и не верит. – Тогда откуда у них столько… – слова не подбираются, рот открывается и закрывается без дела. Нина выглядит как рыба, выброшенная на берег. Слишком неправильно, слишком нереально. – Столько чувств… – не те слова, но хоть какие-то. Курими лишь отмахнулась и с улыбкой покачала головой. – Знают они друг друга давно. Вместе учились. Да-да, вот это я знаю точно. Инженер неплохо изучила своего шефа и его биографию. Хотя и оставались белые пятна. В документах всё чисто, настолько, что просто не верится. А люди – говорят что-то несуразное или просто с раздражением уходят от темы. Может быть, просто граф – не лучший друг и собеседник. И сосед. И коллега. – Но откуда у них столько соперничества, неприязни? Как кошка с собакой… Хотя нет… – Нина пыталась облечь мысли в слова. «Кошка с собакой» – это война на уничтожение. Здесь же пахло не войной. Конфликтом, недоверием, желанием отделаться и в то же время пошутить, смягчить… – Согласна, что «нет», – Сесиль не может не признать. Хотя выразить тоже не может. – Но он сказал твёрдо: «Между мной и Ракшатой ничего серьёзного. Просто не может быть ничего серьёзного!» И я ему поверила. Так убеждённо врать невозможно. Нина кивнула и снова впала в какую-то дрёму.