Sweet child of mine

Ложиться спать было страшно, хоть глаза от усталости сами так и норовили закрыться. Киллиан сидел на песке, рядом с лодкой, где мёртвым сном спали Питер и Феликс; Эмма и Нил, облокотились на лодку с Каем. Все они старались не спать, но и не двигались с мест. Вокруг стояла гробовая тишина, и именно это позволило понять, что вокруг нет ни одной живой души, кроме растений, занимающих всё видимое пространство. Нигде не стрекотали насекомые, не пели птицы. Даже светлячки, в таком обилии скопившиеся за туннелем, здесь не обитали. Киллиан понятия не имел, что делать дальше. Понятия не имел, почему заснули только трое из них. И как их разбудить, он тоже не знал. В его распоряжении была только карта с расположением Огненной Лилии, спрятанная во внутреннем кармане рубашки Феликса. Но мог ли он достать её на глазах у Эммы и Нила? Если это всё же разбудит мальчиков, не отхватит ли он потом нагоняев от Питера за то, что Эмма прикарманит ещё и его листок с бесконечной информацией? Третья лодка лежала на боку совсем рядом с его вытянутыми ногами. Было уже к пяти часам, в небе занимался рассвет, поэтому он смог рассмотреть какие-то значки на боку судна. Он разобрал нарисованный круг, разделённый на три части: одна была совсем маленькая, в мизинец толщиной, вторая больше, а третья занимала больше половины площади круга. В каждой части были нацарапаны числа: 5, 6 и 16. А рядом была длинная строчка с непонятными закорючками, похожими на какой-то язык. Написанное совершенно не имело никакого смысла, как не пытался разобрать Киллиан. Он чувствовал, как сонливость всё больше его одолевает, но не мог понять, естественная она или это всё те же чары, что подействовали на мальчиков. И когда его голова чуть не опустилась на грудь в бессильной борьбе со сном, он встрепенулся. - Вот уж нет, - Киллиан хлопнул себя по щекам и потряс головой. Он вскочил на ноги и влез в лодку, чтобы вытащить лист из кармана Феликса. И плевать, если Питер будет недоволен. По крайней мере, он будет в сознании. Эмма и Нил непонимающе наблюдали за ним с земли, не желая лишний раз двигаться. Джонс быстро вытащил листок и засунул в карман своего плаща, после чего спешно вылез из лодки. - Что ты делаешь? - когда пират уже сделал несколько шагов вглубь цветника, Нил, наконец, спросил его. - Что толку сидеть тут и бездействовать? - Крюк скрестил руки на груди. - Сутки я ещё выдержу без сна, но не больше. Так что я собираюсь пойти и сделать что-нибудь. Эмма недовольно сжала губы и уже было хотела начать спорить, но потом лишь устало махнула рукой, признавая, что сидя на берегу ничего не изменишь. - Ладно, план так себе. Ты..., - начал Нил, но Джонс жестом руки остановил его. - Я иду, вы остаётесь. Это не обсуждается. - Ладно, ладно, - примирительно сказал Нил. - Я вообще-то хотел предложить тебе взять ракетницу на всякий случай, чтобы мы знали, где тебя искать, если что. - А, - тихо протянул Киллиан, который уже был готов держать ответ в перепалке. Он пробирался через кусты и клумбы, следуя указаниям карты, а ракетница была заткнута за пояс. Иногда ему счастливилось попадать на тропинки, выложенные щебнем, но чаще он пробирался сквозь плотные и длинные заросли колючего шиповника и чайной розы. Бывало, ему казалось, что растения двигаются и перестраиваются: то он видел впереди свободный проход, а подходя ближе, обнаруживал, что путь ему преграждает раскидистый куст барбариса. Лозы винограда и плюща так и норовили опутать его ноги. И это в лучшем случае. Пару раз ему опять пришлось перерезать шипованные стебли рамблеров и клаймингов. Он шёл уже с полчаса и заметил, что больше не чувствовал запаха растений, что было странно. Он стоял рядом с большой клумбой цимбидиумов, но они никак не пахли. Киллиан нахмурился и взглянул на часы. У него возникла небольшая догадка, которую, конечно, сложновато было бы точно подтвердить, но всё же. На часах было 5.02. - Интересно, - пробормотал он и заторопился сильнее. Этот маленький круг на лодке теперь не шёл у него из головы. Если он правильно понял, то это были часы. С 5.00 до 6.00, как он предположил, вокруг нет никаких запахов, только свежий воздух с небольшой примесью сочной травы. Они приплыли в Цветник около двух, а это был третий сектор круга, самый большой. Запах от цветов в это время кружил голову неимоверно. Но если именно из-за запаха Питер, Феликс и Кай заснули, то почему остальные всё ещё на ногах? Все они вдыхали один воздух. По пути Киллиан несколько раз снова спрашивал у листка дорогу к Огненной Лилии, чтобы свериться, не сбился ли он с пути. И когда он сделал это в последний раз, на листке был нарисован только крест и символические обозначения местности. Он сверился с ними и обнаружил, что пришёл куда следует, но только вокруг ничего не было. Цветник всё ещё оставался Цветником. Не было никакого домика или ещё чего-нибудь обитаемого, не было никакой могущественной колдуньи. Вокруг лишь розово-белые вермеры, трёхцветные арены и стар классы, абрикосовые бестселлеры и свинги, но среди всех выделялись высокие и яркие гитаны, пылающие, словно огонь. Киллиан подошёл к ним ближе, присматриваясь. - О нет, - обречённо протянул он. Джонс присел рядом с клумбой и устало провёл ладонью по лицу. Среди густо растущих лилий выглядывали белёсые кости, одежда, почти вся истлевшая, рваными лоскутами свисала на них. - Я опоздал лет так на тридцать. Он коснулся рукой одного из стебля, проросшем через глазницу скелета, но тут же отдёрнул руку. Цвёток жёгся, как пламя. Киллиан не обладал магическими способностями, не сильно разбирался в них, но постоянно сталкивался. Вот как сейчас. Он вытащил листок с краткой сводкой об Огненной Лилии и просмотрел его. Нигде не было сказано, что она мертва. И эта странная фраза снова попалась Киллиану на глаза: "её можно коснуться только тем, что потерял". Местоположение Лилии ясно было обозначено красным крестом на бумаге. Выходит, что их последняя надежда - садовый цветок. На лучшее и надеяться было глупо. - Ладно, - он посмотрел на часы и повёл плечами. - У меня десять минут, чтобы разобраться с этой чепухой и полчаса на дорогу. А потом, кто знает, что случится. За эти десять минут он чего только не перепробовал. Пробовал сорвать голыми руками - получил ожоги, попробовал срезать ножом - расплавил лезвие. Он даже успел почувствовать себя свихнувшимся, разговаривая с цветами. Но они были глухи и к мольбам, и к угрозам. Джонс уже волосы на голове себе рвал. Он не успевает сорвать цветок, потому что боится того, чего даже не знает. От такого нервного напряжения недолго и до безумия скатиться. Он дёрганным движением почесал крюком щёку, после чего уставился на свою искалеченную руку. А чем чёрт не шутит? Он ослабил ремешки на крепежах своего крюка и снял его со своей культи. Он протянул руку к цветам и чуть не отпрыгнул в сторону от неожиданности, когда увидел сероватый образ своей потерянной кисти. Киллиан отвёл руку, и образ пропал, подвёл к цветам - снова появился. Он помотал головой - не время сейчас рассматривать свою несуществующую ладонь. Быстрым движением пират вырвал один из цветов и приспустился с места обратно к берегу. Однако, не успел он пробежать и нескольких метров, его остановил чей-то голос. - Эй! Бежит сломя голову! Ты растоптал клематисы! Киллиан, словно громом поражённый, замер на месте. Он оглянулся, заметил небольшие фиолетовые цветы, на которые наступил, но никого не увидел. - Чего смотришь? Исправляй, как было. Он ещё раз огляделся по сторонам, но всё так же никого не видел. - Мне некогда разговаривать с невидимками. Покажись или проваливай. - Невид... Чего? Наглости целый пуд. Сорвал меня, несёшь непонятно куда, да и цветы мои топчешь. Шибко расхозяйничался ты в моём саду. Джонс во все глаза уставился на лилию и нервно хохотнул. Всё же, как прекрасно, что у него нет руки, как замечательно, что цветы в волшебных мирах умеют разговаривать и обладают магией, как чудесно, что теперь-то он сможет разбудить Питера. - Цветы как-нибудь сами о себе позаботятся. Нет времени, три мальчика заснули. Как их разбудить? - Ну не знаю, - кажется, лилия призадумалась. - Пробовал за плечи их потрясти? Может, плеснуть воды в лицо? - Что? Нет, - нахмурился Крюк. - Это какие-то чары. - Откуда же мне тогда знать. Кто эти чары наслал, тот пусть и будит их. - Они заснули в вашем саду, уважаемая, - Джонс начинал злиться, а цветок, кажется потешался над ним. - Сразу бы так и сказал. Давно спят? - Несколько часов. Нужно бежать, осталось двадцать минут, - и он снова двинулся в направлении к берегу. - А что произойдёт через двадцать минут? - непонимающе спросила лилия. - Будет шесть утра. - Что ж, тогда нужно спешить! - прикрикнула лилия, будто бы сама была сильно взволнована. Пират даже не ожидал от себя такой прыти, но он прибежал к берегу за пять минут до срока, уставший и задыхающийся. Эмма тщательно мыла лицо холодной водой из прудика, чтобы взбодриться, а Нил расхаживал из стороны в сторону по песку. - Быстрее, поднеси меня к ним, - приказала лилия, и Киллиан немедленно приблизился к лодкам. - А теперь положи по лепестку им в рот, - и он уже потянулся сорвать один из лепестков, как остановился. - Но, ты же огненная. Я к тебе не прикоснусь. Лилия захохотала так громко, что даже прихрюкнула пару раз. - А вот бы веселье было, - отсмеялась она. - Крюк, - Эмма, осторожно дотронулась сзади до его плеча. - Что происходит, и с кем ты разговариваешь? - И почему я вижу твою руку? - добавил Нил. - Это долгая и не самая интересная история, - он кивнул на лилию. - Это хозяйка сада, она единственная может знать, как разбудить Питера и остальных. - Крюк, это цветок, - осторожно сказала Эмма, а Нил покрутил пальцем у виска. Джонс посмотрел на лилию. - Они не слышат тебя? - Ни звука, - ехидно подтвердила она. И теперь пират стал опасаться того, что и сам чего-то надышался в этом Цветнике. Но потом он взглянул на образ своей кисти. - Я не сошёл с ума, - он сунул им под нос свою новоприобретённую кисть, как доказательство. - Цветок разговаривает, он волшебный. И, кажется, слишком вредный. - Теперь ещё и оскорблять меня будешь. Сильно же ты помощи моей хочешь. Киллиан взглянул на время и ругнулся. Оставалась минута. - Если ты поможешь, я пересажу эти твои клемантисы... - Клематисы, - поправила лилия. - Не важно. Лилия замолчала, немного покряхтела и повздыхала. - Хорошо, помогу. Но тебе придётся сильно постараться. - Говори уже, - не выдержал Киллиан. - Ты и правда должен сорвать мои лепестки, растереть их между ладоней и прикоснуться к глазам мальчиков. - То есть, моя рука... - Точно, - она бы кивнула, если бы могла. - Но хорошая новость - оставишь себе эту призрачную руку на несколько дней. Он нахмурился, не уверенный на этот раз, снова ли цветок шутит или говорит серьёзно. - Это правда, - словно читая его мысли, тихо сказала лилия. Киллиан снова бросил взгляд на часы. Стрелка уже перевалила за шесть, но ничего не происходило. Он указал на перевёрнутую лодку с выцарапанными надписями на ней. - А это что? - О, вам повезло, что до вас здесь побывал кто-то сообразительный. Когда разбудишь мальчиков, вы должны будете накрыть их этой лодкой. Или ещё чем-нибудь, но только с нарисованными символами. Это поможет им не вдыхать запахи моих прекрасных цветов, - она умилительно вздохнула. - Вообще-то спешить некуда. У вас времени до четырёх часов. Потом уж, поминай как звали. И, кстати, - она снова хохотнула, - я смотрю, вы не спали. Очень зря, не были бы такими раздражёнными. Вы трое моим цветам не нужны. А вон того мальчика, в курточке зелёной, - кажется, она имела ввиду Питера, - оставили бы мне. Тогда моим цветочкам никто больше и не потребуется. - Ага, конечно, - Джонсу очень не понравилось то, каким тоном лилия говорила о Пэне. Судя по всему, она та ещё хохотушка, но и цветы она свои до странного обожает. Мало ли, что может удумать. И больше не медля, Джонс смял лепестки Огненной Лилии в правой руке, сцепив зубы от боли. От руки тут же поднялся дым, раздалось мерзкое шипение и запахло жареным мясом. Эмма чуть ли не бросилась вперёд, чтобы заставить Киллиана выбросить лепестки, но Нил благоразумно удержал её на месте, и они во все глаза уставились на происходящее. Боль в руке была невыносимая. Киллиану казалось, что лепестки прожгли его руку до костей. У него даже не текла кровь, она тут же сворачивалась. Ему пришлось прикусить щёку до крови, чтобы не закричать, но протяжный болезненный стон всё равно вырвался, сквозь крепко сжатые губы. Постепенно лепестки начали растворяться, будто впитываясь в его руки, и когда они исчезли окончательно, Киллиан через силу забрался в лодку с Питером и Феликсом. От боли он начинал плохо понимать, что происходит, в голове всё шло кругом, и он боялся, что сознание покинет его быстрее, чем он сделает так, как сказала лилия. Он несколько раз, чтобы наверняка, провёл по глазам Питера и Феликса, после чего сделал тоже самое для Кая. Но сил перерисовывать узоры и накрывать мальчиков у него уже не было. Он наспех объяснил Эмме и Нилу, что те должны делать, после чего темнота взяла своё и обволокла его сознание.