Захват

Тяжесть на сердце и тьму в разуме Трандуила не могли рассеять даже самоцветы, бережно хранимые в сокровищнице короля. Спускаясь в недра дворца, белокурый эльф не переставал надеяться, что блеск золота поможет усмирить тоску по солнечным волосам Лауренис. Но груды холодного безжизненного желтого металла казались подделкой, не способной передать красоту мягких послушных прядей далекой эльфийской девы. И ни один камень своими бликами не мог сравниться с сиянием глаз его лориэнской спасительницы. Отшвырнув горстку искрящихся камней с серебристым блеском, Трандуил вспомнил, что видел когда-то камни, что могли сравниться со светом ЕЁ глаз. Это были загадочные и манящие блики редких серых бриллиантов в искусном ожерелье гномьей работы. Так сияло то украшение, что когда-то давно не стало принадлежать ему из-за непомерной гордыни Трора. То украшение, что охранял сейчас дракон в Эреборе. Владыка стиснул кулаки, и лицо его исказилось гневом и старой обидой. Покинув сокровищницу, Трандуил отправился в тронный зал, отрядив слугу за двумя единственными советниками, которым не перестал доверять, даже находясь под влиянием тьмы. Составляя планы один безумнее другого по захвату бриллиантов Эребора, трое эльфов спорили до хрипоты. И лишь когда в зал вбежал один из стражников с донесением, что были пойманы гномы, нарушившие границы Лихолесья, король понял, что судьба благоволит ему... Разговор с королем-под-горой не дал результатов, на которые надеялся Трандуил. Он честно предложил свою помощь, поставив лишь одно условие - ожерелье с серыми бриллиантами должно принадлежать ему. Но Торин ему не поверил. И белокурый синда сорвался. Он приказал заточить гнома в тюрьму, а сам продолжил раздумывать, как ему добраться до камней, чей блеск напоминал милые сердцу глаза. Оба короля были слишком горды, упрямы и недоверчивы, чтобы найти общий язык. Они казались такими разными, но были настолько похожи в этих своих качествах, что дух соперничества скользил между ними ядовитой змеей. Трандуил не был жадным. Он был собственником. И вспоминая о сверкающих камнях, мечтал заполучить их, если уж дева из Лориэна была для него недоступна. Останься она тогда с ним, они бы смогли быть счастливы, король не сомневался. Но Галадриэль будто намеренно не дала ледяному сердцу биться в унисон с чужим. Поехать в Золотой Лес и испросить руки Лауренис он бы не смог. Короли не бегают за дамами, что ниже их по рангу. А выкрасть ее силой или хитростью он не смог бы подавно. Нэнья не позволит. Но, может, свет серебристых камней сможет заглушить тоску?.. Гномы сбежали. Тауриэль дезертировала. Леголас ушел вслед за ней. Волна бешенства и горечи накрыла разум короля. Он спешно собрал войско и двинулся на Эребор. Трандуил видел гибель Эсгарота, видел смерть Смауга. Когда он взглянул в лица людей-беженцев, жмущихся друг к другу, тьма вдруг расступилась перед ним. Ему казалось, что случись с ним беда, Лауренис прилетела бы на помощь, и все печали были бы забыты. Он видел любовь в глазах женщин, обнимавших своих уцелевших мужей, и сердце его таяло. Он тут же отдал приказ обогреть, накормить и одеть спасенных от пламени людей. При взгляде на посветлевшие благодарные лица, у бесчувственного короля затрепетало сердце, а глаза защипало. Облик улыбающейся лориэнской девы встал перед внутренним взором. Эльф тряхнул головой. Может, теперь, хоть в уплату небольшого, но все-таки долга, Торин будет сговорчивей и вернет ему ожерелье, что Лесной король оплатил еще двести лет назад. Трандуил резко поднялся с кресла и отдал приказ: - Выдвигаемся к Эребору. Пятая часть армии пусть остается здесь и помогает отстраивать город. Короля-под-горой поразило безумие, что сразило когда-то его деда. Трандуил предупреждал его, как когда-то предупреждал Трора, что на хвастовство богатствами сбегутся враги. За примером далеко не надо было ходить, ведь Смауг занял Эребор, лишь прослышав от болтливых птиц, как не менее болтливые и хвастливые гномы кичились своими сокровищами. Но Торин ответил, что враг уже тут, и Трандуил может увидеть его, посмотрев в зеркало. Переговоры провалились. Вмешавшийся Бард не помог ситуации. Лишь появление Гэндальфа немного ободрило эльфов и людей. Но вслед за магом пришла и новая опасность... Сражаясь с бесчисленным количеством темных тварей, Трандуил не жалел себя. Вражеский ятаган зацепил ему щеку, но ярость больше не владела королем. Тьма в сознании полностью отступила, оставшись лишь небольшим, но цепким комком в сердце. Битва Пяти Воинств была выиграна. Раненых было много, но эльфийские целители справлялись. Последний разговор Торина и Трандуила происходил за закрытыми дверями, но спокойные и довольные лица обоих королей подняли дух и настроение всем, кто находился у подножия горы. Эльф вернул отобранный когда-то меч гному, а тот приказал найти и отдать ему ожерелье, чьи бриллианты сверкали не хуже Аркенстона. И Трандуил понял, что даже эти камни не сравнятся с блеском глаз прекрасной девы из Лориэна, но без сомнения украсят ее шею и декольте. И пусть это будет его свадебным подарком. Подавив свою гордость, Лесной король приказал сворачивать лагерь. Он собирался в Золотой Лес. И пусть он будет выглядеть жалко, сил больше не было жить вдали от Лауренис. Но услышанный разговор, в котором Гэндальф поведал хоббиту Бильбо о загадочной деве, что пришла вместе с Леди Галадриэль спасать его из плена в Дол Гулдуре, которая говорила с Сауроном наедине в его покоях, пошатнул уверенность и Трандуил едва снова не потерял рассудок, теперь уже от ревности...