Захват

Лауренис тихо ступала по зеленым полям вдоль Карас Галадона. Мэллирн цвели золотисто-желтыми цветами, наполнявшими воздух медовым благоуханием. Тоска была светла, и нежные слова сами всплывали будто из неоткуда: Как жизнь без весны, весна без листвы, Листва без грозы, и гроза без молний... Прошло сто лет с ее визита в Лихолесье. Сердце не болело, но сладко ныло, стоило вспомнить лунные блики на фарфоровой коже Лесного короля. Дыхание перехватывало, когда девушка воскрешала в памяти его низкие стоны, и она не переставала удивляться, что Трандуил позволил этим звукам вырваться из своего горла. Прожив в Лориэне не одно столетие, Лауренис ни разу не слышала из открытых, по сути, домов, расположенных на деревьях, подобных проявлений чувств. А были ли чувства со стороны короля? Или это был лишь дурман после чудовищной магической атаки на тело и душу? Разум говорил одно, сердце шептало другое. А песнь все лилась в лазурное небо: Так годы скучны без права любви, Лететь на призыв или стон безмолвный твой...* Галадриэль смотрела в свое зеркало, и грустная улыбка застыла на ее губах. Неслышно подошедший Келеборн спросил супругу: - Зачем ты мучаешь ее? - Она не мучается, - оторвавшись от водной глади, ответила прекрасная Госпожа и, взяв сереброволосого мужа под руку, направилась в глубь сада. - Магия Лориэна не позволит ее сердцу разбиться. Ты ведь понимаешь, почему я не разрешила Лауренис остаться в Лихолесье, зачем же снова задаешь мне этот вопрос? - Да, ты права, - спустя минуту сказал мужчина, ступая по мягкой траве. - Они не были бы счастливы, если бы остались тогда вместе. Ты говорила, что Трандуилу предстоит отпустить прошлое, чтобы он смог смотреть в будущее. Но пока сомнения терзают его, он не оценит своего счастья. Ты сказала, что Тьма должна пустить корни в его сердце, чтобы Свет любви Лауренис смог изгнать ее. Только зачем подвергать его такому испытанию? - Он слишком горд, чтобы просто принять любовь. Он не оценит этого, ведь сердце его сковано льдом. Было сковано, - улыбнулась глазами Галадриэль. - Он не боролся за свою первую любовь, предпочтя ей ненависть. Я все думаю, любил ли он вообще свою жену или просто до одержимости хотел наследника после потери собственного отца в Войне Последнего Союза? Он не страдал по матери Леголаса. Он познал лишь влюбленность, но не любовь. Ему нужно выстрадать право на это чувство. Сначала Тьма скует его, но лишь увидев истинный Свет, он станет свободен и от сомнений, и от прошлого... А Лауренис сможет подождать его, я ей помогу с этим справиться. Нэнья сверкнула бриллиантом на пальце Леди Лориэна, и вся округа наполнилась весенней радостной капелью, когда последние снега растаяли под могуществом эльфийского кольца. А за много лиг оттуда, где весна ожидала прихода лета, в дверь дома хоббита Бильбо пробарабанил гномий кулак.

***

Трандуилу казалось, что он сходит с ума. Запах теплых весенних мимоз и летних ярких золотых нарциссов давно выветрился из когда-то белоснежной простыни, но преследовал короля во сне и наяву. После того, как он осознал, что сотворил со служанкой, его трясло до самой ночи. Это не он. Это не мог быть он! Короли эльфов так не поступают! Из глубины души донесся голос отца: "Короли никогда не ошибаются! Они не признаются в своей неправоте!" Так говорил Орофер даже перед собственной смертью, уводя с собой в Чертоги Мандоса две трети своей армии. Трандуил усвоил этот урок, но почему же теперь эти слова казались неверными? Шли года, летели десятилетия. Со временем король смог взять контроль над безумными желаниями, и теперь утро его начиналось со все той же неизменной тоски по златовласой эльфийской деве. Подданные с каждым днем все меньше узнавали своего правителя. После захвата дворца и тела Сауроном, Трандуил стал сначала ужасающе раздражительным, потом это состояние вытеснила апатия, а на смену ей пришло безумие. Король разорвал все торговые связи, кроме как с Эсгаротом, что поставлял в Лихолесье вино. Территория королевства погружалась во Тьму, как и ее владыка. Глаза Трандуила стали стеклянными и безжизненными, лишь очень редко в них плескались искры ярости или мучительное пламя горевшего от страсти и тоски сердца. Король почти не покидал своих покоев, лишь иногда выслушивал очередной доклад с границ, занимая свой трон. Принц Леголас сначала пытался выяснить причину столь странного поведения отца, но чуть не пострадал сам, когда бросавшийся из крайности в крайность, из безразличия в гнев Трандуил чуть не поднял на него руку. Воины, придворные и остальные жители лесного королевства сторонились владыки, но не смели ни слова сплетни проронить о жестком правителе. Приказы короля становились все странней, дворец превратился в закрытый фаланстер. Все неожиданные гости Лихолесья автоматически становились врагами. А то, что происходило за пределами бывшего Эрин Ласгалена, Трандуила больше не волновало. Казалось, что он испытывает мазохистское удовольствие, мучая себя ведомыми лишь ему страхами и предчувствиями. Многочисленные праздники превратились в однообразный пир во славу безумия и отчаяния. Король жаждал смерти. Но наложить на себя руки не мог, как и просить кого-то помочь ему в этом. Над ним и так тяготело проклятие скорби, чтобы усугублять его еще таким постыдным и тяжким грехом. Летели годы. Прошло сто лет со дня ночи пылкой любви короля и лориэнской девы. Весна, казалось, обошла стороной мрачное королевство, обделила светом и теплом, отшатнулась, едва учуяв запах гниения и безысходности. А в день своего рождения Ороферион услышал тяжелую, но завораживающую мелодию и темный голос, обволакивающий его и так потерянное сознание: Так глубока твоя тоска по смерти, Сейчас, когда твое королевство увядает, И потемневшие лучи солнца Дрожат сквозь эти мерзлые земли судьбы...** Трандуил вздрогнул, и сердце его пустилось вскачь. Саурон вернулся в Дол Гулдур... _______ * http://poiskm.com/song/232095-Gardemarini-Kak-zhizn-bez-vesni Гардемарины ** Summoning – Mirkwood. Не для нежных ушей. http://ololo.fm/search/Summoning/Mirkwood (первый вариант)