Усталость, ненависть и боль, Безумья темный страх... Ты держишь целый ад земной Как небо, на плечах! Песня группы Ария «Там Высоко»
Алое солнце садилось, окрашивая водную гладь в кровавый цвет. Лазурное небо постепенно темнело, перетекая от лиловых оттенков к фиолетовым и почти черным там, где солнечный свет уже померк. Теплый прибрежный песок, цвета жженого сахара, едва слышно шелестел, подгоняемый легким ветерком. Едва слышимый шум волн и потрескивание костра – единственные звуки, которые нарушали тишину наступающей ночи. Гарри сидел на песке, еще хранящем тепло солнечных лучей, прикрыв глаза и приподняв голову на встречу проявляющемуся диску полной луны. Легкая майка-борцовка обтягивала стройное, в меру накачанное тело, открывала взору тонкие полосочки шрамов на руках. Просторные штаны цвета хаки делали образ молодого мужчины чуть мрачноватым. В противоречие образу, вся поза сидящего дышала спокойствием и расслабленностью. Лишь только движение глаз под закрытыми веками выдавало неспокойные эмоции. Соглашаясь на предложение Госпожи, юный маг и подозревать не мог, что все будет так… будет ТАК! Но, ни о чем не жалел. Лишь только пройдя через своеобразное испытание памятью и болью, он оценил оказанную ему услугу. Это позволило не только разложить свою жизнь по полочкам и закалить характер и тело… Это скорее закалило его стержень, исключив саму возможность в дальнейшем сомневаться и сдаться. Возможно, кто-то не особо далекий сможет сравнить его с машиной без чувств и сомнений следующей заложенной создателями программе, но предположивший такое допустит грубую ошибку. Он не машина, но и не в полной мере человек… он НЕЧТО, впитавшее в себя образ мышления трех Великих Сестер, напитавшееся их Силами. А с учетом их методов воспитания, которые были также близки к человеческим, как были бы близки люди к жителям Марса или Венеры если бы там была жизнь (хотя, чем черт не шутит – гы-гы – п/а ), так и подавно. Вначале «на прочность» его испытывала Магия. Она заставила Гарри пройти через все воспоминания, начиная с самого рождения и до момента «смерти». И не просто вспомнить все забытое или же стертое доброжелателями, а и такое обнаружилось тоже. Он прочувствовал весь спектр эмоций и боли, что чувствовал тогда. И это было невыносимо, ибо все, что мы получаем в течении всей жизни уложить в нескончаемый поток и короткий промежуток – такое не всякий разум выдержит, не всякое тело перенесет. Но он выдержал! Невероятно, но факт. Ему удалось удержать рассудок на грани, удалось не просто избавиться от боли, но сродниться с ней, стать частью ее – а как часть тебя может навредить тебе – никак, если ты не позволишь сам. Вот и он не позволил. Зато смог многое вынести из данного испытания. Вот, например, он вспомнил, что на момент смерти матери у его колыбели было еще одно действующее лицо, которое было столь искусно замаскировано, что не увидь маленький Гарри из колыбельки как оно проникает в детскую, ни за что бы не догадался о его наличии. Вторым интересным эпизодом, что подбросили вскрывшиеся воспоминания, стал его разговор с Квирелом у зеркала Еиналеж на первом курсе. А всего то и оказалось, что Лорд не просто предлагал ему союз, но на крайний случай предлагал нейтралитет, даже готов был дать Клятву Крови о ненападении, если Гарри согласится. Но своевременное вмешательство Директора предотвратило «переход Героя на темную сторону». Проклятие Безумия и Огня в сторону Квирела, Обливейт в сторону Гарри – все довольны и силы «Света» празднуют очередную победу. Дальше – больше, второй курс, Тайная Комната Слизерина и юный Лорд, повествующий об интригах вначале профессора, а потом и вовсе директора школы, Альбуса Дамблдора. Попытка представить фамилиару самого основателя провалилась из-за так вовремя возникшего фамилиара директора. И не вина Фоукса, что его появление так агрессивно было воспринято Великим Змеем. Как итог – мертвый Василиск, развеянный крестраж, и новый Обливейт в кабинете Директора, при попытке школьника прояснить обоснованность обвинений «почившего» Лорда. Третий курс, слава Мерлину, прошел без вмешательства Дамблдора, но один эпизод он все же позабыл, подумав что это ему привиделось. А именно момент нападения дементоров на него с крестным у озера. Перед тем как появился Патронус его второго присутствия, один из Темных, подлетая к нему якобы выпить душу, прошипел на языке, очень похожем на парселтанг, что-то на счет расслабиться и впустить, потом о помощи или излечении, но полностью Гарри не смог разобрать предложение. Единственно, что было сейчас понятно – те дементоры лично ему не угрожали, а наоборот – пытались помочь доступным им путем. Теперь-то уж понятно, что они почувствовали знак своей Госпожи на нем, потому и не пытались навредить. Четвертый курс ознаменовался очередным Обливейтом от Дамблдора. Когда Кубок Огня признал его четвертым участником турнира, Гарри по глупости своей полез к директору с расспросами на тему: « означает ли участие в турнире, что Поттер признан совершеннолетним, и ему не обязательно возвращаться к Дурслям. Ведь с признанием его таковым исчезает и защита крови, наложенная матерью». Не удивительно, что добрый дедушка в момент стер ему память. Это же надо было додуматься идти с таким к директору, будь он неладен. Встреча с Волан-де-Мортом на кладбище тоже была подправлена. Вернее та ее часть, где Поттер пытался торговаться на счет условий если не его перехода темную сторону, то хотя бы не участия в военных действиях. Причем, Темный Лорд был готов пообещать неприкосновенность и его друзьям с семьями на тех же условиях. Сам факт таких переговоров настолько разозлил доброго белого волшебника, что он, то бишь Альбус чего-то там Дамблдор в кои-то веки потерял контроль над своей мимикой и силой. А посмотреть было на что: сверкающие от злости и гнева глаза, цвета штормового неба; развевающиеся борода и волосы переставшие сверкать благородной сединой и окрасившиеся в грязно-серый цвет; сжатые до белых костяшек кулаки. И сила, клубящаяся вокруг старца, заворачивающаяся в спирали, готовая в любой момент атаковать неугодного. Гарри спас от чего-то похуже чем Обливейт приход Северуса Снейпа. Вот уж кому он как никогда был рад. Не смотря на все разногласия с зельеваром, тот никогда серьезно не вредил, скорее наоборот, вытаскивал из всех тех передряг, куда умудрялся вляпаться неразумный школьник. Вот и теперь у профессора сработал рефлекс, не иначе. Едва войдя в кабинет и узрев в момент разворачивающуюся ситуацию, Снейп в два шага преодолел расстояние до студента, забросил того себе за спину и выставил перед собой самый мощный щит, который вспомнил. Что именно привело в чувство директора – неизвестно, но одновременно с проявляющимся щитом, сила последнего стала затихать и сворачиваться, пока практически совсем не растворилась. Через пару мгновений ничего не напоминало о вспышке, кроме профессора смотрящего на своего начальника настороженно и удивленно. Сделав пару глубоких вдохов директор привычно приторно-сладко улыбнулся и… едва слышно произнес стирающее память заклятие… дважды. Вот так Альбус Персиваль Вульфрик Дамблдор показал свое истинное лицо, а школьный учитель в очередной раз защитил самого ненавистного ученика. Лето перед пятым курсом оказалось без правок директора. Он и Дадли действительно столкнулись с дементорами. Но вот в свете вспомненных озерных событий теперь были сомнения по части – а действительно ли Темные твари хотели навредить? Надо бы прояснить у Старшей Сестры данный вопрос. Начало года было стандартным, ну, за исключением Министерского надзирателя Амбридж. Хотя с ней все понятно и так. Директор просто отдал ей на откуп всю школу и его, Героя, в частности. А вот уроки окклюменции у Снейпа были странные. Сейчас ясно видно, что поведение зельевара было неадекватным. Вот профессор Снейп атакует подростка заклятием Легилименцией, просмотрев несколько эпизодов из детства, резко прерывает занятие. Всегда бесстрастное лицо теряет свою маску и отражает шок и неверие. Хоть и длится сей момент сравнительно недолго, но Гарри успевает придти в себя и заметить всегда собранного зельевара в новой для него роли – застывшего памятника самому себе с безмерным удивлением и шоком на лице. Профессору понадобилось мало времени что бы обрести контроль над эмоциями и выпроваживал он знаменитого гриффиндорца уже с так привычными сердцу порциями яду. На следующий день уже ничего не напоминало о том, что Снейп вообще что-либо видел из детства героя, ибо и сам профессор об этом уже не помнил. Эта ситуация повторялась еще несколько раз, пока кто-то не надоумил зельевара воспользоваться думосбором на «уроке окклюменции». Ну а если учесть что думосбор был только один на всю школу и то у директора, то понятно откуда растут ноги у всей этой… ситуации. Так закончилась бездарная попытка директора взломать природный блок своего карманного героя. Хотя, частично поставленной цели он добился. Блок может и не был сломан, но вот связь с Его Темнейшеством усилилась. К чему это привело и так известно. И, пожалуй, венцом всей деятельности директора стала правка событий в Министерстве Магии. Оказывается, пророчество не сразу разбилось. Вначале Гарри и Ко успели неслабо намотать по Отделу Тайн, пока Мальчик-который-выжил внезапно не оказался один в какой то темной нише. Убедившись, что никого вокруг не наблюдается, Поттер спокойненько прослушал пророчество, побесился маленько, но обстоятельно обмозговать полученные данные решил после. Вначале надо бы выбраться из Министерства и ребят вытащить, желательно с минимальными потерями. А потому Героический мальчик поспешил влиться в схватку, где благополучно и при множестве свидетелей разбил-таки пророчество. Не стоит никому знать настоящее пророчество, пока он сам не придет хоть к какому-нибудь решению. А дальше была Арка, падающий за Завесу Сириус, попытка Круциатнуть Беллатрикс и Волан-де-Морт. Потом, уже сидя в кабинете Дамблдора Гарри старался сдерживаться, не поддаваться эмоциям, но в свете известного ему это было чрезвычайно трудно сделать. А уж после того как директор напоил его своим чайком и вовсе прорвало. Вот кто дергал его за язык рассказывать о том, что ему известна правда. Ведь сам же собирался вначале все обмозговать, но видно прав был Снейп на его счет. Ох как прав. Вполне закономерным результатом стал очередной обливейт и кучка неизвестных зелий, что директор влил в его глотку, предварительно обездвижив. Видимо было что то еще в тех зельях, помимо обычного набора, который Гарри проживая повторно момент но уже без забывания обо всем, смог узнать. А было там ни много ни мало – зелье Рассевания внимания, Доверия, направленное, скорее всего на директора, Вражды, явно против Слизерина, Подчинения и еще пара каких-то неизвестных по школьному курсу. Видимо теми неизвестными зельями и объясняется его полная беззащитность перед Дурслями. Хотя, без Темного Лорда, скорее всего, тогда тоже не обошлось. Вот так, пройдя всю свою жизнь вновь, как круги Ада, Гарри Поттеру удалось получить к пониманию ситуации бонус, в виде иммунитета к боли, да чувство страха слегка атрофировалось. Не возможно бесконечно долго боятся чего-либо, рано или поздно наступает равнодушие, что и произошло с Поттером. Но это было только испытание от Магии, теперь же, мальчику-который-выжил предстояло пройти испытание от Смерти.* * *
Гарри вновь стоял перед зеркалом Еиналеж и опять видел своих родителей. Такими, как их описывали старшие волшебники, и какими могло увидеть их детское сердечко: практически идеальные образы лучащиеся теплом поддержки и любви. Но вот поверхность стекла пошла рябью, а потом и вовсе пропала вместе с рамой зеркала, оставляя двух вполне материальных магов. Женщина улыбнулась шире и приглашающее раскрыла объятия. Мужчина положил одну руку на плечо жене, а вторую отвел в жесте приглашения. И столько тепла было в их глазах, столько любви. Они звали его без слов, обещая укрыть от всего мира, обещали такой желанный покой. Нереально трудно было удержать себя на месте и не броситься в их объятия, да Гарри особо и не сдерживался. Но лишь он сделал первый шаг, как за спиной соткалась размытая тень. Проникающий в каждую клеточку могильный холод вымораживал чувства, охлаждал эмоции. Испарина покрыла спину мага, но сил обернуться не было. Тихий, словно шепот трав, голос прошелестел над самым ухом: - Ты рад видеть их? Они ждут тебя уже давно. Они любят и все поймут, все простят. Они дадут тебе тот покой, которого так жаждешшшь. Ты забудешь там, вместе с ними, обо всех горестях… пойдешь? – Вопрошала, дразнила Тень за спиной. - Гос… Госпожа… - полузадушенный стон отчаяния сорвался с губ, так и не сдвинувшегося с места парня. – Я… но… так не бывает… Сердце обливалось кровавыми слезами от желания присоединиться к таким близким, любимым родителям. Но, глядя на таких желанных его сердцу людей, он боялся поверить в то, что это вообще возможно и боялся услышать ту цену, которую ему придется заплатить за осуществление самой заветной мечты. Он боялся услышать, что все это шутка. Боли телесной он не боялся… уже нет, но вот боль душевная все также страшила. - Ты ведь знаешь, Кто Я… знаешь, что могу это сделать… так чего же ты сомневаешься, чего ждешь? – Нежный шепот из-за спины продолжал соблазнять, но холод, проникающий в самую душу не давал сорваться на эмоциях. - Госпожа – уже твердым голосом продолжил Гарри, - я очень сильно хочу оказаться с ними, хочу прочувствовать материнскую ласку и поддержку отца, но что за это потребуется от меня? Какую цену я должен заплатить за исполнение детской мечты? - А ты молодец, держишься, хоть я и чувствую, как бьется твое сердце в груди, как рвется душа на встречу к ним. Что ж, смотри какова цена… Образы родителей Гарри как бы сдвинулись в сторону, а на их месте развернулась картина иная. Вначале это был Лондон, если смотреть на него с высоты птичьего полета. То тут, то там над городом поднималось зарево пожаров. Потом некоторые места словно увеличивались, показывая детально происходящее. Вот кучка магов в аврорских мантиях отбивается от хорошо построенного отряда в масках Упивающихся Смертью, а за спинами авроров жмутся друг к дружке несколько детей. Бой уже подходит к своему логическому завершению, маги в форме УпСов побеждают, ведь их больше, они полны сил. И в качестве завершающих аккордов в юных подростков летят убивающие проклятия. Откуда-то Поттер понимает, что эти дети рождены от браков с маглорожденными. Вот, собственно, и вся их вина перед этим обществом. Следующей увеличивается картинка небольшой деревеньки. По вывескам и расположению лавок в ней хорошо узнается Хогсмит. Но это уже не тот старый добрый Хогсмит, в котором Гарри закупал сладости во время школы, где он впервые встретился с Сириусом, пусть и в качестве пса. Половина лавок были разорены и спалены до фундамента, от них остался лишь каркас, да и тот едва не разваливался на глазах. За уцелевшими зданиями, как и внутри них, шел бой. Взрослые, авроры и школьники вперемешку пытались дать отпор отрядам УпСов и оборотней, но терпели сокрушительное поражение. После картинка сменилась коридорам Хогвартса, но и там ситуация мало отличалась от других, показанных ранее. Какая бы часть города не была увеличена, везде силы Света терпели поражение. В какой-то момент город уменьшился еще более и Гарри увидел всю Великобританию, как на ладони. Но самое страшное, он видел, как кровавые зарева расползаются вначале на всю Англию, потом на всю Страну. Как кроваво-черными щупальцами насилия и разорения перебираются на континент. Это было отвратительное зрелище, заставившее Поттера отвести взор, который упал на таких спокойных и по-прежнему ждущих его родителей. Он смотрел на них, не отвлекаясь ни на что более. Смотрел, словно пытался запомнить, вырезать в памяти каждую черточку, каждую детальку их облика. Любуясь их идеальными, незамутненными переживаниями образами, Гарри мысленно уже прощался со своей мечтой. Как бы ни было велико желание воссоединиться с ними и обрести покой, он никогда бы не согласился на ту жертву, что показала ему Смерть. Сейчас, глядя на отца и мать, он приобретал иммунитет и против душевной боли, ведь для него они умерли сейчас повторно. Но юноша ни о чем не сожалел. Придет время и он воссоединится с ними. А сейчас не время, его ждет много дел. Стоило только мысли о предстоящих делах сформироваться в сознание юного мага, как у его уха раздался легкий, слегка шипящий смех Госпожи. - Что ж, эту часть ты прошел с достоинством. – бледная, с тоненькими пальчиками рука показалась перед его глазами, стирая капельки слез, стекающих по щекам Гарри. – Я не разочарована, но как ты поступишь в такой ситуации? И образы родителей и городов стираются все той же бледной ручкой. А на месте их возникает лес. Темный, величественный лес с Вековыми деревьями, которые так и дышат Первозданной Тьмой. И сознание Гарри раздваивается, вот он уже бежит сквозь этот лес, туда, вперед, где его уже ждет Враг для финальной битвы. Где он более чем вероятно падет смертью храбрых, ибо, что может противопоставить он, не закончивший школу недоучка, магу, который всю свою жизнь посвятил накоплению и приумножению знаний и Сил. Ни-че-го. А потому он бежал навстречу своей смерти. Но и сдавать просто так он не был намерен. Пусть по силам и знаниям юноша неровня Ему. Но уж потрепать, обессилить-то он сможет, а там, если повезет, другим удастся завершить начатое. И вот разворачивается бой. Вспышки заклятий мелькают меж двумя фигурами, что окружены легкой дымкой общего щита, что не пускает в схватку посторонних. Младший маг уже вынужден активно передвигаться, что б избежать удара противника, который кажется неутомимым. Но вот наступает момент, когда Гарри чувствует, что все… его силы практически иссякли и он не в силах продолжить сражение, а ведь поставленная цель – вымотать противника – так и не достигнута, нужно еще немного продержаться, но сил уж больше нет. На грани восприятия он слышит шепот, словно дуновение ветерка, который предлагает ему помощь. Стоит ему только согласиться, как он получит поддержку. И Поттер уже почти произносит слова согласия, как в уставшем мозгу мелькает мысль-вопрос: «Кто, кто согласится пожертвовать собой, обречь себя на фактическую смерть, ради блага других?» и в качестве ответа он видит призрачный образ своего бывшего профессора зелий – Северуса Снейпа, за которым мелькает блондинистая голова его школьного врага. А ведь действительно врага или… Или это ему кажется, что врага? Были ли они действительно врагами? И так ли важны их детские склоки по сравнению с войной против Темного Лорда? Можно ли довериться тем, кому раньше те только не доверял, но и подозревал практически во всех мыслимых и не мыслимых грехах. Тем, кто не раз подставлял его самого… можно ли предположить, что-то малое, не определяет сущность большего? Где гарантия того, что одна капля яда не отравит весь водоем? Как же тяжело принять решение, когда на кону не только твое благополучие. Да и о каком благополучии может идти речь в такой ситуации… скорее уж судьбы многих, если не страны и мира в целом. Рискнуть или нет? Довериться, принять? На чем же остановиться? А сил все меньше остается. И купол, что отделяет дуэлянтов от остальных, вот-вот рассыплется. За мгновение до того как купол готов взорваться тысячей меленьких искорок, Гарри все же решается довериться предложенным ему Госпожой «помощникам». И когда на его плечи осыпаются искорки защиты, за спиной встают пришедшие на выручку союзники. Не все лица он может в пылу возобновившейся битвы рассмотреть, но ясно одно, на всех он видит или нашивки факультета Слизерин или его цвета. Что ж, если они готовы помочь ему, то он готов принять их помощь. И только это понимание оформилось у него, как все закончилось. Он вновь стоит посреди клубящихся прядей Тьмы, а за спиной все так же ощущается присутствие Смерти. - Поздравляю, - мягкий шелест смеха покрыл мурашками всю спину юного волшебника. – Ты прошел и это испытания. Я рада, что не ошиблась в тебе. Ну а теперь Я передам тебя Сестрице. Она давно уже жаждет поближе с тобой пообщаться, да все повода не было… Тихий шорох шипящего смеха постепенно растворялся в окружающей Тьме, как и холод, что излучала Она. С растворяющимся присутствием Великой, сознание Гарри вконец измученное навалившимися событиями решило уйти в бессрочный отпуск, заодно появилось время обдумать и проанализировать ситуацию.* * *
Спустя вечность, а может и мгновение, время тут текло по своим каким-то принципам, он вновь услышал шорохи на грани восприятия. Вначале это были едва слышимые шебуршания, похожие на копошения чего-то мелкого. После звук усиливался и приближался, пока не перерос в полноценный разумный шепот, вот только слов было не разобрать. Постепенно неразборчивость стала складываться во вполне понятные слова, хотя ясности о происходящем это не прибавило. Наконец тьма перед ним стала сереть, пока перед взором настороженного юноши не открылась картина на какое-то заброшенное строение, вернее его подвальную часть, где стояло двое молодых мужчин, о чем-то горячо спорящих. Когда изображение полностью проявилось, Гарри с удивлением узнал в одном из спорщиков… себя, с тем лишь отличием что там он был старше лет на пять чем сейчас. Напрягая слух, он старался уловить в чем, собственно, дело. Спустя несколько мгновений слышимость улучшилась, и теперь без напряжения можно было слушать весь диалог. - Гарольд, прими наконец решение. Мы не можем спасти тех детей, а дальше тянуть времени нет. Еще пять минут и ритуал будет завершен. Ты знаешь чем это грозит. Пойми, лучше пожертвовать несколькими жизнями сейчас, чем потом погибнут миллионы. – вещал оппонент картинного Поттера. - Мерлин, Мордред и Морган, да знаю я, чем это может обернуться, но и ты не забывай, у них в заложниках не какие-то забулдыги, а дети! Такие же дети волшебников, какими были и мы с тобой. Нельзя ими жертвовать, но и допустить прорыв Демона нельзя тут я с тобой согласен. Мордред, откуда они вообще откопали этот гребанный ритуал!? – лицо Поттера оттуда перекосилось от ярости, бессилия и обреченности. – Потерю детей мне не простят… не простят… если б у нас было больше времени… если бы… А и Мерлин со всеми, давай отмашку. Пусть зачищают, только проследи, чтоб посторонних не было. Получивший задание маг развернулся лицом к наблюдающему с этой стороны и Гарри с трудом, но опознал в нем Малфоя, Драко Малфоя. Картинка переменилась, и теперь Гарри наблюдал как группа магов в какой-то причудливой форме, чем-то напоминающей экипировку магловских военных, окружила заброшенный склад. Вот рядом с одним из них появился из воронки аппарации Малфой, а спустя мгновение рядом оказался и сам Поттер. Короткий диалог и в здание летит заклинание, запущенное в едином порыве всеми волшебниками. За первой волной спешит еще одна, но уже с другим заклинанием, в котором угадывается формула Адского пламени. Пока заклинания спешат к зданию, собравшиеся, не теряя времени, создают щит, который успел накрыть защитной сферой весь склад за мгновение до взрыва. То, что не разрушил взрыв, поглотило Адское пламя, пожирая на своем пути с одинаковой легкостью и камень и людей, оставляя после себя лишь обугленную землю с толстым слоем пепла. Когда все было покончено и оцепление снято, волшебники ушли, только лишь одна фигура осталась на пепелище, расцвеченное кровавым цветом заходящего солнца. Даже когда солнце село и сумерки накрыли всю местность, там, в зарождающейся темноте, еще можно было различить как этот кто-то стоял, склонив голову, беззвучно роняя слезы на место трагедии. И лишь когда вся картинка смешалась с тьмой, Гарри очнулся словно от какого-то транса. Он никак не мог собраться с мыслями. Ведь он не мог отдать такой приказ… ведь не мог же? Он всегда выкручивался, находил способ, что бы не страдали невинные, а здесь… это просто бессмысленно! - Так ли уж бессмысленно? Ты уверен? – едва ощутимым ветерком прошелестел вопрос у самого уха. - Но, это же дети! Они ни в чем не виноваты… так рано умерли… Неужели это был я? Я отдал такой приказ? – сквозь слезы шептал Гарри обращаясь в никуда. - Ты знаешь ответ на этот вопрос. На этот и многие другие, что сейчас роятся в твоей голове. - пришел едва слышимы ответ из ниоткуда. - Но, как же так… ведь так не должно быть… не должны гибнуть невинные… - А ты смотри шире, не зацикливайся на частностях – посоветовал бесплотный голос. - Куда уж шире – с горечью произнес Гарри. И словно в ответ перед ним стал разгораться пульсирующий шарик света, постепенно приобретая очертания очередного видения. Одна картина сменялась другой, они чередовались, передавая весь накал эмоций, что несли в себе с удвоенной силой. И каждая из них не нуждалась в пояснениях, откуда-то он знал, что и почему происходит. Вот к сгорбленной мрачной фигуре подбегает какая-то волшебница в растрепанном виде, размазывая слезы по лицу. Она замахивается и изо всей силы бьет молодого мужчину по лицу, обвиняя в том что не спас не уберег ее дитя. Что пожертвовал десятком детей. За ее спиной мелькают такие же матери, что потеряли в этот день самое дорогое. Кто-то из них кричит и ругается, кто-то плюет в лицо, а кто-то и проклясть пытается. А он все стоит не отвечая и не защищаясь. Да и зачем. Больше чем он сам себя обвиняет, они ничего сказать не смогут. Это его груз, и ему с ним идти дальше. Подернувшись легкой дымкой, картина сменилась. Теперь это было окно в какой-то дом. Там за большим обеденным столом собралась семья из пожилой пары и молодых волшебников с детьми вокруг них. Все смеялись и шутили, радуясь прошедшему дню. Это была одна из тех ведьм, которые проклинали его за потерю невинных. Сейчас она была счастлива, у нее была большая, любящая семья, а о первенце она вспоминала с легкой грустью в День скорби по погибшим. Таким образом, он просмотрел еще несколько вариаций, с каждым эпизодом все больше и больше понимая, что не все так просто, как он привык видеть. Что есть нечто большее, чем жизнь и смерть в понимании обывателей. Да, ему пришлось в том варианте бытия пожертвовать десятью детьми, но это было необходимое явление. Благодаря тому, что был прерван ритуал призыва демона, удалось спасти многие тысячи, если не миллионы жизней. И те, кто потеряли тогда своих детей, получили шанс на жизнь, шанс продолжить свой род. У каждого пострадавшего были большие семьи, словно бы в компенсацию за принесенную жертву. А души тогдашних детей шагнули дальше в круге перерождения, и груз предыдущих жизней подчистился. Похожим образом он смотрел и разбирал еще много разных вероятностей, постепенно теряя остатки юношеского максимализма, учась видеть больше, просчитывать дальше. Смиряясь с ответственностью и обязанностями, которые возложили на него Три Великих Сестры. Чем больше он видел и принимал, тем больше он отдалялся от мышления обычных людей. Нет, он не стал мыслить как Великие, но приблизился к их видению настолько, насколько это было возможно не теряя себя и своей сути. Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, Герой Магической Великобритании, Золотой гриффиндорец прошел все испытания и прекратил свое существование. В этот мир пришел Судья и Творец в одном лице. Пусть еще неопытный, но он уже себя осознал, а значит, дело осталось за малым. Тем более здесь, в этом ничто и нигде понятие времени, как такового, отсутствовало. Значит он все успеет. Ему некуда спешить.