Для нее

Это было предсказуемо с самого начала, но Темные решили не заморачиваться, а Светлые просто были слишком заняты, чтобы проследить за ней. За единственной за последнее столетие рожденной полукровкой, которая выжила достаточно долго, чтобы получить право на собственное имя. Блайт. Блайт... Когда-то это было имя сильного рода, который боялись даже высшие Темные, однако сейчас от него не осталось даже памяти - лишь единственная выжившая с черно-белыми крыльями. Когда настало время, она прошла обучение - одна, слишком светлая для демонов и слишком чужая для ангелов, чтобы быть принятой в их семьи. Проходил год, другой, третий... Блайт не желала ничего кроме одиночества, но однажды ей все же пришлось придти в центр обучения. Цель этого была непонятна, и единственная причина подобному могла быть лишь в том, что про ее особенность просто забыли - забыли о том, что до полного совершеннолетия полукровки слабы, как люди, и лишь после наступления полутора сотен лет они обретают истинную силу, не сравнимую с Светлыми или Темными. Все шло гладко ровно пять ударов сердца, до тех пор, пока с крыльев Блайт не слетела пелена отвода, а ее перья не заметили все, кто был рядом. На беду юной полукровки, там оказались именно те, кого здесь стоило опасаться. Светлая Атария, чей взгляд был темнее ночи, и Паффран, демон, нашедший свое призвание в боли других. - Смотрите, смесок! - насмешливый голос Атарии разрезал повисшую тишину, заставляя Блайт неловко выпрямиться и свести крылья за спиной, делая их как можно более незаметными. За те двести лет, что она ежедневно проводила за учебой, она не научилась лишь принимать себя такой, какая есть, а теперь учиться было уже поздно. - Полукровка! - Паффран поддержал ангела, всем своим видом выражая презрение. Толпа, заведенная видом необычных крыльев, превратилась в единое орущее существо, жестокое по природе своей - ведь дети редко когда бывают милосердны к себе подобным, а к тем, кто отличается - и подавно. Одно неловкое случайное касание, второе - уже намеренно, прикосновение к крыльям... Блайт, не в силах сберечь хотя бы то, что было для нее собственной мечтой, прижалась к стене, закрывая глаза. Она не могла драться - пусть и с теми, кто причиняет боль. В ней горел Закон, который гласил, что удар себе подобного - это неправильно. Что надо прощать. Сложив крылья, единственная черно-белая полукровка тихо молилась за тех, кто сейчас раздирал на куски ее крылья. - Вон отсюда, маленькая тварь. Иначе следующее перо будет вырвано из твоих мертвых крыльев, - холодный голос, донесшийся из ниоткуда, словно срывал кожу с тела, проходясь по оголенным нервам ледяным шипением. Голос Светлого оборотня, сумевшего сломать в себе темное начало и давшего клятву верности Свету. - Тебя это тоже касается, рогатик. Или желаешь посмеяться надо мной? - в отличие от него, обладательница второго голоса вышла вперед, демонстрируя безоружные руки, но ничуть не обманывая этим Темных. Елизарза, одна из Высших демониц, смотрела на замершую толпу тем взглядом, что когда-то заставлял останавливаться сердца. - Вон. Я непонятно выразилась?.. Паффран, уже заведенный беспомощностью жертвы, не двинулся с места, и тогда демоница одним движением распорола ему живот, заставляя тело болезненно восстанавливаться. - Тьма не в силах коснуться меня, - надменно заявила Атария, демонстративно вырывая еще один клочок перьев у замершей Блайт. - Но зато я - в силах, - на руке ангела появилось несколько кровавых царапин, края которых тут же начали краснеть и опухать. - Еще одна прикосновение - и мне станет наплевать, что и я, и вы - Светлые. Хотя я бы никогда не подумал о вас настолько хорошо... Огромный, практически в два человеческих роста, силуэт появился словно бы из ниоткуда. Тело гигантского кота, из плеч которого, как у кентавра, вырастал человеческий торс. - Елизарза. Месть. - Веркет. Защита. Они коротко переглянулись - и единым ударом, в котором слились первородная, мягкая и ласковая, Тьма и не уступающий ей режущий, требовательный Свет, смели всех, кто касался Блайт, не щадя ни "своих", ни "чужих" - у каждого остались несколько шрамов на лице и руках, а у тех, кто причинял боль, медленно ломались пальцы - так медленно, что можно было услышать хруст каждой фаланги. Елизарза выступила чуть вперед, наклоняя вытянутую, как у змеи, голову и внимательно осматривая каждого из устоявших. Она имела право наказать и их - за бездействие, но внезапно дернувший ее за руку нежданный союзник заставил ее передумать. - Блайт, - коротко выдохнул он. Демоница обернулась - и увидела, как черно-белая медленно опускается на пол, прилагая все усилия, чтобы не рухнуть мгновенно. Заметив, что на нее смотрят, она еще смогла качнуть головой, видимо, пытаясь отказаться от помощи, но тут тот стержень, что заставлял ее держаться на ногах, окончательно исчез. Елизарза подняла ее на руки и аккуратно уложила на спину Веркету - даже демонам было известно, что такое светлая жалость и светлое же сострадание. И, видимо, даже ангелам была знакома темная ненависть. Они исчезли так же бесшумно, как и появились - Высшая демоница мести и Светлый оборотень, выбравший своим долгом защиту чистых душ, унося с собой ту, которой в будущем было суждено объединить Свет и Тьму. Но даже в рядах объединенных не было никого из тех, кого еще в детстве отметили шрамами в форме царапин кошачьей лапы.