Потерянные

      Сидя на своей кровати, скрестив по-турецки ноги, девушка читала книгу. Вернувшись домой сразу после окончания уроков, она, быстро, но притом качественно расправившись домашней работой, уединилась в своей комнате. И это было очень приятно, учитывая, что весь дом пуст, и никакой папа не станет отвлекать ее для какого-нибудь смехотворного поручения. Она любила такие минуты уединения. После шумной, насыщенной событиями школьной жизни возвращаться в теплый, уютный дом, где без зазрения совести можно было с головой погрузиться в книгу, или на пару часов совсем забыть о голове, отдавшись мелодиям старых хитов, пластинки которых выстроились внушительными разноцветными рядами в шкафу. Сейчас она предпочла первый вариант, склонившись над книгой с эксцентричной пестрой обложкой, на которой большими буквами было начертано: «Над кукушкиным гнездом».       Заправив за ухо длинную волнистую прядь, упавшую на лицо, Эмили перелистнула страницу; ее спокойный взгляд продолжал скользить по строкам, но мысли проникли сквозь них. Переживания главного героя романа отступили на дальний план, сменившись собственными, направленными главным образом в сторону отца.       Да, в последнее время она часто задумывается именно о его жизни. О его противоестественной, ненормальной жизни, подвергающуейся угрозе едва ли не ежедневно. Иногда, хотя нет, очень часто Эмили просто ненавидит его работу. Он же может просто писать книги и преподавать, почему нет? Ах да, это же Кэл Лайтман - человек, который должен лично уличить во лжи каждого, кто встанет на его пути. И не важно, какими методами… Благодаря этим методам дочь неоднократно рисковала лишиться отца. Но он не дурак, далеко не дурак, хотя иногда старается показать себя таковым. Он никогда никому ни за что не позволит причинить боль его девочке. Хотя он сам очень часто делал это…       Как же сильна должна быть его страсть к правде, если он так за нее борется? Даже любовь к жизни иногда уступает этой страсти, что с ним уже столько лет. Столько лет… Он не должен быть один. Если он будет один, его непременно ждет расправа либо правительством, либо бандитами, но, скорее всего, и тем, и другими вместе. Но сейчас-то он в здравии, благодаря той, что не спускает с него глаз, как положено родителю, той, что видит его, так, как, возможно, его не видит никто. Даже дочери многие его затеи элементарно непостижимы, что уж говорить о других… Джиллиан знает его и понимает, чистит его хвост и заботится о нем, может, не так очевидно и прямолинейно, как это делает он сам по отношению к дочери, но эта тонкая, осторожная забота была всегда. Вряд ли он ценит ее как положено. Джиллиан всегда на его стороне, плечом к плечу, рука об руку.       Это стало слишком очевидно, это уже давно стало очевидно: их взгляды, фразы, жесты, и снова эти кричащие взгляды. При разговорах с Джилл, Эмили не могла не видеть мечтательный огонек в ее глазах, когда проскальзывало его имя, от чего девушке становилось одновременно и радостно, и ужасно горько. Они как два слепых пингвина! Все блуждают потерянные по лабиринту, выход к которому отлично знают – их чувства давно проложили путь к нему – но закрытые глаза ничего не видят и не хотят видеть. Почему они не хотят быть счастливыми? Почему он делает все: ищет и изучает, жертвует и добивается, любит и страдает? Но ни за что не сделает то, что по-настоящему осчастливит и его, и ту, что он любит. Почему он не может быть счастливым? А Эмили хочет его счастья всей своей душой.       Кажется, она слишком долго читает эту страницу.       Джиллиан вышла из комнаты, где только что закончила беседовать с очередной семейной четой, которая была последней в ее списке. Она чувствовала некоторую измотанность или даже усталость после продолжительных бесед и одновременно испытывала прилив энтузиазма. Эти чувства вызвали у нее радость где-то глубоко внутри: именно это она испытывала, когда бралась за новое дело, таящее в себе множество тайн, что предстоит раскрыть, хотя и уже проделаны многие шаги. Работа действительно отвлекла Джиллиан от самобичевания и тяжелых мыслей. Сейчас она понимала, что ни о чем другом, кроме как о деле, она думать не должна. И это помогло ей собраться.       Джиллиан заглянула в соседний номер. -Да, мы закончили, - сказал Локер, увидев ее в дверном проеме.       Фостер прошла внутрь, обменявшись взглядами с Брайером, который сидел на кровати, подле Илая. Мужчины поднялись, обратив все свое внимание на Джиллиан. -Значит, что мы имеем? – задала вопрос Фостер. -Все как один утверждают, - начал Локер, - что дети пропали именно из дома, из своих комнат или комнат родителей. – Илай глянул в свой блокнот и кивнул, удостоверившись. -Да, именно, - подтвердила Джиллиан. – Другие родители тоже об этом сказали. Значит, нам нужен человек близкий ко всем семьям. -Кто-то, кто может действительно хорошо всех знать, - повторил ее мысль Брайер. -Вы не знаете, кто может подойти под этот профиль? – внимательно посмотрев на него, спросила Джиллиан. -Не знаю, возможно ли это… - задумался детектив. -Мы пока не говорим про мотив, сейчас нам нужна личность. -Да, я понимаю. Что ж, возможно, врач. Она знает каждую семью…       Джилл и Илай обратили на Брайра заинтересованные взгляды. -И, само собой, председатель: он знает каждого, - поспешил добавить детектив. -Хорошо, - кивнула Джиллиан. – Тогда не будем терять зря время?       Локер поспешил за своей спортивной сумкой с уже собранным оборудованием, что стояла в углу комнаты. -Илай, родители не проявляли признаков враждебности: гнев, презрение? – спросила Фостер, не отметая тот факт, что преступник может быть среди родителей. -Нет. Ни призрения, ни гнева, ни отвращения, - покачал головой Илай, выходя из номера и заходя в соседний, чтобы собрать оборудование, оставшееся там. – Только печаль и вина. -День добрый, - сказал Кэл, проходя в тесноватое помещение, залитое слабым серым светом, пробивающимся через небольшие оконца.       Три из четырех стен, окруживших Лайтмана, занимали деревянные стеллажи с продуктами, предметами гигиены и прочими атрибутами, необходимыми в быту, расставленных по полкам в хаотичном беспорядке. По углам, друг на друге стояли большие картонные коробки; на двери черного хода, расположенной справа, висел календарь за две тысяча восьмой год с какими-то серыми пушистыми котятами, резвящимися в травке.       За прилавком стоял грузный мужчина лет сорока в клетчатой рубашке, с коротко остриженными темными волосами и редкой щетиной на первом и втором подбородке. Он обратил свои маленькие темные глазки на гостя. Не успел продавец ответить на приветствие, как Кэл, нависнув над непрочным прилавком, так же забитым различными товарами, махнул рукой куда-то в сторону и сказал: -Дайте мне вот это. – Он, не отрывая пытливого взгляда, внимательно смотрел в лицо мужчине, подмечая мельчайшие микровыражения.       Продавец посмотрел, куда указал Кэл, и, удивлено приподняв одну бровь, потянулся к другому концу прилавка за этим предметом, старательно поджав губы, от чего полные щеки, стали казаться еще больше. -Вы причастны к похищению детей? – напрямую спросил Кэл, зная по опыту, что вопросы, заданные врасплох, дают самую искреннюю реакцию.       Мужчина замер, держа в руке небольшую жестяную банку брюссельской капусты. -Что, простите? – хриплым басом сказал он и посмотрел на Кэла.       Лайтман принял из его рук банку и, внимательно разглядывая этикетку, буркнул: -Похищение детей. Вы имеете к этому отношение? -Да как вы можете спрашивать такое? – ушел от ответа продавец, выразив на своем лице возмущение. -Мне воспринимать это как «да»? – озорной взгляд Кэла снова бегал по лицу собеседника. -Нет, конечно, нет! -Ладно, - хмыкнул Лайтман и снова перевел взгляд на банку в своих руках. – Она не просрочена, нет? Сколько я за нее должен? -Что? – продавец был в явном замешательстве, но напряжение нижних век указывало еще и на страх. – Два доллара семьдесят пять центов. -О’кей… - Кэл засунул банку во внешний карман пиджака и, вынув из кармана штанов деньги, расплатился. -Да кто вы такой? – спросил продавец, наблюдая за его движениями. -Лайтман. -Тот самый доктор Лайтман? Специалист по лжи? -Знаете обо мне? -Мы живем в той еще дыре, но не в пустыне. -И зачем же вам, мистер… -Вейн. -Зачем же вам, мистер Вейн меня бояться, а? – с хитрым огоньком в глазах, сказал Кэл, подходя к прилавку вплотную и находя это препятствие весьма некомфортабельным. – Вы сказали, что непричастны к тому... -Именно так, - быстро подхватил продавец. - Не знаю, что вы там себе надумали, но я не имею к этому никакого отношения.       В его словах Кэл не увидел явной лжи, но проскальзывающий страх не давал покоя его пытливому уму. -Вы что-то от меня скрываете... У вас есть машина, верно? – Кэл попал в яблочко – продавец сделал резкий вдох и замер в немом испуге. – Я на нее взгляну, вы не портив?       Не дожидаясь ответа, Кэл вышел через черный ход в дворик, где стоял белый, но уже давно посеревший из-за пыли и грязи грузовик. -Зачем вам моя машина?.. – неуверенно сказал продавец, чуть ли не бегом отправившись на улицу вслед за Лайтманом. -Машины ведь в селе есть только у вас, председателя да больницы. И мы знаем, что похищенных детей вывозили отсюда. – Он посмотрел в покрывшееся испариной лицо продавца, стоящего рядом с ним у машины и усмехнулся. Кэл не прогадал: он что-то определенно прячет в этом грузовике. – Значит, осмотреть ваш транспорт – мой гражданский долг, мистер Вейн, – Лайтман смотрел на мужчину, ожидая, что он наконец-то откроет кузов, но тот не соизволил этого сделать, переводя взгляд с Кэла на грузовичок и обратно. – Вы не возражаете? – театрально закатив глаза, словно произнося какую-то очевидную глупость, Кэл указал рукой на машину.       Сглотнув и поджав губы, продавец достал из карманов джинсов ключи и отворил двери кузова. Внутри оказалось пусто. «И чего же он боялся?» - подумал Кэл. -Знаете, что-то здесь не так, - Лайтман повернулся к мужчине и ткнул пальцев в сторону его лица, - вы от меня точно прячете. Иначе откуда этот страх?       Продавец скривил губы в усмешке, отведя взгляд, стараясь продемонстрировать, что он невинен, как дочурка священника. -Маскирующая усмешка – о-о-очень плохо, мистер Вейн, - коварно улыбнувшись, протянул Кэл. – Но вот что интересно, - Кэл отошел от него и начал медленно вышагивать вдоль машины, осматривая крылья, колеса, крышу, - когда вы говорите, что непричастны к похищениям, вы говорите правду. И зачем же вам так трястись? – он скорчил непонимающую физиономию и указал ладонью на машину. – Из-за машины? Из-за машины. - Лицо продавца и то, как он нервно сглотнул, указало Кэлу на правдивость довода.       Довольно клацнув зубом, Кэл подошел к переднему крылу грузовика и заглянул на пассажирское сиденье. -Да что вы! Причем тут вообще мой древний грузовик? – наигранно дружелюбно, сказал продавец, сделав шаг вперед. – И как это вообще связано с детьми? Мистер Лайтман? -Доктор... – поправил его Кэл, не высовывая головы из открытого переднего окна, продолжая изучать салон.       Кроме пыли и разного хлама, разбросанного на сиденьях, ничто не привлекло внимание Кэла, пока он, заглянув глубже, не увидел длинный порез на заднем сидении. Зловеще торчащий кусок обивочного материала словно кричал, что он здесь не из-за неловкого движения перочинного ножа, что он хранит в себе тайну. Конечно, к этой мелочи придраться можно было бы с огромной натяжкой, но немой голос поролона дал Кэлу толчок. -За машиной надо ухаживать, - серьезно сказал Кэл, посмотрев на лицо продавца, по которому пот тек ручьем. – Резаные сиденья – это не дело. -Да что там! Просто порез, ничего серьезного, доктор Лайтман. -Вы не откроете? Ну, чтобы убедиться, что ничего серьезного там нет. – Кэл указал рукой на переднюю дверцу, даже не пытаясь сдерживать довольной улыбки. -Знаете… - продавец сделал шаг назад и скрестил руки на широкой груди. – Это уже перебор. И я не думаю, что у докторов есть право на подобный досмотр. Я и так помог вам, открыв багажник… Я свои права знаю!       Лайтман усмехнулся, всплеснув руками: сколько раз он слышал эти правовые бредни! -Конечно! Вы знаете свои права, мои права, Америка – свободная страна. Естественно. Но… - Кэл сделал паузу. – Думаю, вы знакомы с детективом Брайером, так ведь? Его-то права позволяют провести полный досмотр вашего, - он постучал костяшками пальцев по крылу машины, - имущества. Так что… -Терри! ты здесь? – раздался женский голос из здания магазинчика. Продавец облегченно выдохнул. -Иду! – крикнул он, обернувшись. – Вы уж простите, у меня покупатель, - его лицо вмиг стало доброжелательным. -Ждите визита, - заключи Кэл, буравя взглядом продавца.       Тот несколько секунд не сходил с места, глядя на Кэла в ответ, потом выдавил глупую улыбку, закрыл кузов и сказал: -Желаю удачи, доктор Лайтман.       Не получив ответа, он развернулся и пошел в магазин к покупателю, нетрудно было бы представить облегчение на его лице. -Прошу прощения, - прервала разговор Джиллиан и запустила руку в сумку, доставая гудящий мобильный.       Локер и Брайер остановились вместе с ней у двухэтажного каменного дома, к в ходу которого вела короткая, выложенная серым камнем дорожка. Здание было весьма ладное и респектабельное на вид, несмотря на длинные трещины, вырисовавшиеся на белых стенах, и кривоватую треугольную крышу. Дом председателя явно выделялся среди прочих ветхих построек. -Да? – Джиллиан приложила телефон к уху. – Да, мы уже закончили. Все сказали, что детей похищали прямо из дома, - она посмотрела на Локера, подтверждающее кивнувшего ей, и на Брайера, изучающего ее ножки. - Значит… - она оборвала фразу, будто ее перебили. – Именно. Что? Какой еще молочник?.. – Джиллиан некоторое время внимательно слушала, что ей говорили, иногда сдерживая улыбку. – Хорошо. Где это?.. Да, я попрошу. Конечно. Ты сам где? – Джиллиан кивнула несколько раз, слушая. – Да, Кэл, я буду.       Она положила телефон обратно в сумочку и обратилась к Локеру с Брайером: -Лайтман сказал, что нужно навестить продавца в продуктовом магазине - тот скрывает что-то, это связанно с его машиной; нужно выяснить, что именно. -Ясно, - Илай задумчиво кивнул несколько раз. -И, детектив Брайер, вы там понадобитесь. Ваши полномочия. -А что насчет вас, Джиллиан? – полюбопытствовал Брайер. -Я сейчас вместе с Лайтманом пойду к врачу, кстати, ее имя миссис?.. -Мисс Тенд, - подсказал Брайер. -Спасибо. Что ж, сообщите, если что-нибудь узнаете. – Джиллиан лучезарно улыбнулась и, увидев согласие на лицах мужчин, пошла в противоположную от них сторону, мягко шагая каблуками по земле. Брайер, забыв, что рядом с ним все еще стоит специалист по распознаванию эмоций, облизнулся, продолжая смотреть Джиллиан вслед.