Wish I could be (Part of your world)

Небо цвета индиго начало стремительно светлеть, захлёбываясь яркими красками встающего солнца. Далёкие серебряные звёзды вспыхнули еще раз – и утонули в утреннем жарком мареве, уступая своё место на небесном склоне. Море подернулось мелкой рябью, с поверхности воды начал подниматься лёгкий молочный пар. На тёплой скале, словно пот, высыпали мелкие холодные капли. Юноша взмахнул руками и нырнул с уступа в манящую гладь. Вода, невыразимо тёплая после прохладного воздуха раннего утра, обволокла тело мягким шёлком. Яркие лучи солнца пронизывали стеклянную толщу воды, играя бликами на далёком дне, указывая путь. Локи расслабился, закрыл глаза и отдался на волю течения, позволяя ему опустить себя на серый песок. Сквозь ресницы он наблюдал за тем, как медленно падает вниз, как бледнеет свет и как со всех сторон его обступает молчаливая толща воды. Русал поднял руку, чувствуя, как море поддерживает её, пропуская шелк через тонкие пальцы. Он любил всем сердцем это ощущение мельчайших потоков, приходящих ему на помощь. Ладонями Локи впитывал тепло и ежесекундно сменяющую его прохладу. Сейчас его кожа перестала быть такой сверкающей, как на суше, и переняла мягкий зеленоватый оттенок от морской воды. Такой вид был ему гораздо привычнее. Через несколько минут острые камушки коснулись лопаток и продавились под его весом. Локи прищурился, устраиваясь поудобнее. Его потрясающей красоты хвост миллиона зеленых оттенков всколыхнулся придонным течением и застыл. В этот момент Локи чувствовал, что каждый дюйм бесконечной песочной равнины под ним принадлежит лишь ему и тем рыбам, которые, словно птицы, проносились над его головой. Русал приподнялся и сел, подобрав под себя тёмно-зелёный хвост с переливчатой чешуей и двумя нежными тонкими плавниками. Еще можно было позволить себе пару минут покоя. Всё-таки на суше, пусть даже и на ее клочке, ему было неуютно; казалось, что любой мог поймать его, беззащитного, неспособного быстро среагировать на случай опасности. Время текло прямо над его головой. Переменчивая вода преломляла доходящие до дна лучи солнца, создавая неповторимую игру света. Локи повел плечами, ловя тёплые потоки, а потом уперся руками в песок. Ладони сразу же утонули в мягкой насыпи. Русал пошевелил пальцами и вдруг почувствовал что-то острое. Под бледной рукой оказался отполированный до блеска водой и песком осколок большой раковины. В его ладонях он ярко сверкнул, отражая рыжие солнечные лучи. Локи покрутил его в руках, внимательно рассматривая каждую трещинку и бороздку, попробовал ради интереса ногтём расслоить тонкие пластины, но они не желали поддаваться его любопытству. В голове мелькали воспоминания, как он ребенком собирал миллионы ракушек, мечтая в один день построить из них дом. Русал слабо улыбнулся, а потом вдруг поймал на гладкой поверхности себя. Мутный перламутр отразил чёрные, словно редкий жемчуг, волосы и красивой формы лицо с острыми скулами и коралловыми глазами. Слабое течение то поднимало пряди, то увлекало их за собой, лаская гладкий шелк. На синей коже русала чётко выделялся замысловатый узор из тёмных линий. С первого взгляда их можно было принять за рисунок краской, но это впечатление обманчиво. Метка мага дается избранному русалу от рождения, она такая же его часть как рука или хвост. От неё невозможно избавиться, она врастает в кожу и сходит лишь после смерти. Из-за этой особенности в детстве Локи пришлось пережить немало насмешек. За него никто не заступался, ни у кого не было желания объяснить жестоким детям, что это особенный дар. Поэтому в первые годы жизни метка казалась ему больше проклятием. Локи улыбнулся. Сейчас он принимал себя в полной мере, не оглядываясь на мнение окружающих. Он знал, что, в отличие от них, у него есть чудесный подарок судьбы – магия. Она текла в его жилах столько, сколько Локи себя помнил. Ощущение силы, возможностей, превосходства. Порой это туманило разум, но русал никогда не поддавался внутреннему зову. В мирное время он почти не пользовался своей настоящей силой и развлекался лишь с простыми заклинаниями. Аскетичная жизнь за пределами подводного города сделала Локи непритязательным. Течение его жизни словно замкнулось в круг – дни сменяли друг друга как волны, ничем не отличаясь. Русал не переживал из-за этого. На сердце было легко, словно он ещё ребенок, не знавший забот. Но в тихой суете повседневности Локи совсем забывал о единственной мысли, омрачавшей спокойные дни его жизни. Обязанность взойти на престол. Если закрыть глаза, то можно почувствовать, как она нависает над ним словно кинжал. Тонкая хрупкая нить вот-вот оборвется, и оружие полетит прямо ему в голову, навсегда прикончив легкость, с которой он проживает каждый день. Обязанности всегда тяготили Локи, смыкаясь, словно щупальца, на его шее. Необходимость найти себе пару, без которой не состоится коронация, заставляла русала просыпаться по ночам в холодном поту. Он не представлял, что когда-то сможет делить свою постель с подобным себе. С женщиной. Локи никак не мог понять, чем они отличаются друг от друга. Наблюдая за юными придворными русалками, каждая из которых желала стать принцу достойной партией, он чувствовал, как всё это завихрение разноцветных хвостов, жемчужных бус и коралловых гребней сливается в единый всполох одинаковых лиц. Локи мог подойти к любой – и не ошибся бы. Иногда ему казалось, что он просто не умеет любить. Гладкая поверхность осколка отразила очередной луч солнца, пробившийся сквозь зеленоватую толщу воды. Локи от неожиданности выронил раковину и, резко взмахнув хвостом, поплыл в направлении выхода из бухты. Сопротивляться течению выходило на интуитивном уровне, он чувствовал, как лавирует между потоками, выбирая идеальный для движения. Юное гибкое тело с радостью отзывалось на нагрузку, а сердце замирало в предвкушении. Этот день стал для него своеобразным ритуалом, от которого он не мог отказаться уже несколько лет. Каждый месяц, в один и тот же день, юноша покидал свой город и бухту, где мир русалок скрывался от человеческих глаз, и отправлялся в открытое море. В это время здесь проходили людские корабли. Эта страсть к внешнему миру горела в нем, заставляя с трепетом ожидать день, когда луна не выходила на небосвод. Эти особо темные ночи – предвестники путешествий – оставляли русала без сна. Он подолгу ворочался в постели, слушая, как над головой плещется о стены грота вода. Момент появления корабля с белоснежными парусами приводил русала в восторг. Иногда Локи мысленно возвращался к своему детству. Тогда отец впервые вывел его на поверхность, чтобы показать, к чему нельзя приближаться ни в коем случае. Вопреки наставлениям, русал всё равно продолжал подниматься на поверхность, рискуя никогда не вернуться обратно. Появляться на поверхности всегда было волнительно. Локи помедлил, прежде чем решиться всплыть. Он был очень осторожен, и всё же отдавал себе отчет, как это может закончиться. Русал поднял голову, следя за тенями на воде, загреб руками воду и за минуту достиг гигантской скалы, в которой был вход в заводь. Глубоко вздохнув, Локи вынырнул и внимательно огляделся. Горизонт был чист. - Отлично, - выдохнул Локи и медленно двинулся вдоль каменной насыпи, его сердце бешено билось до боли в груди. Тенью скользнув по воде, он скрылся среди валунов. Руками нашел скользкую от водорослей опору и прыжком поднялся. Внимательные яркие глаза быстро осмотрели нежную голубую даль, убеждаясь, что ему не грозит опасность. Солнце лениво ползло по лазурному небу, время текло, словно морская вода, а корабль так и не показывался на горизонте. Когда светило взошло в зенит, хмурящемуся от досады Локи пришлось скрыться в прохладной глубине. Как бы ему не хотелось остаться, солнце вредило его коже, оставляло ожоги и от него сильно кружилась голова. А этого он не любил. Когда прохладная вода сомкнулась над ним, русал почувствовал себя значительно лучше. Волосы мгновенно напитались соленой влагой и прикрыли горящие плечи. Молодой русал застыл, не решаясь уплыть, лениво рассекая воду хвостом и думая о возможных причинах задержки корабля. Такого еще ни разу не случалось, и Локи немного беспокоился. Он так привык к этому маленькому путешествию, что не мог просто уйти. В тихой жизни удалившегося от двора русала было не так много интересного. Его молодая душа требовала приключений. Смена обстановки, возможность уйти от привычного ритма жизни приятно отзывались в сердце Локи. В тот день, к величайшему сожалению, ему ничего не оставалось делать, как вернуться. «Возможно завтра», - подумал русал. – «Завтра обязательно он появится». Локи в душе яростно убеждал себя, что люди интересуют его самим своим существованием. Их обычаи, язык, предметы быта и корабли – о, эта мощь и сила! – только это занимало его мысли. Но в глубине своей души он чувствовал, что пытается скрыть суть своего интереса от самого себя. Изучением людей можно было бы заниматься в любой день лунного месяца. С тихим шорохом корабли рассекали гладь моря несколько раз в день, направляясь из совершенно разных мест. Груженые восхитительно благоухающими специями, шумными животными, душистым зерном – все судна были уникальными. Но Локи появлялся здесь не за этим. Перед его глазами, как живой, стоял знакомый образ, заставляющий русала стыдливо закатывать глаза и отмахиваться от мысли, что именно он является причиной его вылазок. Это был человек. Как мог Локи понять, осторожно наблюдая за ним издалека, он не был простым матросом. Его одежда была гораздо лучше и красивее, чем у других людей. В то время как они суетились, бегали босыми ногами по палубе, срывали натруженную кожу рук о плотные канаты, этот мужчина просто стоял и внимательным взглядом следил за каждым из них. Его молчаливая спокойная фигура резким штрихом выделялась на фоне бушующего потока матросов. Казалось, что он что-то ищет в лазурной дали, опираясь крепкими загорелыми руками об нагретый южным солнцем деревянный борт корабля. Светлые, цвета шелкового песка на отмелях, волосы, выбеленные соленым ветром, были длинными и касались шелушащихся щек. Иногда выбившаяся прядь хлестала по загорелому лицу, заставляя лучистые глаза щуриться. Крепкие руки и ноги были обтянуты серой тканью, местами протертой от постоянной носки. Грудь защищали резные блестящие пластины – единственное украшение скромного костюма. К ним крепился короткий плащ – ярко-красный, словно свежая кровь. Он развевался за спиной, когда незнакомец ходил по кораблю, и помогал различить его среди других людей. Локи ловил взглядом каждое его движение, втайне восхищаясь его уверенностью и способностью ходить. В самых необычных мечтах русал не видел себя с ногами вместо хвоста. Они вызывали у него интерес, но сам Локи не был готов к таким перевоплощениям. Каждый чеканный шаг начищенных сапог заставлял его задуматься о том, как работают незнакомые ему ноги. На собственном опыте русал знал, что его хвост на суше бесполезен. Взбираться с ним на скалы – настоящая пытка. Слабые руки соскальзывают с мокрого, поросшего зеленью камня, а тело на воздухе кажется просто неподъемным. Сильный и гибкий хвост, дарящий скорость и свободу на водных просторах, оказывался тяжкой и неповоротливой ношей. Каждая такая вылазка заканчивалась для русала ободранным хвостом и полнейшей изможденностью. Его руки дрожали, а спина болела, после того, как он пытался забросить на скалы многофунтовый груз. Русал дотронулся рукой до нитки мелкого черного жемчуга на шее, который он сам собрал в цвет своих волос. Проворные пальцы ловко перебрали гладкие кружочки и наткнулись на острый осколок камня. Лафейсон поймал его, когда тот упал с корабля, беспечно выкинутый каким-то матросом. Спустя некоторое время для русала он стал чем-то вроде талисмана. Гладкая поверхность осколка была изрезана незнакомыми символами, из чего Локи сделал вывод о существовании особого языка письменности у людей. При желании текст можно было бы перевести, но Локи никак не мог начать. Несмотря на то, что книги для этого он взял в дворцовом архиве уже давно, русал постоянно находил себе более интересные занятия. Локи погладил резные линии подушечкой пальца и выпустил ожерелье. Сквозь мутную толщу воды проступили очертания подводной скалы и темного зёва грота. Локи с удвоенной силой взмахнул хвостом и уже буквально через пару секунд нырнул под своды дома. Мрачный извилистый коридор привел его в небольшую пещеру, уже много лет служившую Локи пристанищем. Здесь всё было устроено по его соображениям. На плоском уступе скалы лежала плотная подстилка, сложенная из разноцветных губок, служащая постелью. Её накрывало одеяло из мягких волокон водорослей, нежно колыхавшихся в медленном течении. Тут же в толще воды носился светящийся пушистый шарик, созданный магией. Его мягкий свет очень нравился Локи. Реагируя на желания своего хозяина, шарик почти всё время проводил над ним, освещая путь. Если к нему поднести ладонь – этот пушистик распустится на ней, словно водная лилия, и будет греть тонкую кожу своим едва уловимым теплом. На вырубленных в камне полочках русал расставил красивые раковины и резные таблички с рисунками подводной жизни. Его привычка жить во дворце не оставляла его и тут. Потребность в красоте заставила Локи приложить больше усилий к обустройству жилья. Пол украшали плоские плиточки из измельченных кораллов, а стены – разросшиеся фиалковые анемоны. Их тонкие лепестки колыхались под нежным напором течения. Из потемневших корабельных досок Локи смог сделать самый настоящий стул – так ведь говорят у людей? – который, однако, пришлось обложить камнями, чтобы он оставался на месте. Его разбухшую от воды поверхность оплетала маленькая скользкая поросль водорослей, которая ничуть не смущала русала. Иногда Локи садился на него, закрывал глаза и представлял себя частью того мира, что жил и развивался над его головой. Имея крайне смутное представление о порядках, заведенных в человеческом мире, русал подключал к своим мечтам фантазию и всё своё богатое воображение. На неровной заросшей стене висело идеально круглое зеркало. Локи сам лично вбивал деревянный колышек для него в гранит. Из-за зеркала грот казался больше, к тому же с ним было удобнее следить за собой. Одиночество никогда не должно становиться причиной неухоженности. Рядом с зеркалом удобно расположился каменный выступ, на котором лежал амулет с мерцающим голубым камнем и резной костяной гребень. В маленьком углублении покоилась нитка красного жемчуга. Возвращение домой всегда вызывало у Локи щемящие спутанные чувства, словно каждый раз он не планировал приходить сюда вновь, но судьба каждый раз распоряжалась иначе. Он мог гордиться наличием отдельного жилья, позволявшего быть независимым от капризов дворцовой знати. Но всё чаще Локи ловил себя на мысли, что его одиночество гораздо острее ощущается именно здесь – в замкнутом пространстве дома. Иногда стены начинали давить на него. И русал стремился проводить всё больше времени вне своего уютного грота. Локи лениво взмахнул хвостом и всплыл к потолку. Вместо пещерного свода здесь было пространство, не заполненное водой. Волшебство природы, перед которым меркли любые ловкие трюки подводного мага, распорядилось именно так. Не пытаясь понять причину такой аномалии, Локи наслаждался ей. Иногда он всплывал здесь и подолгу дышал влажным холодным воздухом пещеры, обжигающим изнутри. Уступы в скале здесь были сухими, поэтому русал держал там дорогие сердцу вещи. Их он находил после проплывавших кораблей, с которых люди любили выкидывать предметы ради забавы. Ловко двигаясь среди густых зарослей равнины, над которыми проходил торговый путь, Локи каждый раз открывал для себя что-то новое. Но выбирался в эти края он крайне редко – эта территория была вне власти короля русалок, и кто знает, что там может обитать и скрываться в жутких водорослях. Рядом с человеческими вещами Локи оставлял магические реагенты, не терпевшие воды, а также вяленую рыбу и засушенных крабов, которых он просто обожал. Места оставалось достаточно, чтобы расположиться с комфортом. Один из уступов находился практически вровень с водой и был достаточно широким. Порой Локи даже перетаскивал на уступ свою постель. Сейчас же он залез на свое излюбленное место для того, чтобы почистить хвост от лишних чешуек. Ловкими привычными движениями русал отсекал острым краем камня из ожерелья вставшие торчком слюдяные круглые пластины. Взмах. Снова взмах. Отточенные движения тонких пальцев улавливались где-то на грани сознания. Мысли Локи были далеко отсюда, не останавливаясь ни на чем определенном. Взмах. Тонкий хруст надломленной слюды. Маленький кружочек завихрился на поверхности воды, уносимый потоком прочь из грота. Словно лепестки, чешуйки падали вниз, обгоняли друг друга и скрывались за поворотом. Закончив с кропотливой работой, Локи, расслабившись, принялся наблюдать за колыханиями воды. Мерный плеск успокаивал его, настраивал на сон. По-прежнему не думая ни о чем, русал, почти не моргая, наблюдал за исчезновением плывущих переливающихся в тусклом свете пластин. Когда последняя исчезла из поля зрения Локи, он, тряхнув головой, пододвинулся поближе к краю и приготовился спрыгнуть. За секунду до решающего толчка руками, его взгляд поймал на гладкой поверхности воды самого себя. Глаза в глаза на него смотрел уставший юноша с пронзительно синей кожей и алой, как молодой анемон радужкой. Отражение моргнуло и снова растерянно уставилось на русала. Локи с тоской рассматривал самого себя – и словно отказывался принимать себя именно таким. В душе он до сих пор не мог принять свою необычную кожу, испещрённую линиями. Всё чаще русал ловил себя на печальной мысли, что на человека он никогда не сможет быть похожим. Их светлые волосы, синие глаза и загорелая от работы на солнце кожа словно были созданы полной противоположностью молодого Локи. Вздохнув, русал плавным движением соскользнул в воду. Зеркало не показало ничего нового, наоборот, только усилило яркость цветов. Холодная поверхность была абсолютно безразлична к Локи и его идеалам красоты. Русал рассеяно смотрел на собственное отражение, расчесывая черные волосы, темной волной текшие сквозь зубья гребня, и размышлял. Вода мерно поднимала и опускала длинные пряди, касавшиеся выпирающих тонких лопаток. Локи уже привел волосы в порядок, но он не мог остановиться, раз за разом повторяя простые движения. Его вечное смутное беспокойство, притаившееся на дне души, скреблось внутри, заставляло русала нервно выдергивать безжалостными зубьями длинные пряди. Впервые за многое время он захотел изменить свою внешность, захотел приблизиться к людям – тем самым неизведанным существам, легко ступавшим по твердой земле. Локи много лет наблюдал за кораблями издалека, не в силах приблизиться. Его чуткие глаза внимательно следили за каждой волной, рассекаемой быстрым судном. Но – из безопасного места. Черные волосы русала сливались со скалами, а синяя кожа – с горьковато-соленой морской водой. Теперь же, когда русал решился подплыть ближе, коснуться рукой влажного борта корабля, он столкнулся с тяжелой преградой. Не нужно было хорошо разбираться в обычаях внешнего мира, чтобы понять, как отреагирует случайный зритель. Мысли о том, что вот таким его может увидеть капитан, Локи даже не допускал. Русал растеряно дотронулся до глади зеркала, чувствуя обжигающий безразличный холод под узкой ладонью. Его пальцы скользнули по контуру лица, обвели отражение выступающих ключиц и остановились на мерно дышащей груди. Возможно, он смог бы найти решение. *** Зеленый хвост гибкой змеей рассекал соленую воду. Локи, не чувствуя сопротивления воды, стрелой мчался в дворцовый архив. Теплые потоки обвивали его худощавое тело, трепали тонкие плавники на хвосте и тянули за волосы. Русал редко торопился – в размеренной жизни почти не было места для спешки – поэтому очень скоро он почувствовал, что выдыхается. Но мысль об обширных полках клинописей, посвященных едва ли не всему на свете, не давала ему сбавить темп. Мутная тень скользила по светлому песку, пытаясь догнать своего хозяина, перепрыгивая через глыбы, вплавленные в дно, и цепкие нити водорослей. Жабры начинали гореть от напряжения, и Локи с большим трудом подавил в себе желание почесать зудящую кожу. Местность не была жилой – пустынная равнина, на мили распростершаяся перед плывущим. Со всех сторон русала окружала темная вода, в которой иногда мелькали заблудившиеся рыбы. Даже не верилось, что через какое-то время Локи попадет в столицу русалочьего царства - Утгард. Это было самое большое и живописное поселение, опоясывающее огромную гору из белого камня. Дома располагались лестницей, на ступенях, вырубленных в скале. Чем выше – тем ближе к дворцу, и тем знатнее были русалы. У подножия, близко к каменному ограждению и лесам, жили бедняки. Древние мощные деревья скрывали Утгард от любопытных глаз, образуя живую стену. Этот город не был единственным местом, где жили русалы. Но стал самым известным. Когда Локи был маленьким, отец рассказывал ему легенду об их происхождении. В давние времена русалы жили на земле, как люди, только многие из них обладали особыми силами, и называли себя йотунами. Они жили на небольшом острове, который тщательно охранялся от постороннего вмешательства. Но им все время казалось, что этого недостаточно, что они заслуживают большего, чем этот жалкий клочок земли. В один день йотуны-маги собрались вместе и выстроили с помощью своего колдовства на расстоянии в несколько миль вокруг острова непреодолимую преграду, огромной силой поднимая со дна скалы и ставя их друг на друга. Так они хотели защитить себя от вмешательства людей и вместе с этим увеличить остров, превратив своим трудом голые скалы в плодородные земли. Но бог моря рассердился на них за такое самовольство и наслал на них стихию. Вода лилась с неба, перехлестывалась через край преграды и заливала маленький островок, с которого теперь не было выхода. Она словно наполняла огромную каменную чашу, заставляя магов захлебываться и тонуть в ней. Йотуны не были готовы к напору стихии, и многие погибли. Выжившие попытались укрыться на самом высоком месте острова – во дворце короля Лорена на вершине горы – но разъяренное море со временем добралось и туда. Когда вода плескалась почти вровень с проемами окон в белых крепких стенах и надежда угасла совсем, правитель принял серьезное решение. Он созвал всех магов и убедил их превратить йотунов в рыб, чтобы спасти. Король знал, что такое серьезное колдовство потребует жертв и предложил себя, сказав, что это его долг перед народом. Поколебавшись и посовещавшись, маги были вынуждены согласиться – тянуть уже не было времени, да и другого выхода найти не могли. Заставив их поклясться заботиться о его маленьком сыне, Лорен взял свой кинжал и хотел заколоть себя, но Анадей, верховный маг, остановил его, сказав, что этого будет недостаточно. Когда король спросил, что же нужно сделать, маг молча позвал Ольсена – маленького сына короля - и вложил оружие в его руки. Лорен подошел к мальчику и встал перед ним на колени, прижав чашу к груди. Толпа, собравшаяся на перевоплощение, замерла в ожидании. Король был готов на всё ради своего народа. Его решимость была так сильна, что он не пожалел ни себя, ни чувств своего ребенка. Лорен обнял сына и перед всеми йотунами сказал ему о своем решении. Ольсен отшатнулся в неверии от отца, но король был непреклонен. Одиннадцатилетний принц должен был сделать свой первый шаг как будущий правитель этих людей, что сейчас жались друг к другу в тесной комнате. Мальчик поднял кинжал и попытался одним ударом поразить грудь отца, но оружие оставило лишь неглубокую царапину. Тогда принц задержал дыхание, закрыл глаза и со всей силы ударил. Из горла его отца вырвался сиплый кашель, и он, не удержав чашу в руках, рухнул на пол. Ольсен вскрикнул и выронил оружие. Магам необходимо было действовать быстро. Анадей взял кинжал и вырезал сердце из тела, зачерпнул чашей кровь и положил его туда. В следующий момент маг бросил туда порошок и поджег темную масляную кровь. Густой дым, поваливший от чаши, скрыл все пространство зала. Маг шептал слова заклинания, к нему постепенно присоединялись другие йотуны и вскоре все помещение было наполнено ровным мерным гулом говорящих. Тут и там раздавались крики удивления – люди начинали превращаться в рыб. Но вдруг вода внезапным потоком хлынула во дворец, сбив Анадея с ног, прервав заклинание и мгновенно затопив все вокруг. Так появились русалы – не люди, но и не рыбы. К счастью тогда у них успели появиться жабры, и во дворце никто не погиб. Но жертв разрушения было много. Безутешные русалы закапывали в бледный песок своих родных, близких и просто незнакомых людей, оплакивая потери. Но самым несчастным был маленький мальчик, которому пришлось принести своего отца в жертву ради своего народа. Несмотря на долгую продолжительность жизни русалов, Ольсен внезапно умер в двадцать с лишним лет, так и не узнав, что одна русалка носила под сердцем его ребёнка – дочь Теорик. Вскоре у Теорик появился сын Лафей, отец Локи. Их молодая цивилизация насчитывала всего несколько правителей. Но жили они гораздо дольше обычных людей. Пока на земле сменялись короли, уступая свои троны по причине смерти или старости, разрушались страны и строились государства, в подводном мире Лафей правил уже более трех сотен лет. Такая же участь постигнет и Локи, когда его отец решит оставить трон и отойти от дел. На лице русала промелькнула грустная улыбка и тут же исчезла. Ему оставалось совсем немного – он уже видел тёмные верхушки реликтовых деревьев, из-за которых выглядывала мутно-белая гора. Город был совсем близко. Если прислушаться, то можно было уловить звуки музыки и гул голосов, день и ночь не смолкающий в этом городе. Локи приблизился к стене и здесь уже медленно поплыл вдоль нее. Он мог выбрать путь напрямик, сразу переплыв через ограду, но сталкиваться с бдительной стражей, охранявшей каждый дюйм стены, и разбираться с ними, тратя время на объяснения, не хотелось. Гораздо быстрее было добраться до главного входа и пройти через него, как все горожане. Локи уже мог видеть его на горизонте, четко различая тусклый блеск золотых украшений сквозь толщу воды. Около парадных ворот погруженный в раздумья русал едва не столкнулся со своим братом – младшим принцем подводного мира, Бальдром. Совсем юный, с копной светлых волос, цветком вившихся вокруг головы, с красивыми чертами лица и пухлыми алыми губами он выглядел почти идеальным. Локи с тоской оглядел его молочно-белую кожу, контрастирующую с кораллового цвета хвостом и жемчугом в тон ему на шее. - Ой, прости, брат, - еле слышно пробормотал Бальдр, отступая назад. О Бальдре мечтала вся женская половина королевства, и темноволосый русал прекрасно понимал, почему. Его нельзя было не любить. Это кругловатое нежное лицо, кроткий взгляд и звонкий голос были способны завоевать любого своим обаянием. Его не сторонились даже пугливые дельфины и касатки, и очень много времени юный принц проводил с ними. Бальдр стушевался и нервно взмахнул своим прекрасным ярким хвостом. - Это ты прости меня, не смотрел, куда плыву. - Локи рассеяно потрепал мягкие волосы младшего брата и одним резким рывком подался вперед. Он хотел как можно скорее попасть во дворец. - Увидимся! - он крикнул вслед Бальдру и нырнул в золотой проем ворот. Младший принц в растерянности остался, провожая русала любопытным взглядом. Бальдр давно хотел поближе познакомиться со своим неуловимым братом, но всякий раз они сталкивались очень неожиданно, и младший упускал нужный момент. В детстве они много времени проводили вместе, но всё изменилось, когда принцы стали старше. Бальдр хотел вновь наладить их отношения, но не знал, как завести с ним разговор. Обычно всё, что ему доставалось, - это темный затылок русала и вид его зеленого хвоста, так идеально подчеркивающего синий отлив кожи. Бальдр любил своего брата и терпеть не мог, когда о нем отзывались плохо. Ребенком он часто дрался, защищая честь Локи перед сверстниками. Старший принц не мог знать об этом, но Бальдр часто с жалостью смотрел, как Локи сидел на праздниках в одиночестве. Он был уверен, что брат был замечательным собеседником, но никто не спешил это оценить. Бальдр стремился сблизиться с ним, но чувствовал себя глупо в своих попытках. Русал тряхнул головой и решил, что попытается поговорить с Локи чуть позже. Локи не обращал внимания на Бальдра – через несколько минут он совсем забыл, что они столкнулись у ворот. Его глаза внимательно следили за хаотичным потоком толпы. Русал то и дело резко взмывал вверх, позволяя повозкам спокойно проплывать под ним, уступал путь хихикающим леди, кокетливо прикрывавшим лица веерами из водорослей, и выбирал кратчайшие пути между стенами домов, стоявшими настолько близко, что его плоский живот иногда касался шероховатого камня. Его путь лежал к вершине горы. Там был его дом, где Локи провел всё своё детство и, частично, юность. Во дворце всегда были гости, которых русал не очень любил. Именно поэтому он выбрал жить отдельно, жертвуя своим комфортом и привилегиями царской семьи. Его отец отнесся к этому с пониманием. Мудрые глаза Лафея подмечали, как русалы – простые и придворные – смотрели на его любимого сына, наследника престола. В их взгляде он читал непонимание, страх перед магическими силами и насмешку над его внешностью. В душе Лафея вскипало отвращение к слабостям подданных, а это мешало принимать правильные решения. Король никогда не баловал своих детей, но желал им лучшего. Выбор Локи был принят с уважением и вниманием. Лафей был готов отдать ему своих слуг, драгоценности, украшения, но сын отказался от всего этого, чем заслужил еще большее поощрение отца. Бесконечные ряды полок кольцами опоясывали тускло освещенный зал. В медных подсвечниках, оставшихся у узорчатого потолка с незапамятных времен, дремали светящиеся шары, подобные тому, что жил у Локи. Они был созданы магией хранителя знаний, которого русал сейчас не видел в зале. Локи восхищенно смотрел на древние книги – наследие йотунов и свое утешение в бесконечной череде дней, которое не раз помогало в сложных ситуациях. Взмахнув хвостом, русал поплыл к самому верхнему ряду. Из прошлого опыта он знал, что необходимые ему книги занимали полки секции дельта. Сейчас ему приходилось действовать наугад, так как Локи не вполне понимал, что именно ему нужно найти, но точно знал результат, которого хотел достичь. Даже если ему придется перебрать весь зал знаний – это будет стоить потраченного времени. Облюбовав два древних тома, чьи кожаные обложки были стерты временем почти до прозрачности, Локи взял их и опустился в мягкий гамак из водорослей, подвешенный неподалеку. Русал мерно перелистывал страницы, которые иногда поблескивали в полумраке зала – то была магия, защищающая бумагу от разрушительного действия воды. Колдовство было наложено на каждую книгу в зале. Сами русалы их не писали, но бережно относились к оставленному им наследию. Тихий шорох страниц, поскрипывание тугого гамака, натянувшегося под весом русала, мелькание созданных магией светильников – всё это успокаивало и словно останавливало само Время в этом маленьком, тихом мирке. *** Безмолвный крик «Нашел» отдался эхом от мощных стен зала. Предчувствуя желанные перемены, Локи прижал к груди древнюю книгу и, поднявшись с мягкого плетения водорослей, поплыл прочь. Он чувствовал, как годы, проведенные в насмешках, опасливые взгляды, издевательства уходят в прошлое и никогда не вернутся. Больше никому не придет в голову измываться над Локи, а главное – он станет почти таким же, как те люди с корабля, рассекающего влажным темным деревом упругую волну. Локи больше никогда не будет остерегаться посмотреть в зеркало, потому что ему будет нравиться своё отражение. Русалу предстояла кропотливая работа, но это уже было не так важно. Самое главное – подробное описание действий – сейчас было в его руках, а остальное зависело только от силы Локи, в мощи которой он не сомневался. Минуя дворцовые коридоры и переходы, скрываясь в тени, принц стремился как можно скорее выбраться отсюда. Душа Локи подрагивала от сладкого предчувствия, он ощущал, как радость подкатывает к его горлу, мешая дышать. Русал плыл на пределе своих возможностей - ему не терпелось начать и увидеть результат своими глазами. Ветви подводных деревьев мягко цепляли юркий зеленый хвост, пока Локи пробирался сквозь рощу на пути домой. Обломки скал и поваленные стволы, поднимавшиеся из песка, обросшие мягким илом так и манили присесть и попробовать превращение здесь, в скрывающей от посторонних глаз тени, но русал упрямо плыл домой. Вынырнув из колышущегося зеленого моря, окружавшего дворец, Локи поймал холодное, но быстрое попутное течение, которое быстро привело его к дому. Кончики его пальцев заледенели от воды, но на щеках горел лихорадочный румянец. Локи не мог поверить, что всё было так просто и его счастье находилось совсем рядом. Нырнув в знакомую темноту пещеры, Лафейсон за секунду проскочил коридор, вздрогнув от обступившего его тепла, и одним грациозным движением всплыл к потолку. Тонкие пальцы нащупали шершавый сухой уступ. Локи вынырнул из воды, приподнялся на дрожащих руках, переставил их и огромным усилием забросил на безжалостно твердый гранит свой хвост. Тяжелая книга хлопнула обложкой о пыльную поверхность. Русал нервно перелистнул страницы, влажная бумага с шорохом падала в звенящей тишине. Локи сконцентрировался и стал шепотом произносить слова заклинания, чувствуя знакомую концентрацию силы внутри себя. Дотянувшись рукой до тканого водорослевого мешочка на полочке справа, русал, не глядя, зачерпнул синий порошок и бросил его в воду. Поверхность вспенилась и пошла темными волнами, вскипела, а потом превратилась в тяжелый плотный пар, скрывший на несколько мгновений все от глаз. Локи закашлялся от внезапной нехватки воздуха. В голове все помутнело, картинка перед глазами померкла. Легкие сжались до боли, и он тяжело осел в бушующую воду.