The dream

Следующие четыре дня – словно в бреду. Я отказывался верить, что это происходит с нами. Мы почти не разговаривали. Только ничего не выражающие фразы. Как по лимиту: две – три за пару часов. Ханнес допоздна засиживался перед телевизором, а иногда и вовсе засыпал там. В такие ночи я беззвучно давился слезами в холодной спальне. Бездушное одеяло, которое обнимало меня, не могло согреть. А в субботу, я точно это запомнил, пришел Роберт. И пришел не один. Карстен. Мой брат стоял рядом с ним и уверенно держал за руку. Но как ни старался, я не мог поймать его взгляд. Он как будто провинился в чем-то и теперь не мог найти себе оправдание. Ханнес встал позади меня. Я чувствовал его напряжение. Да мне и самому было не по себе. Но Роберт заговорил первым, нарушив эту гнетущую, вязкую тишину. -Андреас, Ханнес, я… - запнулся, было видно, что он подбирает слова и не может найти нужные – В общем, я прошу у вас прощения. Знаю, что это сложно, после того, что я натворил, но, тем не менее, прошу. Андреас, прости, что заставил тебя испытать такое, что ты столько страдал из-за меня. Ханнес, а ты прости, что я разочаровал тебя. Поверь, сейчас я полностью осознаю все свои ошибки. Я не жду, что вы сразу простите мне все, но лишь хочу, чтобы подумали об этом. Уж не знаю почему, но я не испытывал к Роберту ненависти. Может, потому что был слишком мягким, а может, потому что рядом с ним стоял Карстен. Раз ему доверяет мой брат, то, значит, и я могу. Но Ханни видимо не разделял моего оптимизма. Он крепко взял меня за запястье и, можно сказать, поволок в гостиную, сказав напоследок: -Мы подумаем, Роб, но ничего не обещаю. Лично я не гарантирую тебе скорое прощение. Как открывается дверь, вы знаете. Я настолько опешил от его слов, что даже забыл сопротивляться. Казалось, будто я кожей чувствовал злость, которая исходила от Карстена, в ответ на слова Ханнеса. Но проглотив ее, он, не выпуская руки Роба, развернулся и потянул Роберта, который неотрывно смотрел на моего любимого, пока он не скрылся из виду, из квартиры. -Ханнес, отпусти, мне больно! – я почти выдернул свою руку из его, с такой силой он сжимал мое запястье. Кровь начала снова приливать к, ставшим совсем бледными, ладони и пальцам, из-за чего было ощущение, что в кожу вонзаются тысячи маленьких иголочек. -Прости, - его голос звучал устало. Я поманил Ханнеса на кухню и силой усадил на стул, а сам начал готовить любимому кофе. -Все нормально, - заверил его я, а рука все никак не желала восстанавливать чувствительность. -Нет, не нормально. Я не знаю, почему так отреагировал. Правда, не знаю. Сорвал злость не только на Робе, но и на тебе. Ты же ни в чем не виноват … Но почему у меня было такое ощущение, что ты абсолютно не злишься на Роберта? -Да, я на него не злюсь. Не знаю почему. Наверное, потому что рядом был Карстен. А это уже показатель того, что Роб действительно сожалеет. И разве ты не ищешь причину простить его? -Да, ищу, но не думал, что ты найдешь ее. Или ты думал, что этим даешь мне эту самую причину. -В какой-то степени да. Ведь из-за меня у вас испортились отношения. -У нас испортились отношения из-за него. -Нельзя во всем винить Роба. -А ты его уже и защищаешь? -Я просто хочу, что бы ты понял, что не один он виноват. И постарался простить его. -Я пойду, проветрюсь, - Ханнес резко встал и решительно направился к двери. Я не собирался мешать ему. Сел за стол и закрыл лицо руками. Входная дверь хлопнула и эхом отозвалась в моем сердце.