Няня для Кая

Первое, что почувствовал Хань, когда проснулся, это аромат кофе на журнальном столике. А затем - тёплое дыхание на шее. Он медленно развернулся и отстранился, рассматривая лицо спящего парня. Сегодня он был еще ближе, чем пару дней назад в палатке. - Идеальный, - прошептал Хань, касаясь кончиками пальцев смуглой щеки, носа с горбинкой и соблазнительных губ. Он ойкнул, когда Чонин перехватил его запястье и заглянул в большие глаза. - Домогаемся беззащитных детей? Ай-яй-яй, как не стыдно? - Да кто домогается? - возмутился китаец и резко встал. - Ребёнок великовозрастный. Нам кто-то кофе приготовил. Брюнет взял со стола одну из чашек. - Сэхун. - Это так мило. - Во сколько выдвигаемся на свидание? Юноша отпрянул, почувствовав горячие губы на своём плече. - Через час. Мне нужно подготовиться. - Ммм, - промычал брюнет, ведя носом от плеча до шеи и останавливаясь за его ушком. - Хорошо, готовься. Я буду ждать. Ханя как ветром сдуло. Он закрыл дверь в свою комнату и выдохнул: - Соблазнитель хренов. Стараясь не будить спящую сестру, китаец распахнул шкаф и окинул печальным взглядом свой гардероб. - Боже. Мне пора по магазинам. Ни один комплект не подходил для свидания. Юноша разбросал все свои вещи по полу и сел на них сверху. - Это провал, - внезапно в его голову пришла идея. Он вышел в коридор и юркнул в соседнюю комнату. - Сэхун-а! Блондин снял наушники. - Доброе утро, хён. Что-то случилось? - Ещё нет, но случится. Мое первое после переезда в Корею свидание под угрозой срыва. Глаза Сэхуна вспыхнули: - Вы с братом идете на свидание? - Сэ, мне нечего одеть. Все шмотки годятся только для универа и сидения перед телевизором, - он усмехнулся, когда парень окинул его придирчивым взглядом. - Ща всё будет, - и в него полетели брюки, джинсы и куча ярких футболок. В итоге Хань влез в черные облегающие брюки и синюю майку с огромным оленем. Сэхун дал ему несколько браслетов и кулон для создания образа. И сунул в руки куртку. - Вечером прохладно, - а потом достал из тумбочки баночку с бальзамом. - А это зачем? - Смазка, - хихикнул он. - Шучу. Чтобы губы мягкие были. И нецелованный домой можешь не приходить. - Да я уже не девственник, как бы, - усмехнулся Хань, приоткрыв губы, когда их коснулись пальцы Сэхуна. - Зато с Чонином у тебя всё впервые. Хочешь открою его маленький секрет? - М, я слушаю. Блондин наклонился к его уху. - У него уже были мальчики. Но... ни один из них его не целовал. Я как-то спросил у него, что за принципиальность. Он сказал, что первый поцелуй отдаст вместе с сердцем. Вот так вот, хён. Щёки китайца вспыхнули. - Сэ, я... - Просто доверься своему сердцу, хён. Я вас всегда поддержу. Мне очень нравится новый Ким Чонин. Хань кивнул: - Спасибо, - и посмотрел на входящее сообщение. "Время вышло". - Ха. - Он тебя ждёт. Удачного вам свидания. - Спасибо еще раз, - юноша спустился вниз и едва не упал на последних ступеньках, глазея на красивые бицепсы Чонина и рельефные выступы, виднеющиеся из-под серой майки. - Воу, - брюнет прикусил губу. - Чувствуется рука моего брата, - он протянул руку, и китаец сжал сильную ладонь. - Идём, принцесса. У нас сегодня будет отличный день. Сначала парни поехали в район Каннам, где Хань не пропустил ни одного магазина, слишком поздно заметив, что Чонин скупал практически всё, что он примерял. - Йя! Какого хрена, Ким Чонин? - Громкость уменьши, - усмехнулся тот. - Я впервые покупаю что-то не для себя, - и надел на него модные очки. Китаец остановился возле витрины с мобильными аксессуарами. - Олени. - Тебе так нравятся эти животные? - поинтересовался Чонин, и Хань хмыкнул. - Если бы ты слушал, что я рассказываю на уроках, то уже знал бы, что "Лу" в переводе с китайского означает "олень". - Вот чёрт! Прости. Я обязательно научусь писать твоё имя на китайском. Купить тебе этих оленей? Хань опустил глаза. - Это парные брелки. - Хм. Ну... мы же... пара? Юноша поднял на брюнета взволнованный взгляд. - Что? - Будьте добры, - Чонин подошёл к прилавку, - парные брелки с оленями. Он одел оленёнка в кепочке на свой телефон, а оленя с цветочком отдал Ханю. - Чонин... - Мы - пара, Лу Хань, - брюнет ухмыльнулся. - Привыкай. Всю дорогу в кино Хань не сводил взгляда со своего брелка. Чонин улыбался, наблюдая за пылающими щёчками и сверкающими глазами своего парня. Да, он принял решение. Лу Хань отныне принадлежит ему. В его собственном микромире стало на одного человека больше. Ну, ладно, на двух. Чонин считает Мэй довольно милой. - 47 ронинов! - Хань схватил его за рукав, указывая на огромный рекламный плакат в центре зала. - Это он? - Да не, просто похож. - Похож? Нифига себе похож. Китаец поджал губы, стреляя взглядом в двух шепчущихся девчонок. Он взял только что отошедшего от кассы парня под руку: - Чонин-а, а попкорн купим? - Конечно. Я сегодня выполняю все твои желания, хён. Девочки охнули: - Чонин. Это и правда Ким Чонин! - В кино? С парнем? - Да ладно. Просто дружеский поход в кино. - У Ким Чонина нет друзей. Все это знают. - Тогда... свидание? Брюнет заметил, как напрягся Хань: - Забей. Мне пофиг на то, что они болтают. Я никогда не делал тайны из своей ориентации. Хочешь подольем масла в огонь? - А? - юноша вздрогнул, когда Чонин нежно провёл рукой по его спине и шлёпнул по попке. - Йя! - Тебе очень идут эти брюки. - Извращенец, - хихикнул он, засовывая руку в задний карман джинс брюнета и забывая обо всех сплетницах. - Хён, - у Чонина глаз дёрнулся, когда Хань купил огромную упаковку попкорна, - ты не лопнешь? У нас же ещё суши-бар в планах. - Для суши у меня есть отдельный желудок, - Хань сердито посмотрел на парня. - Что? - Ты теперь и правда мой парень? - Могу купить парные кольца, чтобы ты поверил, - улыбнулся брюнет. - Хм. И футболки с сердечком? Розовые такие. - Хёёён. - Вот! - Хань зажмурился. - Если ты и правда мой парень, прекрати так меня называть. Он попятился, едва не уронив свою бочку попкорна. - Лу. Ханни. Лулу. Как тебе нравится? - Даже обычное "Хань" сойдёт, - ответил тот, краснея. - Хорошо... Хань. - Прекрати меня соблазнять, - его голос задрожал. - Мы в общественном месте, между прочим. - Ок, - Чонин резко отошёл, забрав у него попкорн. - Подожду, пока в зале выключат свет. - Ким Чонин! - Шшш. Не кричи, Ханни. Мы в общественном месте. Китаец фыркнул, устроившись поудобней в зале. Чонин поставил попкорн на пол и хитро улыбнулся, когда в зале стало темно. - Я буду смотреть фильм! - заявил Хань, устремив взгляд на экран. - Ммм, - юноша погладил его по ладошке и улыбнулся, когда она раскрылась, позволив пальцам скользить по линиям жизни и любви. Чонин опустил голову ему на плечо, стараясь уследить за сюжетом фильма, но мысли витали возле парнишки, жующего попкорн. Брюнет перестал играть с ладошкой и коснулся рукой коленной чашечки. Китаец дёрнулся: - Эй. - Не отвлекайся, - ухмыльнулся тот, ведя рукой вверх, к ширинке. - Прекрати. - Не хочу, - улучив момент, когда на экране стало шумно, Чонин расстегнул ему штаны, запуская руку под бельё. Он сдавленно выдохнул, когда Хань тихонько застонал. - Не... надо. Не здесь. Но рука уже набрала темп, а вторая - закрыла ему рот, и парни опустились пониже в креслах. - Ханни... - Чонин прижался губами к его шее и ускоряя движения на члене. - Ммм. Почувствовав, что рука стала липкой, брюнет улыбнулся, целуя парня в висок. - Ты сладко стонешь. - Заткнись, засранец, - усмехнулся в ответ Хань. - Я из-за тебя полфильма пропустил. - Еще скажи, что тебе не понравилось. - Фильм? - Я. - Пф, - тот цокнул, бросив взгляд на практически полную бочку попкорна. - Я хочу есть. - Любой каприз за мои деньги. Парни пришли в суши-бар и заказали огромную порцию суши. - Забавно. Китаец ест японские суши в столице Южной Кореи. - Наблюдательный какой, - Хань обмакнул суши в соус и отправил Чонину в рот. - Вкусно? - М, очень. Они выпили вина, практически не прерывая зрительного контакта. Чонин нервно облизывал губы, думая о том, что дальше по плану у них - колесо обозрения. И поцелуй. Он не мог оторвать взгляда от влажных губ китайца. Хотелось прикоснуться. Хотелось целовать и покусывать. Хотелось слышать мелодичные стоны. - Дырку протрёшь, - хитро улыбнулся Хань, заставляя брюнета отвести взгляд. - Я наелся. - Еще бы. Почти всю тарелку умял в одиночку. - А ты разве не голоден? - Меня сейчас мучает иной вид голода, - шоколадные глаза сверкнули, заставляя тело парня напротив покрыться мурашками. - Хорошо. Идём удовлетворять, - Хань попросил счёт, стараясь не показать своего волнения. На колесе обозрения практически не было очереди. Парни зашли в кабинку, и их сердца синхронно ускорили стук. Хлопнула дверца. Кабинка пришла в движение. Хань смущённо отвернулся, смотря на вид вечернего Сеула. Послышался шорох пакетов. И ему на пояс легли руки Чонина: - Красиво. - Угу, - Хань постепенно расслаблялся в тёплых объятьях. - Расскажешь о нас родителям? - Пока нет. Буду зажимать тебя в темных уголках. Китаец прыснул: - Ты и правда извращенец. Боже, в кого я влюбился! - он прикусил язык, но сказанных слов уже не вернёшь. Чонин развернул его лицом к себе, не убирая руки с талии. - Прости меня. - За что? - юноша обвил руками его шею, медленно перебирая волосы на затылке. - За все те гадости, что сказал в первые дни знакомства. И за перья. Это и правда было ребячество. - И все же я был ангелом, а не петухом, - усмехнулся Хань, приближаясь к нему на опасное расстояние. - Ты и сейчас ангел, Ханни. - Не вздумай меня так при родителях назвать! - Я буду очень, - язык китайца пробежался по его губам, - стараться. Последнее слово было сказано шёпотом. А затем их губы сомкнулись. Хань взял инициативу на себя, приоткрыв язычком рот Чонина и проникая внутрь. Брюнет вздрогнул, когда его легонько дёрнули за волосы, и застонал, сталкиваясь своим языком с чужим. Хань покачнулся, и брюнет уложил его на скамейку, скользя руками по бёдрам и сминая ягодицы. Они вдохнули немного воздуха и снова слились в поцелуе. Хань кусал и зализывал ранки на мягких губах, ласкал язычком нёбо и дрожал от возбуждения каждый раз, когда очередной стон вырывался из горла Чонина. Они даже не заметили, что их кабинка застряла на самой вершине из-за короткого замыкания в щитке. И оторвались друг от друга, только когда в кабинке вспыхнул свет. - Хань... - М? - Ты - мой. - Я знаю.