Няня для Кая

Счастливый Хань завалился на кровать в своей комнате. Губы всё ещё горели от прощального поцелуя украдкой у дверей дома. И сердце сходило с ума. Просто так. - Братик вернулся, - безразличным голосом сказала Мэй. Китаец обернулся к девочке, прижимая к животу подушку. - Мэй, я так попал! - Я вижу, - буркнула она. - Когда ты с Крисом встречался, редко обо мне вспоминал. А теперь вообще забудешь. - Ну, что ты, малышка? - Хань обнял сердитого ребенка. - Я тебя очень-очень-очень люблю. - Но Чонина любишь больше. - Это разные чувства. Ты моя любимая сестрёнка. А он... он просто любимый... Мэй заглянула брату в глаза: - Оппа, обещай, что не будешь из-за него плакать. - Когда это твой брат плакал? - надул губы китаец. - Когда Крис... - Стоп... Это я так... Неважно, в общем, - он вздохнул. - Обещаю, с Чонином будет по-другому. - Точно-точно? - девочка недоверчиво посмотрела на брата. - Да. Точно-точно. Она вздохнула: - Значит, опять буду спать с пони. - Прости, - хихикнул Хань, целуя её в щёку. - Спой мне колыбельную и можешь идти к Чонину. - Хм. Колыбельную? Ладно, - юноша подоткнул ей одеяло и тихо запел, нежно гладя ребенка по макушке. А когда послышалось ее сопение, выключил свет и открыл дверь, едва не дав по носу Чонину. - Подслушиваем? Брюнет хихикнул: - Я нечаянно. А ты ещё и петь умеешь? - О, я много чего ещё умею, - Хань поправил ему воротник рубашки. - Как интересно, - ухмыльнулся Чонин, затаскивая его в свою комнату и закрывая дверь на замок. - А мне колыбельную споёшь? - Мой малыш не уснёт без песенки? - китаец провёл пальцем по пухлым губкам, не сопротивляясь, когда юноша опустил его на кровать и накрыл своим телом. - Малышу очень нравится твой голос. - Только голос? - Ну, - брюнет поцеловал его ладошку. - Ещё руки. - А ещё? - Глазки, - губы коснулись век, спустились к носу и скулам, - носик, щечки, губки. И некоторые части тела, которых касаться опасно. Хань тихо застонал от нежного поцелуя: - Чонин. - Я люблю тебя. Они накрылись одеялом и выключили в комнате свет. - Сонсенним, а вы актив или пассив? У Ханя мел выпал из рук. Он обернулся, с укором глядя на девочку с первой парты. - Что ж вам моя интимная жизнь покоя-то не даёт? - Своей нет, вот и лезут в чужую, - Чунмён прикусил карандаш. - А вопрос интересный, кстати. Хань мельком взглянул на улыбающегося Чонина. - Пассив. - Ага. Значит, КайЛу, - как-то буднично сказала девочка, записывая что-то в своём блокноте. - В смысле? - Не обращайте внимания, - усмехнулась её соседка по парте. - Она вас с Ким Чонином шипперит. Брюнет фыркнул: - Предпочитаю блондинов. - Ха, - китаец прищурился. - Какое совпадение. Я тоже. - Йя! - возмутился замечтавшийся Бэкхён. - Никаких блондинов! И когда все трое начали откровенно ржать, остальные поняли, что у них своя атмосфера, непонятная простым смертным. - Сонсенним, - Хань уже собирался домой, как ему преградил дорогу ученик из 2-3, - я тут слышал, вы очень любите общаться со старшеклассниками во внеурочное время. Может... пообщаемся? Он ухмыльнулся, касаясь ладонью чужого бедра. - Ты что себе позволяешь? - нахмурился китаец. - Да ладно вам. Мой приятель не хуже, чем у Кая. - Повтори-ка? - дверь туалета открылась, и вышедший из него брюнет демонстративно раздавил ногой недокуренную сигарету. - Да ладно, поделись куколкой. Жалко, что ли? Парень вскрикнул, когда кулак Чонина заехал ему в челюсть. У Ханя выпали учебники из рук. - Нет. Не надо. Прекрати! Но брюнет опустился перед младшим на колени, снова занося кулак. - Не смей даже дышать в его сторону, понял? Ему в челюсть полетел ответный удар. - А ты собственник, Кай. Хань пытался разнять дерущихся, но, когда его задел кулак младшего, Чонина смог остановить только подоспевший Чунмён: - Какого хера? - Он домогался Лу-сонсеннима! - брюнет пытался вырваться из рук старосты. - А ты чего взбесился? Влюбился в него, что ли? - Да, прикинь? Влюбился! В коридоре наступила тишина. Все зеваки испуганно перешептывались. А Хань не знал, куда себя деть. Чунмён ослабил хватку. - Серьёзно, что ли? У тебя совсем крыша поехала, приятель. - Я тебе не приятель, - процедил сквозь зубы Чонин и не сопротивлялся, когда Хань взял его за руку и потащил в медпункт. - Тебе надо обработать раны. - А мне? - ухмыльнулся младший, вытирая кровь с губ. Китаец обернулся. - А тебе и так неплохо. Чонин зашипел, когда Хань начал обрабатывать его ссадины на лице: - Больно. - Сейчас зелёнку возьму. - Не надо, - он легонько улыбнулся, когда нежные пальцы наклеили ему пластырь. - В следующий раз возьми рупор и всей школе расскажи. И не забудь упомянуть, что твои чувства взаимны. - А они взаимны, сонсенним? Айщ, больно! - Так тебе и надо, - Хань хоть и поджал губы, но видно было, что он не сердится. - Спасибо. - За что? - За то, что заступился. Но больше так не делай. Завтра об этом будет знать вся школа. А нам сделает выговор директор. - Прости, - брюнет вздохнул, почувствовав его руки на своих щеках. - Ты же знаешь, я могу за себя постоять. - Да, но... - его губ коснулся лёгкий поцелуй. - Хватит драк, Чонин. Обещай, что больше не будешь драться. - Обещаю, - вздохнул брюнет, приоткрывая губы для ещё одного поцелуя. За их спинами раздалось покашливание. И парни отпрянули друг от друга, увидев Чунмёна. - Я так и знал. С самого первого дня, - он протянул Ханю его учебники. - Так вот кто ваш парень, сонсенним? И как вас угораздило влюбиться в такого придурка? - Йя! - Чонин дернулся, но его остановил смех старосты. - Это забавно. Нет, правда! Мало того, что учитель и ученик, так ещё и оба парни. Не бойтесь - не выдам. Но, сонсенним, пусть лучше Чонин свой пыл демонстрирует в вашей постели, а не школьных коридорах. - Угу, - китаец низко опустил голову, чтобы тот не заметил его пылающих щёк. - Плохой мальчик, - Хань шлёпнул Чонина по заднице. - Накажи меня, - ухмыльнулся брюнет. - Накажу, не сомневайся. Сегодня я сплю с Мэй. - Ну, Ханни! Китаец заткнул уши: - Ничего не слышу, - и забежал в дом. - Айщ!!! - Чонин сердито прикусил губу. - Долбанная малявка!