***
Пабло буквально летел, не разбирая дороги, и чуть не упал, споткнувшись об огромный камень. Резкая боль привела его в чувство, он сел на песок, задумался, обхватив голову руками. Он выпустил пар и теперь переосмысливал, что наговорил Мариссе. Его только что переполняла дикая злость на неё, почти ненависть, а теперь он чувствовал ещё большую - к себе самому. Он сам не понимал, что на него нашло, он и не собирался так орать на неё! Конечно, она хороша, но и он не лучше! Она его вытащила из этого дурацкого колодца, жизнь спасла, между прочим, а он в благодарность сначала унизил её, а потом ненавязчиво так пожелал смерти... Чёрт, какой он всё-таки придурок! Три года думал, что потерял её навсегда, просто чудом нашёл - и тут же всё испортил! Пабло вновь вскочил на ноги, огляделся: океан, кокосовые пальмы, песок... Они где-то в тропиках - слава Богу, ветер всё время с юга дул, не то оказались бы в Антарктиде! А тут тепло, на пальмах орехи есть - хоть что-то... Он легко снял пару орехов с дерева и отправился по своим следам назад, быстро нашёл место их ссоры. Мари там не было, но далеко уйти она не могла. Пабло прошёл вперёд и с облегчением увидел, как она сидит чуть впереди на поваленном стволе какого-то дерева. Он сел рядом; она даже головы не повернула, только плечи сжались. Пабло ещё помолчал, потом собрался с духом: - Марисса, извини. Я был страшно зол и наговорил тебе лишнего... Я на самом деле очень благодарен тебе за спасение и, конечно, не желаю тебе смерти, вообще не желаю тебе ничего плохого. Она, не глядя на него, ответила грустно: - Не извиняйся, ты во всём прав. И я понимаю, что это трудно простить, хоть я очень-очень жалею обо всём, что натворила... Пабло почувствовал опять сожаление за свою несдержанность, вздохнул и продолжил: - Ладно, хватит пока об этом, у нас и других проблем полно. Я, честно говоря, даже не представляю, куда нас занесло... Пока не выберемся, давай держаться вместе - так легче будет, - он вопросительно взглянул на неё. Она согласно кивнула. Пабло продолжил: - Может, на разведку сходим? И, кстати, ты есть хочешь? Не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, он нашёл острый камень и вскрыл орехи, протянул один Мари. Конечно, досыта они не наелись, но жить сразу стало легче. Закончив завтракать, ребята отправились осматривать местность. Немного пройдя вдоль берега, они обнаружили небольшую бухточку, окружённую невысокими скалами, поросшими деревьями, в основном, пальмами. Нашлась и пресная вода - видимо, ручей пробивался где-то среди камней и стекал со скалы маленьким водопадиком, накапливаясь в углублении под нею, как в крохотном прудике. Плавать в нём, конечно, было нельзя, а вот напиться и помыться - вполне можно. Дальше Пабло решил пока не ходить - хоть Марисса и не жаловалась, он видел, что она ещё толком не пришла в себя после их путешествия, и сил у неё совсем немного. Они нашли место, защищённое от ветра, и соорудили что-то вроде шалаша из листьев пальмы. Занимаясь делами, они почти не разговаривали - так, перебросились парой фраз о самом необходимом. Оба испытывали мучительную неловкость, находясь рядом, и она почему-то не проходила...***
...Пабло, взявший на себя обязанности добытчика, шёл, не торопясь, вдоль берега к месту их с Мариссой лагеря, таща связку бананов. Мысли роились в голове, как мотыльки над водой в их бухте... ...Сколько прошло времени с тех пор, как он узнал, что Марисса жива? Так, четыре дня в Комодоро, плыли столько же, наверно, да здесь уже три дня. И всё это время он пытается разобраться в своих чувствах, но получается, честно говоря, не очень... С одной стороны, он ещё зол на неё, с другой - ужасно счастлив, что она нашлась, только вот не знает, как сказать ей об этом. После их первого разговора она замкнулась, всегда грустная, какая-то погасшая, что ли, и старается держаться от него подальше. Пабло вспомнились слова его психотерапевта: "Поздравляю тебя, ты справился, перевернул эту страницу и теперь начнёшь жить дальше, не оглядываясь на прошлое!" И он действительно так думал! Вот идиот! Стоило только увидеть её, как всё по новой: и злится на неё, и ревнует её, как последний придурок, к прошлому, и ... - в общем, она не выходит у него из головы двадцать четыре часа в сутки, словно они опять на третьем курсе, а всё остальное отошло на задний план - дядя, который с ума, наверно, сходит, мама, друзья, вся жизнь без неё! Пабло остановился, нашёл плоский камешек, швырнул в воду. "Блинчики" не получились - волна слишком большая. Он сел прямо на песок, уставился на волны. Говорят, на них можно смотреть бесконечно... Он точно может, а ещё может бесконечно думать об этой ненормальной! Хотя большой вопрос, кто из них ненормальней! Пабло усмехнулся, вспомнив свой план: увезти Мари из Комодоро, потом убить, потом... Ну, увезти её - он увёз. Конечно, не туда, куда планировал, но увёз - это факт! Убить не убил, но ранил своими словами - это точно. А вот насчёт "а потом" всё непросто... Пабло откинулся на спину, вытянулся на песке, закинул руки за голову, закрыл глаза. Как он хочет этого "а потом", хочет быть с ней, что от себя скрывать! И чем больше они проводят времени вместе, тем его желание сильней! Она стала такой красивой, просто невероятно! Хотя ему-то она всегда казалась красавицей, но сейчас... Она повзрослела, и ей идёт косметика и каблуки, и даже этот дурацкий цвет волос её не портит, хотя рыжая она милее. Будь между ними всё, как раньше, она бы обязательно съязвила:"Ну правильно, я же тут единственная девушка!", но он знает, что дело совсем не в этом - она везде и всегда была и будет единственной для него - это диагноз... Но ему страшно признаться ей в этом, и не потому, что он не уверен в её чувствах: просто он понимает, что признаться ей, быть с ней - это значит простить всё, что было у неё раньше, забыть, не вспоминать, не упрекать никогда... А вдруг он не сможет, ведь он всегда так ревновал её?! Так ни до чего и не додумавшись, Пабло поднялся - пора возвращаться, Марисса уже волнуется, хоть и не скажет. Он увидел издалека её белую рубашку на фоне океанской синевы, подумал ещё: "Как далеко она в воду зашла, неужели там так мелко?" Но когда осознал, что происходит, ему показалось, что мир рушится, и, не помня себя, Пабло бросился в воду...***
...А Марисса тихонько брела вдоль берега по колено в тёплой воде и тоже думала. Всё случилось, как она и боялась - он узнал, что она жива, и возненавидел её. Конечно, она это заслужила, но всё равно ужасно больно! Надо отдать ему должное - больше он не орёт на неё, ни о чём её не спрашивает, заботится, но держится так холодно! Она, дура наивная, думала, что за эти годы привыкла жить без него и проживёт и дальше, а вот сейчас просто умирает от его безразличия к ней! Рассказать бы ему всё, но как, если он не спрашивает, если ему и дела нет? А навязываться она не будет - уж настолько гордости у неё хватит... Вдруг Марисса почувствовала, что нога провалилась в какую-то яму. Она взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но не смогла и упала на спину, тут же почувствовав, как мощная прибойная волна потащила её за собой, не давая подняться. Мари барахталась изо всех сил, но уже понимала, что не справится с такой волной; стало ужасно страшно - неужели это всё?! "Только бы он не подумал, что я специально!" - мелькнуло в голове, но тут сильные руки подхватили её и подняли над водой, и она услышала: - Марисса, держись за меня, только крепче, и не за шею! Она вцепилась Пабло в плечи, и вместе они выбрались на берег. И там у Мари началась настоящая истерика - она разрыдалась так сильно, что её спаситель снова не на шутку испугался - да что там испугался! Пабло охватила настоящая паника- он не мог видеть её плачущей! Он пытался успокоить её, обнимал, гладил по голове, по плечам и по спине, целовал лоб, глаза и щёки, солёные от морской воды и слёз, без конца шептал ей: - Мари, ну не плачь, пожалуйста! Девочка моя родная, ну не надо...всё прошло ведь, теперь всё будет хорошо... Пожалуйста, не плачь! Вдруг она отстранилась, заглянула ему прямо в глаза и дрожащим голосом проговорила: - Пабло, прости меня! Я так виновата, я знаю, но я умру, если ты не простишь! - и снова заплакала навзрыд, уткнувшись ему в грудь. Он нежно обхватил её лицо ладонями, и, не отрывая от неё взгляда, ответил: - Марисса, я простил, правда! Только не плачь больше, ладно? Ты же знаешь, я не могу видеть, как ты плачешь! Марисса тонула в его глазах, как когда-то... Он простил! Как она его любила, если бы он знал! И любит сейчас - ещё сильнее! И он узнает... Марисса опять вцепилась Пабло в плечи и притянула его к себе, прижалась к нему изо всех сил... Обняла за шею, нашла его губы... И всё. Всё исчезло для неё, остался только он - её любимый, её единственный; и страх, что он не захочет и отстранится... Но у Пабло и мысли такой не возникло, он хотел её так же сильно, а может, даже сильнее... И, наконец, случилось то, что должно было... ...Марисса просто таяла от блаженства, от прикосновений его рук и губ к своему телу... Как это чудесно - быть с ним, ощущать его рядом, вдыхать его запах, прикасаться к нему, целовать... Она всегда знала, что должна быть только с ним! А Пабло, избавляя её и себя от одежды, жадно целуя нежную кожу, ласково скользя руками по таким совершенным изгибам, чувствовал, что теперь всё встало на свои места... Ему правда всё равно, что было с ней раньше - это не имеет значения: теперь они будут принадлежать только друг другу! Уже принадлежат... ...Пабло честно хотел поделиться своими мыслями с Мариссой, но у него это вылетело из головы. После того, как он смог (с огромным трудом) от неё оторваться и отдышаться, он мельком оглядел её и себя и понял, что ему не померещилось... Вот чёрт! Как это можно понять?! Он взглянул на неё снова, стараясь сделать это незаметно и чувствуя себя при этом полным идиотом... Марисса лежала на спине, закинув руки за голову, и чуть улыбаясь, наблюдала за Пабло сквозь ресницы. Ну и выражение лица у него! Она почувствовала себя вознаграждённой за всё, что от него выслушала не так давно! Интересно, что же он сейчас скажет? Ждать ей пришлось недолго. Пабло откашлялся и очень выразительно спросил: - Мари, ты ничего не хочешь мне сказать?! Марисса, получившая и его прощение, и его самого, вновь ощущала радость жизни и вернулась к своей обычной язвительности - такая натура, что поделать! С самым невинным выражением лица она произнесла: - Конечно, хочу! Пабло, я убедилась, ты действительно совсем не ребёнок! И ты меня очень даже приятно удивил, правда! И вообще, этот раз был лучшим в моей жизни! И я ни о чём не жалею - ну может, лишь о том, что мы раньше с тобой этого не сделали... Пабло подхватил её тон и согласно кивнул: - Я и не сомневаюсь, что этот раз был лучшим для тебя - он вообще был для тебя первым! И какого чёрта ты не сказала мне об этом раньше?!!! Она пожала точёными плечами: - Да как-то повода не было... А ты, похоже, расстроен? Пабло сгрёб её в охапку, подхватил на руки, зацеловал и защекотал: -Ты ещё издеваешься?! Если ты сейчас ещё что-нибудь скажешь про умилительную наивность, я тебя убью, заразина рыжая! - а потом добавил уже серьёзно: - Знаешь, ты правда сделала меня очень счастливым! А сейчас ты мне всё расскажешь... Марисса согласно кивнула.