Мой гувернер

Меня разбудил скрежет гравия под колесами автомобиля. Я всегда чутко сплю, к тому же вчера я забыл закрыть окно, и уличные звуки были громче обычного, поэтому я сразу пробудился. Я быстро подскочил и рванул к окну, чтобы удовлетворить свое любопытство. Но разглядеть приезжего мне не удалось. Я видел лишь его макушку. Обычные русые волосы. Возможно, это мой новый гувернер. Но я не предполагал, что он приедет с утра. Значит, знакомство с ним состоится за завтраком. Именно поэтому я не торопился идти на кухню. Отец уже уехал на работу, а мать собирает свои вещички, чтоб поехать на съемки. Мои ожидания оправдались. За завтраком не было отца, но и гувернер не появился. Я завтракал один, даже мать не присоединилась ко мне. Зато ко мне подсела Маргарет. - Как вы себя чувствуете, господин Бломфилд? - мило улыбнулась она мне. - Мм, хорошо. Спасибо, что спросили, - вежливо ответил я, уплетая оладьи с медом. Было очень приятно завтракать в ее компании, - а как вы себя чувствуете? - Хорошо, спасибо. Маргарет замолчала. Она с довольной улыбкой смотрела, как я поглощаю ее оладьи. - Я видела вашего нового гувернера. - Да? - Он хороший человек. Прошу вас, дайте ему шанс. Может быть, он тоже сможет стать частью нашей семьи... - Зачем? - холодно спросил я. Мне не понравилось то, что Маргарет вздумала меня учить, - через год мы все равно его больше не увидим. - Я знаю, что вам сейчас трудно, но позвольте мне дать вам совет. Не будьте с людьми слишком холодны. Я знаю, что на самом деле вы очень чуткий и добрый. С этими словами она улыбнулась и потрепала меня по голове. Обычно Маргарет не позволяет себе подобное, но сегодня ей хотелось как-то повлиять на меня. Но на меня мог влиять только Стивенс. Только к его советам я прислушивался. Никто не сможет заменить его. До меня из гостиной донесся смех матери. Я предполагал, что ее веселит гувернер. Старается ей понравиться. От этой мысли мне стало противно; мне показалось, что оладьи сейчас пойдут обратно, но этого не случилось. После завтрака я вернулся в свою комнату. Скоро у меня концерт, поэтому я решил начать репетировать. Я достал ноты и скрипку. Музыка всегда успокаивала меня. Играя, я весь растворялся в ней. Я играл музыку по памяти, поэтому ноты мне не понадобились. Музыка вырывалась из-под смычка и заполняла мою комнату, лаская уши. Казалось, моя душа слилась со скрипкой. Мелодия была веселой, но в ней прослеживалось что-то загадочное, что-то темное и печальное, как маленькое пятнышко на белоснежной скатерти, как одна кислая конфетка среди сладких. Я мысленно опускаю руку в коробку с конфетами и вытаскиваю кислую. Отбросив ее в сторону, снова растворяюсь в музыке, которая теперь без изъяна вырывается из-под смычка. Я чувствую, как струны, вздрагивая, поют о чудесной стране, где живут только ноты. От музыки меня отвлек стук в дверь. Мой разум вынырнул из объятий нот, и мелодия оборвалась. - Войдите! - недовольно крикнул я. Дверь приоткрылась, и показалась голова Маргарет: - Вас зовет матушка. Не говоря больше ничего, она скрылась за дверью, а я был вынужден спуститься к ним в гостиную. Почему я обязан знакомится с ним? Я даже имени его знать не хочу! Я приоткрыл дверь и заглянул в гостиную. Мать и гувернер не сразу меня заметили. - Он недавно потерял наставника, поэтому я прошу вас быть с ним более... - услышал я слова матери. - Я понял вас, - ответил басом гувернер. - Я учту этот факт, не беспокойтесь - найду к нему подход, - гувернер подмигнул матери. Его серые глаза были окружены пушистыми ресницами, но несмотря на это, лицо было мужественным. Он сидел в моем кресле, и это раздражало. Я никогда не любил сидеть на диване. Но больше всего меня поразил возраст гувернера, потому что он выглядел лет на двадцать восемь. Ну, чему такой молодой парень мог научить? Я хотел было развернуться и уйти, пока меня не видели, но меня заметила мать: - О, сынок! Проходи, родной. Мне так и захотелось плюнуть ей в лицо. Она хотела показать себя любящей и заботливой матерью. От этого меня тошнило. Но я все же вежливо улыбнулся и прошел в гостиную. Я стоял столбом, не желая садится на диван, а кресло мое было занято. - Присаживайся, - мило произнесла мать. Но я продолжал стоять. А взгляд серых глаз был направлен то на меня, то на мою мать. Мать похлопала ладонью по дивану, приглашая меня сесть-таки рядом. Но я продолжал стоять, не моргая, смотря на нее в упор. - Садись уже, - мать пыталась скрыть раздражение и недовольство, но у нее это плохо получилось. Но я продолжал стоять. - Я сказала, сядь! - прикрикнула она. От неожиданности я вздрогнул. Ее злой голос заставил меня сесть на диван, но я сел на другой конец, как можно дальше от нее. Мне хотелось сбежать отсюда, особенно под взглядом серых глаз. Мне хотелось растворится, исчезнуть, но только чтобы не быть тут. - Молодец, родной. А теперь познакомься со своим новым наставником. Я рассказывала тебе о нем вчера. Я поднял взгляд и встретился с серыми глазами. Гувернер, не скрывая интереса, протянул мне руку и представился: - Эрик Джонсон, можно просто Эрик. Я нехотя пожал ему руку. Она была теплой. Ладошка была настолько большой, что мои пальцы еле дотягивались до ее краев. - Кевин Бломфилд, - вежливо, но холодно представился я. Его глаза с любопытством меня разглядывали, они смотрели прямо в душу, пытаясь заглянуть в скрытые уголки. Наше рукопожатие затянулось, я хотел было выдернуть руку, но она была зажата, словно в тисках. Лишь когда я дернул сильнее, мне удалось освободится. Что это вообще значит? - Могу я подняться в свою комнату и вернуться к репетиции? - вежливо, но все так же холодно спросил я мать. - Репетиция? - с интересом спросил Джонсон. - Мой мальчик играет на скрипке. Скоро у него выступление, поэтому он много репетирует. - Могу я уйти? - снова спросил я. - Посиди с нами, дорогой. Мать потянула ко мне руку, желая потрепать меня по голове. От ее прикосновения к горлу подкатил ком, грозя вырваться наружу. Мне хотелось увильнуть от ее руки, но правила приличия мне этого не позволяли. Я и так нарушил одно правило — ослушался мать, когда она сказала мне сесть на диван. Надеюсь, об этом не узнает отец, иначе не избежать мне наказания. В итоге я был вынужден слушать бессмысленную болтовню и хихиканье матери. Это было пыткой для меня. Мне пришлось через силу улыбаться, хотя я так часто делаю, когда приходиться выходить в свет. На людях приходится изображать из себя прилежного сына в счастливой семье. Что бы ни говорил мой новый гувернер, его взгляд всегда перемещался на меня в конце каждой реплики. Что-то было странное в его взгляде, он словно наблюдал за моей реакцией. - Я слышал, что у вас скоро съемки нового фильма... Это точно будет шедевр! - сказал он моей матери и снова посмотрел на меня. - Ой, что вы! - мать игриво махнула рукой, словно пыталась отмахнуться от его слов, которые вылетели из его рта и порхали в воздухе словно мухи. - Обычный фильм, ничего особенного. - Но с вашим участием он точно будет великолепным. Его слова меня жутко бесили! Поэтому я нервно тряс ногой, но в остальном пытался быть спокойным. - Вы играете главную роль? - продолжал он втираться в доверие моей матери. Зачем он это делает? Наверное, хочет получить особые привилегии, раз так упорно льстит матери. Но через пару дней мы останемся одни в этом доме, а значит, я отберу все привилегии, которые сейчас ты сможешь заслужить. Ты будешь жить по правилам этого дома, и ничего больше. - Конечно! На другое я бы и не согласилась, - засмеялась мать. - А вы, Кевин, наверное, очень гордитесь своей мамой, не так ли? - обратился гувернер ко мне. Я не ожидал, что вместе с его взглядом на меня обрушатся еще и его слова, и на мгновение перестал трясти ногой. - Да, конечно горжусь, - холодно ответил я. - Наверное, вы будите скучать без нее, не так ли? - продолжил он свой допрос. - Буду. - У меня есть идея! - вдруг воскликнула мать, - сегодня после обеда мы поедем в музей! Посмотрим на картины, сегодня как раз выставка модных художников. - Отличная идея, - согласился гувернер, - хороший способ подружиться, не так ли, Кевин? - Согласен с вами. Хорошая идея. Несмотря на мои слова я думал иначе. Между мной и нынешнем гувернером не может быть ничего, кроме деловых отношений. Пусть учит меня, а я посмотрю. Хотя Стивенс и успел научить меня всему, что знал. Не думаю, что новый гувернер научит меня чему-то новому. - Что же, тогда пройдемте в мой кабинет, Джонсон. Нам нужно еще многое обсудить, - пролепетала мать. Гувернер согласно кивнул, и вскоре они скрылись за дверью, оставив меня одного. Теперь, оставшись наконец-то в одиночестве, я позволил своим чувствам вырваться наружу. В последствии этого декоративная диванная подушка полетела в противоположную стену. Но на пути ей встретилось препятствие в виде фарфоровой вазы, стоящей на журнальном столике. Ваза со звоном упала на пол и разлетелась на несколько кусков. Приятно было видеть ее осколки. Я поднялся в свою комнату, обдумывая план, как бы отвязаться от поездки в музей. Мне крайне не хотелось ехать туда с матерью и незнакомым человеком. В голову пришло лишь самое банальное — я решил притвориться больным. Глупо, потому что мать сразу вызовет врача, но ничего другого я придумать не мог. Уж лучше объяснять врачу почему я вру матери, чем ехать куда-то с неприятными людьми. В аптечке я нашел градусник, нагрел его под горячей водой, намочил полотенце и, положив его себе на лоб, лег в постель. Чтобы не было скучно, я взял книгу и принялся читать. «2048. Деталь А» - книга, которую я недавно заказал в интернет-магазине, но так и ни разу не открыл ее. Не было времени читать. Последние дни я слишком сильно загружен репетициями. Придет понедельник, и я снова погружусь в их непрерывные объятия. Не знаю, сколько я так пролежал, но за это время я успел прочитать две с половиной главы. От чтения меня оторвал стук в дверь. - Войдите... - как можно сильнее я исказил голос, чтобы было похоже, что я заболел. Для убедительности в конце я закашлял. В комнату вошла Маргарет. Первым делом она подскочила ко мне: - Вам плохо? Вы заболели? - Не волнуйтесь. Все пройдет. - Может, врача вызвать? - Не нужно, - говорил я хриплым голосом, - лучше скажите, что вы хотели. - Ах, да. Вас зовет матушка. Хочет отобедать вместе с вами. - Передайте ей, что я плохо себя чувствую, поэтому не могу к ней присоединиться. Еще скажите, что не смогу сегодня поехать в музей. Кхе-кхе... И еще добавь, что я приношу свои глубочайшие извинения, и попроси, чтоб меня сегодня не беспокоили. Хорошо? - Да. Я все поняла. Но может все же врача? - Кхе-кхе, - имитируя кашель, я отрицательно замотал головой. Маргарет понимающе кивнула и ушла. Я ликовал. Мне удалось обмануть Маргарет, а значит, я никуда не поеду. Но самое главное — меня никто не потревожит в течение дня. Поэтому я наконец-то поднялся с кровати, вложив в книгу закладку. Со вчерашнего вечера окно все еще было открытым, я высунулся из него, чтобы посмотреть, что происходит на улице. Машина гувернера все еще стояла у ворот, загонять ее в гараж пока никто не торопился. Под окнами стриг газон садовник. Ничего интересного. Я был рад тому, что весь день я могу делать, что захочу, одно только смущало — мне придется весь день сидеть в комнате. Меня это не устраивало, поэтому я решил выйти из комнаты. Я старался передвигаться осторожно, чтоб меня никто не увидел. Я точно знал, что Маргарет сейчас на кухне вместе с матерью и гувернером, поэтому пока я мог спокойно ходить по дому. Мне хотелось выйти наружу, подышать свежим воздухом. По дороге мне встретилось несколько человек из прислуги, но их мне можно было не опасаться. Они не побегут рассказывать обо всем моей матери. Чтобы пройти к выходу, мне нужно было пройти мимо двери кухни. Здесь очень высока вероятность быть раскрытым, поэтому я шел крайне осторожно, крался на цыпочках. Из кухни был слышен разговор. Мать и гувернер говорили обо мне, это заставило остановиться меня на полпути. Я замер, прислушиваясь. - Значит, он у вас музыкант? - спросил гувернер. - Да. У него даже есть немного фанатов. - Неужели? Я уверен, что он станет так же популярен, как вы. Я посмотрел несколько фильмов с вашим участием... Думаю, ваш сын так же талантлив, как его родители. - Я на это надеюсь. Я желаю ему лишь счастья, поэтому хочу, чтобы у него был лучший наставник, который смог бы сделать из него популярного человека. - О, я вас понимаю. Не переживайте, вы можете доверить мне вашего сына. Когда вы вернетесь, вы его не узнаете, потому что он будет идеальной персоной. Дальше слушать этот бред я не собирался, поэтому направился к выходу. Одев кожаную куртку, я вышел на улицу. Было пасмурно. После вчерашнего дождя на газоне виднелись лужи. Садовник все еще стриг газон. Не знаю, можно ли в такую погоду стричь газон газонокосилкой, но он это делал. Пробравшись сквозь кусты, я направился на задний двор. - Филл! - позвал я и громко засвистел. Филл выбежал из-за угла дома. Добежав, он прыгнул на меня, оставив следы грязных лап на моих джинсах. - Филл! Ты меня испачкал! - осуждающе, но весело отругал я своего пса. Филл - обычная дворняга. Лет пять назад я нашел его на улице. Кто-то выбросил беднягу, а я подобрал. В тот вечер я возвращался с концерта. Он выбежал на дорогу, прям под колеса нашей машины. Хоть мать и была против, я забрал щенка домой и назвал его Филлом. В свободное время я люблю с ним играть, потому что его присутствие заполняет мою жизнь весельем. Филл всегда рад меня видеть. Он любит меня и не скрывает этого. Он мой друг в собачьей шкуре. Я погладил пса по черной шерсти. Филл живет на улице, но у него большая и теплая конура. - Поиграем? В ответ Филл громко гавкнул и завилял хвостом. Пес любит играть со мной в футбол, поэтому я быстро нашел старый мяч. Футболом нашу игру сложно назвать, потому что я пинаю мяч, а Филл всегда пытается его забрать у меня. В итоге я просто бегаю за псом, пытаясь забрать из его пасти мяч, который он прокусил. Предмет, к слову, уже старый, прокусанный в нескольких местах и сдутый. Но это ничуть не портит нам игру. И вот, я пинаю. Филл стоит на воротах, которыми являются два старых цветочных горшка. Мяч попадает в один из них. Горшок разлетается на осколки. Не обращая внимание на разбитый горшок, я бегу за мячом, но Филл оказывается быстрее. Он легко находит его в кустах и уже бежит с ним в зубах. Я пытаюсь его нагнать, но все это бесполезно. В этот момент игра в футбол заканчивается и начинается игра «отбери мяч». Филл ложится на траву и кладет мяч около себя. Он смотри на меня и словно говорит: «Бери. Бери мяч, он твой!» Но, как только я подхожу к мячу и наклоняюсь, чтобы его взять, Филл ловко подскакивает, хватает мяч и убегает в сторону. Отбежав, он снова ложится на траву, кладет рядом мяч и смотрит на меня. Я пытаюсь взять мяч хитростью. Просто хожу мимо, а потом резко хватаю, но Филл оказывается быстрее меня. В итоге мне это надоедает, и я начинаю просто бегать за псом и громко ругаться. - Филл! Чертов пес! Отдай! Я уже не понимаю, зачем мне нужен это старый мяч, зачем я стараюсь отнять его у собаки, но я продолжаю бегать и дурачится. Это весело! Когда я устаю, Филл разбегается и прыгает на меня. От усталости я не могу устоять на ногах и падаю на траву. Она влажная. Джинсы быстро намокают. Филл запрыгивает на меня и начинает вылизывать мне лицо. - Филл, не надо! - смеюсь я, пытаясь отвернуться от собачьего языка, но это бесполезно. И тут я слыша голос Маргарет: - Филл! Иди ко мне, песик. Тебе тоже пора обедать. Услышав ее голос, Филл спрыгивает с меня и убегает на голос. И мне пора бы вернутся в свою комнату, а то меня могут застукать. Я решаю пробраться через черный вход, потому что идти прежним путем опасно. Без происшествий я добираюсь до своей комнаты, быстро переодеваюсь и кидаю грязную одежду в корзину. Вот Маргарет удивится, когда будет забирать грязное белье, ведь по ее мнению, я сегодня должен проваляться весь день в постели, а тут вдруг столько грязных вещей... Но я знаю, что она промолчит и не будет меня об этом расспрашивать. Но как только я натягиваю на себя чистую одежду, открывается дверь. В моей комнате появляется гувернер. Он ехидно улыбается. В его взгляде прыгают странные искры. От этого мне становится не по себе. К тому же меня застукали! Я тут же закашлял, пытаясь изобразить больного. - Прекрати. Меня ты не обманешь, - усмехнулся он. - Как вы посмели войти сюда без стука?! - возмущенно простонал я, все еще надеясь, что поверят в существование моей болезни. - Прекрати этот концерт! - рыкнул гувернер, - ты понимаешь, что расстроил свою мать жалкой игрой! Она сейчас переживает из-за тебя, а ты тут дурачишься. Я не знаю, что между вами, но я научу тебя уважать свою мать. - Вы не имеете право вмешиваться в наши отношения! - раздраженно отозвался я, - в ваши обязанности не входит... - Я сам разберусь, что входит, а что нет! Послушай ты, пиздюк... Он надвигался на меня, а я пятился. Гувернер был полон злости и раздражения, поэтому я испугался. Он был страшен. Его серые глаза потемнели на два тона, большие руки сжались в кулаки, а тело напряглось. А гувернер высок. Я сразу не приметил его длинную шею. Сейчас она сильно выделялась, потому что его волосы были собраны в маленький хвостик на затылке. Но, так как волосы были короткие, то большая их часть свободно болталась на голове. Я уперся в стену спиной, а он все еще приближался. Он был уже слишком близко. - Что вам нужно? - от страха мой голос дрогнул. Его руки поднялись в воздух, грозя меня ударить. Я зажмурился. Данная ситуация действительно меня пугала. Никто и никогда меня ни разу не ударил, а тут какой-то незнакомец поднимает на меня руку. Я хотел было закричать, позвать на помощь, уже набрал в легкие воздуха, чтобы посильнее крикнуть, но тут случилось нечто странное. Я почувствовал легкое прикосновение его губ на моих губах. Это даже поцелуем не назовешь, но от него мой желудок перекрутился и свернулся в клубок. Воздух, который я набрал для крика, застрял в горле. Я сейчас задохнусь, потому что не могу выдохнуть! - Всего два дня ты можешь проказничать. Два дня я на испытательном сроке, а потом я тебя отшлепаю за все твои проказы, - прошептал он в мое ухо, обжигая горячим дыханием. Казалось, сейчас мое ухо воспламенится. Не знаю, какой исход меня больше устраивал: быть сожженным от его дыхания или задохнуться от его поцелуя. Нет, все же ни один из вариантов меня не удовлетворял, поэтому я все же смог выдохнуть и оттолкнуть обнаглевшего гувернера. - Раз вы намерены остаться тут надолго, то прошу соблюдать некоторые правила! - злобно выпалил я, - во-первых, прежде чем войти в мою комнату, вы обязаны стучать; во-вторых, не называть меня по имени или на «ты», только на «вы» и по фамилии, а в-третьих, ближе чем на метр ко мне не приближаться, мне нужно личное пространство. В-четвертых, соблюдайте рамки приличного, в-пятых, прежде чем что-то планировать, согласовывайте со мной ваши мероприятия! - Это все? - равнодушно спросил гувернер. - Пока да. Если еще что-то придум... вспомню, то сообщу вам. Или лучше я напишу вам все правила на бумаге, чтоб вы все выучили и запомнили. - Хорошо. - И заранее хочу сообщить вам, что никакими друзьями мы не будем, поэтому поход в музей — бесполезная затея. Мы с вами будем придерживаться исключительно официальных отношений. Я ученик, а вы - мой учитель. Ничего более. - Я ваш наставник, - поправил он меня. - Разницы нету. - Разница как раз есть. - Это не важно. Главное, что вы меня поняли. - Послушай, Кевин... - Никакого Кевина! Мы не друзья! - Это мы еще посмотрим. Он стоял передо мной. Я, сверля его гневным взглядом, смотрел на него снизу вверх, он же с улыбкой наблюдал за мной. Он словно бы издевался. Так открыто бросать мне вызов — возмутительно! Я был зол не на шутку, что могло перейти в сломанные вещи. - Я надеюсь, мы друг друга поняли? - спросил я, сдерживая в себе гнев. Он молчал. Его серые глаза вернули свой прежний оттенок, но сейчас они ничего не выражали. Холодные и равнодушные как лед. - Уходите, - произнес я, отведя в сторону взгляд и слегка склонив голову. - Прошу, уходите. - Я уйду, но ты обязан поехать с нами в музей. - Нет! - Через десять минут я жду тебя внизу, - произнес гувернер, направляясь к двери. - Уходи! - злобно крикнул я ему в след, - и больше не возвращайся... Черт! Я схватил стоящую на полке хрустальную статуэтку и швырнул ее в закрытую дверь. - Ублюдок! Я зол — мягко сказано. Еще никто меня так сильно не злил. Одной разбитой вещи было мало, поэтому я схватил еще что-то и кинул в ту же дверь. Осколки блестели у двери, грозя порезать того, кто на них наступит. Я сел на кровать и постарался успокоиться. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Мне потребовалась минута, чтобы прийти в норму. После этого я мог спокойно мыслить. Итак, у меня было только два выхода: остаться в комнате или все же поехать в музей. Первый вариант меня устраивал, но впоследствии может возникнуть ссора с родителями. Я уверен, что в нее включится и отец. Второй вариант меня не устраивал, но я не хотел быть наказанным. Поэтому я все-таки привел себя в порядок и спустился вниз, где меня ждали мать и гувернер.