Сто шагов

Я не помню как уснула, скорее всего, врачи снова накачали меня какой-нибудь дрянью, но, проснувшись, я резко распахнула глаза. Успокоившись в своем нахождении, в обычной камере, я подняла тяжелую голову и посмотрела на дверь. Она открыта. Я встаю и плетусь к двери и, выйдя из камеры, не нахожу в коридоре ни одного миротворца. «Пусть это будет правдой»,- моё подсознание твердило мне, а ноги шли к предположительному выходу. Я никогда не замечала, что во дворце так холодно и из моих губ выходят еле заметные пары воздуха. Быстрее. Я прибавляю шаг и , хромая на одну ногу, уже вижу выход, но в глазах начинает темнеть. Я встаю на колени из-за слабости во всем теле и вижу смутный образ человека рядом с выходом. Это Пит, я чувствую это. Я никогда не верила в духов и другой мистический бред, однако я начала чувствовать душу президента. Его душа такая же темная, как тень, тень в темноте. У него нет никаких чувств, кроме злобы. Подходящая ко мне тень притрагивается холодной рукой к моей горячей щеке. Я падаю на бок, но он успевает поймать меня и поднять на свои руки. Моя голова лежит на предплечье президента, а в глазах начинает еще сильнее мутнеть. Моргнув, я чувствую, как по щеке покатилась слеза. -Детка, тебе нужно отдыхать, ты еще слишком слаба,- Пит ногой открывает дверь и заносит меня в свой кабинет, но не останавливается в этой комнате и идет в следующую. Комната представляет собой просторное пространство с одной лишь трехспальной кроватью с атласным постельным бельем и парой тумбочек с золотистыми ручками с обеих сторон кровати. Шатры наверху кровати похожи на золотистое небо, как закат. Президент аккуратно кладет меня на кровать и покрывает одеялом, а сам ложится рядом. -Неужели, моя охотница, ты поняла хоть что-то?- Пит улыбаясь проводит своей холодной рукой по моей щеке вытирая одинокую слезинку . -Убей же меня,- я тихо шепчу и пытаюсь не потерять сознание от нехватки сил. Мои глаза закатываются, а Пит, видя это, лишний раз ухмыляется. -Ну же, не плачь и поспи. Тебе пригодятся силы завтра, милая,- Пит целует меня, а я чувствую противный вкус вина. Поцелуй со змеей, наверно, так же «приятен» как и с моим «другом». -Убей,- я шепчу и теряю сознание в его объятьях. *** Я просыпаюсь от ведра холодной воды вылитого мне на голову. Я подвешена за руки связанные веревкой и разведенные по оба плеча в разные стороны. Я смотрю по сторонам и вижу комнату полностью из железа. Передо мной стоит Пит, а я смиренно опускаю голову. -Все таки Белая Камера умеет исправлять людей, согласись,- Пит поднимает мою голову за подбородок и, затягиваясь сигаретой, выдыхает дым мне в лицо. Я задерживаю дыхание и пытаюсь не вдыхать запах табака.- Ты такая беспомощная Китнисс и такая…. красивая, но, не волнуйся, я сейчас все поправлю. Пит поднимает мой рукав на левой руке, затянувшись еще раз сигаретой и стряхнув пепел, прижимает её еще тлеющую часть сигареты к моим венам, из-за чего я начинаю кричать. Сигарета прожигает мою кожу, оставляя на ней кровавые следы и следы пепла. Жгучая боль сотрясает мое тело, и сейчас я бы не отказалась от ведра холодной воды. Пит убирает сигарету, кидая её в лужу воды на полу и злорадно улыбается. -Ты просто не представляешь, что оставил Сноу после себя мне в наследство. Столько пыток и всё для тебя, красотка! Старик очень волновался, что не доживет до того момента, когда я буду пытать тебя, а волнения-то прошли недаром. Он гниет в могиле, а ты будешь гнить здесь, где и завещал Сноу. Китнисс, не думай, что я такой жестокий, но это мой самый счастливый день в жизни,- Пит разводит руками и улыбается. Его рубашка уже мокрая от воды и от моей крови.- Сноу хотел, чтобы ты жила, пока жив я, но я сделаю тебе одолжение. Ты умрешь, когда мне надоешь. -Скорее бы, слащавый ты ублюдок, - я шепчу и ухмыляюсь за что получаю звонкую пощечину. -Тебе никто не давал слово, Эвердин,- Пит цедит сквозь зубы и проводит большим пальцем по моей нижней губе. Посмотрев на свои пальцы, он довольно улыбнулся и вытер их об рубашку. Я чувствую, как по моему подбородку течет кровь, видимо от того, что я прикусила щеку, или то, что он разбил мне губу. Мне уже не важно. -Я бы хотел отрезать тебе твой дерзкий язычок, но не буду этого делать,- Пит, улыбнувшись, берет нож со столика и подходит ко мне, раздирая мою рубашку. Под ней осталась майка, но Пита не особо это интересует. Он подносит нож к моему предплечью и делает надрез. Я тяжело выдыхаю, а в глазах периодически начинает темнеть.- Я занимался пытками людей и теперь знаю, в каких местах ты не истечешь кровью. Мне будет очень обидно если ты умрешь от болевого шока. -Ты просто не представляешь, как я тебя любил. Я кричал, молил, чтобы они тебя не нашли, пока меня пытали. Но все изменилось, ты тут и я рад этому. Как же я скучал по твоим поцелуям,- Пит берет меня за подбородок и начинает терзать мои губы поцелуем, но я прокусываю его губу и чувствую во рту металлический вкус крови. Он резко отшатывается, а я с ухмылкой на лице облизываю губы. -Надеюсь, тебе было очень больно, президент Мелларк,- я кричу и, заткнувшись, смотрю на его реакцию, которая превзошла все мои ожидания. Он поднимает голову и вытерев свои губы от крови эти губы растягиваются в ухмылке. -Я знаю тебя, Китнисс, как облупленную. Ты строишь из себя смелую, а сама пытаешься спрятаться,- Пит нажимает на кнопку на металлическом столе и в комнату вбегают миротворцы.- Она ваша, только не бейте по зубам, кости не сломайте и чтобы эта тварь не сдохла, иначе,- Пит хватает одного из миротворцев и сворачивает ему шею.- Вы все закончите свою никчемную жизнь в этот момент! Взяв свой пиджак, президент ушел, отвязав меня от веревок. Несколько миротворцев подходят ко мне, и я чувствую удар по ребрам. Удары. Один за один. Хаотичны, а горло уже устало кричать. Я молча терплю все. Месть засела в моей голове. И я знаю, что буду делать, если переживу. *** Я, при поддержке Флавия, стою около зеркала и, капая кровью на черный пол, смотрю в него. Обмякшее тело, повисшее на плече Флавия, не то что похоже на человека, я больше похожа на фарш. -Зачем?- хриплю я и чувствую, что начинаю падать, но меня придерживает мужчина и кладет на стол. -Что? -Я опять ему нужна. -Он что-то хочет тебе сообщить, но мы не знаем,- Вения подходит ко мне и подносит руку к щеке, но сразу её убирает. Она знает, что мое тело сейчас как бомба, каждое движение и я взорвусь от боли. -Надеюсь, надоела,- я поворачиваю голову в бок и с меня снимают лоскутки мокрой рубашки, которые мне разрешили надеть. Я вижу, как Октавия, стоя в оцепенении, смотрит на мою руку, которая послужила пепельницей для Пита и его прихвостней. На её глазах застыли слезы. – Не плачь. Мои раны с особой осторожностью обрабатывают и стирают с меня кровь. Я потупила взгляд в стену, пытаясь оказаться где-то дома, там в 12. Чтобы дом был снова целый, чтобы папа был жив. Чтобы Пит стал прежним. Пит. Я сжимаю руками и встаю со стола, не без чужой помощи. -Осторожнее, Китнисс, не упади,- Вения поправляет на мне платье из белого хлопка чуть ниже колена. Такое нежное, как первый снег, завораживающее. Без лишних блесток, лишь кружево. Я чувствую, что один край подола тяжелее другого и берусь за небо рукой. Это нож. Мой взгляд падает на Флавия и он кивает. Они сделали это для меня. -Спасибо вам, вам всем. Цинна никогда бы вас не променял, я знаю,- я пытаюсь улыбнуться, и вижу на глазах команды подготовки слезы. «Удачи, ребята, надеюсь, она будет с вами» Я выхожу из комнаты и, держась за стену, осматриваюсь вокруг себя. Миротворцы стоят, не дрогнув, а я должна добраться до кабинета Пита сама, снова. Первый шаг. -Китнисс, куда ты?- Прим хватает меня за край отцовской куртки, а я заботливо смотрю её в глаза и глажу по голове. -Нам же надо на что-то жить. Я буду охотиться,- я беру отцовскую сумку для добычи и снова смотрю на свою сестру. Синие мешки под глазами младшей сестры приводят меня в оцепенение. Смерть отца повлияла на всех. Особенно на маму, она заболела депрессией. Она почти не ест, похожа на приведение, но я слышу её слезы по ночам. Я кажется, что вот-вот на крыльце снова появиться папа. -Тебя же могут поймать, Китнисс,- Прим отбирает у меня сумку, а я смотрю ей с улыбкой в глаза. -Кто будет смотреть на ограду, по которой даже ток перестал идти. Не волнуйся, я скоро буду. -Будь осторожна. Пятидесятый шаг. -Ты обещал вытащить его, Хеймитч, обещал!- я смотрю на исцарапанное мною лицо ментора. Финник оттаскивает меня от мужчины, прилагая не малые усилия.- У нас был уговор, Эбернети! Я знаю его. Мой мальчик с хлебом уже мысленно готовиться смерти и не найдя меня среди заложников Капитолия будет даже рад. Будет ли он вести переговоры или боротья до конца. Сто шагов. -Нет,- я шепчу себе и смотрю на дверь перед собой. Голодные Игры- это всего лишь шоу для развлечения, настоящая игра начинается после Игр. Сопрано*, только правила иные. В барабане 5 пуль из шести возможных. Ты уже проиграл? Не бойся, игра не остановится без тебя. Ты начинающий игрок? Не волнуйся, твой проигрыш не за горами, ведь шансы на победу так малы. С кем ты играешь? Ты единственный игрок. Тебе не сбежать от себя. Я открываю дверь и вижу Пита сидящего за столом. -Здравствуй, Китнисс,- Он встает из-за стола и подходит ко мне. Я тихо стою с опущенной головой.- Неужели, ты стала смиренной? Миротворцы постарались на славу. И платье тебе очень идет. Мы с президентом садимся за стол, и он протягивает мне бокал вина. Я выпиваю его и чувствую, как алкоголь начинает кружить мне голову. Я смотрю на Пита и вижу улыбку на его губах. Такая же улыбка, но душа… -Так вот, я не зря позвал тебя. Помнишь в саду ты стояла на коленях и умоляла не трогать твоих родных? Я честно не трогал их, а вот бомба, она же не слушается меня. Упс,- Пит произносит его с таким довольством, что меня начинает тошнить. Прим и мама мертвы? Я наконец прозрела! Им нечего делать в этом полном ужасов мире. Гейл тоже этого не заслужил. Мама. Прим. Гейл. Папа. Рута. Прежний Пит. Я если существует то место куда пускают всех, то скоро я буду с вами. -Китнисс, милая, с тобой все хорошо?- Пит подходит ко мне и распускает мою косу. -Да,- как можно безразличнее говорю я, хоть на сердце уже не осталось живого места. -Отлично,- президент улыбается и берет меня за руку и ведет в другую комнату.- Знаешь, я думал, ты более эмоционально ответишь на смерть своих родных. Я, молча, следую за ним и вижу, как перед нами открывается спальня. Я быстрым взглядом осматриваю комнату и нахожу стеклянную витрину с моим луком с первой Игры. Сноу, видимо, прямо грезил моим убийством. Пит легко подталкивает меня к середине комнаты и сажает на кровать. Я молча сижу и смотрю в окно в то время, как Пит начинает целовать плечи. Во мне кипит отвращение и злость. Надо ждать, Китнисс, ты можешь промахнуться. Поцелуи медленно перебираются на шею, а бретельки моего платья спадают с плеч. -Я бы хотел, чтобы ты сдохла от боли, но не сегодня, Сойка,- Пит кладет меня на кровать на спину, а сам нависает сверху. Я убираю руки под подушку и пытаюсь найти хоть что-то, что может мне сейчас помочь.- Умница. И лучше не дергайся. Поцелуи продолжаются, а я нахожу платок и смотрю Питу в глаза. Помни Китнисс, это не он. Президент стаскивает с себя кофту и улыбаясь нависает у меня над лицом. -Тебе должно понравиться,- он наклоняет ко мне за поцелуем, но я убираю руку из подушки и затыкаю Питу рот платком и быстро сажусь на него сверху придавив руки коленями. Его глаза полны удивления и азарта. Ублюдок любит поиграть? Хорошо. -Слушай сюда, Президент. Помнишь, ты говорил, что любовь не посильная ноша? Помнишь, как убил Гейла!? Помнишь!?- я вонзаю нож Питу в плече и поворачиваю его. Злость во мне бурлит, а голова просит добавки. Пит начинает дергаться и вопить в платок, но его никто не услышит.- Боль. Ты понимаешь, что она останется навсегда. Помнишь слова, которые ты сказал Гейлу, перед тем как пристрелить его!? Так вот, я исцелю тебя, Пит Мелларк! Я вонзаю нож в горло парня и чувствую кровь на своем лице. Его тело всего сотрясается, а я слезаю с него и бросаю нож на пол. Из горла парня хлещет кровь, пачкая белые протыни, а тело сотрясается. Недолго. *** Я сижу на кровати рядом с трупом президента Капитолия и смотрю на рассвет, который освещает капли крови на моем теле и платье. В закрытую дверь ломятся миротворцы, но у меня есть еще пару секунд. Я встаю с кровати и выхожу на балкон. Холодный ветер обдувает мое лицо и заставляет меня немного пошатнуться. Я слышу, как замок в двери ломается, и встаю на каменные перила балкона. Я не боюсь. Еще один удар по двери и она открывается, а в спальню вбегают миротворцы. Один из них смотрит на балкон и при виде меня кричит: -Китнисс Эвердин на балконе! Поймать её! Я смотрю на них и шагаю назад.Прощайте. *** Кто-то считает, что это история о счастливом конце. Война прекращена, а жизнь потихоньку начинает налаживаться. Многие видят в ней печальную историю о несчастных влюбленных. Пит Мелларк и Китнисс Эвердин стали символами, но разных лагерей. Дети должны были сражаться друг против друга не смотря на свои чувства. Пережившие войну до сих пор не верят в победу дистриктов, а среди капитолийцев до сих пор существуют бунтовщики. Игры предпочли забыть, как страшный сон, а времена, когда живые могли позавидовать мертвым, прошли, оставив в душе каждого сражавшегося темный след. У меня тоже есть этот темный след и до сих пор меня считают одной из причин победы над Капитолием и косо смотрят на меня. Некоторые до сих пор не верят, что я выжила. Я прихожу на могилу каждый день и каждый день вижу на ней новые и новые надписи. Кто-то восставляет их и считает героями, кто-то презирает. Но первая и самая большая надпись на могильной плите Пита и Китнисс « Горите в Аду». Я не знаю, кто это сделал, но мне стыдно за него перед ними. Они не виноваты, что судьба решила все за них. Они не в Аду и я знаю это. -Мама, пойдем,- Джесси дергает меня за подол платья и заставляет меня улыбнуться. Мой муж подходит ко мне и целует в щеку, улыбаясь. -Прим, пойдем скоро уже время обеда,- он произносит и берет нашу дочь на руки. -Пойдем,- я кладу цветы на могилу сестры и Пита и ухожу вместе с семьей домой. Я знаю, что Китнисс и Пит счастливы, правда, уже не с нами. Конец.