Сто шагов

Мы прожигаем друг друга взглядом, но они различны. С одной стороны это мои глупые попытки произвести впечатления сильного человека, а c другой… Пит жесток и его взгляд, и правда, полон злости ко мне. Теплый воздух в оранжерее не греет меня, и кожа покрывается мурашками от одного взгляда президента. Пригласив меня на танец, он ясно дал мне понять, что отказа не потерпит. Я медленно двигаюсь, в танце, вонзая свои ногти сквозь рубашку в кожу. Его лицо трогает лишь легкая гримаса боли, и он более яростно продолжил танец. -Неугомонная девка. Ты подчинишься мне,- в танце он наклоняет меня к земле, держа за талию. -Никогда,- я шиплю сквозь зубы, и поднимаюсь, смотря со всей злостью в его глаза. Сбившееся дыхание не дает мне отдохнуть, а Пит снова притягивает меня к себе, обдавая незащищенную кожу шеи горячим дыханием. -Ты сама не заметишь, как смиришься, Китнисс,- Пит останавливается и, поклонившись, провожает меня к столу. Я смотрю на свои руки. Худощавые изуродованные руки приобрели нормальный цвет, а кожа стала ровная после полной регенерации тела. Я знаю, что моя кожа недолго будет ровной. Я стала игрушкой. Он меня ломает, играясь, а потом может снова починить и снова играть со мной. Как же я часто задавалась вопросом: что бы произошло если бы Прим и Пита не вызвали на Игры? Я бы не вышла в добровольцы, а Гейл бы был жив, что бы произошло тогда? -Любуешься собой, Огненная?- пробормотал Пит, и я подняла глаза на него. -Ты же знаешь: красота волнует меня меньше всего,- я говорю, шипя сквозь зубы и смотрю на Мелларка.- Когда я смогу уйти отсюда? -Как только закончится ужин, милая,- Пит, улыбнувшись выпивает из бокала остатки вина. -Ты знаешь, о чем я,- я смотрю на него и беру нож для мяса в руки, стараясь спрятать его от глаз блондина. -За пределы дворца? Ты сама прекрасно знаешь ответ, Китнисс. Никогда. -Обещай мне, пожалуйста…- я опускаю голову, пытаясь из себя выдавить ещё хоть слово. -На колени,- Пит произносит с усмешкой, и я поднимаю удивленные глаза на него. -Что? -Ты прекрасно слышала, «Кискисс»,- Пит проговаривает с улыбкой на лице, а я чувствую боль в сердце. Только Гейл меня так называл, и только ему это было можно. Мелларк проговаривает зло и холодно, выговаривая каждый слог.- На колени, дрянь. Я не буду тебе ничего обещать, а выполнить просьбу- попробую. Внутренняя борьба с собой сейчас во мне в самом разгаре. С одной стороны- моя гордость, а с другой- жизнь семьи. Я, подняв подбородок, встаю из-за стола ,пряча в подоле юбки нож. Почти подойдя к Питу, он останавливает меня в метре от себя и указывает на землю. Я смотрю в стеклянный потолок и вижу сквозь него звезды на черном небе. Я хочу к ним, вдаль от суеты. Склонив голову, я покорно встаю на колени, закрыв глаза. Спорю на сто процентов, что сейчас улыбка президента до ушей, если не выше их. -И проси нормально, а не как ты просила Хеймитча защитить меня,- Пит проговаривает, и я слышу, что он встает из-за стола. -Я прошу тебя… -Вас, Китнисс, Вас!- он кричит, но во мне уже ничего не дрожит. -Я прошу вас, Пит Мелларк, стоя на коленях. Не трогайте мою семью- они тут не причем. Я, открыв глаза, смотрю в землю, а Пит берет меня за волосы, заставляя вскрикнуть. -Смиренная и униженная Китнисс Эвердин. Это лучшее, что мне доводилось видеть,- Пит садится на корточки, продолжая тянуть меня за волосы вверх. Он улыбается мне, взяв второй рукой за подбородок и проводя большим пальцем по нижней губе.- Ты настолько жалкая, но являешься символом надежды. Огонь, который я в силах потушить одним взмахом руки. Твоя слабость великолепна на вид, но какова она на вкус. Пит целует меня настойчиво в губы, а я вонзаю в его ногу нож по самую рукоять. Он отрывается от моих губ с улыбкой и встает на ноги, спокойно вынимая нож. - Упертая девчонка. Я хотел по нормальному, Эвердин, но ты сама виновата в этом,- он нажимает на кнопку под скатертью и заворачивает штанину на ноге. Как я могла забыть! Ему ампутировали ногу еще на первых Играх, а вместо неё поставили металл. Но сейчас протез стал больше похож на человеческую конечность. Президент смотрит на отверстие в искусственной коже и раздирает её, бросая на землю. Механический протез со множеством трубочек не задет, за исключением самого металла: он лишь немного оцарапан. Холодный взгляд Пита скользил по мне и, остановившись на моих глазах, его губы искривились в ухмылке. Не прошло и минуты, как в комнату вбегают миротворцы и хватают меня под руки. Пит подходит ко мне и проводит рукой по щеке, а я пытаюсь её укусить. -Ты- забавная зверюшка. Отвести Китнисс Эвердин в Белую Камеру. И без увечий- она сама с этим прекрасно справится,- Пит указывает рукой на выход, и меня тащат наружу. Я бьюсь ногами и пытаюсь освободиться, крича о помощи. Мне страшно, но имя Пита теперь для меня ничего не значит. Он не спасет меня. Меня некому спасти. Миротворцы затаскивают меня во дворец и отводят в комнату подготовки. Моей команды здесь нет, а в комнате стоят несколько девушек. Они худые и, судя по их лицам, безгласые. Тонкие губы, имеющие почти белый оттенок, сильно сжаты, а глаза выражают полную смиренность со своей участью. Одна из девушек подходит ко мне и касается холодными руками моей руки. -Что мне надо сделать?- я смотрю на девушек, а они указывают мне на дверь ванны. Среди них я вижу ту, которая никогда не даст мне покоя. Она стала бесгласой из-за моей трусости, её схватили в нашем лесу, когда я с Гейлом охотилась. Она поднимает свой взгляд на меня и сразу же опускает его в пол. Меня переодевают в чистый белый костюм, состоящий из рубашки и штанов. Макияж смывают, а волосы убирают в тугой пучок. Все бесгласые подходят ко мне и смотрят на меня с сожалением. -Меня будут пытать?- я задаю вопрос и бесгласые отрицательно мотают головой, кроме двух из них. В их глазах я вижу нечто большее, чем простое сожаление других. Они осознают, что мне придется выдержать. Я иду босиком по роскошным коврам, а каждый шаг считаю. От моей раздевалки до Белой Камеры. Я не знаю, что это, но слова Пита меня пугают больше, чем сама пытка. Пятнадцать шагов, поворот влево. Моя семья не умрет без меня. В Тринадцатом дистрикте о них позаботятся, а я лишь тяжелая ноша на плечах многих людей. Пятьдесят шагов, и миротворцы останавливаются, снимая с моих рук браслеты и открывая в комнату дверь. Я не спешу заходить, и меня толкают в спину. Зайдя в комнату, я вижу лишь идеально белые стены и потолки с полом. Я осматриваюсь вокруг себя, подойдя к середине комнаты. Ни окон, ни мебели в комнате нет, а, со временем, я забываю, где находится дверь. Тут нет ничего, чем пытал меня Пит до этого. Я сажусь на пол и ожидаю прихода своего палача. Через пару минут меня начинает трясти, кровь в венах кипеть, а глаза болеть от белого света. Я трогаю пол и чувствую, что мои пальцы трясутся. Белый. Пытаюсь вдохнуть воздух, но он ничем не пахнет и не лезет мне в легкие. Я закрываю глаза и пытаюсь услышать хоть что-то, но все тщетно. Меня окружает пустота, в которой нет ничего, кроме моих мыслей и меня. Разные мысли начинают лезть мне в голову, каждая добавляя собой невыносимую душевную боль. Гейл. Его смерть была напрасной, и все это из-за меня. Пытаясь спасти меня, он погиб от руки монстра Капитолия. Прим. Мой маленький утенок может быть уже мертва, потому что их с мамой отправили в очаг сопротивления. Мама. Я всегда презирала её за то, что она сдалась после смерти папы, но теперь я понимаю, что и правда тяжело такое пережить. Он жив, но только оболочка. Тяжесть мыслей давит на меня так, что мне хочется кричать. Тишина, она убивает меня. Я сижу, сжимая свою голову в руках, завывая. Тихий голос Прим сводит меня с ума: Раз, два. Игра началась. Китнисс играет, но проиграет опять. Жизни заслуживают лишь храбрецы, Но, увы, Китнисс- это не ты. Эхо отражается от стен, а я не поднимаю головы, пытаюсь прийти в рассудок. -Тебя здесь нет. Всех вас тут нет!- я пытаюсь не кричать, но мой голос сильно трясется. Дрожь по телу не унимается, хотя в комнате не холодно. Я закрываю глаза пытаясь представить хоть что-то, но ничего не получается. Открыв глаза, я вижу улицы трупов, у каждого из них нарисована на рукаве Сойка-пересмешница. Глаза трупов смотрят на меня, а в кромешной тишине раздается тихое шипение: -Твоя вина. Я начинаю кричать и стучать по белым стенам, которые недавно казались мне улицей. Я чувствую, как стены давят на меня, а комната сужается и скоро раздавит меня в белых стенах. -Нет! Отпустите! Я не хочу больше! Мама! Прим!- я кричу и бью ладонями по стенам, пытаясь найти выход. -Тебя не посещала мысль, что ты на потолке?- я оборачиваюсь и мою душу содрогает еще больший страх. Я вижу свою фигуру, только намного светлее, почти белую. Другая я улыбается, трогая стены.- Или ты стоишь на стене, а стучишь в потолок? «Не вздумай разговаривать сама с собой»,- твердит мне мозг, а моя «собеседница» начинает подходить ко мне. -Я слышу твои мысли, Китнисс. Я знаю, что ты делала когда-либо и знаю, какую вину ты чувствуешь,- другая Китнисс с ужасной улыбкой на лице наклоняет голову вбок. Меня трясет от страха, и я не могу ничего сказать. -Смелая Сойка загнана в клетку, и её пожирает…- другая Китнисс резко прижимает меня к себе в объятьях со спины, а в моих мыслях проносится окончание её фразы: «Страх» Мои крики больше похоже на душераздирающие вопли. Моё воображение пожирает само себя. -Кричи, но никто тебя не услышит. Я- это ты,- я чувствую, что по моему плечу что-то течет и, повернув голову вижу, что у другой Китнисс течет из глаз черная жидкость, похожая на кровь. – Мы умрем, милая. Другая Китнисс исчезает, а я начинаю царапать стены. Из меня вышла вся жизнь, а пустой сосуд занял один лишь страх. Отсюда нет выхода. Я опускаюсь на пол и чувствую, что горло уже не в силах кричать. Белый цвет сводит меня с ума. Я начинаю расцарапывать себе руку и слышу смех Сноу. Белый. Я слышу, что в стене что-то шуршит, а все галлюцинации исчезают, оставляя после себя страх. По руке стекает кровь и капает на белый пол. В стене открывается дверь, и в неё входит Пит. Я кричу, пытаясь забиться в угол, но он подходит ко мне и берет на руки. -Неужели все настолько плохо, а, Китнисс?- Пит улыбается и одевает мне белые ленты на руки.- Ты практически довела себя до сумасшествия за какие то пять часов. Я ничего не отвечаю, потому что у меня закончились силы. В комнату входят миротворцы, но Пит брезгливо отмахивается от них и берет меня на руки. Я лежу на его руках словно тряпичная кукла. Такая же пустая и безжизненная. Мне уже плевать на то, что будет со мной. Но если я заслуживаю смерти, то только вместе с ним. По-моему, глава ужасна, но судить не мне, а вам, мои дорогие читатели. Оставляйте свою критику в отзывах.