* * *
Тяжело быть мечом. А уж мечником. К тому же, если ты способен пронзить врага ледяными стрелами или наслать огненный шторм, зачем тебе меч? А уж если меч живой, то тут уж вообще ничего не ясно. Смысл тебе стараться, если он всё сделает и так? Да? В таких раздумьях я провела весь остаток дня. На меня никто не обращал внимания. Мои Акацки отправлялись ко сну, а если учесть, что я не сплю – у меня впереди очень долгая и скучная ночь. А Киса уже храпел. И что мне делать? Валяться всю ночь на камне бревном? А вот интересно… Мне в голову только что пришла светлая мысль: а что будет, если я телепатически заговорю со спящим Кисой? «Кисаме Хошигаки!» — вскричала я самым командирским своим тоном. Реакция оправдала себя. Киса вскочил как ошпаренный, с всклокоченными волосами и с ужасом тараща глаза. И тут перед ним возникла улыбающаяся я. А что делать, если это единственное моё выражение лица? Ну… может и не единственное. Я еще могу скалиться и делать зверскую морду, но зачем мне пугать и без того напуганного Кису? Вот заодно и пусть узнает, каково меня игнорировать. «Киса, можно я погуляю?» — заискивающе попросила я, распушившись и повиливая хвостом. Мечник вроде бы успокоился. Обошел меня сзади, взял за рукоять, сел и достал сумку с бинтами. Я послушно убрала шипы. «Ну, если ты думаешь, что это так необходимо, — пожала плечами я. — Вообще я могу их убирать или выпускать, можешь только попросить». — Сейчас я тебя забинтую, положу рядом с собой и мы будем спать, — каким-то странным голосом объявил мне мой мечник. «Но я не могу спать! — возмутилась я. — Я не умею спать. Я не могу вот так всю ночь пролежать. Потому что я боюсь, что если я уйду в себя… Или отключусь. Не знаю. Но когда так бывает, я вижу ужасные вещи!» Киса пытался заткнуть уши. Очевидно, он не совсем оправился от полученного аффекта, и так много моей болтовни действовало на него угнетающе. — Итачи! — Что там? — приподнялся Итачи. — Она говорит, что не может спать. И хочет гулять! — Гулять? Если Самехада хочет поживиться, пусть подождет до завтра. Что будет если она приведет к нам ночью целую армию шиноби или ещё хуже – самого Биджу? — Слушай, а ты можешь её отключить? — взмолился мой недоверчивый хозяин. — Могу, — пожал плечами легендарный Учиха и активировал шаринган. Меня перенесло в тот самый ад, в который я так не хотела попадать. К счастью, у меня появились руки и ноги. Я больше не выглядела как меч. Но… словами не передать тот ужас, который я испытывала. Я была прикована к полу. Этот ужасающий пол выглядел как огромное переплетение вен и мышц, и в некоторых местах давал трещину и был залит кровью. Стены – переплетение живых шевелящихся тел. У них были многочисленные раны, отсутствовали части тела, была содрана кожа. Руки с оторванными пальцами пытались сомкнуть свою разорванную утробу. У меня к горлу подкатила тошнота, в глазах потемнело. В месте, где должен быть потолок зияла шевелящаяся темнота, которая протягивала вниз горящие черные щупальца. Больше всего я боялась упасть. Мои ноги налились свинцом, я не могла передвигаться. Я боялась, что если упаду, то просто прирасту к полу. Стану одной из тех фигур, что мечутся по потолку. Они по-рыбьи открывали рты, протягивали оторванные руки, скалили изрезанные лица. Можно было видеть, как пульсируют их истерзанные тела. «Ками…» Я заткнула уши. С потолка и стен раздавался гул, который медленно нарастал. Я начинала слышать крики, стенания, сумасшедший рык и визг, которому не было конца…* * *
Момо, держательница гостиницы, вышла из ванной вся в воде и пене. — Слушай, может она дельфин? — предложила она, отряхивая безнадежно промокшее платье. — Ну это же неплохо, да ведь? Дельфины разумны, их можно обучать. Хироши удручённо посмотрел на девушку. — Что делает Касуэ? — Плещется, — отмахнулась Момо. — Ей нравится. За стеной раздался шум, затем громкий «бам!», шипение и скрежетание. — Я сама посмотрю, — остановила Момо вскочившего парня. Самехада вышла распаренная, но довольная. Сверкая широкой улыбкой, она засеменила к своему любимому хозяину, с которым её разлучила дверь и ёмкость с горячей и пузырчатой жидкостью. Такое Самехада видела первый раз и хотела поделиться впечатлениями с парнем. Едва не свернув нетвердо шлёпающие босые ноги и не расставшись с прикрывающим её полотенцем, она остановилась возле влюблённого кузнеца с видом: «Я тут». Момо было жалко парня, который возился с невменяемой Касуэ круглые сутки, а в ответ наблюдал только рычание и зубастую улыбку. — Может тебе сводить её погулять? Мне кажется она любит плавать, — предложила девушка. Примерно через час полностью экипированная Самехада с гордым видом, но с нетвёрдой походкой, вместе с шагающим рядом Хироши и Момо отправилась на прогулку. Вид она имела, как обычно, наипозитивнейший. Даже не смотря на то, что уже пару раз подворачивала ноги и пыталась добраться до речки ползком. — Вода, — объявил парень. Глаза экс-акулы наполнились блеском, как будто у голодной кошки, попавшей в мышиный рай. Она осторожно подобралась к реке, окинула взглядом воду, принюхалась и с громким рычанием рванула внутрь. Через минуту друзья видели её уже в самой середине. — Ну, что я говорила, плавает как рыба! — похвалила Момо. — Видишь, как долго не выныривает. — Если она думает, что она рыба… то как она дышит под водой? — внезапное прозрение, и парень живо вскочил с места. Самехада последний раз показала свою блондинистую макушку из водной глади и молча продолжила тонуть.* * *
«Я-а-а!..» Меня вырвало из подсознания в реальный мир, и первое, что я почувствовала, - его. «Ненавижу!» Вырвавшись, я рванулась к нему. Сокрушительный удар отбросил его в стену, а чакра – высушилась мгновенно, одним глотком. «Ненавижу, Итачи!!» — Что ты творишь?! Конечно он этого не ожидал, проклятый Учиха. Пусть только попробует ещё раз запихнуть меня в это жуткое место. Я не вещь! И пока я самый лучший из девяти мечей Тумана, пусть только пробует мне повредить!!! У меня дрожь прошла от мысли, что будет, если Итачи найдет способ блокировать меня. «Ни за что, никогда, больше не трогай, не трогай меня!!!» Я обернулась и увидела бледного Кисаме. А рядом… рядом… «Это Биджу?» Раз… два… три… четыре хвоста. Ками, никогда в жизни не видела Биджу. Он был махиной метров в тридцать, с огромными клыками, белесыми глазами, с палкой в руке. Хотя какая палка? Если уложить в неё три таких как я, всё равно не хватит роста. Огромная четыреххвостая обезьяна только что пришла в себя, вдохнула побольше воздуха и приготовилась чем-то плюнуть. «Мама, я боюсь». Я прыгнула в руку Кисаме. — Ты убила Итачи?! «Нет… нет, хотя хотела! Он… он… Ками, час от часу не легче. Кисаме, давай убьем этого Биджу!..» Меня и без того трясло от страха, а тут ещё и это. «Я м-меч, ты мечник! Вместе мы сила?», — скорее спросила, чем утвердила я. Ладно хоть мои слова возымели действие. Кисаме больше не отвлекался на Итачи. Хорошо быть таким хладнокровным. После того, как я целую вечность провела там, куда ни за что не вернусь, я схожу с ума от ужаса. «Это лава?» Йонби снова открыл рот и оттуда полилась кипящая лава. Кисаме выставил руку, блокируя поток силой воды. Поднялся огромный клуб пара. Йонби что-то выкрикнул, сверху посыпались земляные копья, Хошигаки стал носиться с места на место, отбивая копья. Кем? Конечно же мной, но мне не в тягость. Я вообще старалась изо всех сил действовать так, как он хочет. Меч должен понимать хозяина без слов. Но честно сказать, у меня ни черта не получалось. То ли от ужаса, толи от того, что я такая тупая. Ничего я не понимаю. Да простит меня Киса. Что в девушке главное? Это загадка. Тем временем мечник каким-то образом обошёл Биджу сзади, размахнулся и ударил гигантскую обезьяну в голову. Получилось в руку. Я врезалась в Биджу, раздувшись как ёж. «Неплохо», — похвалил Кисаме. У Четыреххвостого образовалась огромная рваная рана, а у нас появилось больше шансов его победить. Вот только на нас надвигалась стена огня. Кисаме активировал водный купол, но стены стали сжиматься, а вместе с ними и мы. Из огненных они стали земляными и скоро мы с Кисой стали походить на земляной пирожок с начинкой. «Бум!» Я увеличилась в размерах, разломав земляную тюрьму на мелкие кусочки. Что было потом, я помню смутно. Я ломала, кромсала и резала. Слышала крики. Кровь. Но это не продлилось долго. Меня словно затянула кровавая пелена. А потом я увидела Кисаме, парня – джинчуурики Йонби и пришедшего в себя Учиху. «Не подпускай меня к нему», — проговорила я Кисаме. Мы отправлялись на поиски укрытия, неся с собой побеждённого парня. Кисаме со мной опять не разговаривал. И выглядел глубоко задумчивым. «А вон заяц побежал. А мне нравятся зайцы. Они милые… и вкусные. Ты пробовал зайца? Я пробовала. Ничего. Обычное мясо. Я больше курицу люблю. А то облако похоже на мяч. Только дырявый. Смотри, смотри – шмель! Камни… дорога… а тебе нравиться ходить пешком? А почему ты со мной не разговариваешь?» — Итачи, ты можешь снова отключить её? «Что? Нет!», — от неожиданности я даже выпустила шипы. «Только не надо снова это! Лучше поговори со мной, я тебе всё расскажу. Только не надо опять туда!» Не нравится мне Киса. Странный он стал. Ладно Итачи (я оскалилась и зарычала на него), но Киса. Он же должен быть за меня! — Смирись. Она та девчонка из таверны. Поэтому и болтает постоянно. — Я не об этом, — как-то странно произнёс Хошигаки. Я насторожилась. — Она слишком самостоятельная. С такой силой, которая заключена в ней, она способна убить тебя, меня, кого угодно. На худой конец просто уйти. — Не думаю. — Но она пыталась убить тебя! — Больше не попытается. Я задрожала как лист на ветру. Этих двоих даже не смущает, что я здесь и всё слышу. — Внутренняя демоническая сущность меча, куда я отправил её, в конце концов поглотит её. Она станет кровожадной и безжалостной, её разум разрушится до самого примитивного. Самое худшее, что нас ждёт – что она сойдет с ума. Но я думаю, это будет недолго. И она никуда не уйдёт. Теперь уж точно, — Итачи бросил на меня безразличный взгляд. — Что она говорит? — немного приподнял бровь он. — Молчит, — нахмурился Кисаме.