***
Шизуй знала, что сейчас около пяти утра, а то и раньше. Было холодно — босые ноги девушки уж совсем замёрзли. Возможно, стоило надеть носочки или тапочки, прежде чем выходить из прогретой спальни. Неспешным шагом Телегей вернулась в их с девочками комнату и с осторожностью закрыла дверь, словно могла кого-то разбудить. А будить как раз было некого. — Ну как? — Икуроми и Мицуми выглядели так, словно и глаз не сомкнули этой ночью. Телегей поставила полный воды стакан на прикроватную тумбочку, не сделав ни глотка. Она никогда не любила пить перед сном или после, потому что предпочитала больше кушать. Если бы Акацуки знали это, то непременно бы поняли, что её спуск на первый этаж был разведкой ситуации. — Они уже наготове. Надели плащи, взяли оружие и стояли у двери, когда я проходила мимо… — Нам нужно поспешить! — Айдай поднялась с кровати. Она, как и Арууке, уже была одета в уличную одежду, одна только Тюка оставалась в пижаме. — Да. Нельзя позволить им свалить без нормального человеческого прощания. — Арууке стала надевать куртку. — Шизуй, быстрее переодевайся! — Да к чёрту, — отмахнулась та и только надела на себя носочки. Накинула куртку и была такова. — Ты же в ночнушке! — побеспокоилась Мицу. — Ты замерзнешь! На улице ведь дождь, да и мы к тому же в горной местности! — Это не важнее прощания с иномирянцами! — младшая Колоонзо обулась в тапочки и уже выходила из спальни. — Полный вперёд! Им от нас так просто не уйти!***
Погода бушевала ещё со вчерашнего вечера: небо, на котором так ярко и близко к земле обычно светили звёзды, обволокли мрачные недовольные тучи. Дул холодный горный ветер. Деревья шатались так, словно неловко танцевали. Животных и птиц не видать — дождь усиливался, и все они попрятались по берлогам. Одни только преступники в чёрных мундирах с красными облаками да девчонки, одна из которых шла против погоды в пижаме и тапочках, точно безумцы, стояли на кладбище под дождём. Мрачно-красный от недостатка света флаг Кыргызстана судорожно развевался от злостных дуновений. Риннеган Пейна уже не отличал ни солнечного диска с сорока лучами, ни тундука, изображённых на флаге республики: в его глазах источник отображался сгустком плотной синей энергии. Едва ли мелькал этот же синий цвет в его подчинённых, а вот в прибежавших, едва переводящих дыхание девушках, и вовсе не виднелось никакой энергии. Да и не могла в них течь чакра, ведь такое дано только шиноби. — Так и знал, блять, что всё-таки прибегут! — Хидан точно был этому рад. — Ненормальные, — оскалился Кисаме, наблюдая, как ёжатся от холода Шикуцуми. — Зачем припёрлись-то? — Негоже не проводить гостей со всеми почестями, — отшутилась Икуроми, тяжело дыша. Она вытерпела на себе осуждающий взгляд Пейна за то, что нарушила их договор и пришла с подругами на проводы. — Вы ведь замёрзнете. — Конан скорее, констатировала, чем беспокоилась. — Раз пришли, то хотя бы не отвлекайте, хм! — заголосил Дейдара. — Лидер, Лидер! — пропищал Тоби, чтобы хоть как-то напомнить рыжему, отвлекшемуся на девушек, ради чего они все здесь стоят. — Тоби боится грома! Тоби не любит дождь! Тоби хочет побыстрее домой! — Да, Лидер, нам пора. — Зецу также был не в восторге от задержки. Старшая Колоонзо оглядела их всех, таких родных и знакомых с самого детства. Для Акацуки знакомство длилось всего полтора месяца, когда для Шикуцуми оно тянулось десяток лет. — Верно. — Пейн очнулся и перевёл взгляд с Колоонзо обратно на источник чакры, грозящийся слететь с балки от ветра. Надгробные плиты совсем промокли и отражали свет от моментами вспыхивающей в небе молнии. Земля на кладбище обратилась грязью и заполнилась водой там, где были ямки. Лидеру польстило, что девушки всё-таки прибежали на проводы. Впрочем, ничего другого от них он и не ожидал. Выбившись из плотного круга своей организации, Пейн сделал три шага навстречу Шикуцуми и протянул их главной руку. На среднем пальце протянутой правой руки блестело фирменное кольцо с уникальным символом, значение которого Икуроми помнила когда-то в детстве. Казалось бы, какого ещё прощания она ожидала от Лидера преступной организации? Арууке улыбнулась. Протянула руку в ответ — прощальное рукопожатие таких одинаковых, но безумно разных людей свершилось под свет молнии. Через секунду раздался гром. — Вы удивительные, — произнесла старшая Колоонзо, вызывая удивление у Пейна, не ожидавшего услышать чего-то подобного. Она подумала о том, насколько сильно уважает и восхищается этим носителем сильнейшего оружия в собственных глазах. Удивительно, как один человек может хранить в себе такую ядерную мощь! Но, как говорят, с большой силой приходит большая ответственность за подчинённых, за деревню, за страну, за мир. Арууке вдруг почувствовала непреодолимое желание увидеть Нагато, того самого дрыща с красными волосами и жирными стержнями, выходящими из специального механизма и поддерживающими в нём жизнь, в спине. Каков этот человек, скрывающийся за Пейном? Какой у него голос? Как он улыбается? Что происходит с его настоящим телом, когда его сознание заперто в мёртвом теле лучшего друга в совершенно другом мире? Странное желание сменилось горечью при мысли о том, что Нагато умрёт. Всем Акацуки суждено умереть. Погибнут все до единого, и ничего с этим не поделаешь. Или поделаешь? Ведь Шикуцуми знают всё наперёд. Ведь она, Икуроми, знает судьбу каждого из нукенинов назубок и может выпалить это им здесь и сейчас. Уберечь от смерти и дать шанс на постройку их нового идеального мира… Что за бред! Арууке в ужасе отбросила эту мысль. Она верила, что есть смысл в том, что Акацуки попали в их мир и в их квартиру. Но ведь нельзя просто взять и выдать им всю их судьбу! Нельзя ломать канон, нельзя менять уже предрешённое будущее! Ни она, ни её девочки не в праве это сделать! Но кто тогда в праве? Кишимото? Бог? Сердце и совесть старшей Колоонзо никак не успокаивались. Все эти десять людей умрут, если их не предупредить. Но что им сказать? «Мы смотрели про вас мультик, и там сказано, что вас порешает Узумаки Наруто и его друзья» — хуже объяснение может быть только в фанфиках, которые любит читать Фукусана. Но ведь нельзя их так отпускать на эшафот! Можно предупредить Пейна, сказать, что его используют, что Зецу и Тоби совсем не те, за кого себя выдают… — Пейн, ты должен знать, что… — На большее у Икуроми не хватило смелости. Пейн и остальные ожидали продолжения. Мицуми, в отличие от Шизуй, внемлющей сестре с интересом, моментально поняла, куда клонит подруга, и тотчас выпучила глаза в удивлении от подобного решения. Она мотнула головой со взглядом, с которым смотрят на свихнувшегося человека, полностью не соглашаясь с таким поворотом событий. «Кто ты, Ару, чтобы решать судьбу стольких людей? — говорила молча Айдай, и Арууке будто бы понимала её по одним только глазам. — Кто мы все такие, чтобы строить из себя бога?» А он, Пейн, строит, да ещё как. «Лидер убийц, наёмников, преступников, отступников… У вас, Акацуки, столько названий. Вы отрицательные персонажи во вселенной, где должны победить протагонисты… где должен победить Наруто. Главный герой не должен вам проиграть. Поэтому…» — …что мы будем скучать, — договорила Арууке, за доли секунд пережив в голове ураган мыслей и сделав свой выбор. — По всем вам. Айдай выдохнула со спокойствием. Тюка грустно улыбалась. Икуроми вдруг скрепила сердце, собралась с духом и, отпустив руку Пейна, сделала шаг ему навстречу. Встала на носочки и обвила шею, пальцами мимолётно задевая взмокшие от дождя рыжие волосы. Она заключила Лидера Акацуки в прощальные объятия. Немая сцена. Нукенины никак не ожидали нежностей, особенно по отношению к их Лидеру, и поэтому вылупились все до единого на прощальную сцену, как на чудо света. Не сказать, что Нагато испугался, но уж точно не ожидал быть обнятым и в напряжённой растерянности оттого, насколько редко — точнее, почти никогда — делал это, обнял Ару в ответ как умел: положил одну руку ей на спину, а другую так и оставил в неловком бездействии. Икуроми отпустила рыжего и отошла на приемлемое расстояние. Улыбнулась. — Береги себя и остальных. Пейн кивнул. — Спасибо за сумасшедшее лето, — произнесла Шизуй громко и искренне. — Удачи вам всем там, в вашем ниндзя-мире! — Долго по нам не скучайте, — посмеялся Кисаме. — Берегите себя и друг друга! — Голос Мицу уже подрагивал от нахлёстывающих эмоций и атмосферы, создающейся за счёт непогоды. — Не забывайте нас! — Уж вас-то, блять, забудешь, — неопределённо отозвался Хидан. — Хотел бы сказать, что ещё встретимся, но вы и сами знаете, что это невозможно, да. — Дейдара криво улыбнулся. Уж он-то был последним, кто когда-либо захотел бы снова встретить Шикуцуми. — Просто мастер прощаний! — закатила глаза Телегей. Какузу и Итачи переплюнули подрывника в этом и ограничились ещё более скупыми кивками. — Спасибо вам за то, что позаботились о нас. — Конан кивнула более благодарно. — Берегите себя. — Постараемся, — улыбнулась Мицу. — И ты себя, Конан. Шизуй было нашла в себе смелость прилюдно подойти к Сасори на прощание, но Тоби подлетел к ней быстрее, чем она что-либо предприняла: — Тоби безумно благодарен за всё! — запищал он театрально, обнимая младшую Колоонзо. — Тоби никогда-никогда не забудет добрых Шикуцуёми! Тоби будет скучать! — Эх, Тоби, — вздохнула та, похлопывая его по спинке, — по тебе «Оскар» плачет… — Тоби тоже плачет… — не понял контекста Обито, но так или иначе подыграл и даже всхлипнул напоследок. Когда Пейн понял, что достаточно тянуть и созвал подчинённых встать в ряд, Телегей пересеклась взглядом с уходящим к Лидеру Сасори. Поднятых уголков губ и прощального кивка ей было одновременно достаточно и нет, тем не менее она ответила ему своей самой яркой улыбкой. Шикуцуми отошли подальше от Акацуки, выстроившихся в ряд перед Лидером и постыдно для себя взявшихся за руки. Грянул гром. Задул ветер. Возобновился утихший до этого дождь. Все мокли под судорожными каплями, но игнорировали так, будто и вовсе никакого дождя не было, полностью сосредоточившись на предстоящем. Нагато в последний раз посмотрел на девушек: Айдай мяла губы, напряжённо оглядывая каждого из его подчинённых и крепко держала Ару за руку; Телегей переминалась с ноги на ноги не то от нетерпения, не то от холода и также сжимала руку сестры; Арууке смотрела на Лидера в ответ. — Прощайте. — Он был крайне лаконичен. Старшая Колоонзо не поскупилась кивнуть ему и улыбнуться, пускай улыбка и была горькой. Нагато прикрыл глаза и глубоко вдохнул, сосредотачиваясь. Секунда — и он принялся складывать печати: свинья, собака, птица, обезьяна, овца… Странно было видеть Лидера Акацуки, делающего манипуляции руками посреди кладбища, также как и его подчинённых, держащихся друг за друга и надеющихся, что всё сработает и их перенесут обратно в мир, из которого они пришли. Шизуй не могла оторвать взгляда от ручных печатей. Мицуми не могла спокойно дышать. Икуроми не могла поверить, что всё это действительно происходит. — Техника обратного призыва! — прокричал Пейн и ударил ладонью по земле. Словно в аниме, на земле под Акацуки вырисовались заковыристые символы, ошарашив Шикуцуми и заставив каждую из них тотчас в страхе отступить на один шаг. Раздался хлопок, как от выстрела — Мицу вскрикнула, Колоонзо дёрнулись, и все трое сильнее сжали руки друг друга и на секунду зажмурились. А когда открыли глаза, то не смогли ничего видеть из-за внезапно появившегося дыма. Когда он развеялся, они по-прежнему ничего не видели. Точнее, никого. Вот кладбище. Вот флаг Кыргызстана. А вот девушки, одиноко стоящие в пять часов утра под дождём. Лишь они и ни души больше. Вдруг стало так пусто и больно. Шикуцуми расплакались поочередно. Икуроми была первой.***
— Ты точно всё взяла? — беспокоилась Айдай. — Паспорт? Деньги? Всё на месте? — Да, ничего не забыла, — заверила её Ару. — Особенно эти три чемодана! — брякнула Тюка, с недовольством показывая на одну из огромных сумок, которую ей приходилось катить за собой. — На кой чёрт брать столько багажа? Что у тебя там?! — Вся моя жизнь, — отозвалась та и улыбнулась. Голос женщины раздался по всему аэропорту, оповещая, что уже началась регистрация на рейс Бишкек-Москва. Арууке ждал долгий полёт с пересадками, чтобы добраться до заветной Барселоны: отец не без подачи деда всё-таки решил отправить дочек учиться заграницу и начал со старшей из второй пары двойняшек. Через сорок минут ей уже пора будет садиться на самолёт и улетать в по-настоящему взрослую жизнь. — Мне уже тебя не хватает… — Телегей быстро пересекла грань между «твой багаж меня бесит» и «я бы могла катить его вечно, лишь бы конечная точка была не здесь и не сейчас». — И мне тебя. Сёстры обнялись. Младшая горько расплакалась, утыкаясь в плечо сестре. Арууке мужественно скрепила сердце и отвечала лишь крепчайшими объятиями. Кто-то из них двоих должен был оставаться сильным и держать слёзы в себе. Айдай также пыталась мужаться, но сдалась и совсем скоро висела на шее у старшей из двойняшек, рыдая навзрыд. — Ну чего же вы… — Прохожие косились, и Ару стало неловко. — Ик… Ику-у-у… Я… Я тебя так люблю… — Слёзы ручьями текли по покрасневшему лицу Айдай. — Ику… Наш Шкипер… — Я тоже тебя люблю, мой Рядовой. — Арууке прижимала их к себе так крепко, как только могла. — И тебя, Рико. — Как… как долго? — Телегей подняла на сестру заплаканные глаза. Таких отчаяния и грусти в ней не было уже давно. — Как долго отец будет держать нас далеко друг от друга? Ведь Нурбек Метытов дал обещание, что разлучит двойняшек и не позволит им видеться до тех пор, пока не «наберутся ума» ввиду их некомпетентных развлечений с сектантами. Ару вздохнула: отец был человеком вспыльчивым, не всегда справедливым или логичным и, к сожалению, не отходчивым. Он запомнил их последнюю перепалку при Акацуки навсегда и вряд ли теперь поменяет своё решение в том, чтобы держать их с Тюкой врозь на протяжение всего обучения. — Время скоротечно. — Арууке не стала давать ложных надежд, но и расстраивать ещё больше не хотела. — Совсем скоро мы снова будем вместе. Ты, я и Мицу. Четыре года, скорее всего, будут длиться вечность, но Ару старалась не думать об этом и не унывать. Особенно не при её и без того огорчённых девочках. — Когда ты улетишь во Францию через месяц, Шизу, я совсем загрущу… — шмыгнула носом Айдай. — И я тоже загрущу, — подхватила Тюка. — По тебе. По Ику. И по всему, что с нами было за эти годы вместе. Рейс Бишкек-Москва снова был объявлен — Арууке нужно поспешить. Девочки помогли ей со сдачей всего её багажа и остановились на месте, где им вместе уже идти было нельзя. — Прощайте… — сказала Ару, а в голове разнёсся голос Пейна. Прошёл уже месяц с тех пор, как Акацуки покинули их мир. Мало им был депрессии, вызванной уходом иномирянцев, так вдобавок ещё отец зверствовал, брат злорадствовал, поступление на учёбу душило. Последние недели были не из лучших в жизни Колоонзо. Тем не менее они прорвались, как и делали это всегда и везде. И сделают это сейчас: с успехом пройдут новое испытание их жизни. — Мы будто расстаёмся навсегда… — вновь бросилась в грусть Айдай. — Ты ведь знаешь, что это не так, — отозвалась Арууке и стала отстранятся от вновь облепивших её с объятиями девочек. — Не говори «прощай». — Телегей не нравилось это слово. — Не говори так больше. — Не буду. — Ару кивнула и улыбнулась. Улыбка её была теплой. — Тогда до встречи. Я люблю вас. — И мы тебя… Тюка и Айдай, обнявшись, провожали удаляющуюся от них всё дальше и дальше Арууке. Та помахала им на прощание и с пару секунд изучала их влажным взглядом, прежде чем скрыться за поворотом пограничного контроля и исчезнуть из Кыргызстана на следующие четыре года. Когда позже Арууке летела над землёй и наблюдала за ней из иллюминатора самолёта, то думала об оставшихся без неё девочках, об ушедших Акацуки и обо всём, что произошло с ними всеми этим летом. Ей хотелось бы перемотать время и прожить все те приключения заново, какими бы безумными и страшными они ни были: Сесеновы, пожар, солдаты, летающие машины, дядя мафиози, Жанна — воспоминания вереницей шли перед её глазами. Под них она и заснула. А после пробуждения внезапно почувствовала, что это была не последняя их встреча, что это лето ещё не конец для Шикуцуми и Акацуки — так шептала ей интуиция. А интуиция, как известно, её ещё никогда не подводила.