Tenderness

Холодно. Тсуна слегка поежился, притягивая колени ближе к груди и сворачиваясь клубочком. Почему-то его морозило. Тело покрылось мелкими мурашками, да и дрожал он как осиновый лист на ветру. Тсуна почувствовал, что лежал на чем-то мягком – как видимо, на кровати. Это он понять-то смог, но то, как он на ней оказался – оставалось загадкой. Даже как заснул не помнил... В голове совершенно все перемешалось. Кое-как собрав мысли в одну кучу, Савада вдруг резко распахнул глаза. Он вспомнил все. Начиная с того, как к ним пришел Хибари-сан, заканчивая тем, как брюнет внезапно оказался так непозволительно близко, и… О Боже! Такое вообще реально? Или это ему просто почудилось? Галлюцинации? Нет! Он точно помнил, как руки Кёи прикасались к его лицу, а горячие губы целовали его шею. И это было… так нежно и приятно. Но в то же время тело отказывалось принимать такие ласки. Оно просто отвергало их. Было такое чувство, будто его изнутри что-то пожирает. Что именно – непонятно. То ли чувство вины перед Атсуши, то ли боязнь с кем-то сблизиться. А ведь, кроме матери, к нему никто так еще не прикасался. И то, прикосновения мамы были не такими. Другими. Хоть и нежными, но они были простыми – семейными. А прикосновения Кёи были… интимными. И ведь в какой-то степени Тсуне это понравилось. Хоть тело не позволяло к себе прикоснуться, морально он понимал, что вот оно: то, о чем он так долго мечтал. Но… Это ведь так страшно! Ведь вся нежность может внезапно смениться на грубость. Ведь так? С Тсуной всегда обходились грубо. Мальчик для битья – вот кем он видел себя со стороны. Ни на что неспособный, никому ненужный омега. Так считали все из его окружения. Не может же какой-нибудь человек вдруг оказаться исключением? Или все же может? Хибари-сан не просто исключение, он сам по себе не такой, как все. Тсуна это чувствовал. Он другой. Таких шатен еще не встречал. К нему одновременно тянуло и одновременно отталкивало. Ведь, и вправду, вдруг это была всего-навсего злая шутка, чтобы в очередной раз понасмехаться над его чувствами? Ведь еще никто и никогда не вел себя так рядом с Тсуной. Тем-более, он говорил такие слова… Даже не верится. Милый? Приятный запах? Это о нем? Это точно не правда! Ведь Савада сам знает, что это не так. Но… зачем такому человеку, как Хибари-сан, врать? Разве ему это нужно? Какой от этого толк? И все-таки… это сложно. Такой путаницы в голове у Тсуны не было уже давно. От бессилия парень нервно вцепился в свои волосы, с силой оттягивать каштановые пряди. Нужно сделать все что угодно, лишь бы отвлечься от этих мыслей. Это было слишком сложно. Тсуна медленно поднялся на кровати. Было темно. Насколько парень мог предполагать – где-то середина ночи. Спать ему уже не хотелось, поэтому Савада уже собирался встать с кровати, как вдруг заметил одну немаловажную деталь… В его ногах тихо и мирно спала какая-то темная фигура. В сердце сразу же зародилась небольшая частичка надежды. Ведь единственным, кто это мог быть… Тсуна аккуратно на коленях подполз ближе к «незнакомцу», внимательно вглядываясь в его лицо. И хоть в комнате было неимоверно темно, это не помешало парню разглядеть знакомые черты. Стало даже как-то тепло на душе. Хибари-сан не ушел. Остался рядом с ним. Почему он так поступил, Тсуна не знал, да и, в общем-то, знать это как-то и не хотелось. Главное, что он был здесь. Даже как-то грустно… Кёя проявил инициативу. Сам пошел ему на встречу. Дал Тсуне ту частичку нежности, о которой он всегда мечтал. А он расплакался. Не смог этого выдержать. Мечты мечтами, но сам по себе он, наверное, пока не готов. Не уверен в том, что это все на самом деле. Не уверен в том, что его потом не предадут. Но вот же он – прямо перед ним – тот, кто теперь не выходит из головы. Сейчас такой умиротворенный, что даже как-то странно: выглядит таким беззащитным, а на самом-то деле… И, наверное, ему все же можно верить. Хотя… как он может сейчас для себя что-то решать? Они знакомы-то всего сутки. Как за этот промежуток времени можно начать доверять человеку? Раньше Тсуна сказал бы, что никак, но сейчас его мнение немного поменялось. Наверное, этот человек и вправду, просто-напросто, исключение… И вот, немного трясущаяся рука сама потянулась к смоляным волосам парня. Сам того толком не понимая, Тсуна стал нежно перебирать своими тонкими пальчиками темные пряди брюнета. Как он и думал еще вчера, его волосы и вправду оказались очень мягкими. Невольно губы шатена тронула легкая улыбка – сейчас ему казалось, что все идет так, как и должно быть. Будто это все в порядке вещей. И пусть даже потом Хибари-сан уйдет, Тсуна старался насладиться этим коротким мгновением, когда он позволил себе немножко повольничать. Внезапный грохот, и на, не успевшего еще сориентироваться, шатена, тут же обрушился неслабый удар по лицу. Хоть ударили его и не со всей силы, но этого хватило, чтобы его отбросило в другой угол кровати, при этом головой он приложился об деревянную спинку. Лицо и затылок сразу же вспыхнули тупой болью. На миг шатена даже начало покидать сознание, но произойти этому помешал громкий голос старшего брата: - Тсуна, скотина, какого хрена ты здесь устроил?! – прорычал блондин, вновь, как и вчера, хватая Тсуну за воротник халата. Шатен смог лишь кое-как разлепить свои глаза, пытаясь сориентироваться в пространстве. В голове все перемешалось, зрение отказывалось показывать ему четкую картинку окружающего мира – понять, где и что, он просто не мог. - Я у кого спрашиваю, черт тебя дери? – зло процедил Атсуши, с силой встряхивая младшего брата. Одна рука уже снова замахнулась над лицом шатена, и он уже было вновь собрался ударить беззащитного парня, как вдруг его рука была крепко перехвачена и отведена в сторону. - Только попробуй его ударить еще раз, – раздался немного хриплый ото сна шепот около самого уха омеги. – Атсуши, у тебя какие-то проблемы? Мы, кажется, еще вчера с тобой уже все решили, – спокойно говорил Хибари, при этом отцепляя руку блондина от Тсуны. Сам Савада же, когда оказался без опоры, просто-напросто рухнул на кровать. Голова все еще ходила ходуном, но разглядеть кое-что ему уже удавалось. И каково же стало его удивление, когда он, наконец, понял, что произошло. Его защитили. Впервые за него кто-то вступился… Вчера, когда Хибари узнал о его вечерних прогулках, а после поссорился с братом, Саваде показалось, что для Кеи это было просто дело принципа. Чисто из вежливости. Но, нет. Хибари, похоже, всерьез решил расстаться с Атсуши. Если, конечно, он правильно понял только что произнесенные слова. Господи, что же он наделал? Поссорил брата со своим парнем. Атсуши ему этого никогда не простит… - Но, Хибари, а как же… я думал… это ты не всерьез, – сразу же смягчился блондин. Теперь он выглядел не рассерженным, а каким-то послушным. О Тсуне он забыл в тот же миг. Просто повернулся лицом к брюнету и стал преданно вглядываться в его глаза. - Знаешь, не всерьез была наша прошлая ссора, и позапрошлая, и позапозапрошлая… Сколько раз мы успели поссориться за какой-то месяц? Ты сам-то посчитать можешь? А кто был виноватым в этих ссорах? А? Атсуши? Хватит, я тебе уже столько шансов исправиться давал… Ты не ценил наши отношения, поэтому нечего теперь строить из себя невинную овечку. А уж тем-более в чем-то обвинять своего брата, – наверное, это была самая длинная речь, которую Атсуши когда-либо слышал от Кёи. Он всегда говорил короткими предложениями и не вдавался в особые подробности, предпочитая, чтобы смысл его обрывчатых фраз собеседник додумывал уже сам. - Кёя… ты просто не понимаешь… Я хотел как лучше… – на удивление тихо пробормотал парень. А ведь Атсуши и вправду считал, что поступает правильно. Ведь Тсуна – это всего лишь Тсуна. - Лучше? У тебя странная логика, – хмыкнул брюнет, отодвигая Атсуши в сторону. Взглянув на державшегося за голову шатена, Кёя с раздражением в глазах повернулся к блондину. – Выйди. - Но… как же… - хотел было опять начать парень. - Выйди. Атсуши опустил глаза в пол, обдумывая как поступить. Он понимал, что помириться с Хибари ему сейчас точно не удастся. Его только еще больше это разозлит. Но и оставлять их одних он тоже не хотел. Какое-то мгновение блондин все еще пребывал в раздумьях, а после, резко развернувшись, вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. И все же, лучше сейчас подождать. Они еще помирятся. Всегда мирились. А Тсуна еще за это поплатится. Хибари даже не проводил его взглядом, так как все внимание теперь занимал свернувшийся в клубочек омега. Аккуратно присев на край кровати, брюнет потянулся рукой к парню, собираясь отнять его руки от лица. От таких действий Тсуна резко дернулся, но руки все же убрал. - Ты как? Сильно болит? – спросил альфа, оглядывая со всех сторон лицо шатена. М-да… синяк на скуле будет очень даже заметный. Не говоря уже о том, что он ударился затылком. - Не очень. Вы не волнуйтесь. Я… уже привык, – медленно проговорил парень. Боль и вправду уже отступила. Осталось только неприятное саднящее ощущение. Хм… странно. Впервые его ударили по лицу. Еще никогда такого не было. Если, конечно, не учитывать вчерашнюю пощечину. Но разве ее можно было назвать ударом? - В смысле, привык? Атсуши что, постоянно тебя бьет? – похоже, Хибари начал снова немного закипать. Хотя он и выглядел спокойным, Тсуне почему-то показалось, что он готов был хоть сейчас пойти так же дать Атсуши по лицу. А то и больше. - Н-нет, конечно. Он… впервые меня ударил, – помотал головой Савада, уткнувшись глазами куда-то вообще в другую сторону. Находиться рядом с Кёей наедине было все еще как-то странно… и стыдно, если учитывать недавние события. - Тогда почему ты привык? - не унимался Хибари. Хотелось знать об этом Зверьке все. - Эм… - тут же замялся парень. Посвящать чужого человека в свои проблемы как-то не хотелось, поэтому молчание между ними затянулось. - Ладно, если не хочешь говорить – не говори. Просто пообещай мне одну вещь: если тебя кто-то тронет – не молчи. Не держи это в себе. Найдутся те, кто тебе смогут помочь. А если таковых нет, просто расскажи об этом мне. Договорились? - Х-хорошо, обещаю, – кивнул шатен, отворачивая свое лицо от брюнета. Тсуне казалось, что его предательский румянец на щеках Хибари увидит даже в темноте. Удовлетворенный ответом, Кёя встал с кровати, направившись к письменному столу. Найдя среди книг листочек бумаги и ручку, он быстро на нем что-то написал, а после спокойным шагом подошел к двери. - Еще увидимся, Зверек, – бросил он напоследок, заставив Тсуну смутиться еще больше. Хмыкнув, брюнет вышел из комнаты, собираясь покинуть квартиру. На глаза сразу же попался Атсуши, все это время стоявший за дверью комнаты. – Я надеюсь, что с ним все будет в порядке, – было последним, что Кёя произнес на прощание блондину, закрывая за собой входную дверь. Уверенность в том, что Атсуши ничего не сделает Зверьку, была стопроцентной. Теперь Савада-старший начнет вести себя как самая настоящая паинька. Но это будет до тех пор, пока он не поймет, что помириться у них уже точно не получится. Что будет после этого осознания – лучше даже не предполагать. А ведь защитить его Зверька теперь стало целью Кёи. Да, именно его зверька. В том, что шатен был его омегой, Хибари уже даже не сомневался. Сейчас запах Тсуны почему-то прояснился еще сильнее, и поэтому брюнет смог с легкостью почуять, каким особенным он был. Почему особенным? Он и сам не понимал. Он не сильно отличался запахом от остальных омег, но именно его он хочет чувствовать рядом с собой каждый день… Тсуна его омега. Уж что-что, но сейчас Хибари был в этом полностью уверен.