Tenderness

На следующий день проснулся Тсуна уже сам, без посторонней помощи. Что, кстати, было крайней редкостью. Сев на кровати и сонно озираясь по сторонам, шатен отметил, что сейчас, видимо, середина дня, так как солнце за окном уже вовсю красовалось на небе. Был выходной, поэтому сегодня парень смог себе позволить поспать подольше. Да и лег он поздно… Он точно не знал, во сколько вчера все же решился подняться с пола и пойти к себе, но то, что он просидел там не меньше часа – это точно. Как ни странно, но, несмотря на вчерашнее событие, настроение было не самым паршивым. С Атсуши он так и не помирился, да, в общем-то, это было и не нужно. Такие стычки у них случались часто, но никто никогда не делал первый шаг для примирения. Все как-то само разрешалось. А если быть точнее, то это лишь Тсуна забывал про все обиды, Атсуши же спустя некоторое время просто-напросто остывал. Остывал, но не забывал, как это старался делать младший. Но… остынет ли он в этот раз? Ведь ссора была по его вине… Ведь так? Это уже никак не получится пустить на самотек. Потянувшись, парень слез с кровати, надел лежащие на прикроватной тумбочке очки и поплелся в ванную. Быстро приняв все утренние процедуры, он надел на себя все тот же старенький, но опрятный, махровый халат, а после вышел из комнаты, направляясь на кухню. Заодно пройдясь по квартире, он наткнулся только на спящую в своей комнате маму. Она, видимо, придя с двух смен, тут же легла спать, так и не просыпаясь после этого. Брата дома не было, что было даже как-то удивительно… Обычно в выходной день он с утра всегда дома. Легко позавтракав и помыв за собой посуду, Тсуна прошел в гостиную и сел на диван, включая телевизор. Беспрерывно щелкая по каналам, он наткнулся на какой-то мультик, который почему-то решил оставить и не переключать. Вообще, обычно он в выходной занимался более полезными делами. Мог почитать что-нибудь из литературы или из школьной программы, мог помочь Нане, или даже сходить проведать уже старенькую бабушку. Но никогда не сидел на месте, как сегодня. А сейчас же ему просто тупо ничего не хотелось делать. Хотелось потратить этот день на себя... Шатен лениво опустил голову на мягкий подлокотник дивана и лег поудобнее, прикрыв глаза. Мультик, идущий по телевизору, какими-то тихими отголосками звучал у него в голове, как бы напоминая о себе. Но вот мысли парня были забиты уже совершенно другим… Тот брюнет… Хибари-сан… Почему-то теперь он совсем не выходит из головы. Его внешность, глаза, голос, манера поведения… Это все до такой степени въелось в голову шатена, что даже хотелось драть на себе волосы от безысходности. Неужели он так ему понравился? Но… так ведь нельзя. Он встречается с его братом, а Тсуна был почти уверен, что они помирятся, поэтому разрушать чью-то пару он бы никогда не решился… тем более брата. Да и вообще… что тут можно сказать? Даже если бы он захотел попытаться, ничего бы не получилось. Это в мыслях он может строить для себя хоть какие-то надежды, в реале же… все бесполезно. Ну вот кому он будет нужен… такой? Забитый, никчемный… Ведь он даже толком не может вести себя нормально в обществе. Всегда начинает заикаться, шарахаться, убегать, смущаться. Это только в одиночестве он мог вести себя полностью раскованно и начать рационально мыслить. На глазах у других он опять превращается в того самого никчемного Тсуну, каким сделал его брат. Да и вообще, если у него и получится когда-нибудь построить с кем-нибудь отношения, то это обязательно будет человек, со схожим характером, как и у самого Тсуны. Если бы только получилось стать как все… Громкий дверной звонок вдруг резко вывел парня из раздумий, и он, надеясь, что мама от него не проснулась, лениво прошел к двери. Даже не соизволив взглянуть в дверной глазок, Тсуна распахнул дверь, встречаясь взглядом с владельцем тех самых обворожительных стальных глаз, о которых недавно мечтал. - Х-хибари-сан! – заикаясь, ошарашенно воскликнул Савада-младший. Уж кого-кого, но Кею он увидеть сегодня никак не ожидал. Тем-более так быстро, только-только ведь думал о нем… - Привет, Зверек, – с совсем легкой улыбкой поздоровался он. – Я вчера у вас ключи от своей квартиры забыл. Можно войти? - Да, конечно, – тихо ответил шатен, отходя чуть в сторону и пропуская гостя внутрь, при этом стараясь не обращать внимания на то, как он его назвал. Видимо, это было неким синонимом вчерашнего «Малыша». Проходя мимо Тсунаеши, брюнет как-то внимательно принюхался, уловив тонкий и приятный аромат, но, не придавая этому особого значения, вошел в квартиру. - Атсуши здесь? – спросил парень, на что Тсуна только лишь отрицательно помахал головой. – Тогда ты не против, если я к нему в комнату зайду? – махнул он в сторону двери комнаты Савады-старшего. Шатен на этот вопрос неуверенно пожал плечами. Вправе ли он запускать в комнату брата кого-либо постороннего? Пусть даже его собственного парня… Они ведь еще встречаются, не так ли? – Ладно, я, кажется, понял. Если что, скажешь, будто я сам зашел, пока ты отходил. Тсуна еще раз неуверенно взглянул в сторону двери брата, а потом поглядел на спокойное лицо альфы. Говорить в его присутствии почему-то было неимоверно сложно, поэтому он лишь кивнул в знак согласия, наконец, закрывая за собой и за Кёей дверь. Брюнет, легко улыбнувшись, размеренным шагом прошел в комнату брата, оставляя сконфуженного парня одного. Как бы то ни было, но находясь с Хибари наедине, он чувствовал себя немного не в своей тарелке. Даже его щеки все еще пылали, а все тело пробивало мелкой дрожью. Даже странно… раньше такого никогда не было. Уже спустя полминуты брюнет вышел из комнаты, вертя на пальце ключ вместе с каким-то брелоком в виде небольшой желтой птички. - Они на тумбочке были, – проговорил брюнет, кидая ключи в карман своих брюк. А Тсуна, толком не зная, что делать дальше, отправлять Кею домой или предложить остаться, все же решил остановиться на последнем, так как первое ему показалось немного неприличным: - Ммм… вы чаю не хотите? Или кофе? – все так же тихо и неуверенно. - Лучше кофе, – согласился парень. Тсуна тут же кинулся на кухню, проходя мимо брюнета. И вновь Хибари почувствовал тот самый тонкий приятный аромат, который учуял, заходя в квартиру. А если быть точнее, проходя именно мимо Зверька. Неужели это он так приятно пахнет? Ведь вчера он ничего такого не заметил. Хотя… если подумать, тогда его запах был каким-то пустым и неестественным. Такой, скорее, отпугнет, чем привлечет внимание. Но сейчас определенно что-то изменилось. Постояв на месте еще пару секунд, Кея прошел вслед за парнем, который уже метался по кухне, ставя на плиту чайник и доставая из антресоли банки с кофе и сахаром. Брюнет прошел к столу, сел на один из стульев, и принялся внимательно следить за мечущимся омегой. Сам Тсуна, хоть и был очень напряжен, старался сделать все как можно лучше и не опозориться перед Хибари-саном. Но все же, руки у него тряслись неимоверно, так что не удивительно, что он, собираясь насыпать в чашку сахара, упустил на пол чайную ложку. Тут же кинувшись ее поднимать, он уже у самого пола вдруг наткнулся на чужие пальцы. С перепугу, Тсуна сразу же отдернул свою руку, резко вскидывая голову вверх. Наткнувшись на спокойные стальные глаза, сейчас глядящие на него совсем не холодно, как это бывало обычно, он тут же покраснел и постарался отпрянуть на более безопасное расстояние. Но Хибари, склонившийся со стула к полу, внезапно схватил его за запястья, притягивая обратно, от чего омега тут же упал на колени. Глаза шатена расширились от удивления, и он, совершенно не понимая, что происходит, просто тупо уставился в лицо парня, не в силах даже отвернуться. Он словно околдовывал, приковывал к себе взгляд, внешний мир отошел куда-то на задний план, а на передний становились только эти завораживающие стальные глаза. Он встрепенулся лишь тогда, когда почувствовал ладонь брюнета у себя на лице. Она, пройдясь от самого подбородка, поднялась выше к скулам, полностью очерчивая овал лица. Тсуна зажмурился, когда с него резко стащили очки, и он от еще большего нахлынувшего смущения вновь попытался отстраниться, но, как и прежде, крепкая рука Кеи помешала ему что-либо предпринять. Поэтому шатену осталось лишь отвернуться в сторону, так как он больше не был в силах сохранять с парнем зрительный контакт. Но нет же, рука Хибари вновь очутилась на лице у Зверька, поворачивая его к себе за подбородок. - Открой. Я хочу видеть твои глаза, – услышал он тихий шепот брюнета почти около самого уха. Не в силах воспротивиться, Тсуна медленно открыл глаза, четко видя перед собой лишь лицо Кеи с немного затуманенным взглядом, остальное же у него все расплывалось. Хотя… кому сейчас нужен окружающий мир? – Ты милый, Зверек. Зачем прятать такие большие и чистые глаза за толстыми стеклами очков? – все так же шепотом спрашивал у него Хибари, так и не отпуская лицо парня. - Х-хибари-сан… – только и смог выдавить из себя Тсуна, отводя взгляд в сторону. Его голос прозвучал для брюнета как какой-то призыв к действиям и он, медленно опустившись на пол рядом с парнем, подвинулся к нему еще ближе, так, что его лицо в этот момент находилось в нескольких сантиметрах от лица шатена. Вдохнув приятный запах, исходивший от омеги, который сейчас казался ему еще куда-более сладким, чем ранее, глаза Кеи сильнее затянуло дымкой, и он, под влиянием какого-то неведомого ранее чувства, прильнул к шее парня, а одна рука уже переместилась к нему на талию. Тсуна тут же испуганно заерзал по полу, руками пытаясь отпихнуть от себя брюнета, но разница в силе давала о себе знать, поэтому он так и остался сидеть почти в том же положении, что и ранее. - Отпустите, п-пожалуйста, – жалобно промямлил Савада, когда почувствовал, как Хибари кончиком носа проводит линию от ключицы до уха. Тсуна задрожал, а в глазах от испуга и морального перенапряжения уже начали собираться слезы. – Пожалуйста… - Господи, как же ты приятно пахнешь, – шепнул ему на ухо альфа, и уже потом он стал покрывать шею парня мелким поцелуями, только теперь уже переходя на подбородок и направляясь к губам. - Хибари-сан, не надо… – вновь взмолился он, не переставая упираться руками в грудь Хибари. – Вы же… с Атсуши. П-пожалуйста… Я боюсь. Не надо, – всхлипнул Тсуна, а по щекам у него уже потекли слезы, одну из которых Хибари тут же поймал своими губами. И в это же мгновение он вдруг остановился. Это были слезы? Его Зверек плачет? Постойте-ка… он только что сказал, что ему страшно? Из-за него? Да и… что он вообще сейчас делает?! Кея тут же отпрянул от парня, с каким-то испугом и непониманием смотря в заплаканные глаза шатена. Того мелко трясло, и находился он уже, похоже, на грани истерики. Черт! О чем он только думал? Как такое могло произойти? Такое вообще было впервые! Почему ему начало сносить крышу всего лишь от простого запаха? Хотя… от простого ли? Еще никогда в жизни он не мог учуять для себя что-либо более сладкое и желанное. Если бы не его слезы… что могло произойти? Он бы взял мальчишку силой? Причинил бы боль этому милому и хрупкому существу, которое и без этого было зашугано до самой крайней степени? А потом? Он бы его не простил. А если б и простил, то уже Кёя не смог бы простить самого себя. Он мог сломать жизнь этому невинному и чистому омеге одним свои действием. - Зверек, – тихо позвал он шатена, по лицу которого все еще не прекращали течь слезы, а сам он уставился куда-то в пол. Но, похоже, голос Хибари подействовал на него как старт для начала истерики, и слезы, потихоньку текущие по все еще раскрасневшимся щекам, вдруг хлынули с новой силой. Тсуна, совершенно не замечая, что происходит вокруг, притянул свои колени к груди и, опустив на них голову, принялся сквозь рыдания шептать невнятные фразы. Из всего этого Хибари смог расслышать только: - Не надо. Пожалуйста. Мне страшно, – от этих слов в груди брюнета что-то защемило. Он его напугал. Напугал так, что у него началась тихая истерика. Боже, какой же он идиот! Аккуратно притянув к себе парня, Хибари усадил его на собственные ноги, нежно обнял и, раскачиваясь из стороны в сторону, принялся нашептывать ему что-то успокаивающее. - Все хорошо, Зверек. Я тебя не трону. Не плачь, миленький. Малыш, просто успокойся. Тебя никто не тронет… Со временем Тсуна начал затихать. Рыданий уже было не слышно, а содрогающееся тело обмякло и расслабилось. Заснул… Встав с пола вместе с ним на руках, Хибари прошел до спальни Зверька и, уложив того на кровать, сам пристроился сидя у него в ногах. Невольно залюбовался им спящим… Такой невинный и беззащитный… Можно даже сказать, что он был красивым, хотя, ему все же больше подходило именно милый. Если вспомнить глаза, то они были у него большими и ярко-карими. Ммм… карамельными что ли? Да, можно назвать именно так. Но он их прятал. Прятал за стеклами, из-за которых они казались меньше и тусклее. Почему? Ведь если так подумать, то он, можно сказать, идеальный омега. Милый, хрупкий, умный, если судить по множеству книг в комнате, которыми были забиты пара шкафов и полок, а также весь письменный стол, такой не предаст, потому что влюбляется только по-настоящему и навсегда. Так в чем дело? Почему он весь такой дерганный и забитый? Даже толком с людьми общаться не умеет… Хибари просто обязан во всем разобраться. Тем более, не зря же его к нему так тянет? Не просто так его начала мучить навязчивая мысль, что Тсуна, предположительно, – его омега? Истинный омега. Но… сможет ли он теперь завоевать его доверие?

А ведь во всем виновата ложка…