Осколки лунного базальта

По столу обитым плиткой со стороны в сторону катался металлический шарик. На звук его скольжения никак не реагировал тот, от чьих пальцев он отталкивался. Брови над глазами свелись в скупую дугу, показывая заинтересованность, но явно не в шарике, а в том над чем этот человек наблюдал. Он будто знал результат, но все ровно словно кукловод, хорошо выполнявший свою задачу, следил за процессом. Холодный взгляд серых глаз устремился на бездыханное тело девушки. Белоснежность её кожи была полностью оголена и, казалось, что в этом нет ничего запретного, но шрамы, что тянулись сеткой от ключиц до самого бедра.. В легкие уже не было воздуха, а глаза, на которых еще не высохла влага, были пропитаны страхом и мольбой о помощи. Крик застыл на устах еще не до конца сформировавшегося женского тела. На вид ей не более 17 лет, но стоит лишь взгляда, дабы понять: она не заслужила такой боли и несчастья. Кривая улыбка тронула мужские губы: - Ты не мертва. По животу девушки пробежала синяя полоса из вен. Создалось впечатление, будто что-то пытается вылезти наружу, пытаясь разорвать мантию этой мертвой красоты, но от глаз не удалось скрыть то, что под грудью кожа была тугой и вздымалась вверх. Беременна: была или осталась? По комнате раздался нечеловеческий крик. Крик новой жизни, родившейся из останков, которым принадлежали белокурые волосы и сладко-зеленый цвет глаз. *** - Клаус, милый, пошли, - мама взяла руку мальчика и потянула в сторону таверны. Глаза болели от жара, от искр, от языков пламени исходящих с площади. Крик разносился по улицам. Переступив порог таверны «Марта», мальчишка бросился к окну. Пускай люди загораживали весь обзор, но дураку было понятно, что сегодня площадь лишает жизни еще одного человека. В пару метрах над землей возвышался трон. Женщина смотрела с-под опущенных бровей и тоненьким предметом, похожим на палочку, выводила в воздухе причудливые узоры. Перед ней пламя забирало в обожженную тьму тело молодой девушки. Воздух едва проникал в разгоряченные легкие. Обвинённая в ведьмонстве, она, попрощавшись с жизнью, исчезла в огне. - Ха-ха, ты прав Найджел, - раздался пьяный голос старого охотника из-за угла. Размахивая руками, тот ели держал полупустую бутылку. - Слыхал: её Милидой звали. Сама себя раскрыла то. Вот посудите-ка, неужели с пустошей исчезла вся волчья стая и каким образом начался сезон дождей раньше положенного? – Крикнул бармен, начищая очередной надколотый стакан. - Сэмюель, моя бабуля лучше шутит! Конклав знает, что делает! Инквизиции - процветание! – Сказал на повышенных тонах старец, громко стукнув по столу. - Процветание! Процветание! Процветание! – Затрещала вся таверна. Каждый имел за честь промолвить о своём восхищении. Испуганный мальчик Клаус сидел между поросших плесенью стен, пока мать принимала в себя очередной стакан. Инквизитор – королева, власть, закон. Именно эти слова играли у все на устах. Людей заставляют склонять голову перед тем, что убивает и уничтожает, склонять голову перед смертью.