Осколки лунного базальта

Заброшенный склад на окраине Нью-Йорка с виду был действительно «заброшенным»: надорванная крыша, облущенная краска, забитые деревянными досками окна. Но как обманчиво бывает первое впечатление. Внутри абсолютная пустота, лишь с маленького окошка в углу склада доносятся разные голоса и вспышки света. Воздух пропитан гнилью, старой резиной, а пыль, казалось, никогда здесь не оседает. Подвальное помещение было довольно большим, с бетонными стенами, на которых повисла паутина. Каждый звук разносился по удлинённому подвалу, возвращаясь назад эхом. Посредине стояли три железных стойки с кожаными ремнями, что удерживали охотников: Изабель и Алека Лайтвуд, Джэйса Вейланда. Их кожу украшали не только черные руны, но и ссадины, и кровоподтёки. - Ты их всех убил, всех! – Изабель с отчаянной злостью кричала на мужчину перед ней, на Валентина Моргенштерна, а тот в свою очередь расплывался в ухмылке и самоуверенно перекидывал меч с одной руки в другую. С первого взгляда становилось понятно, что держит он меч смерти. – Ты поплатишься за безмолвных братьев! Конклав… - Иззи, он того не стоит, хотя я сам не прочь вспороть пару вен на его шее, - прошипел Джэйс, не стесняясь презирать Валентина напрямую. Охотники прекрасно знали, что пока Моргенштерн не получит все орудия смерти, его план не сработает. Алек и Джэйс были уверенны, что Инквизитор и люди с Конклава уже ищут их и напали на верный след. - Вы правы, - довольно глядя на пленников начал Валентин, игнорируя фразу Джэйса, - я лично убил каждого из братьев. Я слышал первый крик и последний вдох каждого хранителя меча смерти, - мужчина начал расхаживать между обездвиженными Джэйсом и Изабель. – Когда же вы, глупые детишки, поймёте, что добровольно приняв мою сторону, уменьшите срок своих страданий и поможете совершить благородную миссию? – Валентин рассуждал настолько увлеченно, что блеск интереса в его глазах становился всё ярче и страшнее. - Нездоровыми людьми руководят нездоровые мысли, - выплюнул Алек, смерив Валентина и меч в его руках непокорным взглядом. Руки парня хоть и были плотно прижаты к телу ремнями, но Алек не переставал пытаться высвободиться. Руна, придававшая силу, не помогла разорвать кожаные оковы. - Вы сражаетесь против Ада, который не сможете победить, ибо Ад – это я. Когда я веду дело, единственное, на что у меня нет шансов, — это на проигрыш, - Валентин, всё еще улыбаясь, взмахнул мечом, рассекая воздух. Он был похож на маленького ребенка с игрушкой, о которой мечтал всё время. - А как же Аид? Или ты ему не сказал про конкурс «Лучшего завоевателя мира»? – Джэйс не уставал бросать в Валентина колкие фразы. Чем больше времени они будут говорить, тем больше у сумеречных охотников размышлений на счёт освобождения. - О, нет! Аид любезно предоставил мне своих помощников, - сейчас улыбка Моргенштерна была похожа на оскал зверя перед нападением. Стоило ему свистнуть, как из-за спин привязанных охотников вышли слуги Ада: Цербер и 3 адских пса. Если учесть тот факт, что у Цербера было 3 головы, то и казался, что возле Валентина стоят 6 собак. Глаза полны красного свечения, а слюна, что спадала с открытой пасти, не только воняла, но и, попадая на пол, разъедала бетон. Существ трусило, будто им уже хотелось разорвать каждого в этом помещении, и их очень огорчало то, что без приказа их нового хозяина, они этого сделать не могут. Валентин погладил по голове адского пса: «Ну-ну, мальчик, успеешь еще окунуть зубы в человеческую плоть». Он разговаривал с собаками, словно с домашними, если, конечно, не вслушиваться в смысл разговора. - Ты, - начала Изабель, смотря на Валентина, но ее прервал шум в конце помещения. Псы, повернув головы в сторону звуков, зарычали и оскалились. Из тени вышла фигура. Черный кожаный плащ слегка вздымался над землей от легких шагов человека. Валентин узнал этот взгляд даже с-под накинутого капюшона. Тишина, которая отсутствовала ранее, опять царствует в комнате. Ступая сапогами, так беззвучно насколько можно, человек остановился в примерно 10 метрах от охотника и 7 метрах от Валентина. Изабель, Алек и Джэйс абсолютно ничего не понимая, пересматривались друг с другом. За спиной у незнакомца было 2 клинка серафима, рапира; вместо пояса была завязана праща, за которую цеплялись сюрикэны. Руки человека были сжаты в кулаки, обрамленные кастетами, а голова была слегка опущена. - Имея всего одно орудие смерти из трёх, ты уже смог возомнить себя владыкой Ада. Не хорошо, - девушка, судя по голосу, цокнула языком. - В голосе звучала ухмылка. - Я и не сомневался, что воля к свободе разбудит в тебе мятежный дух, Кларисса. Ты не умеешь ценить то, чему тебя научили. Твой характер перечеркнул годы работы. – Валентин был разочарован, но сделал незаметный шаг назад, покрепче схватив меч. - Надменность и пафос - это признаки гнилой души. - Кларисса, кто бы говорил, кто бы говорил… Зла нет, пока его не замечают. А, вы, заметете. Заметят ваши знакомые и друзья, невинные семьи и дети, - Валентин повернулся к охотникам, и снова заговорил к Клариссе. – Ты не можешь вести войну против самой себя, не глупи. Победить многих очень сложно, но ещё сложнее победить себя. - Я не хочу побеждать тебя, я хочу большего – убить, - едва девушка успела договорить последнее слово, как замахнувшись за спину руками, она уже стала в боевую готовность. Клинки сверкали, хотя света в помещении было ничтожно мало. - Но я знаю твою наисильнейшую слабость: ты никогда не убьешь Джонатана. Любовь к брату заставила тебя вырасти слабой маленькой девочкой, - договорив свою «речь», Валентин бросился к дальней стенке, в которой открылся портал. Валентин сбежал, но слуги Ада остались...