Осколки лунного базальта

(Простите за маленькую главу, так как времени совершенно нет. Завал с уроками) - Они, как новорожденные котята, слепо ведутся на ловушки, - Валентин сидел в огромном кресле, чем-то напоминающем трон, - а у нас есть время расставить новые. Помню слова Конклава, что с сумрачными охотниками миру совершенно ничего не грозит. Эти нефилимы – сами еще дети, но, - голос мужчины замер в предвкушении удовольствия, - если их правильно обучить, и показать, на чьей стороне у них есть больше шансов выжить, можно получить весьма приятный подарок на Рождество: склоненные головы людей передо мной. - А Кларисса? – Послышался чей-то встревоженный женский голос. - Неудавшийся эксперимент на собственной крови, - свирепо, улыбаясь, прошипел Моргенштерн. – А ты покрываешь Джонатана, зачем? – Валентин повернулся к фигуре, с которой вел диалог. - Так ты знал. - Конечно, знал. Она совсем на тебя не похожа, она совсем не умеет врать, - мужчина внимательно следил за реакцией женщины, которая чуть вышла с тени, скрестив руки на груди. - Я никогда не вру тебе, Валентин. Джонатан рано или поздно всё равно бы поддержал Клариссу. Он любит ее, и будет идти с ней до конца, даже не по верному пути. Ты взял его под свою опеку, как всегда из-за выгоды, - женщина заметила, что ее слова отрицательным эхом отдаются от глаз Моргенштерна, и добавила, - которая поможет нам выиграть. - Насколько бы шагов впереди мы не были, эти ничтожные нефилимы будут пытаться идти в обход, - Валентин резко встал и подошел к огромному окну, с которого открывался прекрасный вид на спящий город. Его скулы плотно сжались. – Значит, будем действовать своими методами до тех пор, пока они сами не придут и не сложат оружие. - Подошли к ним на чаепитие «невидимого». Или несколько. Они посильнее будут, чем нахцереры, и точно, чем гаки, - худенькое запястье легло на плечо высокого брюнета, а тот в свою очередь накрыл ладонью другую руку женщины. – Убирайся! – Она замахала рукой возле окна, на подоконнике которого сидел черный ворон. Птица еще секунду покряхтела, поерзала острыми когтями по железному покрытию, и взлетела. Недовольно сделав круг возле окна, ворон улетел прочь к линии восходившего солнца. - Ты очень мудрая, поэтому я и люблю тебя, Джослин. *** Посреди ли пустыни или в большом городе — всегда один человек ждет и ищет другого. И когда пути этих двоих сходятся, когда глаза их встречаются, и прошлое, и будущее теряют всякое значение, а существует одна эта минута и невероятная уверенность в том, что все на свете написано одной и той же рукой. Рука эта пробуждает в душе любовь и отыскивает душу-близнеца для всякого, кто работает, отдыхает или ищет сокровища. А иначе в мечтах, которыми обуревает род людской, не было бы ни малейшего смысла. (П. Коэльо «Алхимик») После ночного приключения на кладбище, никто не захотел уходить домой, добравшись до Института. Темнота коридоров, приукрашенная слабым пламенем от подсвечников, сменилась на приятное теплое свечение из окон. Утро, казалось, в Институте наступает значительно медленнее, чем на улицах Нью-Йорка. Кто-то из жителей мегаполиса уже принимает утренний душ, кто-то снимает подгоревший омлет с плиты, кто-то обходится лишь одним кофе, купленным по пути на работу. Большой город не замечает беспокойства. Кларисса чувствовала, как с каждым часом остатки яда исчезают из ее организма. Легкие могли сделать вдох побольше, а от выдоха уже не кружилась голова. Прошлым вечером ей из лазарета разрешили пройти в одну из комнат, она выбрала ту, что по соседству с Изабель. Ива заснула в кресле возле кровати Клэри. Утреннее солнце переливалось на ее волосах, словно кто-то играется с солнечными зайчиками. Девушка мирно посапывала, скрутившись в неестественной позе. Приведя себя в порядок, Кларисса бесшумно выбралась с комнаты, распуская свои длинные волосы. Кожа на затылке неприятно побаливала, из-за туго завязанного хвоста на ночь. Она никогда не слышала Институт. Здание в прошлые дни было наполнено разговорами, волнением и смехом, а сейчас только умиротворение и сон распластались по коридорам. Легко ступая по мягким дорожкам, Кларисса дошла до библиотеки. У нее не было возможности заглянуть сюда раньше, и она поняла, сколько потеряла. Царство, нет, королевство книг! Три этажа библиотеки, будто большие руки, обнимали читальный зал посредине. Кларисса впервые почувствовала себя обычным мелким человеком, даже не сумеречным охотником, который предстал пред огромной силой знаний. Сколько людей или целых поколений создавали это пристанище книг и рукописей? Еще раз убедившись, что никого в помещении нет, Кларисса, словно маленький ребёнок, вбежала в центр библиотеки. До дрожи в ногах она любила книги. Казалось, что на ее глазах блеснули слезы, но это была лишь иллюзия. Слезы, как ее учили, - признак слабости человека. Кларисса около часа просидела в кресле за старой книгой о нефилимах. Так и меняя фолианты, один за другим, Клэри и не заметила, как перед ней кто-то встал. Взмахнув ресницами вверх, Кларисса соприкоснулась взглядом с янтарными глазами Джэйса. Парень выглядел вполне выспавшимся и в хорошем настроении. - Кларисса, тебя уже все обыскались, - Джэйс ухмыльнулся, когда увидел названия книг, которые читала девушка. Клэри почувствовала, как непонятная волна чувств окатила тело, - особенно Иветта. Она утверждает, что не спускала с тебя глаз, и ты не могла уйти самостоятельно. - Иветта была измотана не меньше нас, так что – просто поверим ее словам. А как ты меня здесь нашел? - Я, - замялся парень, – не знаю, - он хотел уже продолжить, ведь действительно не понимал, как дошел до библиотеки, но его телефон оповестил о сообщении. - В Адском логове вы их не увидите. Х, - зачитал Джэйс. - Что это значит? – Кларисса встала с кресла, и подошла к парню, смотря на экран. - Значит, что нас пригласили в клуб.