Осколки лунного базальта

Острие лезвия прижало сонную артерию, от чего онемела часть горла, но Клэри не стала ждать, пока Люциус решит свои проблемы с ее фамилией. Его глаза пылали огнём мести, словно он вёл бесконечную вендетту с родом Моргенштерн. Во всех его движениях при атаке присутствовало отчаяние и боль. Клэри подсознательно провела аналогию, что именно так бьются волки, когда лесные охотники снимают шкуры с их семьи. Клэри выпустила лезвие только с одного наруча – настало время и для второго. Кожа на руке вскрылась острым ножом, и Кларисса резанула им по туловищу Гольдрима. Конечно, охотница не имела права его ранить, так что просто рассекла одежду, но его реакция не заставила себя ждать. Как профессионал своего дела, Люциус остановил руку Клариссы, которой она задела его кофту: охотник не мог допустить травмы. Девушка почувствовала, что ее горло больше ничего не сжимает, и сделала выпад в сторону, не желая наносить новых атак. Люциус немного оторопел, так как не заметил, насколько быстро Клэри юркнула под его рукой во избежание клинка. Сапог Клариссы задел ковер – это стало причиной ее падания. Подготовленное тело нефилима быстро сгруппировалось, и Клэри лишь локтями почувствовала боль от приземления, развернувшись лицом к Гольдриму. Он в ярости снова занёс клинок над рыжеволосой головой. В мыслях Клэри уже бы сложен алгоритм по защите, но появившееся над головой сковородка, что отбила клинок, слегка ошарашила Моргенштерн. - Люциус Клавдий Гольдрим, это новый ковёр! – Голос Аметист был довольно громким, и на мгновенье затмил все звуки вокруг. – Ты не можешь пролить кровь Моргенштернов, - женщина с негодованием выплюнула фамилию Клариссы, - в моем доме! - Что тебе нужно, грязнокровка?! – Проигнорировав замечания Аметист, воскликнул Люциус, не спеша прятать клинок. Клэри с облегчением взглянула на не тронутое кровью лезвие. - Валентин, - начала тихо молвить девушка. - Не смей произносить это слово здесь! – Перебил ее Люциус, нервно ударяя рукояткой клинка по стоящему рядом шкафу. Насколько же болезненными были воспоминания этого человека, что «Валентин» для него было даже не именем, а всего лишь словом, но, кажется, была бы его воля, он бы и звуком то не назвал. - Прошу вас, - Кларисса с широко распахнутыми глазами быстро переводила взгляд с Аметист на Люциуса, и наоборот, - выслушайте то, с чем я пришла. Валентин хочет войны, и я не на его стороне, - с последними словами, сказанными Клэри, обстановка скинула с себя пелену накаленности, и Аметист любезно подала охотнице руку. - Быстро все за стол, - спокойным тоном приказала Аметист, будто только что услышала новость, которая переполошит ее жизнь. Люциус, словно упрямое, но огромное дитя, лениво пошел к круглому столу. Ножки были высечены из темного дерева, а столешница была чересчур толстой, со вставленными светлыми узорами и позолотой. Вся подготовленная речь вылетела из головы Клариссы. Она начала чувствовать, как волнение мелкими мурашками зарождается в ее пятках и медленно, но уверенно, ползет вверх, будто хочет сбить с толку нефилима еще больше. Стоило ей ухватиться за какое-то слово, всплывшее в ее разуме – оно сразу ускользало, словно мерзкий слизень, предающий девушку в этой неловкой ситуации. Каждую ее фразу сейчас будут анализировать с особым вниманием. Всё что скажет Кларисса, может или по большей части подбить ее репутацию, что только продемонстрировал Гольдрим, или же обеспечить поддержку Идриса. - Когда в последний раз Валентин появлялся здесь? В Идрисе и Аликанте? – Робко спросила Кларисса, уже сидя за столом. - Не думаю, что оправдываясь, почему пришла, ты можешь первой задавать вопросы, - сделал замечание Гольдрим. - Ладно, - нехотя согласила Кларисса, - я начинаю восстание против… - Ха-ха, - громко засмеялся Люциус, - восстание? Мне не послышалось? Сколько тебе лет? Могу поспорить, что не более 15! - Гольдрим, - Аматист требовательно посмотрела на Люциуса, - веди себя подобающе нефилиму! Гольдрим действительно безоговорочно слушался Аматист, и сразу умолк, кивнув Клэри, что бы та продолжала. - Мне 18, - Кларисса всё-таки ответила на неуместный вопрос. – Итак, да – я начинаю восстание. Валентин слишком далеко зашел в своих махинациях, - Клэри заметила, как посерьёзнел взгляд Люциуса, - он поставил себе за цель восстановить баланс между идеей нефилимов и ее исполнением. Валентин думает, что нынешние сумрачные охотники потеряли свою доблесть, как бойцы, и не могут носить знамя ангела Разиэля. Его цель – уничтожить Сумеречный мир, и воссоздать новый с помощью Орудий смерти, в котором он будет единственным и необоримым правителем. - Он уже начал действовать? – приглушенно спросила Аматист, перебирая пальцами скатерть стола. - Он ищет сообщников и, конечно же, сами Орудия Смерти: Чашу, Меч и Зеркало. - Только не говори, что одна реликвия с этого списка уже у него, - спросил уже более мягко Люциус. - Поисками Чаши занимаются мои друзья-нефилимы с Нью-Йорка, так как она в городе. Демоны тоже ищут ее. Меч Смерти находится у Безмолвных братьев в Городе костей. Ходж – настоятель Нью-Йоркского Института – скоро заберет его. На счет зеркала, - Клэри резко выдохнула, - мы точно не знаем. - Я догадывался, что когда-нибудь сумасшествие этого существа переборет его здравый смысл, - Кларисса даже не стала спрашивать, кого Люциус назвал «существом». - Мое прибытие сюда значит, что я хочу убедить жителей Идриса ни в коем случае не слушать Валентина, когда он придёт, - Кларисса смотрела прямо в глаза Гольдрима, - а он придёт. - Как? Башни Аликанте защищают нас от внешней магии, а через ворота он вряд ли зайдет, - предположила Аметист. - Он попадет сюда любой ценой, и если надо снесет ворота к чертям, - Люциус склонил голову, и немного отчаянно, как показалось Клэри, провел рукой по лбу. - Почему ты не с Валентином? Насколько я знаю, он обучал своих детей самостоятельно, и именно они должны были стать верными его слугами, - от этих слов Аметист у Клэри что-то закололо под ребрами. Значит, историю того, что происходило в семье Моргенштерн, знает каждый охотник? - Потому что его идея больна нездоровыми мыслями. Я не собираюсь поддерживать того, кто намерен уничтожить держащих этот мир в оковах безопасности. Помочь убийце – самому стать таковым. - Я думаю, Аликанте поддержит тебя, но нет гарантий, что Инквизитор захочет слушать, - сказала женщина. - Заставим выслушать, - поднял голову Гольдрим, - а сейчас нечего просиживать здесь – отправляемся в Центр, - Люциус встал из-за стола, жестом показывая сделать аналогично Клэри и Аметист. *** - Часы приема нуждающихся закончились, приходите завтра, - сказал молодой парень в доспехах. На его лице не находила отображения ни одна эмоция, а тело было убрано в снаряжение, больше похожее на рыцарское, чем на форму нефилима. Руки мужчины сжимали алебарду за спиной. - Возможно из-за того, что мы не нуждающиеся, нам нужно попасть внутрь? - Саркастически спросил Алек. - Часы приема нуждающихся закончились, приходите завтра, - повторил парень. - Да что ж такое, - возмутился Джэйс. – Нам нужно поговорить с Инквизитором о делах, касающихся всего мира, а ты нам тут про время говоришь?! - Не стоит на меня кричать, нефилим, - предупредил стражник. Алек и Джэйс стояли возле главного входа в Центр, точнее в одну из главных башен Аликанте, размещенную посредине, в которой заседал Инквизитор. Здания вокруг были украшены зеркалами, поэтому территория казалось осветленной более, чем небо от солнца. - Послушай, ни тебе, ни нам лишние проблемы не нужны - просто пропусти нас к Инквизитору, - Алек начинал заводиться. - Проблем и не будет, - ответил стражник, на что нефилимы улыбнулись друг другу и хотели уже проходить в башню, как парень продолжил, – если вы останетесь тут, - не менее противно улыбнулся он Лайтвуду и Вэйланду в ответ. Пока Алек продолжал спорить со стражником, Джэйс одним молниеносным движением провел стилом перед глазами парня в доспехах. Линии засветились синим и диалог прекратился. Вэйланд начертил руну обездвижения, и нагло ухмыльнулся в удивленные глаза. - Может быть, мы поплатимся за это, но Джэйс – ты гений. *** В Аликанте, поскольку не было электричества, не было и средств передвижения, как в обычном мире. Толпы людей ходили по площади и улицам, сливаясь в один бесконечный поток. Кларисса даже представить не могла, сколько нефилимов живет в Идрисе. Клэри и Аматист следовали за Гольдримом в паре метров, так как охотник слишком быстро шел. - Что такого причинил Валентин Люциусу, что он даже на меня накинулся, как на злейшего врага? – Рыжеволосая охотница обратилась к идущей рядом женщине. - Он нанес удар не только по Валентину, - видно было, что Аметист стало не хватать воздуха, как только та начала поднимать свои воспоминания наверх. – Люциус и Валентин были парабатаями, - эта информация заставила дернуться коленку Клариссы, из-за чего она немного оступилась при ходьбе. – Валентин посвятил в свои планы Люка, но тот не поддержал его, как только узнал, что Моргенштерн, как отец делает с собственными детьми, то есть с тобой и братом. Люциус попытался отговорить Валентина и забрать у него тебя и Джонатана, но Моргенштерн ясно дал понять, что вас, как оружие в своей миссии, не отпустит. - Люциус ведь просто так не сдался? – Спросила Кларисса. - Конечно, он ведь Гольдрим, - гордо сказала Аматист, но тут же поникла. – Люк собрал своих лучших воинов, но как только Валентин заподозрил неладное, он без предупреждения нанес первый и главный удар: убил троих маленьких сыновей Люциуса и его жену Марианну, - глаза Аматист заблестели, и она достала с кармана платья часы на подвеске. Раскрыв их, она показала фотографии Люциуса, который держит на своих огромных руках три маленьких свертка с детскими личиками. Он смеется. Смеются его глаза, и счастливая Марианна на соседней фотографии возле Аматист. Часы уже давно остановились, но жизнь на этих снимках будет вечной. – Люк не хочет смотреть на эти фото, и я его понимаю, но то, что они должны быть всегда рядом – я уверенна. Он не знает, что в любой момент его жизни, я держу их возле себя и него, поэтому Марианна и дети – живы, но только по своему, - Аметист искренне верила в правоту своих слов. Клэри всё еще не могла переварить эту информацию. Казалось, сердце падает вниз, сдирая по пути куски с остальных органов, оставляя позади лишь черны разводы и пустоту. Подавление, возникшее внутри, сжало легкие, до боли в глотке, будто к ней снова приставили нож. - Вы его сестра? – Эта фраза была единственным, что Клэри могла прошептать. - Да. На момент убийства меня не было в Идрисе, - ответила Аметист, и тихо добавила, - о чём я буду жалеть всю оставшуюся жизнь. - Мы пришли, - сказал Люциус, когда они подошли к Центральной башни. Здание, действительно, было словно хрустальным. Кларисса всегда удивлялась таким произведениям архитектуры. - Что с ним? – Кларисса кивком показала на смирно стоящего стражник у дверей Центра. Казалось, парень, на вид которому было не больше 17 лет, забыл, как двигаться. Гольдрим подошел ближе, и ответил: - Ничего хорошего, - Люк поджал губы, рассматривая стражника, и спустя пару секунд, двинулся к дверям. Войдя внутрь, Клэри думала о том, или были здесь уже ее друзья-нефилимы, или же она их опередила, выполним свою часть задания? Внутри башня была не менее красивой. Стены с зеркалами отражали холодным очарованием и каким-то магнетизмом. В сравнении с улицами Аликанте, здесь было очень тихо и по-своему спокойно. Гольдрим уверенно вел Аметист и Клариссу по закрученным коридорам и лестницам, пока они не дошли до главного зала. - Я не хочу потерять людей, и если бы опасность действительно присутствовала, то я бы узнала это одной из первых, - холодно сказала сидящая в кресле, похожем на трон, женщина. Ее белые волосы ровно лежали на груди, которая, казалось, почти не понимается, что бы сделать вдох. Стоит только взглянуть в глаза этой женщины, как спокойствие с устрашающей силой разносится по венам. - Они говорят правду, Дженулия, - сказал Гольдрим, который только что ворвался в зал, за ним вошли Кларисса и Аметист. Клэри удивленно смотрела на уже находящихся здесь Алека и Джэйса. Отчаяние поселилось в их взгляде, видимо, они давно говорят с Инквизитором, и пока - безрезультатно. - О, Люциус Клавдий Гольдрим, давно нас не сводили вместе обстоятельства, - Инквизитор ехидиной улыбкой поприветствовала Люка. - Валентин взялся осуществлять свой план, - после этой фразы Гольдрима, ухмылка спала с лица Дженулии. Ее глаза округлились и сразу свелись в скупую дугу. Женщина встала со своего кресла и медленно подошла к Люциусу. В ее походке присутствовала какая-то запугивающая грация, а взглядом из-под своих тонких бровей, она будто хотела испепелить Гольдрима за принесенную информацию. Из глотки Дженулии вырвалось шипение, и не успела она сказать и слова, как в зал, буквально вбежал, один из стражников: - В Башне враги! - С чего ты взял, глупый Рой!? – Дженулия была не в себе от возмущения. - Йохана, стражника у главного входа, обездвижили руной! На стражнике применили руну! – Парень чуть было не задыхался. - Какой ужас, - вздохнул Джэйс, театрально прикрыв рот ладонью.