Руки окутала зеленоватая чакра и Цунаде приступила к работе, искоса поглядывая на Амеюри.
«Что в такой как она могло привлечь Минато? Не красива, хотя это можно списать на болезнь, но Кушина определённо была симпатичнее. Острозубая улыбка её совершенно не красит, как и эти патлы, цветом схожие со свеклой… Думаю, даже Джирайя не покусился бы на такое… но Минато…»
— Нечего на меня пялиться, — проворчала куноичи, отвернувшись. — Знаю, что сейчас думаешь: почему это святой Минато позарился на такую страхолюдину когда у него была такая неземная любовь к Кушине? Да и вообще о чём мы говорим? Минато бы никогда! Догадываюсь, чего наговорила девчонка…
— Лучше помолчи, а то усугубишь своё положение, — спокойно произнесла Сенджу, отдавая дань проницательности пациентки. Впрочем, что ещё можно было подумать? Но сейчас всё же не самый лучший момент, чтобы выяснять отношения. Позвав Рин, она попросила принести ей несколько тазов с водой, после чего вместе с ней приступила к извлечению яда, не забыв упрекнуть Нохару в том, что та могла сама сделать это раньше. Рин лишь пожала плечами. Незачем ей знать об их делах.
Всё же она не зря восхищалась этой куноичи — ни одного лишнего движения. Чёткие движения, отработанные годами практики.
«А ведь если бы она тогда не ушла, у нас могли бы быть проблемы…» — подумалось Рин.
Когда яд был полностью извлечён, Цунаде приступила ко второй части, а именно составлению противоядия. Рин проводила её в оранжерею, что находилась рядом с госпиталем. Это было длинное и высокое, стеклянное здание, в котором произрастало множество разнообразных растений, некоторых из которых Цунаде видела впервые.
— Да, не зря Киригакуре славится своими экзотическими ядами, каким может позавидовать сам Скорпион Красных песков, — задумчиво произнесла она, коснувшись одного из растений. Рин молча наблюдала.
Собрав нужные ингредиенты, куноичи принялась составлять противоядие. Мысли об Орочимару не покидали её с того момента, как она осматривала Амеюри. Этот яд действительно не был похож на те, какими пользовался старый друг ранее. Он стал больше похож на змеиный. Что же ему понадобилось в Киригакуре и зачем ему сын Минато?
Сын Минато был другой проблемой. С одной стороны тут он на своём месте вместе с матерью, тем более, он уже генин. Но с другой… Где гарантии, что всё было именно так, как сказала Рин? Она слишком хороша как куноичи, поэтому, что ей стоило разыграть очередной спектакль? Что если это сын Кушины? А что, всё сходится: и побег Кьюби мог произойти именно потому, что печать ослабла. То, что у него острые зубы тоже можно объяснить — хороший стоматолог или местная экология. А сам Кьюби никуда не пропал, он находится в Наруто (Минато или та же Рин могли запечатать его в мальчика) и именно поэтому он находится здесь, а не в Конохе. Киригакуре нужен был ещё один биджу. А Коноха выдумала какую-то байку чтобы не афишировать правду. Легче думать, что это всё так, чем поверить в то, что такой идеальный человек как Минато, любящий и заботливый, мог изменить. Легче заставить себя поверить, что Наруто жертва обмана, чем то, что он внебрачный ребёнок, зачатый в казематах Конохи. Проще цепляться за всё это, чем окончательно разочароваться в людях в целом и любви в частности. Она слишком много потеряла, чтобы потерять ещё и это. Вот только то, что Кушина к тому времени не могла иметь детей, выбивалось из радужной картины.
«А может и нет. На джинчурики всё заживает как на собаках, могло случиться всё что угодно. Точно! Невероятное везение и чудо. Наруто подарок за их любовь…»
Она вспомнила Минато и Кушину, когда они были детьми. Уже тогда Намикадзе относился к Кушине трепетно и нежно. Кто бы ещё смог найти в лесу девушку по её красным волоскам, что она разбрасывала? Кто вообще ещё мог найти их? Только тот, кто любил. Вспомнились они же, но уже женатыми. Какая у них была свадьба! Было видно, что они безумно влюблены друг в друга и просто не могут расстаться. Цунаде даже позавидовала тогда. Ведь у неё тоже могла быть такая свадьба…
Не к месту вспомнился Дан и их обещания на мосту и после, у могил её брата и его сестры. Он был искренен в своих мечтах и любви к ней. У них могло быть всё и семья и дети… Если бы не война, разделившая её жизнь дважды на до и после. Второго раза она не выдержала, ушла. И вот теперь её жизнь вновь грозит разделиться, если она не выходит убийцу Минато. Убийцу, что будет продолжать свои злодеяния вновь. От этой мысли стало смешно. Ведь она была такой же. Тоже убивала чьих-то родных, друзей… У неё самой руки по локоть в крови. Но всё же…
Она покачала головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. Поискав глазами нужную ей травку, она взяла и её тоже. Всё же Сенджу и сама была прекрасным фармацевтом и на её счету множество различных ядов.
Закончив с приготовлениями, она вместе с Рин, что всё же решила проследить, за процессом приготовления, отправились в палату к Амеюри.
Наруто и его подруга сидели в палате и, когда они вошли, вскочили со своих мест и отошли на некоторое расстояние. Генин всё также не доверял Сенджу, но на этот раз смотрел менее воинственно.
«А ведь сложись всё иначе, он мог бы жить в Конохе…» — с грустью подумала Цунаде.
— С мальчишкой всё ясно, а тебя как зовут? — посмотрела она на Хаку.
— Юки Хаку, владею некоторыми медицинскими техниками, но на начальном уровне.
— Была бы очень удивлена, если бы на профессиональном, — фыркнула Сенджу. — Валите отсюда, только мешаться будете, да и ей нужно будет отдохнуть, — а сама дала Амеюри выпить противоядие.
Амеюри совершенно не внушала ей симпатии. Она ей виделась эдакой разрушительницей семьи, которая продолжает своё черное дело, выковывая из невинного ребёнка оружие против Конохи. Как бы то ни было, мальчишку нужно было спасать. Потом спасибо скажет.
— Лучше? — поинтересовалась Сенджу. Амеюри открыла глаза и прислушалась к организму. Боль постепенно уходила, зато слабость осталась.
— Лучше, — прохрипела она.
— Пусть принимает это, — Цунаде показала Рин несколько колбочек — в течение нескольких дней. Я свободна?
— В Конохе принято бросать больных на полпути? — холодно поинтересовалась Рин, приподняв одну бровь. — Не помню такого. Ведь и мы можем вернуть вам только половину Шизуне.
— Не забывай, с кем говоришь, девчонка! — в глазах Цунаде прыскалась ярость. — И вы не забывайте где вы находитесь, — ухмыльнулась куноичи, продолжая смотреть в глаза одной из саннинов. — Вы не в том положении, чтобы ставить условия, разве Мизукаге-сама не дал вам это понять?
Цунаде сжала кулаки и заскрежетала зубами. Она ненавидела подчиняться своим врагам и за всю свою карьеру такое случалось, быть может, пару раз, но этот… Впрочем, это ей даже на руку. Если она хочет осуществить задуманное.
— Это вполне в духе конохских шавок, — усмехнулась Амеюри. — Я нисколько не удивлена…
— Благодарной нужно быть, — скривилась медик. — А то, что произошло тогда, ещё нужно выяснить.
— Благодарной? Выяснить?! — полная негодования Амеюри села на постели — Не видела, значит, этого не было?! Конечно, куда уж вам, знать об этом, Цунаде-химе, — она выделила последнее слово. — Если бы вы попали в плен, вас тут же бы постарались выкупить чего бы это ни стоило. Вам не понять каково это, столкнуться с противником, который полностью подчиняет вас своей воле и делает с вашим телом все, что захочет столько раз сколько захочет. Вы не знаете, каково это, знать, что родная деревня не станет тебя спасать, ведь кому охота вступать в бой с деревней и терять множество бойцов ради одного. Каково это неожиданно понять, что ждёшь ребёнка от ненавистного человека и не иметь возможности повлиять на это! — она закашлялась, но взяла себя в руки и упрямо продолжила — Правда, я не жалею, что у меня есть Наруто это единственный плюс из той ситуации. Если бы не помощь Кушины, я бы до сих пор была для этого козла свиноматкой и сексуальной игрушкой. Он на это и рассчитывал, но он не учёл главного. Свою жену. Кушина не смогла простить измены и связалась с Мизукаге-сама через Рин. Только при поддержке джинчурики мы с Наруто смогли выбраться из той помойки. Так что не тебе меня совестить, принцесса, — в последнее слово Амеюри вложила столько яда, что Орочимару мог бы обзавидоваться. — А если тебя интересует почему этот ублюдок выбрал меня, то он объяснял это схожестью с Кушиной и тем, что я «диковинка». На экзотику потянуло… Святой Минато… Тошнит от этого идеализма!
Силы покинули мечницу и она, закашлявшись, упала обратно. Рин обеспокоенно стала её проверять, тогда, как Цунаде старалась переварить все, что сейчас услышала. Идеальная теория была разрушена. Эту вспышку гнева нельзя было сыграть, да и не в том состоянии Ринго была, чтобы притворяться.
— Что ж, на сегодня давайте закончим, — вздохнула Рин. — Завтра мы вернёмся, поэтому отдыхайте, Амеюри-семпай… — она вколола ей успокоительное и мечница заснула.
Цунаде покинула палату, слегка пошатываясь. Нохара обеспокоенно посмотрела ей вслед.
«Не нравится мне это. Если она считает, что всё что я ей рассказала ложь, то вполне может попытаться навязать Наруто свою «правду». Нужно держать ухо востро»
***
Забуза был удивлён визитом Мей. Хоть он давно знал, что она периодически следит за ним и явно питает не дружеские чувства, он не предполагал, что у неё хватит наглости прийти к нему домой. Как бы то ни было, она ему была совсем не интересна, хоть и была симпатичнее Рин. Ведь в отличие от Нохары, у Теруми не было проблем с ростом, и её тело формировалось так, как нужно. Грудь грозила вырасти ещё больше, а фигура манила к себе. Любой бы на его месте давно бы завалил её где-нибудь в кустах, но это не в его правилах.
— Чего тебе? — бросил он ей.
— Мне бы хотелось поговорить с вами, Забуза-семпай, — улыбнулась куноичи. — О личном.
— Ты не в моём вкусе. Довольна? — и закрыл дверь прямо перед её носом. Мей задохнулась от возмущения.
— Хам! — закричала она на дверь, стараясь не расплакаться. — Вы ещё сами будешь бегать за мной!
— Спешу и падаю! — раздалось за дверью, и послышался грубый смех. Куноичи вздёрнула нос и убежала.
Хоть она и знала, что Забуза, впрочем, как и все мечники, не обладает ангельским характером, но всё же надеялась, что они хотя бы поговорят.
«Всё же нужно было воплотить в жизнь совет Амеюри» — всхлипнула она, выбравшись на улицу. Сердце душила обида. Ведь она куда лучше Рин! Она не могла понять, что Момочи мог найти в ней, чем-то похожей на подростка, с длинными ломкими волосами, маленькой грудью и слегка шершавой кожей. Не чета ей.
На улице сегодня было довольно холодно, видимо природа вспомнила, что почти наступила зима, и куноичи пожалела, что не взяла хотя бы шарф. Хотелось понравиться, а в итоге придётся отлёживаться дома с простудой. Тут, неожиданно, на её плечи лег чунинский жилет. Куноичи оглянулась и увидела старого знакомого. Он был старше её на года два, и они редко встречались. Кажется, он работал не то чистильщиком, не то ещё кем… По крайней мере последний раз когда она его видела, он сопровождал группу учёных.
— А ты сильно вымахал, Кисаме, — улыбнулась она, стараясь унять слёзы. — А ведь раньше был ниже меня…
— Всё меняется, — пожал плечами шиноби, оскалившись. Его нельзя было назвать привлекательным: синяя кожа как у покойника, маленькие рыбьи глазки… Но одно качество Мей могла назвать привлекательным: его верность и постоянство. — А ты чего вся в слезах? Хахаль бросил?
— Типа того, — незачем ему знать подробностей. Самой теперь стыдно. Когда это она сама приходила к тем, кто ей нравился? — Ты же только вернулся? Не хочешь где-нибудь посидеть? — улыбнулась она. Мей не умела долго грустить.
***
Выходя из госпиталя, Цунаде столкнулась с Наруто, Хаку и светловолосым парнишкой, что сидели на лестнице и что-то обсуждали. При виде неё они замолчали и напряглись. Куноичи вспомнила, что хотела ещё узнать об Орочимару.
— С тобой мы, кажется, ещё не знакомы, — обратилась она к незнакомому генину. Сразу можно было догадаться, что это третий член команды. Его светлые, почти белые волосы доходили ему до плеч, а синие, почти фиолетовые глаза, в отличие от напарников, смотрели на неё с интересом и удивлением. — Ты?..
— Юкихиро Оно, — широко улыбнулся генин.
— Ну, тогда я Мито Узумаки, — ответила такой же улыбкой Цунаде. Правильно, зачем ему называть настоящее имя предполагаемому врагу? Хаку прыснула в кулак. — Ну ладно, хватит шутить. Насколько я поняла, вы втроём встречали Орочимару, не так ли?
Наруто тут же сжал кулаки, Хаку посмотрела на него с жалостью, а «Оно» нахмурился и посерьёзнел. Сразу стало понятно, что эта встреча запомнилась им надолго.
— Расскажите, зачем он приходил?
— Это дела Киригакуре, — упрямо заявил Наруто. — Вас это не касается.
— Во-во, вы тут только для того, чтобы лечить его мать, так что не лезьте не в свои дела, бабушка, — на лбу Цунаде заиграла жилка.- Какая я тебе бабушка, мне всего тридцать девять! — Она схватила мальчишку — Я тебе в матери гожусь! И, кроме того… — она выпустила немного чакры и ехидная улыбка мальчишки сменилась страхом. Всё же она не зря стала легендой. Правда, этот приём больше в стиле Орочимару, но она не могла позволить какому-то мальчишке издеваться над собой.
— Это традиции Конохи, пугать своей чакрой? — тихо произнёс Наруто. В его глазах читалась неприязнь. — Обязательно нужно поставить противника на колени и показать превосходство?
— Хочешь сказать, что остальные святые? — поинтересовалась Цунаде, выпустив генина из рук. Тот шлёпнулся на зад и, потирая его, отполз к Хаку, откуда уже смотрел на принцессу слизней с неприязнью. — Думаешь, в Киригакуре иначе? Такова суть шиноби: запугать противника и покончить с ним.
— Может и так, но вы же, коноховцы, делаете иначе: ставите на колени, показываете превосходство и издеваетесь как морально, так и физически. Вы отвратительны.
— Нельзя судить по всей деревне только по одной встрече с её представителем. Тем более, Орочимару отступник.
— По одному?! — Наруто встал на ноги и хмуро посмотрел на Сенджу. — Мне хватило и рассказов матери и Рин! Тот человек, которого вы называете Намикадзе Минато, издевался над моей матерью, после чего появился я! Если бы не Кушина-сан, Рин-сан и Мизукаге-сама, то я бы об этом не узнал и жил бы в этой паршивой деревеньке, а моя мать мучилась бы! Этого вполне хватает, чтобы составить своё мнение! И это не только Орочимару, но и вы сами! Я слышал ваш разговор с мамой! Вы высокомерна, как и ваш друг и хотите, чтобы перед вами преклонялись!
— Замолчи, мальчишка, много ли ты знаешь в свои семь лет, чтобы так рассуждать?! — Цунаде уже не контролировала ни себя, ни свой язык. — И вообще, почему ты решил, что тебе не врут? Что если Амеюри и не мать тебе? Что если тебе это просто внушили? — Наруто опешил от такой информации и не смог найти, что ответить.
— Зачем им это, по-вашему? — тут же поинтересовался Юкихиро, который отошёл раньше, чем подавившийся словами Наруто и сохраняющая нейтралитет Хаку. Цунаде поняла, что сморозила глупость, но отступать уже было некуда. Она сказала слишком много. Всё же этот разговор нужно было начинать без свидетелей.
«Чёртовы гены…» — закусила губу куноичи.
— Чтобы отомстить Конохе, вырастив идеальное оружие. Да и двое джинчурики лучше, чем один!
Повисла тишина.
— Фух, а я уже и поверил, — расхохотался Оно, удивив Цунаде. — Да вы любитель заговоров, Мито-сама!
— Вы сговорились все?! — прорычал Наруто. — Не джинчурики я, не джинчурики! Кьюби вместе с Кушиной-сан где-то бродят по вашему континенту! Если не верите, вот! — он задрал футболку, оголяя живот. Печати не было.
Так разбилась последняя надежда на то, что всё рассказанное было ложью.
«Таков наш проклятый мир… Друзья оказываются врагами, тот кого считал честным человеком, подлый изменщик, а любовь сменяется жгучей ненавистью… Что же ты наделал, Минато?»
