Хоббит: Туда и Обратно. А может Навсегда?

"О, как же мне холодно. Теперь я потеряла все. Куда я пойду? Я никому не нужна. Злосчастный дождь проливает свои слезы, превращая землю в грязную кашу. Он не пытается сочувствовать мне. Он насмехается. Бегу без оглядки по грязным холодным лужам, поскальзываюсь и снова бегу... Но от кого? Все мое платьице измазано и изодрано. Сейчас я больше похожа на дворовую бездомную девчонку. Плохая погода стоит уже несколько дней. Боги не хотят отпускать меня. Они хотят, чтобы я сгорела вместе со своей деревней, которую я сама и разрушила. Я даже не представляла, что способна на что-то подобное. А как же мой отец? Не следит ли он за мной? Нужно продолжать бежать, пока не выбьюсь из сил и не усну прямо тут, на грязной дороге. Может, тогда этот кошмар наконец закончится? Слезы сами катятся по щекам, и дождь смывает их снова и снова. Единственная польза от него. О, моя дорогая мамочка. Что это чудовище сделало с тобой... Я видела все своими глазами: и как он повалил тебя на кровать, как ты сопротивлялась, как он впился острыми зубами в твою шею и чуть не разодрал ее от предвкушения. Ты смотрела на меня, и в глазах твоих блестели слезы. Я все сделала. Я не закричала, даже когда мой отец вонзил тебе меч в сердце. Когда вырасту, я отомщу за тебя, клянусь! Пробежав еще несколько метров, я увидела на дороге повозку, что катила лошадь. За ней сидел старичок в сером балахоне и остроконечной шляпе. Мне нужно найти убежище и согреться, иначе я умру от болезней или от холода. Незаметно подобравшись поближе, я осторожно залезла в повозку, обнаружив там кучу хлама и, что самое главное, старый, местами поеденный молью плед. Устроившись поудобнее на каких-то палках, завернулась в него по самую макушку и начала засыпать. Меня разбудил ощутимый тычок в спину. Выглянув, я сразу же зажмурилась. На улице стоял солнечный денек, а возле повозки - тот самый старичок в сером балахоне, только опирался он на посох. Меня сразу насторожил этот человек. Было в нем что-то не так. Стоило мне взглянуть ему в глаза, как, казалось, он сразу все узнал обо мне. - Здравствуй, девочка, - сказал он мне, приветливо улыбаясь. - Не объяснишь, зачем ты вчера забралась в мою повозку? - Извините, сэр, - тут же ответила я, виновато опустив взгляд. Повозка стояла посреди какого-то незнакомого мне города рядом с таверной, на вывеске которой была изображена лошадь. - Я хотела согреться. - Сэр? - на лице старика проявилось немалое удивление. - Никто не называет меня "сэр". Я - Гэндальф! А как зовут тебя? - Рейн, - я смутилась еще больше. - Вот как мы поступим, дорогая Рейн. Мы переночуем сегодня в этой таверне, и ты мне расскажешь, что за несчастье у тебя на сердце. А утром мы поедем в долину Имладрис. Там ты будешь в безопасности. Весь вечер я говорила с ним. Оказалось, что Гэндальф - странствующий волшебник. Мама учила меня не доверять незнакомцам. Но рядом с этим магом я чувствовала невидимую защиту. Мы говорили на абсолютно разные темы. В тот вечер я так много узнала о мире и получила столько ценных советов, сколько не получала за всю свою малую жизнь. Гэндальф накормил меня, напоил, дал хорошую одежду. Когда я ложилась спать, то чувствовала себя и смертельно уставшей, и прекрасно отдохнувшей. А на следующее утро мы двинулись в путь. Об эльфах я знала только из маминых сказок. А теперь увижу их. Словами не передать, как я предвкушала встречу. Мы прибыли на место спустя несколько дней. Передо мной раскинулся прекрасный не то город, не то замок. Отовсюду лились водопады, даже здесь слышалось прекрасное женское пение и звучание арфы. Это место остается самым сказочным и красивым для меня и по сей день. Изящные тонкие мостики пересекали речушки. Мы с Гэндальфом как раз прошли по такому, и надо мной раскинулась высокая арка. С лестницы напротив к нам уже спускалась группа странных существ. Они были одеты в длинные одеяния и в общем похожи на людей, за исключением длинных волос, острых ушей и диадем. Самый высокий вышел вперед и наклонился на уровне моего лица. - Здравствуй, дитя, - сказал он, мягко взяв мою ладошку и легонько пожав ее. Его глаза были наполнены добротой и мудростью многих веков. - Меня зовут лорд Элронд, добро пожаловать в Ривенделл..." Только спустя несколько секунд после пробуждения я смогла разлепить глаза, которые заплыли от усталости и слез. Подушка по обе стороны от висков намокла и неприятно ощущалась на коже. Сказать, что я чувствовала себя отвратительно - значит ничего не сказать. Позже я обнаружила, что лежу на какой-то неудобной кровати в полутемной палатке. Со стороны входа веяло сквозняком, хотя внутри было достаточно тепло. Повернув голову в сторону, я увидела знакомое лицо. - Отец, - я расплакалась еще больше от осознания того, что жива. Элронд сжимал мою руку и тепло улыбался. Его неплохо потрепало: бровь рассечена в двух местах, под глазами залегли темные круги... - Что тебе снилось? - спросил он, придвинув поближе сидение, чтобы коснуться моей щеки и снять с нее слезинку. - Детство. Наша первая встреча. - Тогда почему же ты плачешь? - Я не знаю, - честно призналась я, подняв глаза к потолку палатки. - Может потому, что все изменилось... Ничто теперь не будет прежним. Теперь во взгляде отца я уловила грусть. Внезапно в голову ударили последние воспоминания. От неожиданности я чуть не подскочила и не свалилась на холодный пол. - О, Эру... Торин!..Я должна... - Успокойся, дитя, - Элронд мягко остановил меня, придержав за плечо и уложив обратно. - Сын Траина жив, но над ним трудятся лекари. - Я хочу его увидеть, - одному богу известно, как я была рада. - Ты сможешь навестить его, когда поправишься. А сейчас я должен уйти и сообщить Митрандиру и остальным, что ты проснулась. Отдыхай. - Отец, - окликнула я Элронда у самого выхода из палатки. И тот обернулся, слегка откинув полог. - Ты еще придешь ко мне? - Обязательно. С тех пор меня навещали остальные члены отряда. Бофур даже как-то раз принес медовуху, чтобы взбодриться, но я вежливо отказалась. Все мои мысли сейчас занимал Торин, который, быть может, умирает, а я сижу тут и ничего не делаю. А как же Фили с Кили? Балин сказал мне, что Фили могут вылечить и сами эльфы, а Кили только пришел в себя, но с ним все будет в порядке. Два дня. Два дня ко мне приходили посетители: и Гэндальф, и Бильбо, и даже Бард с Трандуилом. Их молчание напрягало меня все больше. Но на третий день я не выдержала. Растолкав возмущающихся лекарей, которые чуть ли не силой пытались меня остановить, я пулей выскочила из палатки и начала спрашивать всех подряд, где лежит Торин. Один гном с густой длинной бородой и флягой в руке посмотрел на меня как на чокнутую и, кажется, сматерился на кхуздуле. Я почти отчаялась узнать что-либо, как увидела перед собой принца Лихолесья: - Леголас! - крикнула я ему вслед, и тот удивленно обернулся. - Где Торин? Покажи мне его палатку, пожалуйста! - Девушка, с Вами все в порядке? - единственное, что я услышала от эльфа. - Да вы что все сговорились! - воскликнула я в сердцах и, наплевав на все и всех, пошла сама искать Дубощита. У моему счастью, поиски не заняли много времени. Обнаружив Дубощита в одной из палаток, неподвижно лежащего, но, тем не менее, живого, я тихо подошла к нему и присела рядом, твердо решив, что останусь здесь. Лихолесский эльф-лекарь попытался вежливо уговорить меня выйти, якобы больному нужен покой. - Я и так это знаю, - шепотом проговорила я. - Перестаньте ругаться, я все равно никуда не денусь. Эльф махнул на меня рукой и вышел на улицу, видать, за какими-то лекарствами, лишь бы не путалась под ногами. А я внимательней рассмотрела Торина. Судя по внешности, Дубощита можно было смело назвать мертвым, если бы не слабый пульс на запястье. На голове и животе гнома ослепляли белизной новенькие бинты. Бледность свидетельствует о том, что Торин действительно потерял много крови и, наверняка, сказывается еще нехватка свежего воздуха. Идея сама пришла в голову - я немного проветрила комнату, наконец-то можно было взбодриться. Торин дышал очень медленно, возможно спал. Веки на усталых глазах сейчас казались куда тяжелее, чем раньше. Вдруг в палатку зашел Оин: - Что ты здесь делаешь? - некогда веселый гном говорил жестко. Кажется, он не был удивлен моему присутствию. - Ты должна лежать в кровати. Только я хотела сказать, что есть и более раненные, чем я, но вслед за гномом зашел Кили. - Привет, - бодро улыбнулся мне парень, оставив костыли в стороне и присев на сундук с чистым бельем. - Как дядя? - Кили, привет. Торин без сознания или спит, я точно не разбираюсь. А сам ты как? - Твоя кровь уже дважды спасла мне жизнь. Спасибо ей за это. - Я передам, - впервые за долгое время на моих губах появилась тень улыбки. - А как Фили? - Ему пришлось немного полетать с высоты. Отделался парой сломанных ребер, растяжением и легким сотрясением. Я только что от него. Он проснулся, все будет хорошо. - Наконец-то приятная новость! - я с удовольствием вздохнула с облегчением, хотя состояние Торина меня продолжало напрягать. - Расскажите мне, как обстоят дела. Пока я валялась в своей палатке, все молчали. - На самом деле мало кто знает, что происходит. Если ты, конечно, имеешь ввиду последовательность решений Барда, Трандуила и Даина, - начал рассказывать Оин, попутно обрабатывая раны Дубощита. Воздух сразу заполнил яркий запах трав. - Пока что было решено отправить вести об освобождении Эребора и истреблении большей части Черного войска. В детали вдаваться не стану. Скажу лишь, что вскоре сюда прибудет огромная масса гномов, включая сестру Торина. В ближайшую неделю положение улучшится, и мы наконец сможем закончить с лечением раненых и похоронами павших, чтобы перебраться в чертоги гномов и устроиться там. Все же время года играет не в нашу пользу. Очень много людей из озерного города начинают умирать от обычной простуды. Так что если Дис опоздает, это может стать большой проблемой. Даже с помощью эльфов лекарей здесь недостаточно. - Так почему не перебраться в Эребор прямо сейчас? - Даин не хочет этого. - Что, Даин теперь командует вместо Торина? - Именно так. Он считает, что если пустит в Эребор всех людей и эльфов, то потеряет огромную часть казны. - Он что, с ума сошел? - я ушам своим не верила. - Там ведь гибнут люди! Ты сам сказал. А этот рыжий печется о каких-то блестяшках? - Бард в отчаянии, - сказал Кили. - Он не может понять мотивов Даина и даже не хочет с ним говорить. Трандуил, кстати, тоже пытался переубедить его, но все тщетно. - Тогда я сама поговорю с ним! - С кем поговоришь? - рядом со мной раздался хриплый голос. Беседа сразу же забылась, словно ее и не было вовсе. Кили соскочил, подхватил костыли и подошел к кровати больного. Оин сразу начал осматривать Торина, пока последний улыбался мне. Торин. О, мой дорогой Торин, наконец очнулся. Я сжала сильнее огромную, потрепанную от постоянной работы, руку. Какое же счастье было чувствовать, как она сжала мою в ответ!