Бамбуковый клинок

— Ты опоздала, — торжественно произнес Ройзу, который теперь был только рад наказать меня. Он возомнил себя Богом, а меня рабом, и теперь за каждую ошибку бьёт бокеном по спине и рукам. Так продолжается уже неделю с лишним. Если я и возвращаюсь в свою комнату, то с многочисленными синяками. Повезло, что Чизуру пока держит рот на замке, хотя неоднократно грозилась, что всё расскажет. Кроме того, Ли помнил о моей просьбе и пока не нарушил её. — Вы же сами закрылись в своей комнате, — как можно сдержаннее сказала я, пытаясь вынести очередной удар деревянным мечом, который обрушился как раз на еще свежий синяк. — Изуми, тебя жизнь ничему не учит? Я же говорил мне не перечить, — сладко промурлыкал Ли. Я промолчала, решив его не провоцировать, однако, более худшее наказание уже было предначертано. — Сегодня придешь на тренировку. — Что? — воскликнула я, на сей раз не обращая никакого внимания на удар. — Сегодня придешь на тренировку, — повторил принц. — Но… но вы же обещали мне, — ошарашено пролепетала я, на что Ли лишь хмыкнул. — Во-первых, я тебе ничего не обещал, во-вторых, если ты придешь на тренировку, то это не значит, что Хейске тебя увидит, — отмахнулся Ройзу, немного успокоив меня. Я стала молча наблюдать за тем, как Ли лениво поднимается с разбросанных по полу подушек и подтягивается. — Встретимся на тренировке, — кивнул мне Ли, оставив наедине с разбросанными вещами. «Интересно, как это я смогу быть на тренировке незаметно?» — невольно подумала я, поднимая грязный, уже далеко не белый, носок. Закончила с уборкой я довольно быстро, поэтому в моем распоряжении оставалось еще свободных два часа. Не обнаружив никого в столовой, я вышла во двор, где в Дзянкэн* играли Шимпачи, Харада и Соджи. Слегка улыбнувшись, я села чуть поодаль, внимательно следя за выбрасывающимися пальцами участников. — Ого, Изуми, ты такая бледная, — воскликнул Окита, когда Нагакура яростно выругался. Обернувшись, Шимпачи судорожно прикрыл рот рукой, очевидно, пытаясь таким образом загладить вину перед внезапно появившейся девушкой. — Я просто простыла. Ничего серьезного, — ответила я, утешающие улыбнувшись Нагакуре. — А, это, очевидно, после того, как ты ночью голая по поместью бегала? Нельзя же так. Воздух в такое время суток довольно прохладный, — ехидно сощурившись, промурлыкал Соджи. Теперь рот прикрыл и Харада, а Шимпачи обреченно воскликнул: «Где я был в это время?» — Что?! Да не было такого! — сказала я, недовольно глядя на Соджи. — Лунатизмом страдаешь и не знаешь? — продолжал издеваться самурай. — Вечно вы дразнитесь, Окита-сан. Говорю же, что не было такого. Не верьте ему, Сано-сан, Нагакура-сан, — обиженно пробурчала я. Соджи развел руками и самодовольно улыбнулся. — Соскучился по женскому вниманию, а, Соджи? Не так нужно девушек соблазнять, — наконец заговорил Шимпачи, который, очевидно, был очень опытен в данном вопросе. Харада с усмешкой посмотрел на друга, но обратился к Оките: — Засиделся ты уже. Пора обратно. — Эх, в комнате так скучно, — вставая, сказал Соджи. Подтянувшись, он что-то бормотал себе под нос, направляясь к поместью. — А что с Окитой-саном? — обеспокоенно спросила я. — Да так, легкая простуда, — отмахнулся Сано. — Будешь с нами в Дзянкэн? — Нет, вы же на желания играете. Да и я постоянно проигрываю. — Кто не рискует, тот не пьет шампанское! — процитировал известную европейскую реплику Харада. После долгих, но безуспешных уговоров, самураи сдались и стали играть сами с собой. Сначала они шли в ничью, но потом Харада резко победил и с довольной улыбочкой озвучил своё желание. — Итак, Шимпачи, ты должен неделю заменять Изуми-тян, быть слугой Ли. — Откуда вы знаете? — довольно резким голосом спросила я. — Мы все слышали. Мы ведь только из комнаты Хейске вышли, а Хиджикато-сан прицепился со своими обвинениями нелепыми. Ну, подумаешь, выпили немного! А потом к тебе так стремительно пошел, что нам с Сано даже интересно стало, что именно ты натворила, — ответил Нагакура. — Только никому ни слова об этом, — попросила я. Сано и Шимпачи понимающе закивали. — И да, это плохое желание, Сано-сан. Нагакура-сан не создан для такой работы. Он больше переломает, чем поможет. Да и Ли не согласится. Харада грустно вздохнул, глядя на то, как его друг светится от счастья, и, не долго думая, испортил настроение Шимпачи тремя бочками сакэ. Вновь разразилась битва, в которой победил Нагакура, загадав Хараде отмену его желания. Кому ведь захочется покупать три бочки сакэ? Ну вот и так, постоянно восстанавливая и отменяя одно единственное желание, самураи сыграли двадцать две партии и теперь решали, как же им обоим получить желаемую выпивку. — А может Хейске позвать? — радостно воскликнул Нагакура, вспомнив о младшем товарище. — У него же тренировка, — возразил Харада, почесав подбородок. Медленно побледнев, потом покраснев, а потом вновь побледнев, я с ужасом поняла, что тренировка, на которой меня НЕТ, уже идет. Молниеносно подорвавшись, я быстро попрощалась с друзьями, оставив их в замешательстве. Со всех ног ломясь к додзе, я проклинала свою память и неосторожность. Я со страхом думала о наказании, которое мне придумает Ройзу, не сомневаясь в том, что оно будет донельзя суровым. И, как оказалось позднее, я не ошиблась. Успев затормозить у входа, я аккуратно заглянула внутрь. Ежи Хейске уже вовсю махали мечами и, судя по стекающему с их лица поту, довольно долго. Ли недовольно оглядывался, в очередной раз получая в тык от Тодо за невнимательность. Судорожно придумывая план незаметного появления, я дала Ройзу возможность «помочь» мне. Жутко улыбнувшись, Ли развернулся на гэта, а затем громко и повелительно крикнул: — Изуми, подойди-ка сюда. Теперь все взоры были устремлены на меня, а я, понимая, что снова забила на осторожность, стояла, не в силах пошевелиться. Судорожно сглотнув, я растерянно глядела на воинов, которые прекратили тренироваться. Общая пауза вдруг сменилась общим хохотом сослуживцев. — Ли, да ты что, Хаджиме-сана не узнал? — смеялись они, дружески хлопая Ройзу по плечу. — Тебе, наверное, голову напекло. Это же Хак Хаджиме. Какая, к чертям, Изуми? Вот дуралей, — продолжали насмехаться над принцем ежи, заставляя всё внутри меня похолодеть от страха. — Да нет же, придурки. Вас всё это время обманывали, — воскликнул Ли, неосознанно натыкаясь на предостерегающий взгляд Хейске. — Ты слишком много себе позволяешь. Как смеешь обвинять воина в женственности? — с нажимом спросил он, но в взгляде его ясно читалось: «Еще слово, и я тебя убью» — Да баба она, говорю я вам. Еще и на меня работает, как одна из шлюх в Шимабаре, — хохот мигом стих, и теперь многие глядели на Ройзу с презрением. У меня же дар речи от ужаса пропал, ноги тряслись от волнения. Я сразу и не заметила, как Ли быстро подошел ко мне и, схватившись за ленту на волосах, с силой стянул её. Вообще-то, в штабе некоторые сомневались в том, что я парень, потому что с каких ракурсов не смотри, а вылитая девушка. Да и вообще не разглядеть любую девушку довольно трудно. Но никто не осмелился возразить начальству, не имея доказательств. — Ну что, сомнений не осталось? Или её ещё и раздеть, для убедительности? Это был самый ужасный день в моей жизни. Казалось, что хуже некуда. И, в какой-то степени, так и было. В моей памяти ещё остались те удивленные взгляды воинов, победоносная улыбка Ли. А потом ежи снова засмеялись, тыкая в меня пальцем и восклицая: «Гляди, и правда девка». Из них только преданный фанат Хейске пытался за меня заступиться, вслух предполагая, что я просто женственный мальчик. Мало того, что Ли разболтал про мою «работу» чересчур красноречиво, так ещё и выдал мою тайну, из-за чего меня теперь могут выгнать из штаба. — Да, глядите. Разве такие руки могут быть у парня? — хватая меня за рукав, продолжал унижать Ройзу, еще и показывая синяки, доказывая, что я действительно его слуга. Я резко вырвала руку, не зная, как мне объяснить всем, что Ли слишком все приукрасил. Каждое неосторожное слово приближает день моего изгнания. Да и, судя по лицам ежей, мне бы никто не поверил. — За что? — тихо спросила я у Ройзу, получая в ответ ещё одну из его гадких улыбок. На глаза навернулись слезы, но я быстро вытерла их, понимая, что если их кто-нибудь увидит, то будет только хуже. Но от обиды и унижения им было некуда деться, и я не смогла бы их сдерживать, поэтому я стремительно отошла от Ли и убежала.