Кредо любви.

"Мне думалось, Адха заставит меня уйти на покой, я вложу меч в ножны и заживу обычной жизнью. Но теперь я знаю, что есть вещи, о которых лучше не мечтать… Её лицо стоит у меня перед глазами. Я всё время вспоминаю о тех днях, когда я гнался по морю за тамплиерами, которые её похитили. Я почти догнал их. Почти. Если бы я только мог плыть быстрее! Но всё вышло иначе… Я вспоминаю о том, как нашёл её тело — и какой ужас застыл в её глазах… Я убивал её похитителей одного за другим — до тех пор, пока все они не отправились на тот свет. Но это не принесло радости, ведь их смерть не воскресила Адху и не залечила мои раны. Когда Адха погибла, я был уверен, что никогда не смогу полюбить. К счастью, я ошибался". © Кодекс Ассасинов. Страница 7. ~~~Альтаир~~~ Как же я мог быть так глуп? Так невнимателен? Отбросив железный шлем, который больше был похож на огромное ведро, чем на средство защиты, я не смог сказать ничего, кроме как: - Что это за колдовство?! На меня смотрела испуганная женщина. Хотя через минуту испуг на её лице испарился, и она еле выпрямила спину в этих тяжёлых доспехах, стараясь казаться выше, и одарила меня взглядом холодной надменности и превосходства. Я знал, что это маска. Меня боялись все мои жертвы. Меня боялись и Сибранд, и Уильям Монферрат, и Гарнье де Наплуз... Сильные мужчины-воины. Женщина в силу своей природы должна остерегаться мужчины, боязливо почитая его. А я к тому же мужчина-ассасин, враждебный не просто женщине, а женщине-тамплиеру. Но она не показывала мне своего страха. - Никакого колдовства. Мы знали, что ты придешь. Роберу нужно было время, чтобы скрыться, - сказала она мне. Я так жаждал крови де Сабле, что поддался такому глупому трюку! Стоило бы вспомнить, что Робер был намного выше меня ростом, а тут, даже несмотря на этот огромный шлем, что скрывал лицо женщины, этот "Робер" еле возвышался надо мной. Стоило обратить внимание, что удары мечом были слабее, а ведь я же вполне оценил силу моего врага, когда пытался убить его скрытым клинком и когда тот остановил меня. И только сейчас я увидел плавный изгиб бёдер, слегка видневшийся за этой тяжёлой кольчугой, явно не свойственный особям мужского рода. Я перевёл взгляд к красному кресту на доспехах женщины. Какой кошмар, каким же должен быть этот де Сабле, раз он порочит женщину такими вульгарными воинскими занятиями! Женщина должна хранить домашний очаг, а не сражаться на поле брани! Впрочем, у меня будет время подумать об этом. Сейчас важна лишь моя миссия... - Он бежал? - схватившись за одежду женщины и яростно встряхнув её, спросил я. Она же лишь злорадно улыбнулась: - Вам сопутствовал успех. Вы разрушили наши планы. Сначала сокровища, затем наши люди - мы потеряли контроль над Святой Землей. Но Роберу выпала возможность вернуть то, что было украдено, превратить ваши победы в наши. Мне показалось, что она была восхищена Робером. Скорее всего, так и есть... С чего бы ещё даме соглашаться жертвовать жизнью, подменяя этого гнусного тамплиера, выдавая себя за него и точно зная, что ассасины придут, желая его смерти? Да, она принадлежала вражескому мне ордену, имеющему свою идеологию. Но обычно именно мужчины готовы умереть за идею, женщины же умирают ради любви. Тем не менее, я был вынужден разочаровать эту воительницу. - Ваше сокровище у Аль-Муалима, а ваша армия нам не страшна! Что бы ни планировал Робер, он проиграет. Ничуть не тронутая данной истиной, женщина продолжала улыбаться: - А, ведь теперь вам противостоят не одни тамплиеры. - О чём ты? - растерянно спросил я. - Робер на пути в Арсуф, чтобы объединить сарацинов и крестоносцев в борьбе против ассассинов, - почти нежным шёпотом поведала она мне так, будто признавалась в любви. Я чуть не рассмеялся ей в лицо. Сарацины и крестоносцы? Вместе? - У сарацинов нет причин соглашаться, - еле сдерживая смех и сохраняя серьёзность, ответил ей я. - Не было. Но теперь ты дал им причину, а точнее, целых девять причин - тела твоих жертв. Потери с обеих сторон. Ты сделал хашашинов врагами для всех и тем самым подписал приговор Ордену. Это так. И наконец меня озарил свет понимания... Лишив обе стороны таких важных людей, я действительно дал им повод объединиться, чтобы противостоять нам. Я вновь нарушил кредо... Я подверг своими действиями Братство опасности... Нет, нет, не я... Аль-Муалим... Я ведь выполнял его приказания... Знал ли мой Повелитель о том, к чему это приведёт? Ошибка ли это? Или намеренность? Я подготовил скрытый клинок... На меня пристально смотрели ясные глаза тамплиерки. Я не могу убить её... В кредо сказано, что нельзя убивать невиновных. И это первое правило Братства Ассасинов! "Но она тамплиер!" - взбунтовался мой разум. Возможно, сейчас я совершаю ошибку... Возможно, из-за этого решения погибнет множество людей. Но её ясный и решительный взгляд... В нём проглядывалась душа кристальной чистоты и яркий огонь её сердца. У моих прежних жертв я не наблюдал такого. Её можно изменить, заставить отречься от этих проклятых тамплиеров... Ведь её сердце не может желать зла. У человека со злым сердцем не бывает таких ясных глаз. - Не девять - восемь, - отпустив её, проговорил я. И тут я увидел, как воин исчезает из её сущности. Вздрогнув, женщина прижала руку к своей груди и робко, неуверенно посмотрела в ответ. - Что ты сказал? - не веря своим ушам, спросила она. - Ты не моя цель, - чётко и с расстановкой сказал я, чтобы быть уверенным в том, что она меня поняла. - Я не стану забирать твою жизнь. Ты можешь идти, но не следи за мной. - Мне не нужно. Ты уже опоздал, - равнодушно отозвалась она на мою реплику. - Посмотрим, - и я пообещал себе, что не дам повода этой женщине усомниться в моём мастерстве. Я часто добиваюсь того, чего хочу. Жизнь Робера де Сабле не будет исключением... *** - Постой... Ты говоришь, это была женщина? - спросил Малик, не в силах скрыть своего до крайней степени удивления. - Дааа... - протянул я. - Неожиданно, правда? В Иерусалимском бюро Ассасинов как всегда было тихо и спокойно, словно оно было отдельным миром, где нет ни сарацинов во главе с Салах-ад-Дином, ни крестоносцев во главе с Ричардом. Нет никакой войны за Святую Землю. Здесь были лишь древние свитки и книги, аккуратно сложенные на полках или же раскрытые на рабочем столе. В воздухе медленно витали пылинки, в комнате рядом с потолка лился солнечный свет, отражаясь на золотой кайме подушек, которые предназначались для отдыха; тут же журчал источник, предлагая братьям-ассасинам утолить жажду, непременную спутницу человека под палящим солнцем. - В любом случае, мне нужно в Арсуф. - Неужели ты поверишь этой женщине? Альтаир, это в высшей степени глупо! Сарацины и крестоносцы никогда не объединятся! Их принципы основаны на разной вере, и ты должен это понимать. Неужели ты так ничему и не научился? - А не ты ли говорил, что мы не можем знать, лишь предполагать? Малик, услышав собственные слова из моих уст, потрясённо замолчал, намереваясь выслушать меня до конца. - Так вот я и предполагаю, что хоть план Робера де Сабле амбициозен, но всё же не лишён смысла, и он может сработать! - выпалил я. - Не знаю, Альтаир... Тебе лучше вернуться в Масиаф. Мы не можем решать такие вопросы, не посоветовавшись с Повелителем... - Вот именно! Мы вечно в зависимости от любой его прихоти, от любого приказа, от любого слова! Чую я, он тоже не без греха... - Что ты такое говоришь? - Малик в гневе вскинул руку. - Ах, правду говорят, что женщины - злобный рой шайтанов, служащих Сатане! Она настолько посеяла смуту в твоей голове, что ты уже порочишь нашего Повелителя! Тебе удалось избежать казни один раз... А ты уже нарываешься на новую! Ходишь по краю... Я не расскажу об этом Аль-Муалиму, я только начал видеть, что ты стал другим человеком. Что начал обретать мудрость... Так не смей же омрачать свою новую благородную сущность словами какой-то служанки тамплиеров! Ты должен поступать согласно кредо. - Да что ты прячешься за кредо, как за щит? - вскипел я, грозно воззрясь на Малика. - А может, это мне открыть тебе истину? - Ничто не истинно, - выдерживая мой взгляд, парировал мой словесный выпад брат-ассасин. - Да, но то, что я узнал, побуждает меня действовать. Ведь всё дозволено, разве не так? - Хорошо, тогда скажи мне свою истину, и я скажу, насколько тебе будет дозволено, ученик! Проигнорировав сие оскорбление, я начал: - Аль-Муалим заставлял меня восстанавливать свою честь путём новых убийств... Убийства были с обеих враждующих сторон. Не мог же он полагать, что столь влиятельные сообщества не будут думать о мести? Причём объект для мести оказался для обеих сторон выражен в одном лице - в моём. А если брать более распространительно - то в нашем Братстве. И сокрушить нас - цель как сарацинов, так и крестоносцев. Возможно, Салах-ад-Дин и Ричард продолжат свою войну после победы над нами, но не думаю, что искушение объединиться против ассасинов будет слабым... Напротив, обретя союзника в мести, искушение разгорится нешуточным пламенем. Я даже боюсь представить, сколько невинных погибнет... Может ли Повелитель ассасинов допустить такой просчёт? Не кажется ли тебе, что Аль-Муалим действует намеренно? Малик потрясённо молчал, обдумывая мои слова. Тени ужаса блуждали по его побледневшему лицу. - Но какая выгода Аль-Муалиму действовать намеренно именно таким образом? - Я не знаю, Малик. Но думаю, что сокровище, которое ты смог добыть в Храме Соломона, эта частица Эдема, каким-то образом объясняет поведение Повелителя... - Но как? Что можно сделать с помощью этого сокровища? Я помолчал с минуту, прежде чем ответить. У меня были лишь догадки... - Возможно... подчинить разум человека. Малик отвернулся к книжному шкафу, не в силах совладать со своими чувствами. Я ждал. - Малик... С каждой минутой враг всё дальше от меня... Я могу не успеть... Женщина, выдавшая себя за Робера, уже сказала мне, что я опоздал. Теперь мне предстояло совершить невозможное. И узнать правду. Добыть бесценное знание. - Тогда... отправляйся в Арсуф... Пусть кровь Робера де Сабле прольётся на землю. Но будь осторожнее, Альтаир. - Постараюсь... Но я попрошу и тебя попытаться найти правду. Прогуляйся по Иерусалиму. Ты проницателен. Возможно, заметишь нечто, что упустил я, и твоя информация будет крайне полезной! - Я не знаю, брат... Мне тяжело верить и даже думать о том, что Аль-Муалим затаил в своём сердце зло. - Но мы должны увидеть реальность такой, какая она есть. Иначе мы попросту не сможем выжить... Малик кивнул и, подойдя ко мне, кротко сжал мою руку, выражая поддержку и ища спасения теперь уже в действиях моих, а не Повелителя. Я не подведу его. Не подведу Малика в память о погибшем Кадаре... Не подведу Братство... Цепляясь за уступы, я вышел из бюро. Солнце уже клонилось к западу. Скоро мир погрузится во тьму. Сбегая по крышам богатого района Иерусалима, я думал лишь о том, как бы найти быстрого скакуна, который мог бы доставить меня в Арсуф как можно скорее. Но перед тем... Спрыгнув, я оказался лицом к лицу со своим личным информатором, который не раз уже доказал свою преданность делу Братства и мне в особенности. - Ох, господин, - сложив руки, будто в мольбе, пролепетал информатор, - я никак не привыкну к Вашим внезапным появлениям. - Ты узнал то, что я просил тебя? - Разумеется, Альтаир. Неужели Вы сомневались во мне? - Ничуть, я верю тебе и знаю, что ты не подведёшь. Так ты узнал имя той женщины-тамплиерки?­ - Конечно. - Скажи мне его. - Мария Торпе, господин.