Кредо любви.

~~~Малик~~~ День клонился к вечеру, но жару это, похоже, совсем не волновало. Раскалённый воздух обжигал лёгкие, и каждый вдох наполнял их не только жаром, но и городской пылью. Однако Альтаир был прав. Я должен был отыскать какую-никакую истину, даже если её и не существует. Как же тяжело искать информацию на земле, не имея теперь возможности быть ближе к небу... Мне вспомнилось, как когда-то я говорил Кадару, что ненавижу лазать по крышам, цепляясь за эти чёртовы уступы. Я сказал брату, что мечтал бы управлять ассасинами из крепости или какого-нибудь бюро в одном из близлежащих городов. Я мечтал изучать карты, книги, предоставляя братьям-ассасинам информацию о городе и его жителях, нежели самому заниматься убийствами и, что для меня казалось просто невыносимым, карабкаться по крышам и совершать потом с вышины прыжки веры. Кто бы мог подумать, что моё желание однажды сбудется? Только не принесёт оно мне счастья... Отныне я понимал могущество каждой мысли, каждого слова. И старался быть крайне осторожен с этим ментальным оружием. Забредши в один безлюдный район, я увидел на здании небольшой выступ, на который можно забраться. Слегка подпрыгнув, я смог зацепиться за него своей оставшейся правой рукой. Для равновесия я уперся ногами о стену и теперь держался на этой небольшой высоте. Следующий уступ был довольно близко. Инстинктивно я тянулся к нему левой рукой. Которой не было... Пальцы соскользули с камня, не в силах более выдерживать моего веса, и я упал на землю. После падения вокруг меня поднялась пыль и ненадолго зависла в воздухе, прежде чем снова начала медленно оседать. Отплёвываясь от неё, я яростно ударил кулаком по земле и так и лежал, глядя на бездонную синеву небес. Жар этого дня обжигал мои лёгкие, а непрошенные слёзы жгли мои глаза. Навечно прикованный к земле... Как жалкий червяк... Пока Альтаир покорял небо, подобно гордому орлу... А ведь именно он лишил меня крыльев! Из-за него погиб Кадар... Этот гордец приносит лишь одни страдания! Но, по крайней мере, я всё ещё могу крепко держать меч. Мира и покоя... Надеюсь, однажды я обрету их. Впрочем, Альтаир изменился. Я видел в его глазах подлинное раскаяние, когда ещё совсем недавно его ничуть не волновала наша судьба. Возможно, в этом есть и моя вина, и вина всех братьев. Мы так завидовали его мастерству, что некоторые обожествляли его, что дало ему повод считать себя выше остальных, другие же открыто ненавидели, но боялись выступить против него, уверенные, что Альтаир прикончит их, если узнает об этом. Кто-то из братьев пользовался этим страхом и доносил Альтаиру во всех подробностях, кто и что о нём говорит. Альтаир же лишь молча выслушивал это и равнодушно отвечал: "Меня не волнует, что говорят обо мне другие, я просто выполняю свою работу!" Это разделение Братства на почитателей и ненавистников любимчика Аль-Муалима сделало его до крайности одиноким. Стоило ему заметить других ассасинов, как он сразу старался скрыться из виду. Я часто наблюдал, как он тренируется в одиночку, сидит на высоких зубцах крепости и смотрит на звёзды, а порой видел его в личной библиотеке Повелителя, который охотно пускал в неё своего любимчика, зачитывающимся при свете одинокой свечи, постигая премудрости мира. Альтаир стал до крайности скрытен и загадочен. Хотя я помнил, что в дни нашей юности он был очень добр и отзывчив, а Кадар очень любил слушать его истории. Помнится, брат говорил, что нет ничего такого, что было бы неизвестно Альтаиру. Возможно, мне стоит простить его. Он не такой уж плохой человек. И сейчас он стремится вернуть мир на наши земли. И вновь в одиночку. Наконец я встал, стряхивая грязь с волос и одежды, и оглянулся по сторонам. С чего же начать поиски? И, словно в ответ на мой вопрос, в улочку, где я стоял, вбежала перепуганная женщина и вжалась в стену. Посмотрев же туда, откуда эта женщина появилась, я увидел всадника на огромном боевом коне, сейчас галопом мчавшегося через Иерусалим. Я подошёл к женщине, стараясь не напугать её ещё больше, почтительно поклонился ей и спросил: - О почтеннейшая госпожа, что же так напугало Вас? Женщина, тяжело дыша, ринулась к моей груди, и я, несколько смущаясь, слегка приобнял её, стараясь утешить. - Это ужасно! - дрожащим голосом начала она. - Почему же Салах-ад-Дин не может уберечь нас от таких безумцев? Женщина... Женщина с красным крестом на доспехах промчалась по улицам нашего города, а её вороной конь чуть не растоптал меня! Я еле убралась в сторону, но в страхе выронила кувшин с зерном, купленный на последние деньги. Как же мне теперь прокормить моих детей? - женщина безутешно зарыдала. Женщина с красным крестом на доспехах? Тамплиерка? Уж не та ли, чью жизнь сохранил Альтаир чуть более часа назад? Куда же она мчится, сломя голову? Порывшись в карманах моего чёрного одеяния, я нашёл пару монет и протянул их женщине. - Не волнуйтесь, Ваши дети не будут голодать! - я улыбнулся ей и вложил деньги в тёплую, шершавую от постоянных трудов ладонь несчастной матери. - Да благословит Вас Аллах, - еле сдерживая слёзы благодарности, прошептала женщина. Я же решил последовать за тамплиеркой. Она направлялась на юго-запад, но вряд ли она знает город так же хорошо, как я. Я смогу опередить её и сократить путь, даже несмотря на то, что она на коне. Однако следовало ещё придумать, как задержать её. И я побежал, стараясь как можно меньше причинять вреда людям своими движениями и в то же время не сбавлять скорости. Где-то на середине пути я увидел с дюжину своих братьев-ассасинов, которые поддерживали за плечи какого-то мужчину. - Малик! - заметив меня, крикнул один из них. - Подойди, прошу тебя! Не в силах сдержать своего любопытства, я всё же решил пока что оставить погоню за тамплиеркой и выяснить, что произошло. - Ибрагим? - удивлённо произнёс я, увидев старика-торговца из Масиафа. Вся голова его была в крови. В детстве мы с Кадаром постоянно навещали Ибрагима, и торговец был к нам крайне благосклонен и постоянно угощал всякими сластями вроде фиников, пастилы и орехов в меду. А мы в благодарность часто помогали ему в лавке. И даже после того, как мы начали обучение в Братстве, Ибрагим сам приходил к нам в крепость, порой привозя с собой прекрасное оружие и безвозмездно отдавая нам его. Ибрагим был моим дорогим другом, и видя, в каком он состоянии, я искренне беспокоился за него. - Малик... - приоткрыв глаза, хриплым голосом позвал меня торговец и протянул руку навстречу ко мне. - Кто? Кто это сделал?! - спросил я у друга. - Скажи мне, кто они, и клянусь, я заберу их жизни! Старик же лишь закашлялся, не в силах ничего ответить. - Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? - еле сдерживая гнев, спросил я. - Ибрагим сказал, что в Масиафе беда, - ответил мне один из ассасинов, горестно глядя на старика. - Он сказал, что не будет больше ничего говорить, пока мы не приведём его к тебе. Только сейчас я заметил стрелу, торчащую из его груди. Ибрагим кашлял кровью. - Нет... - я в ужасе оторвал кусочек ткани своего одеяния и вытер им голову торговца. - Ибрагим, прошу тебя... - Малик, - еле слышно прошептал он, тяжело дыша. - Аль-Муалим... - Спокойнее, Ибрагим. Сейчас мы отнесём тебя к лекарю, и ты сможешь всё рассказать. - Нет, Малик! Послушай меня... Масиаф в опасности... Аль-Муалим... он что-то сделал с людьми... В его руках было нечто, и оно сияло, подобно солнцу, и его лучи окутали каждого в деревне и всех наших стражей-ассасинов..­. Я успел сесть на коня, но один из них всё же смог ранить меня... Старик вновь закашлялся, а один из моих братьев-ассасинов продолжил: - Мы нашли Ибрагима около стен Иерусалима, он ехал почти без сознания и его ужасно трясло в седле. Он и так не молод для таких поездок... Он только и твердил о том, что должен срочно встретиться с тобой. Аль-Муалим что-то сделал с людьми Масиафа? Неужели догадки Альтаира были правдивы? А я всё не верил, предвкушая, как высмею потом глупость Альтаира. Похоже, моя собственная гордость тоже ослепила меня... - Так, отнесите его скорее к лекарю! - распорядился я. - Боюсь, уже поздно, Малик... - Что? - раздражённо спросил я, но вскоре и сам заметил, что Ибрагим больше не дышит. - Ибрагим... Я потерял ещё одного дорогого мне человека. Потерял в этой бессмысленной войне... И всё из-за Аль-Муалима. Нет, Альтаир здесь ни причём... Я лишился Кадара и своей руки исключительно по вине Аль-Муалима. Ведь все мы были лишь его пешками в Храме Соломона. Моё сердце тоже поразили стрелы. Одна стрела боли от предательства нашего Повелителя, заменившего нам отца, а другая - стрела гнева и ярости, жаждущая теперь отмщения. Масиаф в опасности из-за этого безумца! "Я даже боюсь представить, сколько невинных погибнет..." - пронёсся в моей голове голос Альтаира, и мой кулак сжался, всё моё существо мечтало защитить людей и понести возмездие. - Но что может быть у нашего Повелителя? Что это, подобное сиянию солнца? И что он мог сделать с нашими людьми? - спросил один из ассасинов, озадаченно глядя на меня. "Возможно... подчинить разум человека", - вновь пронёсся в моей голове голос Альтаира. Теперь же это его заявление показалось мне вполне осмысленным и логичным. - Это сокровище из Храма Соломона... - тихо сказал я. - Которое я сам же и дал ему в руки... Почему же я не догадался обо всём этом раньше? Хотя мог ли я догадаться? - Мне говорили, что Альтаир направился в Иерусалим за жизнью Робера де Сабле. Нужно найти его, он сможет помочь нам! - Нет, - я остановил воина, готового уже взобраться на крышу и начать поиски нужного всем нам человека. - Альтаир направился в Арсуф за Робером де Сабле. - С чего бы Роберу быть в Арсуфе? Ведь все же знают, что он сегодня должен был присутствовать на похоронах Мажд Аддина! - возразил мне один из ассасинов. - Нас обманули, - сказал я. - Робер отправился в Арсуф, а вместо себя оставил другого человека. Женщину, если быть точнее. Я как раз шёл по её следу. - Тогда мы должны найти эту ведьму и убить её... Пусть она не Робер, но всё же тамплиерка. А это значит, что она заслуживает смерти! Все ассасины кивнули, проверяя, как выходят мечи из ножен и насколько исправны их скрытые клинки. Все они мечтали излить свою месть за смерть Ибрагима, а тамплиерка была наиболее близкой и заманчивой целью. - Нет, - вновь сказал я и наткнулся на гневный взгляд своих братьев, готовых сейчас уже рассечь мечами и меня за столь абсурдное решение. - Альтаир пощадил её! - Что? - не веря своим ушам, начали перешёптываться ассасины. - Она - наш враг, пусть даже и женщина! - Видимо, у него были причины. Вы ведь не станете осуждать решение нашего брата? Все замолчали. Альтаир обладал достаточной репутацией, чтобы все остальные не смели даже думать обсуждать его решения. Что уж говорить, Альтаир был прирождённым лидером. Хотя я и сам погнался за тамплиеркой, чтобы убить её, так как у Альтаира отчего-то не хватило смелости лишить её жизни. Однако сейчас я начал думать, что, возможно, он поступил правильно. - Соберите всех наших братьев в городе. Мы должны спасти Масиаф! - Но Повелитель... - Он предал нас! Или смерть Ибрагима не стала весомым аргументом для тебя?! Ассасины вновь замолчали, а после покорно согласились: - Хорошо, Малик, мы соберём всех наших и отправимся в Масиаф. - Я буду ждать вас у южных ворот. Клятвенно прижав кулаки к груди, ассасины тут же бросились врассыпную, чтобы найти наших союзников. Под тяжестью своих мыслей я брёл по улицам Иерусалима в сторону южного выхода из города. Мы понесём смерть предателю...