Кредо любви.

Любить — значит страстно вести бои За верность и словом, и каждым взглядом, Чтоб были сердца до конца свои И в горе и в радости вечно рядом. © Эдуард Асадов Посвящается ворвавшейся в мою жизнь, в мои дни и мои ночи... Отдельная благодарность музыкальной группе ЕХО за такие песни, как Overdose, Moonlight, Baby, Don't Cry; а также группе Poets of the Fall за песни War, Stay, Carnival of Rust; группе SHINee за Burning Up, Spoiler; группе TVXQ за композицию Spellbound; группе Trouble Maker за зажигательную Attention; мало известному Noa Tylo за его неподражаемую Let Your Mind Be Blown; LC9 за MaMa Beat; B.A.P. за Spy, Shady Lady; Infinite за Inception, Destiny; After School за песню Yes No Yes, ну и конечно же несравненным ОСТам из игр серии Assassin's Creed. Без них не было бы всего этого! :D (Не знаю, хорошо это или плохо! XD) ~~~Мария~~~ Свадьба в Лимассоле была пышной и скромной одновременно. Пышной - потому что были, как мне казалось, приглашены ассасины со всего света. Скромной - потому что после нескольких часов мы с Альтаиром оставили веселящуюся толпу и решили, что свадьба запомнится нам больше, если мы соответственно проведём больше времени вдвоём. И только вдвоём. Конечно же, было неудивительно, что под ликующие крики оставшейся где-то вдалеке толпы мы ближе к полуночи добрались до местного бюро, коим заведовал наш старый друг Варнава, которого здесь сейчас, разумеется, не было. Полагаю, о последствиях одинокого ночного бюро и оставшихся в нём мужчины и женщины несложно догадаться... Но всё же... Мило улыбнувшись моему новоиспечённому мужу, я обернула себя первым попавшимся под руку куском ткани и ласково сообщила о том, что ему нужно от меня отдохнуть. И, дабы меня не успели остановить, я выскочила за дверь и прикрыла её, чтобы не видеть взгляда Альтаира. Я не знала, что он выражал в тот момент, и, признаться, мне было боязно узнать об этом. Естественно, это выглядело глупо с моей стороны. Отдохнуть я должна была рядом с Альтаиром, однако я не могла оставаться с ним наедине ещё хоть одну лишнюю минуту... "Беги!" - вопило моё сознание. - "Беги, пока не поздно!" Пройдя несколько шагов, я поняла, что не в состоянии заставить свои ноги передвигаться. На противоположной стене висело зеркало, но я не стремилась заглянуть в него. Я и так знала, что в нём отразится растрёпанная, обнажённая женщина, на которой, кроме синей шёлковой простыни, ничего больше не было. Дыхание всё не желало выравниваться, впуская кислород в разгоревшийся горн моих лёгких и с шумом выпуская воздух из него обратно. Каждая клеточка тела вздрагивала, пытаясь высвободить нераскрывшийся в этой безрассудной гонке адреналин, а низ живота слишком живо воспроизводил ощущение находящейся в нём недавно плоти. Я чувствовала себя обезумевшей, лишившейся разума. Сколько себя помню, я, хоть и не была склонна к кокетству с мужчинами, тем не менее любила разыгрывать из себя некую роковую красотку. Обычно столь вызывающего поведения хватало, чтобы несколько насторожить противоположный пол и вызвать желание не связываться со мной. Однако Альтаира такое поведение не испугало, меня решили проверить в деле и... Осознание того, что я проиграла и никогда не являлась таковой, какой хотела показаться, резало ножом. Альтаир был добродушен и сдержан, однако в нём была и другая сторона, открывшаяся сегодня для меня наиболее явно. Он был властолюбив, силён, даже несколько агрессивен и не терпел возражений. Я же как раз и представляла из себя нахальную самоуверенность, вылившуюся в неприкрытую беззащитность. Этот факт раздражал меня больше всего. Столько лет было потрачено на то, чтобы запереть "маленькую Марию" в неприступные глубины собственного сознания. Я была убеждена в том, что этой частицы меня даже больше не существует, но я в очередной раз ошиблась. Слишком часто я ошибалась во всём том, что касалось Альтаира. Казалось, он знает обо мне больше, чем я сама. А вот я не обладала подобной чуткостью и редко могла определить, что он чувствует или думает. Но, в оправдание себя же, мой муж восхищался моим умением оценивать боевые навыки врагов и выстраивать цепочки контратак. Даже сам Повелитель ассасинов иногда проигрывал мне. Альтаир полагался на интуицию, я же полагалась на холодный расчётливый анализ. Мне нравилось скрещивать мечи в бою с ним, потому что мы никогда не знали, кто из нас победит, кого обманут ощущения или логические выводы. Там я чувствовала себя свободной и равноправной с ним. Обидно... Действительно было обидно, что я с таким же блеском не выдержала это более приватное поле боя. Но ничего, в следующий раз Альтаир будет повержен! Я же выучусь на своих ошибках, правда? Я усмехнулась, попытавшись пригладить непослушные тёмные пряди волос, и села на мягкий ковёр, прислонившись спиной к стене. За любовь, несомненно, нужно бороться, но ведь в самой любви нет ни победителей, ни проигравших. Но отчего-то, даже находясь во власти этого чувства, я продолжала вести бессмысленную битву непонятно за что. Жизнь слишком часто показывала мне, что надо сражаться даже за возможность сделать следующий вдох в этом мире. Врождённый идеализм, желание быть лучше других не позволяли мне утрачивать бдительность. Но всё же я не могла быть лучше или хуже той, кем я являлась. Мне до сих пор не хватает смирения... Тихий скрип дерева ворвался в тишину, нарушаемую лишь моим сбившимся дыханием. Сколько времени я уже не могу отдышаться?! В выражении лица ассасина проглядывала детская невинность и сверкавшее в глазах ироничное озорство. Чуть склонив голову вбок, Альтаир, слегка улыбаясь, спросил: - Значит, это МНЕ надо отдохнуть? Я же только начал! Очевидно, увидев плескавшееся в моих глазах безумие, он тут же поднял ладони вверх, будто говоря этим жестом, что пришёл с миром: - Спокойнее, я пытался пошутить и разрядить обстановку, - нежным баритоном сообщил Альтаир, всё же пока опасаясь приближаться ко мне ближе. Я улыбнулась, тепло и мягко, не в силах пока что возродить в себе опасную воительницу, каждая улыбка которой представляла собой колючий вызов. Впрочем, этот мужчина и не заслуживал такой улыбки. Ну, разве только иногда. - Я оценила твои старания, - покровительственно ответила я, надеясь, что он уловит моё настроение и моё молчаливое раскаяние. Альтаир, увидев мою улыбку, тут же присел рядом, и внезапно возникший дисбаланс наших отношений так же внезапно сменился возродившейся в них светлой гармонией. "Маленькая Мария", которую я ныне из себя представляла, обняла за предплечье своего могущественного защитника, вспоминая, что раньше могла так обнять лишь собственного отца. Я вполне могла защититься и постоять за себя, мои навыки были почти совершенны, но тем не менее я нуждалась, как, полагаю, и все женщины этого мира, в защите иного рода. Альтаир защищал меня от неопределённого будущего, оберегал от возможных последствий причудливой судьбы. Я же в ответ дарила веру в него, мою уверенность, что он построит это будущее. И это робкое и невинное объятие было откровенным признанием самой глубины моей души. Признанием, символизировавшим мою непоколебимую верность его идеалам, идеям, какими бы они не были, и безграничное доверие. Край сознания, которым руководил хладнокровный здравый смысл, едким шёпотом отмечал, что всё может измениться в любую секунду и покрыться мраком, но я не хотела об этом думать, пока его сердце бьётся вместе с моим. Что-то уже в ту первую встречу щёлкнуло во мне, изменило меня и отправило к Альтаиру. Холодные глаза моего прежнего Магистра Робера де Сабле, напоминавшие застывшее зимнее небо, сменились южными бесконечными песчаными барханами тигровых глаз моего мужа. - О чём ты думаешь? - поинтересовался Альтаир, вычерчивая порхающими кончиками пальцев какие-то узоры на коже моей шеи. - О том, как с прохладного севера меня забросило в опаляющий юг, - размыто ответила я, предполагая на самом деле не географические стороны света. Но ассасин принял мои слова буквально: - Ты скучаешь по дому? - Больше скучаешь по прошлому, по его определённым моментам, нежели по конкретному месту. - Мне было бы интересно посмотреть на то место, где родилась моя жена. На то место, где ты так или иначе сформировалась как личность, - весело ответил Альтаир. - Будет весьма интересно прибыть в страну, наполненную тамплиерами, как блохами на бродячей собаке. Все твои земляки будут знать тебя, как леди Торпе и как выдающуюся тамплиерку, а ты перережешь этим крестоносцам глотки скрытыми клинками. Как насчёт такого медового месяца в Англии? Я рассмеялась, Альтаир же продолжил: - Эти чопорные английские дипломаты, лорды и прочие представители высшего света Ордена Тамплиеров будут пытаться добиться твоего расположения, дабы подняться в местной иерархии и укрепить своё социальное положение. И в самый щекотливый момент я протыкаю очередного пижона мечом со словами "Как ты посмел приблизиться к моей жене, мразь?" Он погибает на глазах сотни тамплиеров, они опознают во мне ассасина и понимают, что ты предала их Орден. Они обнажают против нас своё бритвенно-острое оружие, не зная, что играют со смертью. Каждый из присутствующих погибнет от нашей руки! - О, горы трупов, море крови на полу, на нашей одежде и нашей коже... - И мы сливаемся в кровавом поцелуе посреди этого хаоса! - Ах, лучшей романтики и представить нельзя, - смеясь, ответила я. - Я бы согласилась, серьёзно. - А что же мешает? - Тамплиеров там слишком много, Альтаир. И, даже если есть шанс выбраться из этой потасовки живыми, я не собираюсь ставить на кон нашу жизнь. Вступать в битву нужно лишь тогда, когда ты уверен в своей победе! Или же когда тебя втянули в неё, и тебе приходится уже сражаться из расчёта выживания. Сильные руки мужчины тут же обняли меня, будто на минуту представив, что мы могли бы погибнуть в подобном сражении. Я поспешила ответить на эти объятия, также стараясь уберечь от неприятных водоворотов его мыслей. - Мы не можем потерять друг друга... Мы только-только ещё воссоединились, - еле слышным шёпотом сказал Альтаир, и его голос вздрогнул. Я вцепилась в моего мужа со всей силой, на какую была способна, словно хотела выдворить крепкими объятиями все его опасения, всё его беспокойство. - Этого не произойдёт, - нежным, убаюкивающим голосом произнесла я, отчего-то абсолютно уверенная в истинности моих слов. Это "отчего-то" имело своё объяснение. Некоторое время мы провели в Масиафе, и, пока Альтаир знакомился с новичками и координировал работу "старой гвардии", я ждала его возвращения в просторном кабинете Наставника ассасинов. Я изучала древние переплёты старинных книг, собранных в личной библиотеке Повелителя, и поражалась редкости изданий, находившихся в этом месте. Мысленно отмечая названия книг, которые я хотела бы прочесть, я отошла от полок и решила изучить комод под столешницей. В одном из отсеков покоился кожаный мешочек, который, как я помнила, Альтаир всюду носил с собой. Любопытство пересилило, и я развязала его. Лучи ослепительного золотистого света расползлись по воздуху, я сунула ладонь в мешочек и вытащила из него Частицу Эдема. Тяжёлый, одновременно холодный и тёплый артефакт подрагивал в моей руке, мечтая высвободить свою неземную силу. "Твой разум чист!" - пронёсся в моей голове нечеловеческий и жуткий голос. - "Повелевай!" Ощущая могущество Яблока, я даже не смогла толком осознать свои мысли, но тем не менее они уже появились в моей голове, выражаясь всего в двух словах: "Будущее... Моё..." Калейдоскоп ярчайших сцен взорвался в моём мозгу, и эпизоды моего будущего сверкали один за другим. Я знала, что именно в эту ночь во мне зародится новая жизнь, подаренная мне Альтаиром, которую мне предстоит сберечь в своём теле. Я знала, что у нас родится сын, и мы назовём его Даримом, а спустя два года родится его младший брат - Сеф. Я знала, что нам предстояло сражение в Монголии и именно нам предстояло свергнуть их правителя - Чингисхана. И я знала, что умру на руках Альтаира в возрасте 68 лет от клинка Свами, помощника Аббаса... Но ведь не сейчас. Нам ещё предстоял долгий жизненный путь вместе. А потому именно сейчас этого не произойдёт и мы не потеряем друг друга. Моя уверенность передалась Альтаиру, и я почувствовала, как напряжение его тела растворяется в моих прикосновениях. - Я люблю тебя... - Я люблю тебя...