Тебе шестнадцать, Стайлз.

Дерек молчит почти растерянно, медленно оглядывая взъерошенного со сна подростка, отводящего от него взгляд, и снова называет его по имени, убеждая обернуться. Питер усмехается, глядя на племянника поверх темноволосой макушки своего волчонка, не говорит ничего, еле заметно покачивая головой. Стайлз почти поднимает взгляд на своего альфу, но передумывает, отворачиваясь, смотрит куда-то под ноги Дереку, пожимая плечами. - Я понял, что происходит, - шумно сглатывает, поводя плечами. - Дерек, ты же... - сложно представить себе ситуацию, в которой у Стайлза внезапно не хватит слов для выражения своих мыслей, но эта как раз из разряда подобных. Волчонок мнется, кусая губы. - Ты всегда твердил мне, что я в твоей стае, так? - Так и есть, Стайлз, - Дерек напрягается. - И мне, и себе, и всем, а? - Стилински усмехается, задумчиво и кривовато. - А я тебе всегда твердил, что это не так. Я. Не. Часть. Твоей. Стаи, - произносит медленно, четко, пробуя каждое слово на вкус. - А потом... Потом я тебя лишил возможности вдалбливать эту идею окружающим, так? Точнее, идея уже была вдолблена, - Стайлз небрежно взмахивает рукой, устало сутулясь. - Ты что, боишься, что твои беты подумают, что ты даешь слабину, отпуская меня к Питеру? Подумают, что ты не в состоянии удержать свою стаю в целости... Подумают, что у них есть альтернативы? Ты боишься, что они уйдут? - Стайлз резко поднимает взгляд на Дерека, а тот еле успевает отвести глаза от ехидно-снисходительной улыбки Питера. - Нет, - Дерек резко выдыхает, мотая головой и делая шаг к подростку - Стайлз инстинктивно отступает, прижимаясь спиной к груди Питера. - Все не так. Младший Хейл поднимает взгляд на дядю, глуша в себе желание зарычать и вцепиться наконец в эту глотку, стереть сочувственную ухмылку с лица. Питер чуть пожимает плечами, не пытаясь отстраниться от прижавшегося к еще кровоточащей ране подростка и не отводя глаз от племянника - слегка растерянного, словно неуверенного в собственных мыслях и где-то, каким-то краем сознания надеющегося, по всей видимости, что старший родственник сейчас выскажет хоть какую-нибудь мысль - подтвердит или опровергнет слова мальчишки. Но Питер молчит, давая возможность Стайлзу самому додумывать пришедшие ему в голову идеи, молчит, совершенно уверенный в том, что племяннику нечем будет ответить сообразительному не по возрасту волчонку, к тому же явно не обделенному фантазией. - А как? - Стилински приподнимает брови, неопределенно взмахивая руками. - А как еще объяснить то, что ты делаешь? То, что ты делаешь со мной? - Стайлз... - Да поговори ты уже со мной! - в голосе подростка сквозит ничем не прикрытое отчаяние. - Может, все-таки, наедине? - Дерек поднимает взгляд на Питера, насмешливо изогнувшего бровь. - Нет, - глухо отвечает Стайлз, мотая головой. - Ты меня боишься, что ли? - Говори, - Стилински прищуривает вспыхнувшие золотом глаза. - Сейчас. Дерек молчит, отступая, под его ногами снова хрустят осколки чашек, на которые Стайлз почему-то смотрит с неизбывной тоской. Стилински чуть дергается, на пару сантиметров отстраняясь от Питера, чувствуя, как липнет к спине пропитавшаяся чужой кровью футболка, собирается обернуться к своему альфе, и Дерек, чувствуя, что если это случится, то к нему волчонок уже просто не повернется никогда, выдыхает еле слышно: - Прости меня. Стайлз замирает, отворачиваясь, прижимаясь подбородком к своему плечу - как раз там, где Дерек оставлял свою метку, отстраненно рассматривает следы собственных когтей на белой стене кухни, пожимает плечами. - За что? Подождав пару минут, но не услышав ответа, Стайлз с нажимом повторяет: - За что, Дерек? За что ты просишь меня тебя простить? Тебе станет легче, если я скажу, что ты был прав? Младший Хейл еще не знает, в чем он был прав, но уже понимает, что легче ему совершенно точно не станет. - В чем? - Это все глупости, - Стайлз невесело улыбается. - Это все гормоны и глупости. И я - совсем не то, что нужно тебе, альфе стаи, особенно, если я не хочу быть частью твоей стаи. А я не хочу, Дерек. Раньше - хотел. Не сейчас. Я предлагал тебе себя, а ты отказался. Нечестно ожидать, что я сделаю это снова, нечестно требовать этого от меня теперь... Нечестно продуть свою возможность, а потом заявлять права на результат. - Стайлз... - произнося это, Дерек невольно переводит взгляд на Питера, пытаясь уловить хоть что-то в его взгляде - настороженность, одобрение, насмешку, но Питер смотрит на племянника совершенно нечитаемым взглядом. - Да не смотри ты на него, - Стилински устало качает головой, оборачиваясь к своему альфе. - Что он хочет от тебя услышать? Питер опускает потеплевший взгляд на своего волчонка, пожимая плечами. - Это ваш разговор, Стайлз. А ты что хочешь от меня услышать? Стилински задумывается на секунду, кивая, снова отворачивается, не отстраняясь, будто альфа за спиной придает ему уверенности в себе. Это странно, уж чего-чего, а уверенности в разговорах Стайлзу не занимать. - Что ты хочешь мне сказать? - почти холодно произносит подросток. - Что плохого ты видишь в моем предложении? Я... - Дерек коротко, зло рычит, снова бросая взгляд на дядю. - Я тебе предлагаю себя, ты этого и хотел, что тебя не устраивает? - Да нихрена ты не предлагаешь, - Стайлз сутулится, низко опуская голову, неприязненно морщась. - Ты требуешь. Ультимативно. Дерек не знает, что ему еще сказать. Не сейчас, не под холодным, безразличным взглядом Питера. Не сейчас, когда нельзя подойти к мальчишке и обнять, потому что тот жмется спиной к кровавой ране на груди своего альфы, потому что тот знает, чьи когти эту рану оставили, потому что знает, что причина - он сам и несдержанность Дерека. Потому что глаза мальчишки вспыхивают золотом по краям радужки. И потому что Стайлз бы сейчас его, Дерека, боялся, если бы не чувствовал поддержки своего альфы. - А теперь ты мне скажи, Дерек. Скажи уже, наконец. Зачем ты все это делаешь? - волчонок смотрит на мужчину отстраненно, невидяще, но ждет ответа. Младший Хейл делает шаг вперед, затем еще один, с садистским удовольствием кроша в пыль осколки, Стайлз не двигается, выжидающе глядя на оборотня. Дерек подходит вплотную, наклоняясь к лицу мальчишки, с неудовольствием отмечая про себя, что сердечный ритм у него не сбился ни на долю секунды - ни испуга, ни желания, ничего, и, глядя во вспыхивающие золотом глаза, тихо произносит: - Ты хотел, чтобы я был твоим. Я хочу от тебя того же. Если уж у нас здесь сеанс семейной психотерапии в присутствии третьих лиц, то давай будем говорить оба. - Но ты не хотел, - Стайлз криво улыбается. - Что изменилось после моего обращения? Молчание затягивается, и Питер с тихим, скучающим вздохом поясняет: - Он чувствует вину, потому что ты сделал то, от чего он тебя пытался оградить. И, поскольку я в его мироощущении - персона нон грата, давно уже получившая свой вотум недоверия, он пытается защитить тебя от меня. Простите, мальчики, просто вы все ходите вокруг да около, - Питер насмешливо кривит губы. - Опять таки - это лишь мое мнение. - Я не просил тебя вмешиваться, - Стайлз медленно оборачивается к своему альфе. - Ты не мог не ожидать, что я вмешаюсь рано или поздно. - Правда? - волчонок снова оборачивается к Дереку, хмурясь. - А как же там... не знаю... Свобода выбора? Скажешь, что мне шестнадцать - я постараюсь вцепиться тебе в глотку. Дерек уходит молча, так и не ответив на вопрос волчонка, просто разворачивается на каблуках, убирая руки в карманы разодранных джинс, и выходит из кухни, а через несколько мгновений Стайлз слышит, как хлопает входная дверь. Стилински молчит, снова оглядывая кухню. - Мне нравился мой синий стакан. - У меня их еще три, - спокойно отвечает альфа, почему-то сразу понимая, о чем говорит волчонок. - О. Три - это хорошо. Я думал, он один. Стайлз оборачивается, шумно сглатывая, проводит пальцами по груди альфы, не касаясь подсыхающих на ткани джемпера темных пятен крови. - Я могу чем-нибудь помочь? - поднимает взгляд на Питера. Тот медленно качает головой, осторожно проводя ладонью по щеке мальчишки. - Переоденься и ложись спать. - Я не ребенок, Питер. Я хочу тебе помочь. - Ты моя бета, волчонок. Ты в любом случае мне помогаешь. - Ты ведь придешь? - Стайлз устало трет виски. - Не вздумаешь спать на диване или еще какую глупость? - Ты думаешь, я тебе позволю выселить меня из моей же кровати? - подросток улыбается насмешливому тону волка. - Иди.

***

Стайлз по-турецки восседает на кровати, терпеливо дожидаясь, пока альфа выйдет из душа. Хейл не заставляет волчонка ждать долго, сразу проходит в спальню, вытирая мокрые волосы полотенцем, садится на кровать, позволяя волчонку сходу прижаться грудью к своей спине. Стайлз задумчиво оглаживает пальцами еще не разошедшиеся шрамы на груди старшего волка, трется щекой о его шею, тихо вздыхая. - Поговори со мной, - ровно произносит Питер, и в голосе его совершенно не чувствуется ни просьбы, ни приказа - Стайлз не чувствует себя как на приеме у психолога, только отклик на невысказанное даже самому себе желание волчонка. - Мне не нравится то, что я чувствую. Мне кажется, что это нечестно, но... - волчонок скрещивает руки на груди Питера, пристраивая подбородок ему на плечо. - Я не хотел говорить с Дереком наедине. Это тоже нечестно. Питер чуть наклоняет голову, опуская взгляд на руки мальчишки, поворачивается, кося на него взглядом. - Злость? - тихое, согласное мычание. - Обида? Разочарование? - Стайлз снова угукает, смущенно прижимаясь теплыми мягкими губами к шее альфы. - Ты правда думаешь, что можешь дразнить меня до бесконечности? - абсолютно ровным тоном продолжает Питер. Стайлз чуть вздрагивает, собираясь отстраниться, но замирает, чувствуя, как Хейл, заведя руку за спину, мягко прижимает его к себе. Волчонок крепче стискивает руки на груди оборотня, пожимая плечами. - Ты мне нравишься, Питер, - бормочет Стайлз, повторяя слова и даже интонации самого Хейла. Альфа молчит, еле заметно поглаживая волчонка по спине тыльной стороной ладони, проводит костяшками пальцев вдоль позвоночника, и Стилински внезапно довольно мычит от этой нехитрой ласки. - Что я тебе говорил сегодня вечером? Стайлз чуть оседает, размыкая руки, безвольно опуская их на свои колени, но не отстраняется, удерживаемый Питером. - Не время, не место и не те обстоятельства? Разве ничего не изменилось? - Только время и место, - Питер на секунду отпускает волчонка, разворачиваясь к нему лицом. - Два пункта из трех, значит... Хейл качает головой, надавливая ладонью на грудь мальчишки, заставляя того откинуться на постель. Стайлз послушно ложится, не меняя позы - чуть раздвинутые ноги, одна ладонь покоится на животе, чуть пониже пупка, сосредоточенный взгляд и закушенная губа. Питер слегка наклоняется над ним, задирая футболку с одной стороны, касается кожи под ребрами, там где его клыки оставили укус, обративший мальчика. Волчонок вздрагивает, непонимающе глядя на мужчину, будто ожидал чего-то другого. Альфа поднимает на него задумчивый серьезный взгляд. - Ошибки в формулировках не приводят ни к чему хорошему. - В смысле? - хрипло переспрашивает Стайлз, приподнимаясь на локтях. - Ты сказал Дереку, что хочешь, чтобы он был твоим, я верно понял? Волчонок неприязненно морщится, кивая. - Он был вправе требовать от тебя того же. - Нет, - почти жестко произносит Стайлз. - "Нет", потому что ты не этого хотел, - альфа выпускает когти, задумчиво проводя ими по животу мальчишки. - Я ничего от него не хочу. Питер пожимает плечами, одергивая футболку волчонка, проводит ладонью по бедру, заставляя повернуться набок, и сам ложится рядом, позволяя мальчишке прижаться теснее и укрывая обоих сбившимся к краю кровати одеялом. Стайлз что-то бормочет, настолько невнятно, что даже волчьему слуху не под силу разобрать сказанное, поэтому Питер тихо переспрашивает волчонка, но тот лишь мотает головой. Хейл мерно поглаживает волчонка по спине, прислушиваясь к тихому посапыванию - мальчик не спит, просто лежит, закрыв глаза, дышит слишком размеренно, как-то сосредоточенно, словно пытаясь обмануть альфу. Питер наклоняет голову, касаясь носом волос подростка, медленно втягивает в легкие его запах, еле сдерживая довольное урчание, рвущееся из волчьей глотки. Сладкий запах молока - пусть Стайлз даже пачки с ним не держал в руках последние несколько часов, он никуда не исчезает, навевает какое-то спокойствие и умиротворение, ощущение стайности дает уверенность, доверчивость, с которой волчонок прижимается к вожаку, навевает какую-то слегка тоскливую нежность. Стайлз сильный, пускай самому ему это осознать сложно, но Питер точно может об этом судить, хотя бы потому, что без волчонка навряд ли бы четыре рваные раны на груди альфы затянулись так быстро. Стайлз беспокойно ворочается - верный признак, что подросток уснул, и Питер чуть ослабляет хватку, позволяя волчонку устроиться поудобнее. Стилински ерзает, старательно вжимаясь в источник тепла, хотя в комнате вовсе не холодно, обвивает мужчину руками, будто школьница - плюшевого медведя, вжимаясь влажными губами под ключицу, причмокивает, скользя губами по коже. Альфа внезапно думает о том, что с утра ему предстоит пережить вжимающегося в него шестнадцатилетнего подростка, озабоченного утренней эрекцией.